Цивилизационный подход

Термин «культура» близок немецкой научной традиции, понятие «цивилизация» (как синоним культуры) используется чаще всего французами и англоязычной наукой.

Главная особенность цивилизационного подхода — его отказ от признания единства мировой культуры. Сторонники данно­го взгляда на этот феномен видят пе­ред собой десятки обособленных организмов (систем, структур, монад, типов и т.п.). Цивилизация предстает некоей завершенной цель­ной самобытной единицей бытия.

На сегодняшний день наиболее популярно учение о цивили­зациях английского историка и социолога Арнольда Джозефа Тойнби (1889-1975 гг.), названное им культурно-историчес­кой монадологией (от гр. monas — единица) и изложенное в капитальном двенадцатитомном исследовании «Постижение истории» (1934-1961 гг.).

Автор начинает с отрицания распространенного заблужде­ния о единстве цивилизации во всем мире, называя в качестве одной из причин данного заблуждения тот факт, что «совре­менная западная цивилизация распространила свою экономи­ческую и политическую систему по всему миру». Но эта уни­фикация мира ложна, потому что, во-первых, это единство, а не унификация, во-вторых, единую цивилизацию нельзя отож­дествлять с западным обществом и, в-третьих, это единство можно считать лишь фактом экономики и политики, но никак не культуры. Следовательно, нет и не может быть единой ци­вилизации.

По определению Тойнби, цивилизация — «это обособлен­ная система с значимыми и ярко выраженными связями внут­ри нее». Ученый с большим трудом вычленил «умопостигаемое поле исторического исследования», позволившее ему эмпири­ческим путем описать 21 общество, в число которых попала и Россия. Из 21 цивилизации 7 «живых» и 14 «мертвых», только 6 не связаны родственно с другими, остальные связаны; 8 род­ственно связанных культур возникли в Старом Свете, 2 — в Новом Свете. В результате он выделяет следующие виды циви­лизаций: египетская + андская; китайская + минойская + шу­мерская + культура майя; сирийская; индская + хеттская + эл­линская; западная; православно-христианская (в России) + даль­невосточная (в Корее и Японии); православно-христианская (основная) + дальневосточная (основная); иранская; арабская + индуистская; мексиканская; юкатанская; вавилонская.

Основным критерием различения цивилизаций Тойнби на­звал религиозную специфику. Начала, служащие объединитель­ными для выделения родственных культур, кроются в «уни­версальном государстве», «универсальной церкви» и «движе­нии племен».

Зыбкость построений Тойнби, о которой он и сам неоднократ­но упоминал в своей работе, заметили и его критики. Один из них, П.А. Сорокин, писал: «Цивилизации Тойнби являются не интегральной системой, а простым конгломератом различных цивилизационных объектов, объединенных только своего рода соседством, а не причинными или существенными связями».

Все цивилизации имеют генезис, стимулируемый «поисками адекватных Ответов на Вызовы», предъявляемые людям либо природой (вызовы «суровых стран», стимулы «бесплодной зем­ли» и «новой земли» и др.), либо человеческим окружением (стимулы удара и давления и пр.). Генезис может проходить через мутацию примитивных обществ, когда меняется харак­тер мимесиса. Под мимесисом подразумевается социальное подражание. В примитивных обществах мимесис ориентиро­ван на прошлое, на традиции отцов, а при переходе в цивили­зацию он ориентирован на будущее. Другая форма генезиса цивилизации — приобщение к предшествующей, родственной, «материнской».

Во многом следуя за О.Шпенглером, в вопросе динамики цивилизаций А. Дж.Тойнби идет своим собственным, оригиналь­ным путем. Если первый видит в мировых «проповеднических религиях» — буддизме, христианстве и исламе — высшую цен­ность и ориентир исторического движения, то Тойнби предла­гает «закон Вызова и Ответа». Каждый новый виток в разви­тии той или иной монады (возникновение, рост, надлом, упа­док и разложение) подчиняется действию этого закона. На посылаемый вызов культура должна дать адекватный ответ, «составляемый творческим меньшинством». Когда же творчес­кое меньшинство превращается в господствующее, оно утра­чивает творческие способности и не может давать адекватные ответы на все новые вызовы. Эта «болезнь» общества вызыва­ет надлом цивилизации, выражающийся в стремлении господ­ствующего меньшинства удержать свою власть силой. Если же это не удается, то гибель становится неизбежной.

Говоря о России, Тойнби считает характерной особенностью русской цивилизации «постепенное отождествление ее с нацио­нальным государством». Вторая ее особенность — тенденция к превращению государства в универсальное, проявившаяся слиш­ком рано, уже в XV в. Универсальное государство стремится к включению в себя всей породившей его цивилизации, к сохра­нению от распада всего, что придает государству некую духов­ную значимость. Русь сделала попытку возродить римскую им­перию, результатом чего стал «преждевременный и ускоренный рост государственности в православно-христианской социаль­ной жизни за счет других институтов».

По мнению Тойнби, Петр I пытался преобразовать универ­сальное государство в «динамичное локальное государство, составной элемент европейской системы», но у него ничего не вышло. Универсальное государство возникает после надлома цивилизации, оно является симптомом назревающего социаль­ного распада, «однако это одновременно и попытка взять рас­пад под свой контроль и предотвратить его».

