38. Свобода и нравственность

Свобода и нравственность сражаются друг в друге или, как говорит Кант, попеременно ссылаются друг на друга (см. 345). «Мы считаем себя вв ряду действующих причин свободными, для того, чтобы в ряду целей мыслить себя подчиненными нравственным законам, и после этого мы мыслим себя подчиненными этим законам потому, что приписали себе свободу воли;ведь и свобода, и собственное законодательство воли суть автономия, стало быть взаимозаменяемые понятия; но именно поэтому одно из них нельзя применять для объяснения другого и для указания его основания» (294). Следовательно, связанное с нравственным законом негативное определение свободы, когда она сводится к отсутствию чувственных побуждений, простой чистой воли, необходимо дополнить положительным определением. Мы, говорит Кант, лишь предположили свободу как свойство разумной воли (допустить, что разум в своих суждениях направляется чем-то извне, значит допустить, что способность суждения является не свойством разума, а направляется каким-то влечением, но тогда само понятие разума лишается какого бы то ни было смысла), но не могли ее «доказать даже в нас самих и в человеческой природе как нечто действительное» (292). Но если бы даже это предположение было доказанной истиной, тем не менее оставался бы открытым вопрос об обосновании ее принудительной силы по отношению к человеческой воле. Ведь одно дело – разумное существо, разум которого составляет все его естество и которое не может действовать иначе, как по разуму. Другое дело – человек, который, будучи разумным существом, является в то же время существом чувственным, природным. Применительно к нему уже надо не просто сформулировать закон свободы, но и обосновать, почему он должен необходимо ему следовать. Рассматриваемые вопросы могут быть конкретизированы таким образом: как возможна свобода человека и почему она должна быть категорическим принципом, ограничивающим все прочие его желания?

Нравственность и свобода личности находятся в диалектической взаимосвязи: по-настоящему свободной может быть только нравственно зрелая личность, способная и умеющая пользоваться свободой, устанавливать ее са-

моограничение. Воспитание в свободе связано с рядом трудностей, которые вызываются тем, что, во-первых, свобода предполагает внешне не обусловленный, не обремененный обстоятельствами выбор между добром и злом; во-вторых, свобода внутренне в личности ничем не связана с добром – в человеке природой заложено и «радикальное добро», и «радикальное зло»; в-третьих, свобода превращается в свою противоположность – произвол, если в личности не воспитано нравственное сознание добра, способность к самоограничению

во имя добра, внутренняя, духовная дисциплина. Произвол, по выражению И. А. Ильина, есть потакание прихотям души и похотям тела. В. В. Зеньковский видел трудность и сложность воспитания в том, чтобы направить его на

творчество добра. И. А. Ильин советовал спрашивать у своей совести, что сделать, чтобы поступить добрее, нравственно чище и лучше.

Нравственность и свобода реализуются личностью, как выбор деятельности по душе, т. е. такой, которая соответствует духовному настрою личности, применению ее творческих способностей и особенностей, внутренней энергетике, направлена на осуществление добрых чувств и помыслов, - утверждали исследуемые авторы.

Деятельность во зло деструктивна, разрушительна: совершаемая как произвол, она чревата тиранством, и Н. А. Бердяев неслучайно рекомендовал с детства воспитывать в личности сопротивление произволу и тирании.