По местонахождению

Выделяют : личностные (неявные, скрытые, пока не формализованные) знания и формализованные (явные) знания;

Неявные знания:

• знания людей, которые ещё не формализованы и не могут быть переданы другим людям.

Формализованные на некотором языке (явные) знания:

• знания в документах,

• знания на компакт дисках,

• знания в персональных компьютерах,

• знания в Интернете,

• знания в базах знаний,

• знания в экспертных системах, извлечённые из неявных знаний людей-экспертов.

Отличительные характеристики знания

Отличительные характеристики знания все ещё являются предметом неопределённости в философии. Согласно большинству мыслителей, для того чтобы нечто считалось знанием, это нечто должно удовлетворять трем критериям:

• быть подтверждаемым,

• быть истинным

• и заслуживающим доверия.

Однако, как иллюстрируют примеры проблемы Гетье, этого недостаточно. Предложен ряд альтернатив, включая доводыРоберта Нозика в пользу требования «прослеживания истины» и дополнительное требование Саймона Блэкберна, что мы не будем утверждать, что каждый, кто удовлетворяет любому из этих критериев «через неисправность, изъян, ошибку» обладает знанием. Ричард Киркхэм делает предположение, что наше определение знания должно требовать, чтобы свидетельства верящего были таковы, чтобы они логически влекли за собой истину убеждения.

ПОНИМАНИЕ И ОБЪЯСНЕНИЕ – две взаимосвязанные процедуры герменевтики. Понимание – процедура проникновения в другое сознание посредством внешнего обозначения, которая составляет, наряду с интерпретацией, основную функцию герменевтики. Понимание есть искусство постижения значения знаков, передаваемых одним сознанием и воспринимаемых другими сознаниями через их внешнее выражение (жесты, позы, речь). Цель понимания – совершить переход от выражения к тому, что является основной интенцией знака, и выйти вовне через выражение. Согласно В.Дильтею, виднейшему после Ф.Шлейермахера теоретику герменевтики, процедура понимания возможна благодаря способности, которой наделено каждое сознание, способности проникать в другое сознание не непосредственно, путем переживания, а опосредованно, воспроизводя творческий процесс из внешнего выражения.

Наличие материальной основы знаков, моделью которой является письмо, предопределяет переход от понимания к интерпретации. Понимание характеризует общее явление проникновения в другое сознание с помощью внешнего обозначения. Интерпретация представляет собой операцию понимания, направленную на знаки, зафиксированные в письменной форме. Операция интерпретации сопутствует процедуре понимания, и это демонстрирует сложившееся отношение между письмом и чтением: чтение сводится к тому, что читающий субъект овладевает смыслами, заключенными в тексте. Это овладение позволяет ему преодолеть временно́е и культурное расстояние, отделяющее его от текста так, что читатель при этом осваивает значения, которые из-за дистанции, существующей между ним и текстом, были ему чужды. В этом широком смысле отношение «письмо–чтение» может быть представлено как частный случай понимания, осуществляемого посредством проникновения в другое сознание через выражение.

Дильтей зафиксировал противоположность между словами «понимать» (verstehen) и «объяснить» (erklären). На первый взгляд понимание и объяснение альтернативны: надо принять либо одно, либо другое. В действительности речь не идет о конфликте методов, поскольку к методологии относится лишь объяснение. Понимание скорее всего предполагает приемы или процедуры, применяемые в том случае, когда затрагивается соотношение или целого и части, или смысла и его интерпретации; однако, как бы ни была отточена техника этих приемов, основа понимания остается интуитивной в силу изначального родства между интерпретатором и тем, о чем говорится в тексте.

Конфликт между пониманием и объяснением принимает форму подлинной дихотомии с того момента, как две противостоящие друг другу позиции начинают соотносить с двумя различными сферами реальности – природой и духом. Тем самым противоположность, выраженная словами «понимать–объяснять», возвращает к противоположности природы и духа, представленной в так называемых «науках о духе» и «науках о природе». Схематично эту дихотомию можно представить следующим образом: науки о природе имеют дело с наблюдаемыми фактами, которые, как и природа, со времен Г.Галилея и Р.Декарта подвергаются математизации: затем следуют процедуры верификации, которые определяются фальсифицируемостью гипотез (К.Поппер); наконец, объяснения – это родовое имя для трех разных процедур – генетического объяснения, исходящего из предшествующего состояния; материального объяснения, опирающегося на лежащую в основании систему меньшей сложности; структурного объяснения через синхронное расположение элементов или составляющих частей. Исходя из этих трех процедур «наук о природе», «науки о духе» могли бы произвести следующие противопоставления своих элементов: открытым в наблюдении фактам противопоставить знаки, предложенные для понимания; фальсифицируемости противопоставить симпатию или интропатию; наконец, трем моделям объяснения (каузальной, генетической, структурной) противопоставить связь, благодаря которой изолированные знаки соединяются в знаковые совокупности.

Именно эта дихотомия была поставлена под вопрос с момента возникновения герменевтики, которая всегда так или иначе требовала объединения своих взглядов и позиции своего оппонента в одно целое. Так, уже Шлейермахер стремился соединить филологическую виртуозность, свойственную эпохе Просвещения, с культом гения у романтиков. Несколько десятилетий спустя Дильтей столкнулся с трудностями, особенно в последних своих произведениях, написанных под влиянием Э.Гуссерля: с одной стороны, усвоив урок «Логических исследований» Гуссерля, он подчеркивает объективность значений по отношению к психологическим процессам, порождающим их; с другой стороны, он был вынужден признать, что соединение знаков придает зафиксированным значениям объективность. И все же он не сомневался в различии между «науками о природе» и «науками о духе».

Все изменилось в 20 в., когда произошла семиологическая революция и началось интенсивное развитие структурализма. Для удобства можно исходить из обоснованной Ф.Соссюром противоположности между языком и речью: под языком следует понимать большие фонологические, лексические, синтаксические и стилистические организованности, которые превращают отдельные знаки в самостоятельные ценности внутри сложных систем независимо от их воплощения в живой речи. Противопоставление языка и речи привело к кризису внутри герменевтики текстов исключительно из-за явной экстраполяции установленной Соссюром противоположности на различные категории зафиксированной речи. И все же можно сказать, что оппозиция «язык–речь» опровергла основной тезис герменевтики Дильтея, согласно которому любая процедура объяснения исходит из «наук о природе» и может быть экстраполирована на «науки о духе» лишь по ошибке или небрежности. Следовательно, всякое объяснение в семиотической сфере должно считаться незаконным и рассматриваться в качестве экстраполяции, продиктованной натуралистической идеологией. Но объяснение в семиологии, примененной к языку независимо от ее функционирования в речи, относится как раз к структурному объяснению.

Тем не менее распространение структурного анализа на различные категории письменного дискурса привело к окончательному краху противопоставления понятий «объяснение» и «понимание». Письмо в этом отношении – некоторый значимый рубеж: благодаря письменной фиксации совокупность знаков обретает то, что можно назвать семантической автономией, становясь независимой от рассказчика, от слушателя, наконец, от конкретных условий продуцирования. Став автономным объектом, текст располагается именно на стыке понимания и объяснения, а не на линии их разграничения.

Но если интерпретация не может быть понята без этапа объяснения, то объяснение не способно стать основой понимания, которое составляет существо интерпретации текстов. Эта неустранимая основа прежде всего предполагает формирование максимально автономных значений, которые рождаются из интенции к обозначению как к акту субъекта. Кроме того, предполагается существование абсолютно неустранимой структуры дискурса как акта, посредством которого кто-либо говорит что-то о чем-то на основе кодов коммуникации; от этой структуры дискурса зависит соотношение «обозначающее–обозначаемое–референт» – все то, что образует основу всякого знака. Наконец, она предполагает симметричное отношение между значением и рассказчиком, дискурсом и воспринимающим его субъектом, т.е. между собеседником или читателем. Именно к этой совокупности различных характеристик добавляется многообразие актов интерпретаций, составляющих суть герменевтики. В действительности текст всегда есть нечто большее, чем линейная последовательность фраз. Он представляет собой структурированную целостность, которая всегда может быть образована различными способами.