Цивилизационный подход имеет в наши дни много сторонни­ков, особенно среди историков. Среди них Б.С. Ерасов, И.Н. Ионов, В.М. Межуев, Л.В. Милов, Л.И. Семенникова и др. Идя вслед за Тойнби, они предлагают свои критерии выделения цивили­заций, этапы их развития и т.д.

Российские авторы предлагают в основном синтезирован­ные и усложненные дефиниции, включая в понятие «цивили­зация» практически весь комплекс отношений того или иного общества. К примеру, вот как делает это А.Малашенко: «Циви­лизация, в нашей трактовке, есть совокупность отношений меж­ду людьми одной конфессии, а также между индивидом и госу­дарством, сакрализованных религиозной и идеологической докт­риной, которая обеспечивает стабильность и длительность в историческом времени фундаментальных нормативов индиви­дуального и общественного поведения».

Сегодня сторонники цивилизационного подхода ставят во главу угла либо религию, либо духовные ценности, либо мен­талитет и т.п. Так, Л.И. Семенникова в книге «Россия в миро­вом сообществе цивилизаций» (1994 г.) подчеркивает, что в центр исторического процесса она ставит «человека с особен­ностями его менталитета, сложными взаимосвязями с обще­ством, а также общество как саморазвивающуюся систему». Ее определение исходного понятия отличается введением в комплекс «устойчивых особых черт... психологического чув­ства принадлежности к данному сообществу».

Особую ветвь в рассматриваемом подходе образует концеп­ция Льва Николаевича Гумилева (1912-1992 гг.), посвященная циклам зарождения, расцвета и угасания этносов, вполне кор­ректно сопоставимых с отдельными «культурно-исторически­ми типами» Данилевского, культурами Шпенглера, монадами Тойнби. Цивилизация у Гумилева — это вторая стадия расцве­та этноса, «время, благоприятное для накопления материаль­ной культуры, упорядочения быта, стирания локальных этног­рафических особенностей, унаследованных от прошлых эпох». Оригинальность построений этнолога вытекает из его понима­ния культуры как процесса взаимодействия природной среды, этноса и неопределенных космических излучений (влияний) через биосферу Земли. В совокупности эти три фактора обеспечивают тот или иной уровень развития суперэтнической общ­ности (культуры), определяют темпы ее развития, место среди других народов и все остальное.

В своих трудах Гумилев поставил задачу изучения этногене­за, проходимых этносом стадий на пути к расцвету, а затем и на пути к смерти. На весь процесс становления и гибели этноса ученый отводит примерно 1500 лет. Главным инструментом за­рождения этноса — этногенеза — он называет некое качество психики — пассионарность, которую определяет как «характе­рологическую доминанту, непреодолимое внутреннее стремле­ние (осознанное или чаще неосознанное) к деятельности, на­правленное на преодоление какой-либо цели (часто иллюзор­ной)». Гумилев подчеркивает, что эта цель расценивается значимее собственной жизни пассионарной личности и тем более ценнее жизни соплеменников и современников. Пассионарность — ве­личина постоянная в продолжение жизни индивида.

Этногенез должен быть инициирован «пассионарным взры­вом», который является, «как правило, губительным для предше­ствовавшей культуры». После взрыва меняется «культурная до­минанта», появляется «новая этническая целостность» с «новым императивом поведения: будь тем, кем ты должен быть». Без жесткого соподчинения зародившийся этнос может погибнуть под ударами внешних или внутренних врагов. Когда же большая часть задач этногенеза решена, на место данного императива приходит иной принцип поведения: будь самим собой. Именно в этот период этнос вступает в фазу расцвета, которая, однако, поглощает силы общества и растрачивает пассионарность на кро­вавую борьбу между «активными индивидами» за лидерство: «...в результате количество ярких индивидуальностей уменьшается и становится можно жить». Вот тогда-то этнос и оказывается на второй ступени расцвета, т.е. в фазе цивилизации.

За ней следует фаза этнической инерции, на протяжении ко­торой этнос «теряет способность к расширению своего ареала... наступает пора воздействия на ландшафты собственной страны... В этой фазе этнос, как Антей, теряет связь с почвой, т.е. с жиз­нью, и наступает неизбежный упадок». Первоначально облик упадка обманчив, «на нем надета маска благополучия и процве­тания, которые современникам представляются вечными...». Од­нако появляются и прямые признаки упадка, выражающиеся в «снижении вкуса и подмене стиля эклектикой... в физиогномике общества, которое богатеет, жиреет и... опускается».

Обаяние пассионарной теории и концепции развития культу­ры Л.Н. Гумилева привлекает к нему массу сторонников в рядах подрастающих поколений студенческой молодежи. Однако в на­учной среде его идеи в основном подвергаются критике.

В целом цивилизационный подход можно назвать одним из самых популярных в постсоветской России. Западная же куль­турология относится к нему более спокойно, отдавая предпоч­тение ценностному, игровому, герменевтическому и другим под­ходам.