Воспитание и школа в Киевской Руси и Русском государстве (X-XVII вв.)

В истории педагогики принято выделять два этапа развития воспитания в России до эпохи Петра Великого:

- киевский (X—XIII вв.);

- московский (XIV—XVII вв.).

На рубеже VIII—IX вв. возникло раннефеодальное государ­ство с центром в Киеве, просуществовавшее до монголо-татар­ского нашествия (XIII—XV вв.). Был образован мощный политический союз, объединивший под властью киевских князей мно­гочисленные славянские племена от Карпат до Урала, между Черным и Белым морями.

В Древней Руси система образования имела свои особенности. В киевский период произошло становление древнерусской народности и государственности, в качестве официальной рели­гии принимается православие (988), что наложило свой отпечаток на воспитание и образование. Выбор веры в пользу православия определил и выбор характера образования. Византийское влия­ние способствовало расцвету школьного дела в Киевской Руси, хотя Русь переняла от Византии образец монастырской образо­ванности, негативно относящейся к светским знаниям. И так как то был период расцвета Византии, то смешение славянской языческой культуры со зрелым восточным христианством дало любопытный сплав древнерусского православия с оригиналь­ной концепцией воспитания человека.

Разделение Церкви на православную и католическую (1054) способствовало росту враждебного, настороженного отношения к католицизму, перенесенного и на западноевропейскую культуру. Как следствие, в Московской Руси она оказалась невос­требованной. Позже, когда Византийская империя заключила унию с Католической церковью (1439), это отношение распро­странилось и на позднюю византийскую культуру. В результате на Руси оформился особый, замкнутый культурный мир, отли­чающийся языковой изолированностью и религиозной нетер­пимостью. Латинский и греческий языки не получили развития в качестве языков богослужения и науки. Древнерусское госу­дарство не унаследовало ни традиций античного образования, ни систему светского воспитания, сложившуюся в Византии.

Главным очагом воспитания и обучения была семья. Воспи­тание осуществлялось с раннего детства в соответствии со сло­жившимися в каждом сословии традициями. Начальное образо­вание получали либо в семье, либо обучаясь индивидуально у грамотного лица. Церковь контролировала домашнее воспита­ние. Как правило, в богатые семьи в качестве домашних учите­лей приглашались священники. Важнейшей стороной воспитания ребенка было его приобщение к православию. Основы христи­анского вероучения распространялись в народе устным путем или через деятельность духовенства. Родители должны были воспитывать детей в строгости и «страхе Божием». Дети с ранних лет участвовали в церковных обрядах. Педагогические усилия направлялись на нравственное и духовное совершенствование человека. Дети простых людей в семье приучались к сельскохо­зяйственному труду, работе по дому. Их отдавали к мастерам учиться ремеслу. Нередко наряду с ремеслом их обучали чте­нию, письму, церковному пению.

Начальное обучение осуществляли также мастера грамоты, которые занимались обучением детей, часто совмещая педаго­гическую деятельность с другой профессией. Учителями грамоты были монахи, принадлежащие к низшему духовенству (дьячки, певчие), а также светские лица. Грамоте обучали следующим образом: сначала учили писать и произносить буквы, затем чи­тать молитвы по Псалтырю. Тексты псалмов и молитв не толь­ко читались, но заучивались наизусть и пелись. На занятиях по математике изучали нумерацию, удвоение, раздвоение и четыре арифметических действия. Мастера грамоты появились в Киев­ском государстве в XII в., однако наибольшее распространение данная практика обучения получила в XIII—XIV вв. Церковь настороженно относилась к мастерам грамоты, однако была вы­нуждена мириться с этим явлением.

Вторая ступень обучения на Руси традиционно называлась «школы учения книжного». В XI—XIII вв. они открываются по всей Руси при княжеских дворах, церквах, монастырях, как мужских, так и женских. Их основная задача — «освоение книжной мудрости». Наряду с чтением, письмом, счетом учени­кам сообщались сведения из истории различных стран и окру­жающей природы.

Образование повышенного типа можно было получить само­стоятельно, через чтение и беседы с духовными наставниками. Монастыри в своих стенах нередко имели собрания рукописей, включавших сочинения отцов Церкви, иногда светские произ­ведения. Они привлекали книжников — лиц духовного звания, занимавшихся перепиской и исправлением книг, переводами [15, с. 383].