Поэтому множественность интерпретаций и даже конфликт интерпретаций – это не недостаток или порок, а достоинство понимания, образующее суть интерпретации. Можно говорить о текстуальной полисемии точно так же, как говорят о лексической полисемии. Поскольку понимание постоянно конституирует нередуцируемую основу интерпретации, постольку оно предваряет, сопутствует процедурам объяснения и завершает их. Понимание предваряет объяснение путем сближения с субъективным замыслом автора текста. Оно создается опосредованно через предмет данного текста, т.е. через мир, который становится содержанием текста и который читатель может обжить благодаря воображению и симпатии. Понимание сопутствует объяснению в той мере, в какой оппозиция «письмо–чтение» продолжает формировать интерсубъективность коммуникации и в этом качестве восходит к диалогической модели вопроса и ответа, описанной Коллингвудом и Г.Г.Гадамером. Наконец, понимание завершает объяснение в той мере, в какой оно преодолевает географическую, историческую или культурную дистанцию, отделяющую текст от его интерпретации. В этом смысле понимание предполагает объяснение в той мере, в какой объяснение развивает понимание. Это двойное соотношение может быть кратко выражено девизом: больше объяснять, чтобы лучше понимать.

36.Познание, творчество, практика. Научное и техническое творчество.

Познание, творчество, практика

Познание - это освоение человеком окружающего мира, в ходе которого вырабатываются новые знания о действительности. В познании выделяют несколько уровней: чувственное познание, мышление, теоретическое и эмпирическое познание, а также выявляют ряд видов: обыденное, художественное, научное. Структура познавательной деятельности включает в себя: субъекта познания (человека) и объект познание (вещь, предмет, явление), что выражено в понятии «субъект-объектной взаимосвязи». Если в качестве объекта познания выступает другой человек или группа людей, то говорят о субъект-субъектных связях. Раздел философии, рассматривающий круг данных проблем, называется гносеологией.

Практика - предметная, целеполагающая деятельность человека, направленная на освоение и преобразование социального, природного и культурного бытия. Практика имеет культурно-исторический характер, заключенный в многообразии отношений человека с миром. В структуре практики можно выделить: побуждающие силы (потребности, мотивы); целеполагание; деятельностные акты, направленные на овладение, присвоение, преобразование предмета; средства, с помощью которых достигается цель; результат деятельности.

Любой познавательный процесс является элементом практической жизнедеятельности, в результате которой мир преобразуется. Познание осуществляется в практической деятельности, служащей критерием достоверности полученных знаний. Практика является источником научного познания, его движущей силой, дает познанию необходимый фактический материал, подлежащий обобщению и теоретической обработке. Практика формирует самого субъекта познания, определяет строй, содержание и направленность его мышления. Практическое воплощение идей, превращение их в предметный мир есть опредмечивание. Знания опредмечиваются, как в языковой форме, так и в материальной культуре.

Творчество является особым видом практики, порождающей нечто новое, что первоначально возникает в воображении как образ, требующий воплощения в действительности. Научное познание можно отнести к творчеству, поскольку его цель заключается в получении новых знаний о действительности.

Основой развития техники и технологий является научно-техническое творчество. Одной из широко распространенных интерпретаций природы научно—технического творчества является понимание его как процесса применения достижений естественных наук в оптимизации технических и технологических решений. Этот подход согласуется с соответствующими утверждениями о природе техники, технического знания, технической теории, обосновывающими, что технические науки есть не что иное, как сумма прикладных разделов математики, физики, химии, кибернетики, а содержание технических теорий исчерпывается естественнонаучными знаниями.

Согласно противоположной точке зрения развитие и утверждение техники происходит лишь благодаря тем преимуществам, которые она дает, увеличивая физические, сенсорные или вычислительные способности человека. Однако эти подходы игнорируют важнейший стимул научно-технического творчества — социальную практику. Методологический анализ, опирающийся на исследование лишь двух указанных факторов творческой научно-технической мысли, не может претендовать на полноту.

Структура и направленность научно-технического творчества связана с социокультурными характеристиками того типа общественной системы, в котором имеют место научные и технические инновации. Научно-техническому творчеству исторически предшествовало творчество техническое. Последнее становится научно-техническим с возникновением и применением научно-технического знания, первоначально представленного статикой и гидростатикой Архимеда (изучение животрепещущих для античности проблем - перемещение грузов, установление равновесия сил, распределение тяжести между опорами и т.д.). Будучи основой расчетов, при решении практических вопросов, научно-техническое знание выполняло методологическую функцию. На его основе были изобретены «архимедов винт», военные метательные машины, небесные сферы, прибор для измерения видимого диаметра Солнца, сделаны другие открытия и изобретения, свидетельствующие о революционном перевороте в производительных силах общества.

Интерес к научно-техническим знаниям, как и к достижениям античной механики, проявляется вновь лишь в эпоху Возрождения, когда предметно—практическая деятельность достигла уровня, на котором многие технические задачи не поддавались решению без применения научных методов. Техническое творчество снова стало приобретать естественнонаучный методологический базис.

Одновременно складывался и развивался мир бытия техники, опосредующий взаимоотношения мира природы и мира человека, и управляемый относительно автономными законами (законом передачи техническим системам трудовых функций человека, законом прогрессивной эволюции технических систем, законом соответствия между функцией и структурой технической системы и др.) В соответствии с этими законами к техническим изделиям стали предъявляться специальные требования, основанные на их производительности, способности служить достижению целей с возможно меньшими затратами. (Данное свойство длительное время выступало в качестве важнейшего критерия принятия технических новшеств).

С развитием рыночных отношений, формированием буржуазного образа мышления с присущими ему эгоизмом и прагматизмом на становление техники стали оказывать влияние такие социальные факторы, как обеспечение высокого качества и низкой себестоимости производимых товаров, гарантирующих их высокую конкурентоспособность. Методология научно-технического творчества дополнилась двумя важными принципами: бэконовским принципом господства над природой (все служит человеку, он же извлекает и получает пользу из каждой окружающей его вещи) и веберовским принципом рациональности ( в соответствии с которым прибыль — важнейший показатель ценности всякого технического нововведения).

Применение этих принципов имело ряд негативных последствий. Подчинение творческой технической мысли решению сиюминутных задач и коммерческим целям приводило её к противоречию с достижениями и тенденциями развития науки. Получение результата любой ценой, противопоставление человека и природы не могло не привести к нежелательным социокультурным результатам (например, стремление к коммерческому успеху, а не реальной пользе технических достижений, или формирование инженера-технократа, который и сегодня остается заметной фигурой на фоне научно—технического прогресса).

Складывающиеся социальные условия существенно влияли на формы, в которые выливалось поступательное движение техники в рамках существования товарно-денежных отношений. В частности, в Европе XVII в. развивались, прежде всего, те области техники, в которых были заинтересованы абсолютистские правительства, — различные виды вооружения, военный и торговый флот, горное дело, ювелирное дело, измерительная техника (как средство совершенствования процедур взимания налогов). В то же время инновации в сфере производства орудий труда, бытового обслуживания населения и т. д. оставались на втором плане и не пользовались покровительством государства. Приоритеты стали меняться с победой буржуазных революций.

Социальные регулятивы играют исключительно важную роль и на современном этапе научных и технологических преобразований. В их воздействии в наиболее явной форме проявляется непосредственная зависимость научно-технического творчества от общественных потребностей, чего нельзя сказать о творчестве естественнонаучном, обладающем относительной автономией от социально-исторической практики.

Данные обстоятельства ведут к формированию новых представлений о характере и назначении современной технологии. Если раньше под технологией обычно понималась совокупность различных способов деятельности и систем знаний, ориентированных на организацию и реализацию тех или иных производственных процессов, цель которых — создание определенных видов продукции, то сегодня технология рассматривается как наука о производственной деятельности, учитывающая в своих решениях и рекомендациях все системные характеристики производства. В круг ее интересов входят не только экстремальные значения и предельная эффективность в достижении того или иного промышленного продукта, но и вопросы оправданности и целесообразности его изготовления, оптимальных (и отнюдь не экстремальных) оценках ограниченности ресурсов, их рациональном использовании и т. д. Технология, таким образом, использует науку не только для достижения конечного эффекта данного конкретного производства, но и для научного обоснования, оправдания и рационализации всех производственных, экономических, социальных, культурно-гуманистических решений и процессов, связанных с данным видом производственной деятельности. Этим она существенно отличается от классической системы инженерно-технических знаний. Системность мышления инженера поднимается на новый уровень, поскольку оно должно учитывать связи не только внутри создаваемого приспособления, механизма, процесса, но и вне его - связи, вовлекающие это приспособление, механизм или процесс в более широкую систему социального и культурного плана.

Современное научно-техническое творчество может развиваться лишь ориентируясь на эту системность, на принципиально новую технологию, способную уже в ближайшем будущем удовлетворить насущные потребности социальной практики. Возникшие задачи требуют глубокого познания социальных процессов. Однако ни одна техническая дисциплина, опираясь только на внутренние ресурсы и возможности, не в состоянии увидеть запросы завтрашнего дня, обосновать, почему надо изобретать то, а не это, выпускать такие, а не иные виды продукции. Чтобы правильно организовать свою деятельность, новатор должен выйти за рамки ориентации, характерной для сугубо технического мышления, и осмыслить тот социокультурный фон, на котором эта деятельность строится и протекает. Прогресс в области науки и техники требует, таким образом, высокой общей культуры личности и наполнения гуманитарной подготовки специалистов осязаемо практическим смыслом.

Пожалуй, является общепризнанным то, что наряду с экологизацией гуманизация научно-технической и научно-технологической деятельности должна играть ведущую роль в качестве методологического основания в создании адекватной теории дальнейшего развития общества. Очевидно и то, что среди ориентиров и мотивов развития техники достойное место должны занимать общечеловеческие ценности. Однако такого рода соображения могут остаться «общими рассуждениями», если не учитывать существенные ограничения, определяющиеся спецификой включения техники в конкретный социокультурный контекст.

37. Виды и формы познания.

ВИДЫ ПОЗНАНИЯ это специфические формы получения новых знаний.Различают следующие виды познания:  1) обыденное познание  – получение человеком элементарных сведений о природе, человеке и обществе в процессе обыденной повседневной жизни); 2) художественное познание – процесс создания и восприятия  художественных  образов  –  произведений  искусства);  3)  игровое познание, осуществляемое в процессе спортивных и деловых игр, ритуальных и культовых действий; 4) религиозное познание – объяснение мира на основе веры в реальное существование  сверхъестественных сил; 5) философское познание – создание общих концепций существования мира и человека; 6) научное познание–  исследование мира при помощи научных методов с целью получения истинного знания о законах его функционирования и развития.

Формы познания

Говоря о формах познания, выделяют прежде всего научное и ненаучное познание^[3], причём к последнему относятся обыденное и художественное познание^[4], а также познание мифологическое и религиозное^[5].

Научное

Научное познание, в отличие от других многообразных форм познания, — это процесс получения объективного, истинного знания, направленного на отражение закономерностей действительности. Научное познание имеет троякую задачу и связано с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности.

Художественное

Отражение существующей реальности через знаки, символы, художественные образы.

Философское

Философское познание представляет собой особый тип целостного познания мира. Спецификой философского познания является стремление выйти за пределы фрагментарной действительности и найти фундаментальные принципы и основы бытия, определить место человека в нём. Философское познание основано на определённых мировоззренческих предпосылках. В его состав входят: гносеология и онтология. В процессе философского познания субъект стремится не только понять бытие и место человека в нём, но и показать, какими они должны быть (аксиология), то есть стремится создать идеал, содержание которого будет обусловлено избранными философом мировоззренческими постулатами.

Мифологическое

Мифологическое познание характерно для первобытной культуры. Такое познание выступает как целостное дотеоретическое объяснение действительности при помощи чувственно-наглядных образов сверхъестественных существ, легендарных героев, которые для носителя мифологического познания предстают реальными участниками его повседневной жизни. Мифологическое познание характеризуется персонификацией, олицетворением сложных понятий в образах богов и антропоморфизмом.

Религиозное

Объектом религиозного познания в монотеистических религиях, то есть в иудаизме, христианстве и исламе является Бог, который проявляет себя как Субъект, Личность. Акт религиозного познания, или акт веры, имеет персоналистически-диалогический характер. Цель религиозного познания в монотеизме — не создание или уточнение системы представлений о Боге, а спасение человека, для которого открытие бытия Бога одновременно оказывается актом самооткрытия,самопознания^{[источник не указан 1674 дня]} и формирует в его сознании требование нравственного обновления.

Уровни научного познания

Выделяют два уровня научного познания: эмпирический (опытный, чувственный) и теоретический (рациональный). Эмпирический уровень познания выражен в наблюдении и эксперименте, тогда как теоретический — в обобщении результатов эмпирического уровня в гипотезах, законах и теориях^[6].

38. Истина и заблуждение. Вера и знание.

Обычно истину определяют как соответствие знания объекту. Истина — это адекватная информация об объекте, получаемая посредством либо чувственного или интеллектуального постижения, либо сообщения о нем и характеризуемая с точки зрения ее достоверности. Таким образом, истина существует как субъективная реальность в ее информационном и ценностном аспектах.

Ценность знания определена мерой его истинности. Истина есть свойство знания, а не объекта познания.

Истину определяют как адекватное отражение объекта познающим субъектом, воспроизводящей реальность такой, какая она есть сама по себе, вне и независимо от сознания. Истина есть адекватное отражение реальности в динамике ее развития.

Но человечество редко достигает истины иначе, как через крайности и заблуждения. Заблуждение — это содержание сознания, не соответствующее реальности, но принимаемое за истинное. Заблуждения тоже отражают объективную действительность, имеют реальный источник. Заблуждения обусловлены и относительной свободой выбора путей познания, сложностью решаемых проблем, стремлением к реализации замыслов в ситуации неполной информации.

Но заблуждения следует отличать от лжи как нравственно-психологического феномена. Ложь — это искажение действительного состояния дел, имеющее целью ввести кого-то в обман. Ложью может быть как измышление о том чего не было, так и сознательное сокрытие того, что было.

Источником лжи может быть и логически неправильное мышление.

Научное познание по своей сути невозможно без столкновения различных мнений, убеждений, также как невозможно и без ошибок. Ошибки нередко совершаются в ходе наблюдения, измерения, расчетов, суждений, оценок.

Гораздо сложнее все в общественных науках, в частности в истории. Тут и доступность источников, и их достоверность, и политика.

Истина исторична. Понятие конечной или неизменной истины — всего лишь призрак.

Любой объект познания — неисчерпаем, он меняется, обладает множеством свойств и связан бесконечным числом связей с окружающим миром. Каждая ступень познания ограничена уровнем развития общества, науки. Научные знания поэтому носят относительный характер. Относительность знаний заключается в их неполноте и вероятностном характере. Истина поэтому относительна, ибо она отражает объект не полностью, не исчерпывающим образом. Относительная истина есть ограничено-верное знание о чем-либо.