В X—XI вв. в Киевской Руси появляется ряд рукописных сборников как переводных, так и оригинальных, включавших и тексты педагогического содержания. В педагогической лите­ратуре того времени содержались советы по воспитанию у детей таких качеств, как послушание, благочестие, почитание старших. Одной из наиболее известных книг, дошедших до нас, является

«Изборник Святослава» (1073), который содержал элементы зна­ний, входивших в курс семи свободных искусств, а также круг христианских идей и представлений. Материал, изложенный в ясной и доступной форме, помогал овладеть знаниями в духе византийской образованности.

Оригинальным педагогическим памятником XII в. считается «Поучение князя Владимира Мономаха детям», которое пред­ставляет собой своеобразный кодекс, свод правил нравственно­го воспитания того времени. Князь дает советы своим детям, как жить, призывает любить родину, защищать ее, быть гуман­ными и справедливыми к людям, защитниками сирот и вдов, воспитывать в себе отвагу, мужество.

Развитие культуры славян в ХШ-XIV вв. затормозилось из-за феодальной раздробленности и монголо-татарского нашествия. Лишь монастыри продолжали оставаться центрами книжности и образованности, поскольку были освобождены от повинностей и уплаты дани ордынцам, а также земли, не подвергшиеся на­шествию либо не слишком разоренные (Новгородская земля, Московское княжество, Владимирское княжество). В Новгоро­де была развита переписка книг, а профессия «книжника» ста­новится чрезвычайно популярной у новгородских ремесленни­ков. Рукописные книги покупали не только состоятельные нов­городцы, но и простые люди. Об уровне грамотности населения свидетельствуют многочисленные берестяные грамоты, обнару­женные в ходе археологических раскопок. На них велась част­ная и деловая переписка новгородцев.

Педагогическая мысль средневековой Руси была направлена на проблемы воспитания. Сведения о воспитании, его направ­ленности и средствах содержатся в ряде письменных памятников XIV—XVI вв. — «Пчела», «Домострой», «Послание Геннадия».

В «Пчеле» в виде афоризмов собраны морально-этические правила жизни: «Учение имеет корень горький, а плод слад­кий», «Всем угождать — зло» и пр.

В «Домострое», содержащем советы относительно устройст­ва жизни семьи и семейного воспитания, ряд разделов посвя­щен воспитанию детей.

В 1574 г. появляется первая печатная «Азбука», созданная печатником Иваном Федоровым. Эта книга содержала усовер­шенствованную систему обучения грамоте и элементарную грам­матику. Автор подобрал ряд текстов для закрепления и развития

навыков чтения и письма, поместил в книге молитвы и настав­ления о том, как учить детей.

К XVI в. в Древней Руси сложилась своеобразная система обу­чения и воспитания, в которой регулярная школа не имела харак­тера стабильного государственного или церковного института.

Грамотность рассматривалась как элемент профессиональ­ной подготовки.

Обучение было сословным по целям и содержанию. Госу­дарственные и церковные институты были слабо развиты и не испытывали потребности в подготовке специалистов. Как след­ствие, общий уровень образованности в Московском государстве был весьма низким, почти половина церковнослужителей — не­грамотными.

В XVI—XVII вв. образование в России выходит на новый уровень развития. В этот период закладывается фундамент новой школы, которая войдет в историю как школа эпохи Просвещения.

Основные предпосылки развития образования в стране:

•    совершенствование системы государственного управления,

•    изменение социальной роли дворянства,

•    повышение статуса образования,

•    вовлечение страны в орбиту европейской политики и как следствие расширение дипломатических и торгово-экономиче­ских связей с зарубежными странами.

Все это порождало по­требность в грамотных людях, знающих иностранные языки и западноевропейскую культуру, освоивших передовые образцы военного искусства и техники.

В рассматриваемый период активизируется деятельность православной церкви, направленная на укрепление своих пози­ций и подавление инакомыслия. Расширяется сеть подконтроль­ных школ и иных форм получения грамотности при монастырях и церквях.

Во второй половине XVII века в Москве открываются греко-латинские школы. Как правило, они создавались при монастырях по инициативе просвещенных людей. Так, при Чудовом мона­стыре под руководством Епифания Славинецкого (1600—1675) в 1653 г. была открыта греческая школа, при Андреевском мо­настыре боярином Ф.М. Ртищевым (1626—1673) открыта греко-латинская школа, при Спасском монастыре по инициативе Симеона Полоцкого (1629—1680) в 60-е гг. XVII в. была организована школа повышенного типа. Поскольку существовала потребность в людях, знающих языки, при Приказе тайных дел, Посольском приказе, Печатном дворе открывались греческие школы, учи­лища переводчиков.

С возникновением школ формируется учительство как особая социально-профессиональная группа (уже к XVII в. обучение грамоте становится ремеслом), появляются сочинения, отра­жающие философско-педагогические представления о человеке, его месте, о способах воспитания. В этот период создается боль­шое число рукописных книг — азбуковников, в которых помеща­лись сведения по грамматике, арифметике, религиозно-нравст­венные поучения. Среди рукописных учебных книг особое место занимали азбуки, азбуки-прописи, часословы и псалтыри учеб­ные, словари, пособия по практической арифметике и геомет­рии, «лексисы».

Одним из просветительских и научных центров восточно­славянских народов стала созданная по инициативе киевского митрополита Петра Могилы Киево-Могилянская академия (1632). В академии было 8 классов, сгруппированных в три отделения: младшее, среднее, старшее. В младших преподавались языки (греческий, латинский, славянский, польский, немецкий и др.), арифметика, молитвы, катехизис, музыка и пение, в средних — поэтика и риторика, в старших — философия и богословие. В академии проводились публичные диспуты, ставились спек­такли нравственного и религиозного содержания. Из ее стен вы­шли многие деятели в области просвещения (Е. Славинецкий, С. Полоцкий и др.), она служила образцом, по которому откры­вались другие учебные заведения.

В 1687 г. в Москве было создано первое в России высшее учебное заведение — Славяно-греко-латинская академия. Ини­циатором ее открытия был известный просветитель Симеон Полоцкий.

Российская, традиция становления высшего образования об­ладала своей спецификой, которая проявилась в соединении духовной и светской ориентации. Согласно уставу, академия должна была готовить православных священников, государст­венных служащих, преподавателей. Однако только одна чет­верть учащихся получала подготовку, необходимую для приня­тия сана. Большинство слушателей обучалось широкому спек­тру светских и теологических дисциплин [12, с. 220].

В академию принимались «всякого чину люди», среди ее учеников были выходцы с территории Украины и Польши.

Сословные ограничения были несущественными. Устав акаде­мии, разработанный С. Полоцким и С. Медведевым и подписан­ный царем Федором Алексеевичем, предусматривал открытие учебного заведения, ориентированного на программу европей­ского университета с изучением «семи свободных искусств», древних языков, богословия. Большую роль в становлении ака­демии сыграли два ученых греческих монаха — братья Иоанни-кий и Софроний Лихуды, имевшие степень доктора Падуанско-го университета. Они подбирали учителей для академии, вели риторику и философию, писали учебники по грамматике и ри­торике, ориентируясь на образцы учебных книг западноевро­пейских университетов. Вместе с тем учебный материал препод­носился в духе канонов православного учения.

Академия была одним из крупнейших центров русской культуры и просвещения. Среди ее выпускников были зодчий В.И. Баженов, академик М.В. Ломоносов, поэт А.Д. Кантемир, известные деятели русской православной церкви, дипломаты.

В России XVII в. границы между средними и высшими школами были размыты. Современные российские историки (А.Н. Джуринский, А.И. Пискунов и др.) выделяют три подхода к воспитанию, обучению и образованию во второй половине XVII в.: латинское направление (С. Полоцкий, С. Медведев), грекофильское (Е. Славинецкий, Ф. Ртищев), старообрядческое (протопоп Аввакум и его последователи). В целом преобладала ориентация на греческую школу, византийскую систему образо­вания. Однако со второй половины XVII в. распространяется изучение латыни и греческого. Западная, греко-римская тради­ция пускает корни в среде высшей знати и служащих Посоль­ского приказа. Своеобразным мостом к культуре Западной Ев­ропы выступала польская культура.