К абсолютным истинам относятся достоверно установленные факты, даты событий, рождения , смерти и т д. Абсолютная истина — это такое содержание знания, которое не опровергается последующим развитием науки, а обогащается и постоянно подтверждается жизнью.

Конкретность — это свойство истины, основанное на знании реальных связей, взаимодействия всех сторон объекта, главных, существенных свойств, тендеций его развития. Так истинность или ложность тех или иных суждений не может быть установлена если не известны условия места, времени, в которых они сформулированы.

Критерий истины заключается в практике. Именно в практике должен человек доказать истинность, т.е. действительность своего мышления. Один из принципов мышления гласит: некое положение является истинным, если возможно доказать, применимо ли оно в той или иной конкретной ситуации. Этот принцип выражен в термине реализуемость. Посредством реализации идеи в практическом действии знание соизмеряется, сопоставляется со своим объектом, выявляя тем самым настоящую меру объективности, истинности своего содержания.

Но нельзя забывать, что практика не может полностью подтвердить или опровергнуть какое бы то ни было представление, знание. «Атом неделим» — так считалось много веков и практика подтверждала это. Практика хранит молчание относительно того, что находится за пределами ее исторически ограниченных возможностей. Однако она постояно развивается, совершенствуется. В процессе развития истинного знания, увеличения его объема наука и практика все больше выступают в нераздельном единстве.