Памятники народной педагогики Киевской Руси. Песни, сказки, бы­лины,

сказания бытовали на Руси уже в отдаленные времена. Великий русский педагог К.

Д. Ушинский писал, что сказки — «это — первые и блестящие попытки русской

народной педагогики, и я не думаю, чтобы кто-нибудь был в состоянии состязаться

в этом случае с педагогическим тением народа» . Моральные качества, которые

составляют идейную сторону многих сказок и, очевидно, идеал нравственного

воспитания у сточных славян, — это правдивость, доброта и отзывчивость к людям,

скромность, вежливость, почтение к родителям, отвага, настойчивость |в

достижении цели и др.

Огромно было воспитательное значение былин о русских богатырях: Илье Муромце,

Добрыне Никитиче и других. Борьба за правое дело, Защита своей родной земли

от внешнего врага — вот историческая осно­ва русского былинного эпоса,

сложившегося в борьбе русских с кочев­никами.

Илья Муромец был богатырь общерусский, глава других богатырей. Илья —

защитник трудового народа, вдов и сирот, идеальный воин-пат­риот,

непоколебимый страж границ русской земли, блюститель ее единства и мощи. В

этом замечательном образе русский народ поэтически обобщил и художественно

воссоздал свои лучшие духовные и физические черты. Подобно образу Ильи

Муромца, народ создал и величественный |образ богатыря-крестьянина, пахаря

Микулы Селяниновича, обобщенно отразив созидательную мощь народа, его мечты о

радостном труде.

На былинах киевского периода, которые пелись и поются на севере! нашей Родины, в

Сибири, в волжском понизовье и на Дону, воспитыва­лись многие тысячи детей на

протяжении столетий. Русский народ создал уже в то время много колыбельных

песен. Как в этих песнях, так и в по­словицах и поговорках были

выражены меткие народные наблюдения, замечательная народная мудрость.

Важнейшие памятники педагогической литературы. Поучение Вла­димира Мономаха.

В упомянутых выше сборниках поучений нередко встречаются статьи о воспитании

детей. Так, в «Изборнике Святослава» помещено наставление к детям одного

греческого придворного и его жены. Широко использовались в этих сборниках

рассказы из библии (преиму­щественно из Ветхого завета), а также отрывки из

произведений визан­тийского христианского писателя и проповедника Иоанна

Златоуста. Педагогическая литература того времени имела религиозно-нравственный

характер, причем в ней сочетались христианские советы о любви к детям с

ветхозаветными требованиями крайне суровой дисциплины и телесных наказаний. Эта

переводная литература требовала от детей любви к богу.

«страха божьего», строгого выполнения религиозных обрядов, почитания

духовенства и властей.

В значительной степени от этой религиозно-нравственной перевод­ной с греческого

педагогической литературы отличается первое ориги­нальное русское, имеющее

светский характер педагогическое сочинение — «Поучение Владимира

Мономаха детям», равного которому по воспита­нию моральных качеств и

хозяйственности и по уважению к культуре в те времена не было в педагогической

литературе Западной Европы. Владимир Мономах, умный государственный

деятель, правильно учиты­вающий интересы страны, дает советы своим детям, как

им жить. Поуче­ние пронизано патриотическими мыслями. Мономах отстаивает

единство всей страны, призывает своих детей защищать родину, быть деятельными,

трудолюбивыми, храбрыми. Он указывает на необходимость воспитывать в детях

мужество и отвагу, — они не должны бояться смерти за правое дело. Мономах

призывает своих детей угождать богу не отшельничеством, не монашеством, а

добрыми, правильными, пусть малыми, делами. В По­учении рекомендуется помогать

сиротам, вдовам, не давать сильным погубить человека. Мономах требует

почтительного отношения к стар­шим, вежливого отношения к равным. Владимир

Мономах советует детям учиться, причем под «учением» он понимает не только

чтение религиоз­но-нравственных книг, как понимала учение вся

религиозно-нравственная педагогическая литература того времени, но и вполне

светские знания; он, например, указывает в назидание детям, что его отец

Всеволод знал пять (иностранных) языков (из других источников известно, что он

знал греческий, латинский, немецкий, венгерский и польский языки).

В этом древнем поучении поражает ясность мысли и красота стиля, четкость

изложения и широта поставленных вопросов. Князь, государст­венный деятель,

хочет видеть в своих детях также образованных государ­ственных деятелей,

отстаивающих интересы всей земли русской. В проти­воположность церковным

житиям средневековья и отвлеченным поуче­ниям того времени, произведение

Мономаха давало жизненный идеал князя-политика, государственного мужа,

культурного человека и забот­ливого хозяина, отвечало на непосредственные

запросы русской жизни.

Школа и домашнее обучение в Киевском государстве. Первое упо­минание об

организации обучения детей помечено в летописи 988 годом, т. е. годом

крещения Руси: князь Владимир «послав нача поимати у на­рочитая чади дети и

даяти нача на учение книжное», т. е. стал брать у знатных людей детей и

отдавать их в учение книжное. Под 1028 г. лето­пись указывает, что сын

Владимира Ярослав в Новгороде «собра от ста­рост и поповых детей 300 учити

книгам», т. е. собрал 300 детей знатных людей и священников для обучения

чтению. И в том и в другом случае речь идет, очевидно, о школах.

300 детей в Новгороде одновременно обучать грамоте в индивидуаль­ном порядке

в то время было невозможно; кроме того, летопись ясно говорит, Ярослав

собрал. 300 детей для обучения. Акад. Б. Д. Греков считал, что школа,

организованная князем Владимиром,, была даже не начальной школой, дававшей

лишь уменье читать, писать, считать и петь и сведения по закону божьему, но

школой повышенной, дававшей систематическое, серьезное образование.

Есть сведения, что в конце XI в. сестра Владимира Мономаха, княж­на Анна

Всеволодовна организовала в Киеве при Андреевском мона­стыре женскую школу с

большим числом учениц. Были школы на Волыни, в Галицком, Полоцком и других

княжествах, в крупных городах и при некоторых монастырях.

Князья открывали школы не для широких народных масс, а во-пер­вых, для

подготовки духовенства (князья при этом стремились, как уже

сказано, сделать Русь возможно более независимой от Византии в церковном

отношении и поэтому проявляли совместно с церковью заботу о подготовке

духовенства из русских людей) и, во-вторых, для подготовки; образованных

государственных деятелей, могущих поддерживать общение с Византией и другими

крупными странами. Церковь, открывая школы, ставила главной задачей этих школ

подготовку необходимого ей духо­венства. Школы, однако, не имели замкнутого

характера; в них могли учиться и мальчики других сословий—дети более или

менее зажиточных людей.

Наряду со школами существовало индивидуальное обучение, для чего дети

посылались к одному из учителей, сделавших обучение детей источником своего

заработка, или же овладевали грамотой и в некото­рых семьях (например,

князей, знатных дружинников) и другими зна­ниями в порядке домашнего

обучения. Детей начинали учить с 7-летнего возраста.

Прямых указаний, чему и как учили в то время в школах и в поряд­ке

индивидуального, домашнего обучения, в дошедших до нас источни­ках нет, но по

некоторым косвенным данным можно судить, что детей обучали чтению, письму и

церковному пению. Так, в древнерусской бы­лине о буйном молодце Василии

Буслаеве говорится, что мать

«Дала его учить грамоте,

грамота ему в наук пошла, ,

посадила его пером писать — письмо Василию в наук пошло; отдала она петью его

учить — петье Василию в наук пошло».

В некоторых же школах крупных городов, а также при княжеских дворах и

епископских кафедрах небольшому кругу лиц давалось повы­шенное образование,

стоявшее на уровне схоластической науки того времени; изучались иностранные

языки. Об этом, как увидим далее при характеристике уровня культуры Киевского

государства, свидетельствует существование в этом государстве ряда

высокообразованных князей и представителей высшего духовенства, знавших

греческий и латинский языки и изучивших (как, например, изучил у «единого от

учитель» в Кур­ске Феодосии Печерекий) грамматику на основе, вероятно,

«осмичастного учения» о 8 частях речи, составленного греческим писателем

Иоанном Дамаскиным.