Вопрос о состоянии веры и знания имеет длинную историю и не потерял свою остроту и в наши дни. Прежде всего следует ввести различие между двумя типами веры: религиозной и обычной, основанной на обобщенном практическом опыте людей. В начале остановимся на соотношении религиозной веры и знания. В рамках религиозной философии этот вопрос получил особую актуальность. Религиозная философия, собственно, и возникла в связи с настоятельной потребностью прояснения и понимания догматов веры. На первый взгляд кажется парадоксальной сама необходимость особого усилия разума по освоению так называемых истин веры, ибо «верить» – в религиозном значении этого слова — значило принимать эти истины всей душой, сердцем, без всякого сомнения, какого бы то ни было скепсиса. Другими словами, там, где есть вера, не требуются доказательства, а там, где требуют таких доказательств, появляется сомнение, нет уже веры. Не случайно в Библии встречаются высказывания о том, что знание не увеличивает веру, что стремление к многознанию сопряжено с ересью и скепсисом. Если брать христианство, то источником религиозной истины для него является Священное Писание. Казалось бы верующему человеку достаточно обратиться к словам Священного Писания, чтобы навсегда проникнуться его истинным духом и усвоить в качестве веры. Однако развитие христианства опровергло эту наивную установку. Во-первых, оказалось, что Священное Писание, как и текст любого исторического предания, содержит «темные», т.е. неяс­ные для понимания места. И чем дальше от современников время возникновения Священного Писания, тем трудней понимание его некоторых слов и изречений. Эта закономерность вообще характерна для осмысления любых исторических текстов, ибо язык в истории общества эволюционирует, меняется смысл одних слов утрачивается значение других. Чтобы понять утерянный смысл, необходима особая работа разума: изучение истории, исторической грамматики, толкование текста, прояснение смысла высказываний. Отсюда и появляется потребность по истолкованию Священного Писания. Во-вторых, в религиозном восприятии веры всегда возникало напряжение между здравым смыслом, воспитанном на признании очевидных фактов, и пониманием неочевидных феноменов, божественных истерий, таких как Воскресение, божественное исцеление больных и т.д. Вообще представление о чуде неотъемлемая сторона веры. В силу реально возникшего расхождения здравого смысла и религиозных таинств понадобилось определенное обоснование последних некоторая опора на разум. Далее в процессе восприятия религиозного текста выяснилось, что многие сюжеты и изречения Священного Писания имеют не буквальный, а иносказательный смысл. Постепенно созревало со знание того, что требуется проведение водораздела между обыденным и божественным смыслом, между буквальным и прокомментированным пониманием текста. А сделать это возможно только при привлечении средств разума. В конце концов теологи были вынуждены признать принципиальное различие между невежественным пониманием Священного Писания и ученым его истолкованием. Это ученое истолкование и рождалось в процессе формирования теологии. Теология становилась учением о божественном т.е. своеобразным ученым знанием, дополняющим наивную веру. Следует также учесть, что от прочтения Священного Писания ожидают не только понимания сказанного в нем Слова Божьего, но и определенного руководства для правильной жизни. Поскольку при зафиксированном религиозном тексте сама историческая реальность непрерывно менялась, как менялись и жизненные ситуации, в которых оказывались люди, то это обусловливало потребность дополнять содержание нормативных изречений описанием возможных случаев их применения. Требовалась, следовательно, непрерывная работа разума по нормативному истолкованию моральных заповедей, их интерпретация в соответствии с духом изменяющегося времени. Еще одно немаловажное обстоятельство способствовало обращению к ученому знанию — что потребность борьбы с еретиками. Ведь еретик — это толкователь – в той или иной степени свободы — Священного Писания. Аргумент веры, следовательно, недостаточен в борьбе с ересью, так как еретик – верующий иногда фанатично, человек. Необходима ученая мудрость, чтобы доказывать ложность еретических посылок. Наконец, следует учесть, что и само возникновение христианства и его последующее развитие не происходило и не могло происходить в интеллектуальном вакууме. С самого начала своего распространения в Европе христианство наложилось на античную культуру и было вынуждено взаимодействовать с античной философией. Понадобилась длительная работа теологов по гармонизации и согласованию античных и христианских источников. Но в дальнейшем в это интеллектуальное пространство вовлекались новые и новые сферы знания, с которыми приходилось согласовывать веру. В саду этих обстоятельств вера не могла стоять вне знания, она не могла исключить размышлений разума из своей сферы. Напротив, она постоянно нуждалась в его мощных подпорках. Навстречу этим потребностям и шла теология, заключившая союз веры и разума. В недрах теологии рождалось особое знание со своими традициями, стилем мышления, канонами. Союз, заключенный верой с разумом, формировался постепенно и включал ряд принципиально различных этапов. В рамках этого союза существовали как центростремительные, так и центробежные силы, до определенной поры дремавшие внутри этого симбиоза, а затем, проснувшиеся и нарушившие хрупкое равновесие. На первом этапе для обоснования отношений между верой и разумом многое сделал Августин Блаженный. Без мысли, с его точки зрения, нет веры. Но и мысль вне веры бесполезна. Философия должна прояснять веру, углублять ее понимание. Вера – конечная цель разума, а разум — поводырь для веры. Во времена схоластики Ансельм Кентерберрийский (IX в.) учил «верить, чтобы понимать», а Абеляр (XII в.) «понимать, чтобы верить». Но различия между ними несущественны. Вера всегда оказывается началом и конечным итогом того пути, который должен пройти философский разум в обосновании религии. Талантливый систематизатор теологии Фома Аквинский (XIII в.) подводит итог в решении поставленной проблемы: философия призвана служить теологии. После Коперника, Галилея, Ньютона со становлением механистической научной парадигмы вера вытесняется за пределы науки. Там, где присутствует вера, нет места научному знанию, а там, где есть такое знание, нет места вере. Однако наука классического периода, для которой парадигмой был механистический детерминизм, во многом упрощала понимание мышления, что и показало дальнейшее развитие философии и естествознания. Начиная с немецкой философии Канта – Гегеля и с методологических достижений создателей квантовой физики, представления об активности познающего субъекта и неотделимости исследователя от экспериментальной ситуации стали нормативными. Исследования Гилберта и Гёделя в математике показали принципиальную открытость любой, даже самой формализованной системы знания, какой не является ни одна естественнонаучная (тем более гуманитарная) дисциплина. Это значит, что вера, интуиция, эстетическое чутье, озарение (инсайт) и т.д. принципиально неуст­ранимы из научного и обыденного мышления. Более того, с середины XX в. исследованиями теологов более очевидными стали гносеологические обоснования догматики и вероисповедных принципов. Исследования философов — М. Элиаде, Р. Отто, Ж. Дерриды и др. — священного, сакрального, нуминозного показали сложность познавательного и практико-теургического процесса, где вера, интуиция и знание, образ и ценность образуют сложное единство. Тем не менее научное знание и религиозное, несомненно, различаются хотя бы объектом. Научное знание своим источником имеет объективную реальность, способ развития научного знания состоит в исследовании этой реальности научными методами, критерий оценки истины лежит в практике. Научный разум открыт для новаций, ни одна научная теория не может претендовать на роль догмы, наука развивается через сомнение и критику устоявшихся положений. В свою очередь, религиозное знание, которое своим объектом имеет религиозные отношения между Богом и человеком, во многом пользуется теми же методами и средствами, что и научное и обыденное познание. Так называемые догмы — это не более, чем обобщенные результаты религиозной практики (Откровение, Священное Писа­ние, аскетический опыт отцов Церкви и т.д.) . Когда какие-то теоре­тические положения называют догматическими, то это — обыден­ное словоупотребление, не имеющее отношения к религиозным догмам. Если средневековая философия была догматической именно в этом обыденном смысле слова, то догматичным было все мышление средневековья, как и его сословный строй жестко иерархичным. В религиозной мысли догма — это понятийная фиксация опытных данных, исходный постулат. Когда утверждается, что Бог — троичен в ипостасях, то это — не более догма (в обыденном смысле), чем утверждение, что скорость света не зависит от скорости движения источника света. Теория — и достаточно свободная — начина­ется с понимания факта троичности Бога, как и теория, объясняю­щая, почему скорость света не зависит от скорости его источника. Становление теории осуществляется обычным порядком. И вера здесь занимает такое же место, как и в любом знании Вера в ее религиозном смысле имеет особый собственный статус именно на ступени получения данных первоначального религиозного опыта. Это особая, очень сложная и малоисследованная область человеческой психики и эвристической практики, которая плодотворно и целенаправленно изучается целым рядом отечественных и зарубежных богословов, философов, естественников. Вера как верность Богу и последовательное практическое осуществление в жизни религиозных идей, ценностей и норм – это уже другая область веры, не имеющая прямого гносеологического значения. Перейдем к рассмотрению второго типа веры, которая состоит в психологической уверенности в правильности содержания высказывания. Эта вера играет важную роль как в обыденной жизни, так и в научном познании. Данная вера обусловлена принципиальной открытостью любого знания, виртуальностью бытия. Существуют качественно различные виды такой веры, обладающие различной степенью мотивации поступков человека: от уверенности в чем-либо (например, в том, что и завтра университет продолжит работу) до жизненных убеждений в неизбежность торжества добра над злом и т.д. Подобный тип веры – неотъемлемый компонент практической деятельности. В своей жизнедеятельности человек постоянно принимает решения, осуществляет волевой выбор. Обстоятельства, при которых принимаются решения, очень редко бывают однозначными и чаще всего допускают несколько альтернатив в выборе стратегии и тактики деятельности. Там, где индивид не может прийти к однозначному решению на основе имеющейся информации и его выбор не навязан ему принуждением, вступает в силу свободная воля. Индивид вынужден опираться на свою веру в успех предприятия. Вера и знание представляют собой диалектически взаимосвязанные противоположности. Вера помогает действовать в условиях неопределенности. Если бы существовала полная информированность, то отпала бы необходимость в вере. Однако такая информированность в виртуальном мире принципиально невозможна. Поэтому устранить неопределенность при принятии решений человеку никогда не удастся. Человек потому и принимает свободное решение, что принципиально нельзя просчитать его как логичный вывод. Но и вера не возникает на пустом месте. Она формируется жизненными обстоятельствами, практическим опытом. Поэтому можно сказать, что вера основывается на знании и опыте. Возникает ситуация, которая не вписывается в алгоритмы, – ситуация нового решения. В этом случае подвижность мира компенсируется подвижностью сознания, его эвристикой и конечно же верой в свое всемогущество и способность справиться с ситуацией В научном познании ученый также вынужден действовать в неопределенной ситуации. Такая ситуация возникает на всех уровнях познания эмпирическом, теоретическом и технической разработки. При постановке эксперимента возникают различные возможности в его реализации. Безусловно, ученый, планируя эксперимент, исходит прежде всего из накопленного знания, но заранее рассчитать все возможные трудности на пути реализации эксперимента редко удается. И ученый зачастую прибегает к волевому решению, он просто верит в то, что выбранная стратегия и тактика эксперимента приведут его к успеху. Выдвигая гипотезу, исследователь всегда ограничен в фактических данных. Недостаточность эмпирической базы может обусловливать с равной вероятностью различные гипотетические объяснения каких-либо явлений. Но принимая решение в пользу дан ной гипотезы, исследователь должен верить в свою правоту. Разработка теории также может натолкнуться на альтернативные подходы. Из научной практики известно, что существуют так называемые эквивалентные теоретические подходы. Их эквивалентность в том и состоит, что одна и та же эмпирическая база одинаково соответствует различным теоретическим объяснениям. В этих случаях ученый отдает свое предпочтение той или иной теории за счет веры в нее. Наконец, сами истоки познавательной деятельности уходят в глобальную веру ученого в то, что мир в принципе познаваем, что, познавая мир, можно достичь истины. Без этой веры ученому просто бесполезно приступать к научному исследованию. Конечно, вера ученого существенно отличается от веры невежественного человека. Вера ученого аккумулирует весь его жизненный опыт, опирается в определенной степени на историю науки и накопленные знания. К тому же его вера корректируется научным сообществом. Научное сообщество ничего не принимает на веру. Аргумент веры исключается общепринятым стилем научного мышления. Ученый может в индивидуальной деятельности руководствоваться чем угодно, в том числе и опираться на веру. Но как только научная идея им формулируется и представляется на суд научной общественности, она немедленно попадает под огонь перекрестной критики профессионалов. В научном сообществе действует «методическое сомнение», организованная критика, которая ставит жесткий фильтр на пути общественного признания научных идей. И можно быть уверен­ным, что научное сообщество не пропустит в науку произвольных, недостаточно обоснованных аргументами идей и теорий.

39.Научное и вненаучное познание.

Научное познание (философия науки)

1. Специфика научного познания.

2. Анализ процесса развития науки.

3. Этапы и уровни, методы и формы научного познания.

Философия науки - относительно самостоятельная отрасль философии наряду с философией техники, философией истории, антропологией и другими разделами философии. Становление её в качестве особой области исследований приходится на 2-ю пол. XIX в. ( У.Уэвелл, Дж.С.Милль, О.Конт).

Главные проблемы: что такое научное знание, какова его структура, основания, функции, как протекает развитие науки?

Две взаимосвязанные задачи, которые решает современная философия науки:

- осмысление динамики, трансформаций, которые претерпевают ныне научное познание и научная деятельность;

- рефлексия по поводу того, каким образом меняются роль науки и её взаимоотношения с другими социальными институтами.

Когда возникла наука?

1. Если считать, что наука – это накопление и хотя бы минимальная систематизация знаний, то наука существовала во всех, даже самых ранних культурах (культурах Бронзового века – Древней Индии, Древнем Китае, Вавилоне, Египте) уже в 3-1-м тысячелетиях до н.э. Недостатком научного знания на этом этапе были сакрализация и отсутствие доказательности (т.н. «рецептурное знание»: делай так!).

2. Если считать, что главный признак науки – стремление к доказательности, аргументация как средство установления истины, то наука зародилась в Древней Греции в VI-V веках до н.э. (Этап «аристотелевской» науки) Появление требования доказательности считается косвенным результатом замены жестко иерархической организации общества на демократическую.

3. Если считать, что наука – система достоверного знания о реальности, совокупность специфических методов исследования и особая социальная организация по производству знания, то следует отнести оформление науки к рубежу XVI-XVII веков (этап «галилеевской науки). В этот период в Западной Европе происходит:

• развитие методологии и специальных методов научного познания:

• становление науки как практически ориентированной, что приводит к широкой поддержки науки со стороны общества;

• начинается организационное оформление науки: возникают научные сообщества, общественные центры исследований, научная периодика.

Наука как вид знания отличается определенными признаками. Формулировка этих признаков зависит в первую очередь от того, какая из наук рассматривается в качестве образца. Долгое время в роли «образцовой» науки выступала математика. Поэтому главными признаками научности считались аксиоматизм и дедуктивность, являющиеся главными характеристиками математического знания. В Новое время в ранг образцовой науки было возведено экспериментально-математическое естествознание, и к логико-математическим критериям научности добавились эмпирические.

Неопозитивисты поставили проблему демаркации: вопрос о четких критериях разграничения науки и ненауки, псевдонауки. Эта проблема стала одной из центральных в философии науки XX в. Её сущность в определении признаков, которыми обладает наука и достигаемое в ней знание и которыми не обладают иные виды знания.

К таким признакам науки относятся: системность, доказательность, логическая непротиворечивость, эмпи­рическая подтверждаемость, простота, воспроиз­водимость и др.

Характеризуя в целом подходы к развитию научного знания, можно выделить следующие позиции: кумулятивизм и антикумулятивизм, зкстернализм и интернализм.

Кумулятивистский подход (от лат. cumulatio – увеличение, скопление) к развитию знания абсолютизирует преемственость. Развитие науки с этой точки зрения представляется процесс постепенного накопления фактов, теорий или истин. К уже известному постепенно добавляется все новое и новое.

Для антикумулятивизма характерна идея несоизмеримости научных теорий. Являясь абстрактной противоположностью кумулятивности, принцип несоизмеримости научных теорий идеализирует наблюдаемые в истории науки моменты скачкообразного перехода к новым концепциям. Идею несоизмеримости разделяли, например; К. Поппер, Т. Кун, П. Фейерабенд.

С точки зрения К. Поппера(1902 -1994):

• научное познание не начинается со сбора фактов, оно начинается с выдвижения догадок, предположений, гипотез, которые сопоставляются с фактами и, в конечном счете, отбрасываются;

• на смену фальсифицированным гипотезам приходят новые; вновь выдвигаемые гипотезы и теории не вытекают из старых, они представляют собой совершенно новый взгляд, никак не связанный с предыдущим;

• отсутствие преемственности между уже опровергнутыми теориями и новыми, еще ожидающими своего опровержения превращает историю науки в конкуренцию теорий, в постоянную борьбу за выживание.

Т. Кун (1922-1995) выдвинул понятие парадигмы. Под парадигмой главным образом он понимал научную теорию, кото­рая в определенный исторический период выполняет функцию образца научного исследования.

Парадигма – 1. совокупность базовых объяснительных принципов и стандартных методов анализа; 2. то, с чем все согласны, и из чего исходят, принимая просто как данное.

Так, в роли парадигмы в свое время выступали физика Аристотеля, геоцентрическая система Птолемея, физика Ньютона. К современным парадигмам принадлежит, например, теория относительности А. Эйнштейна.

Исследуя историю науки, Т. Кун выделяет два этапа развития науки: нормальный и революционный. Стадия нормальной науки представляет собой деятельность ученых в рамках принятой парадигмы. В этом состоянии наука находится большую часть времени своего развития. Однако накопление фактов-аномалий, не объяснимых с точки зрения старой парадигмы, ведет к революции в науке, которая выражается в смене парадигмы. Новая парадигма определяет новый тип научных задач и новые методы решения. Смена парадигм не рассматривается Т. Куном как углубление или расширение знания, как приближение к истине. Каждая новая парадигма предлагает другой взгляд, несоизмеримый с предыдущим.

По вопросу о факторах, влияющих на развитие научного знания, уже в 30-х годах XX в. сформировалось два альтернативных подхода: экстернализм и интернализм.

Экстернализм усматривает основные движущие силы развития научного знания во внешних по отношению к научной теории факторах: исторический контекст, социально-экономические условия, тип рациональности, стиль мышления, менталитет эпохи и др.

Интернализм, не отрицая роли внешних обстоятельств, делает акцент на внутренних факторах развития научного знания: внутренней логике развития науки, определяющей последовательность возникновения проблем.

В структуре научного знания выделяют эмпирический и теоретический уровни. Эти уровни различаются между собой по целому ряду параметров, главными из которых являются методы познания, а также характер полученного знания:

• к основ­ным методам эмпирического уровня относятся наблюдение и эксперимент.

• теоретический уровень характеризуется применением анализа, синтеза, идеализации, дедукции, аналогии и других методов познания.

Основные виды знания:

на эмпирическом уровне научного исследования - факт и экспериментальный закон;

на теоретическом уровне – это, прежде всего, - теория.

на эмпирическом уровне научное познание имеет дело с индивидуальными свойствами объекта, данными в опыте. Индуктивное обобщение собранных данных представлено в виде экспериментально установленных закономерностей.

Теоретический уровень научного познания отличается нацеленностью на обнаружение общих, необходимых, закономерных характеристик объекта, выявляемых с помощью рациональных процедур. На теоретическом уровне формулируются теоретические законы.

Различие между эмпирическим и теоретическим уровнем не является абсолютным. Научное познание обязательно включает в себя как эмпирический, так и теоретический уровень иссле­дования. На эмпирическом уровне обеспечивается связь научного познания с действительностью и с практической деятельностью человека. Теоретический уровень представляет собой выработку концептуальной модели предмета познания.

40. Структура научного познания. Научные революции.

Научное знание и сам процесс его получения характеризуются системностью и структурностью. Прежде всего, в структуре научного познания выделяют эмпирический и теоретический уровни. Они отличаются глубиной, полнотой, всесторонностью исследования объекта; целями, методами исследования и способами выражения знаний; степенью значимости в них чувственного и рационального моментов. ^ 1. Эмпирический уровень В наиболее обобщенном виде эмпирическое исследование - это знание о явлении, а теоретическое - о его сущности. Эмпирическое исследование - это такой уровень научного познания, содержание которого главным образом получено из опыта, из непосредственного взаимодействия человека с объективной действительностью. На эмпирическом уровне осуществляется наблюдение объектов, фиксируются факты, проводятся эксперименты, устанавливаются эмпирические соотношения и закономерные связи между частными явлениями. ^ 2. Теоретический уровень Теоретический уровень научного познания - это более высокий уровень исследования действительности. Здесь объект предстает со стороны тех его связей и отношений, которые недоступны непосредственному, чувственному изучению. На этом уровне создаются системы знаний, теорий, в которых раскрываются общие и необходимые связи, формулируются законы в их системном единстве и целостности. ^