Происходивший в середине XVI в. Стоглавый собор отметил в своих

постановлениях, что в старину в разных городах «многия училища бы­вали,

грамоте, и писати, и пети и чести (т. е. считать) учили».

Культура Киевского государства. В Киевской Руси появились свои философы

(Илларион), свои писатели и историки (летописец Нестор и др.). Выработался

простой и яркий стиль изложения, окреп русский язык.» Древнейший русский язык

в «Русской правде» приобрел богат­ство изобразительных средств. Это был ясный

и четкий язык, выработав­ший твердый грамматический строй. Язык подлинных

болгарских книг или переводов, насыщенных болгаризмами, находил, конечно,

известное отражение в русском языке, но не изменял его русской сущности.

Появились признанные поэты, например, при Ярославе Боян, кото­рого называет

неизвестный нам автор «Слова о полку Игореве». Гени­альным художником слова

был и сам автор этого блестящего произве­дения XII в., разительного по силе

патриотического чувства. Язык этого величайшего русского произведения

древности своими корнями уходит в устную народную поэзию, откуда автор

черпает свои удивительные образы, сравнения, эпитеты.

Многие русские князья любили книгу, некоторые из них обладали высоким

образованием. Так, летопись отмечает, что «Ярослав книгам прилежа и почитая е

часто в нощи и в дне». Он же организовал перевод многих книг с греческого на

русский язык и основал первую библиотеку. Святослав Ярославич Черниговский

был образованнейшим человеком своего времени; с его именем связан «Изборник

Святослава» — сборник произведений философского, исторического и религиозного

содержания. Отец Владимира Мономаха — Всеволод Ярославич знал, как сказано

выше, пять языков (не считая родного). Дочь Ярослава Анна, вышедшая замуж за

французского короля, читала и писала как на русском, так и на латинском

языках, тогда как ее муж был неграмотен. Высококультурным человеком был и сын

Всеволода — Владимир Мономах. Можно указать еще много князей (Романа

Смоленского, княжну Евфросинию Полоцкую и др.), многих деятелей церкви

(первого митрополита из русских — Илла­риона, Кирилла Туровского, игумена

Даниила, основателя Киево-Печер-ской Лавры — Феодосия и др.), которых следует

назвать высокообразо­ванными людьми своего времени.

Грамотные люди были не только среди социальной верхушки, но и среди

зажиточных горожан — купцов и ремесленников.

В монастырях и при крупных соборах (в Киеве и в Новгороде) по­явились

библиотеки; духовные лица и отдельные «книжники» занимались перепиской книг,

что считалось важным и богоугодным делом. В мона­стырях велись летописи,

записи исторических событий, пронизанные глубоким патриотическим чувством.

Древняя Русь отличалась своим глубоким почтением к книге. В ле­тописях книги

сравниваются с реками, «напояющими вселенную». В рас­пространенном сборнике

«Пчела» значение книг для образования опре­деляется так: «Ум без книг, аки

птица опешена, якожь она взлетети не мо­жет, также и ум не домыслится

совершенна разума без книг. Свет днев­ной слово книжное».

В ряде источников указывается, как человек, овладевший грамотой, должен

читать книги. В «Изборнике Святослава» есть специальная глава о «книжном

почитании». Каждый приступающий к чтению должен со­средоточиться.

«Когда читаешь книги, то не спеши к другой главе, а трижды повто­ряй

прочитанное. Книгу надо почитать, содержанием ее надо руководить­ся в жизни,

ибо как для коня правитель и воздержание есть узда, так и для праведника

книга; как не составится корабль без гвоздей, так и праведник без почитания

книжного; как пленник думает о своих роди­телях, так праведник о почитании

книжном; красота воину — оружие, а кораблю паруса, так и праведнику почитание

книжное». Любовь к кни­гам следует внушать с раннего детства, «измлада», ибо

чтение «двигает» на добрые дела.

Наши предки любили читать книжную премудрость не только для себя, а и вслух,

для других.

Сравним этот высокий уровень культуры Киевского государства с современным ему

состоянием культуры и просвещения в Западной Ев­ропе.

Западноевропейские герцоги и императоры не заботились о насаж­дении школы, о

развитии просвещения. Император Конрад II (на­чало XI в.) был неграмотным.