^ 3. Метатеоретический уровень научного знания Кроме эмпирического и теоретического уровней в структуре научного знания необходимо артикулировать наличие третьего, более общего по сравнению с ними - метатеоретического - уровня науки. Он состоит из двух основных подуровней: 1) общенаучное знание, 2) философские основания науки. ^ 1. Общенаучное знание Общенаучное знание: а) частнонаучная и общенаучная картины мира; б) частнонаучные и общенаучные гносеологические, методологические, логические и аксиологические принципы. Второй блок оснований науки составляет научная картина мира. Она складывается в результате синтеза знаний, получаемых в различных науках, и содержит общие представления о мире, вырабатываемые на соответствующих стадиях исторического развития науки. В этом значении ее именуют общей научной картиной мира, которая включает представления как о природе, так и о жизни общества. Аспект общей научной картины мира, который соответствует представлениям о структуре и развитии природы, принято называть естественно-научной картиной мира. Синтез знаний, получаемых в различных науках, является весьма сложной процедурой. Он предполагает установление связей между предметами наук. Видение предмета наук, представление о его главных системно-структурных характеристиках выражено в структуре каждой из наук в форме целостной картины исследуемой реальности. Этот компонент знания часто называют специальной (локальной) научной картиной мира. Здесь термин "мир" применяется уже в особом смысле. Он обозначает не мир в целом, а тот фрагмент или аспект материального мира, который изучается в данной науке ее методами. В этом значении говорят, например, о физическом или биологическом мире. По отношению к общей научной картине мира такие картины реальности можно рассматривать как ее относительно самостоятельные фрагменты или аспекты. Картина реальности обеспечивает систематизацию знаний в рамках соответствующей науки. С ней связаны различные типы теорий научной дисциплины (фундаментальные и прикладные), а также опытные факты, на которые опираются и с которыми должны быть согласованы принципы картины реальности. Одновременно научная картина мира функционирует и как исследовательская программа, которая направляет постановку задач эмпирического и теоретического поиска и осуществляет выбор средств их решения. ^ 2. Философские основания науки Существенным компонентом научного познания является философское истолкование данных науки, составляющее ее мировоззренческую и методологическую основу. Ученый подходит к изучаемым фактам, к их обобщению всегда с определенных мировоззренческих позиций. Сам отбор фактов направляется определенной гипотезой и невозможен без неких общих предположений исследователя. Три основных уровня в структуре научного знания (эмпирический, теоретический и метатеоретический) обладают, с одной стороны, относительной самостоятельностью, а с другой — органической взаимосвязью в процессе функционирования научного знания как целого.  Вопрос 3. Формы и методы научного познания ^ 1. Формы научного познания Формы научного познания – это формы развития знания, а именно проблема, гипотеза, теория. В научном познании формируются и получают относительную самостоятельность следующие формы: 1. Факт (от лат. factum - осуществлено, сделано). Это событие, явление, процесс, которые имеют место в объективной действительности и являются объектом исследования. Различают факты действительности и факты науки (факты познания). Факты действительности - это вещи, свойства, отношения, события, существующие реально, независимо от сознания. ^ Факты науки - это отражение фактов действительности, всесторонне проверенных, достоверность которых доказана. Они осознаются и фиксируются во времени в виде эмпирических суждений.  2. Проблема. Эта форма возникает из намерения объяснить факт. Проблема (от лат. problema -препятствие, задача) - это вопросы или комплекс вопросов, возникающие в процессе развития познания, решение которых представляет существенный практический или теоретический интерес. Формирование проблемы - это важный момент развития научного знания, так как правильно поставить проблему - означает частично решить ее. 3. Гипотеза. С формулирования гипотезы начинается решение проблемы. Гипотеза (от греч. hipothesis -основа, предположение) - это разновидность догадки, предположение более или менее обоснованное, но еще не подтвержденное, не доказанное полностью. 1. В качестве пробного решения сформулированной проблемы выдвигается некоторая гипотеза, которая на последующих стадиях исследования подробно анализируется с точки зрения ее подтверждения имеющимися эмпирическими данными и теоретическими знаниями. 2. Затем из гипотезы по правилам логики выводятся следствия, которые допускают эмпирическую проверку непосредственно с помощью наблюдений и экспериментов. 3. ^ Эмпирическая проверяемость служит важным условием научности гипотезы, поскольку именно она допускает возможность вывода следствий из гипотезы и тем самым позволяет фактически сравнить ее с данными опыта или наблюдений. Если следствия из гипотезы не согласуются с эмпирическими данными, то опровергается сама гипотеза. 4. Теория. Она является наиболее развитой формой научного познания. Теория - это система обобщенного знания, основных научных идей, законов и принципов, отражающих определенную часть окружающего мира, а также материальную и духовную деятельность людей. Теория, в отличие от гипотезы, является знанием достоверным, истинность которого доказана и проверена практикой. ^ 2. Методы научного познания Предварительные замечания Сознательная целенаправленная деятельность по формированию и развитию знания регулируется нормами и правилами, руководствуется определенными методами и приемами. Для научного познания существенно, прежде всего, то, что исследуется и как исследуется. Ответ на вопрос о том, что исследуется, раскрывает природу предмета науки, тогда как ответ на вопрос о том, как осуществляется исследование, раскрывает природу метода исследования. Предметом науки является вся действительность, т. е. различные формы и виды движущейся материи.  Особенности метода определяются особенностями предмета научного исследования. В методе выражено содержание изучаемого предмета. Метод настолько тесно связан с научным познанием мира, что каждый существенный шаг в развитии науки обычно вызывает к жизни новые методы исследования. Поэтому об уровне развития той или иной науки можно судить и по характеру развития применяемых ею методов. Метод (от греч. methodos - путь, способ исследования, обучения, изложения) – совокупность приемов и операций познания и практической деятельности; способ достижения определенных результатов в познании и практике. Методологический анализ процесса научного познания позволяет выделить два типа приемов и методов исследования: ^ 1) общелогические методы - приемы и методы, присущие человеческому познанию в целом, на базе которых строится как научное, так и обыденное знание. К ним можно отнести анализ и синтез, индукцию и дедукцию, абстрагирование и обобщение и т.д. ^ 2) научные методы исследования: а) научные методы эмпирического исследования - методы построения эмпирического знания; б) научные методы теоретического исследования - методы построения теоретического знания. ^ 1. Общелогические методы познания С помощью общелогических методов познание постепенно, шаг за шагом, раскрывает внутренние существенные признаки предмета, связи его элементов и их взаимодействие друг с другом. ^ Анализ и синтез. Для того чтобы осуществить эти шаги, необходимо целостный предмет расчленить (мысленно или практически) на составляющие части, а затем изучить их, выделяя свойства и признаки, прослеживая связи и отношения, а также выявляя их роль в системе целого. После того как эта познавательная задача решена, части вновь можно объединить в единый предмет и составить себе конкретно-общее представление, то есть такое представление, которое опирается на глубокое знание внутренней природы предмета. Эта цель достигается с помощью таких операций, как анализ и синтез. Анализ - это расчленение целостного предмета на составляющие части (стороны, признаки, свойства или отношения) с целью их всестороннего изучения. Синтез - это соединение ранее выделенных частей (сторон, признаков, свойств или отношений) предмета в единое целое. форм. Абстрагирование. Еще один общелогический прием познания - абстрагирование. Абстрагирование - это особый прием мышления, который заключается в отвлечении от ряда свойств и отношений изучаемого явления с одновременным выделением интересующих нас свойств и отношений. Результатом абстрагирующей деятельности мышления является образование различного рода абстракций, которыми являются как отдельно взятые понятия и категории, так и их системы. Обобщение. Когда мы абстрагируем некоторое свойство или отношение ряда объектов, то тем самым создается основа для их объединения в единый класс. По отношению к индивидуальным признакам каждого из объектов, входящих в данный класс, объединяющий их признак выступает