Грамотные среди рыцарей встречались редко. Католическая церковь

препятствовала распространению грамот­ности среди народа. Она боялась, что

чтение даже религиозных книг может развить «свободомыслие», рост числа

«еретиков». В средневековой Европе книга для людей, не принадлежавших к

духовенству, стала за­претной вещью.

Уровень культуры Киевской Руси был выше уровня крупнейших государств

Европы. Русь в то время в героической борьбе остановила степняков-печенегов

и половцев и защитила от них Западную Европу «В докиевской и в Киевской

Руси великорус, украинец и белорус ясно видят корни, откуда пошел их народ с

присущим всем трем ветвям Руси благородными свойствами: умом,

самоотверженностью, широким размахом натуры. Только такой народ мог освоить

неизмеримые пространств, на двух материках и в постоянных встречах с народами

нерусскими находить с ними общий дружественный язык. Блестящая и глубокая

культура Киевской Руси есть итог многовековой жизни великого и творческого

рода», писал акад. Б. Д. Греков

Значение Славяно-греко-латинской Академии        Учреждение Славяно-греко-латинской Академии явилось итогом напряженных усилий и многочисленных попыток создать в России «правильную» богословскую школу. Но возникла она не раньше и не позднее того момента, когда Церковь, общество и государство вполне осознали ее необходимость и когда для этого созрели все объективные предпосылки.

       С основанием Академии у нас вводилось образование в объеме западноевропейских университетов. Ученику Лихудов Петру Постникову, не завершившему полного академического курса, потребовалось всего два года обучения в Падуанском университете, чтобы получить степень доктора философии и медицины с правом преподавать эти науки и удостаивать других тех же ученых степеней. Около того же времени в Риме стал доктором философии и богословия другой ученик Московской академии — иеромонах Палладий Рогов.

       Славяно-греко-латинская Академия имела, однако, принципиальное отличие от западных университетов: она была православной школой, ее характер определялся не схоластическим томизмом или умозрительным рационализмом протестантов, а живым святоотеческим учением. Чтобы утвердить и отстоять православный характер школы, нашей Церкви пришлось выдержать напряженную борьбу с чуждыми Православию тенденциями в самой Церкви, а также исходящими извне происками католицизма и протестантства.

       Рожденная в борьбе с ересями и чуждыми влияниями Московская богословская школа стала не только светочем, но и бастионом, столпом Православия в нашей стране.

       Огромная роль в создании Академии, несомненно, принадлежит братьям Лихудам, которые в силу своих глубоких познаний, чистоты православных убеждений, великого трудолюбия и преданности своему делу оказались на высоте поставленных перед ними задач. Они шли по стезе, проложенной другими греческими учителями, святыми братьями Кириллом и Мефодием, великими просветителями славян.

       Будучи богословской школой, Славяно-греко-латинская Академия с учетом той роли, которую Православная Церковь играла в жизни русского общества, не могла не оказать глубокого воздействия на всю духовную и культурную жизнь России того времени. Создав подготовленные кадры, она способствовала подъему просвещения (духовного и светского) в масштабах всей страны. Из нее выходили — это было неизбежно и необходимо — не только церковные, но и общественные и государственные деятели, не только богословы, но и философы, ученые и поэты. Из стен Академии вышли поэт Карион Истомин, поэт и дипломат Антиох Дмитриевич Кантемир, талантливый русский математик Леонтий Магницкий, первый русский доктор медицины Петр Васильевич Постников и другие деятели, сыгравшие видную роль в истории русской культуры.

       Значение создания Московской богословской школы не ограничивается национальными масштабами. Она стала рассадником богословских знаний не только для Русской Православной Церкви, но и для других Поместных Церквей. Среди учеников Славяно-греко-латинской Академии были греки, грузины, поляки, литовцы, выходцы из Македонии и Трансильвании. На грузинский язык Лихуды собирались даже перевести свой учебник грамматики. Таким образом, можно сказать, что Славяно-греко-латинская Академия оправдала надежды Восточных Патриархов, сыгравших столь важную роль в ее создании, и стала центром богословского образования общеправославного, вселенского значения.