как общий. Обобщение - это такой прием мышления, в результате которого устанавливаются общие свойства и признаки объектов. ^ Индукция и дедукция. В процессе исследования часто приходится, опираясь на уже имеющиеся знания, делать заключения о неизвестном. Переходя от известного к неизвестному, мы можем либо использовать знания об отдельных фактах, восходя при этом к открытию общих принципов, либо, наоборот, опираясь на общие принципы, делать заключения о частных явлениях. Подобный переход осуществляется с помощью таких логических операций, как индукция и дедукция. Аналогия. Изучая свойства и признаки явлений окружающей нас действительности, мы не можем познать их сразу, целиком, во всем объеме, а подходим к их изучению постепенно, раскрывая шаг за шагом все новые и новые свойства. Изучив некоторые из свойств предмета, мы можем обнаружить, что они совпадают со свойствами другого, уже хорошо изученного предмета. Установив такое сходство и найдя, что число совпадающих признаков достаточно большое, можно сделать предположение о том, что и другие свойства этих предметов совпадают. Ход рассуждения подобного рода составляет основы аналогии. Моделирование - это изучение объекта (оригинала) путем создания и исследования его копии (модели), замещающей оригинал с определенных сторон, интересующих познание. Модель всегда соответствует объекту - оригиналу - в тех свойствах, которые подлежат изучению, но в то же время отличается от него по ряду других признаков, что делает модель удобной для исследования интересующего нас объекта. ^ 2. Научные метопы эмпирического исследования Среди методов научного исследования, как уже отмечалось, различаются методы, свойственные эмпирическому и теоретическому уровням исследования. Общелогические методы применяются на обоих уровнях, но они преломляются через систему специфических для каждого уровня приемов и методов. Наблюдение. Один из важнейших методов эмпирического познания - наблюдение. Под наблюдением понимается целенаправленное восприятие явлений объективной действительности, в ходе которого мы получаем знание о внешних сторонах, свойствах и отношениях изучаемых объектов. . Описание. Наблюдение как метод эмпирического исследования всегда связано с описанием, которое закрепляет и передает результаты наблюдения с помощью определенных знаковых средств. Эмпирическое описание - это фиксация средствами естественного или искусственного языка сведений об объектах, данных в наблюдении. С помощью описания чувственная информация переводится на язык понятий, знаков, схем, рисунков, графиков и цифр, принимая тем самым форму, удобную для дальнейшей рациональной обработки (систематизации, классификации и обобщения). Описание подразделяется на два основных вида - качественное и количественное. Количественное описание осуществляется с применением языка математики и предполагает проведение различных измерительных процедур. В узком смысле слова его можно рассматривать как фиксацию данных измерения. В широком смысле оно включает также нахождение эмпирических зависимостей между результатами измерений. Измерение. Лишь с введением метода измерения естествознание превращается в точную науку. Измерение - частный случай сравнения, представляющее собой особого рода прием, при помощи которого находится количественное отношение (выражаемое числом) между изучаемым объектом (неизвестным) и другим (известным) объектом, принятым за единицу сравнения (масштаб). Эксперимент. Наблюдение и сравнение могут проводиться как относительно самостоятельно, так и в тесной связи с экспериментом. В отличие от обычного наблюдения в эксперименте исследователь активно вмешивается в протекание изучаемого процесса с целью получить о нем определенные знания. Исследуемое явление наблюдается здесь в специально создаваемых и контролируемых условиях, что позволяет восстанавливать каждый раз ход явления при повторении условий. ^ 3. Научные методы теоретического исследования На теоретической стадии прибегают к абстракциям и образованию понятий, строят гипотезы и теории, открывают законы науки. Формализация. Одним из существенных методов теоретического исследования является все более широко используемый в науке (в связи с ее математизацией) прием формализации. ^ Аксиоматический метод. Специфическим методом построения развитой теории является аксиоматический метод. Впервые он был применен в математике при построении геометрии Евклида, а затем, в ходе исторического развития знаний, стал применяться и в эмпирических науках. Однако здесь аксиоматический метод выступает в особой форме гипотетико-дедуктивного метода построения теории. Аксиомы - это утверждения, доказательства истинности которых не требуется. Логический вывод позволяет переносить истинность аксиом на выводимые из них следствия. Следование определенным, четко зафиксированным правилам вывода позволяет упорядочить процесс рассуждения при развертывании аксиоматической системы, сделать это рассуждение более строгим и корректным. При формальном построении аксиоматической системы уже не ставится требование выбирать только интуитивно очевидные аксиомы, для которых заранее задана область характеризуемых ими объектов.. ^ Гипотетико-дедуктивный метод. В отличие от математики и логики в эмпирических науках теория должна быть не только непротиворечивой, но и обоснованной опытным путем. Отсюда возникают особенности построения теоретических знаний в эмпирических науках. Специфическим приемом такого построения и является гипотетико-дедуктивный метод, сущность которого заключается в создании системы дедуктивно связанных между собой гипотез, из которых в конечном счете выводятся утверждения об эмпирических фактах. Метод восхождения от абстрактного к конкретному. В борьбе конкурирующих исследовательских программ побеждает та, которая наилучшим образом вбирает в себя опытные данные и дает предсказания, являющиеся неожиданными с точки зрения других программ.  ^ Междисциплинарные методы исследования: кибернетика и системный подход Кибернетика. Особое значение для понимания единства не только естественно-научного, но и социально-гуманитарного знания имеют новые междисциплинарные методы исследования. Речь идет осистемном методе, а также общей теории информации, впервые появившейся в кибернетике.  Кибернетика, возникшая около полувека назад, является одним из замечательных примеров междисциплинарного исследования, которая изучает с единой, общей точки зрения процессы управления в технических, живых и социальных системах. ^ Системный подход. При системном подходе объекты исследования рассматриваются как элементы некоторой целостности или системы, связанные между собой определенными отношениями, которые образуют структуру системы. В результате взаимодействия этих элементов общие, целостные свойства системы будут качественно отличаться от свойств составляющих ее элементов и не сводятся к их сумме. Такие свойства называют эмерджентными, или возникающими, поскольку они появляются или образуются именно в процессе взаимодействия элементов системы. Часто также говорят, что свойства системы как целого не сводятся к сумме свойств частей. В самом деле? свойства воды как жидкости качественно отличаются от свойств образующих ее составных частей: кислорода и водорода, которые в свободном состоянии представляют собой газообразные вещества. 2. Научная революция — период развития науки, во время которого старые научные представления замещаются частично или полностью новыми, появляются новые теоретические предпосылки, методы, материальные средства, оценки и интерпретации, несовместимые со старыми представлениями. Наука переходит из периода устойчивости в неустойчивости (бифуркации).  Под точкой бифуркации в синергетике (науке о развитии сложных систем)  понимается состояние рассматриваемой системы, после которого возможно некоторое множество вариантов её дальнейшего развития. В этот период происходит увеличение альтернативных научных школ, происходит выбор стратегического направления  научного развития

3. В истории науки можно выделить несколько глобальных революций: - научная революция ХVIII в., которая ознаменовала собой появление классического естествознания и определила основания развития науки на последующие два века; - научная революция конца ХVIII – первой половины ХIХ в., приведшая к дисциплинарной организации науки и ее дальнейшей дифференциации; - научная революция конца ХIХ – начала ХХ в., представляющая собой «цепную реакцию» революционных перемен в различных областях знания. Эта фундаментальная научная революция ХХ в., характеризующаяся открытием теории относительности и квантовой механики, пересмотрела исходные представления о пространстве, времени и движении (в космологии появилась концепция нестационарности Вселенной, в химии – квантовая химия, в биологии произошло становление генетики, возникли кибернетика и теория систем). Благодаря компютеризации и автоматизации проникая в промышленность, технику и технологию, фундаментальная научная революция приобрела характер научно-технической; - научная революция конца ХХ в., внедрившая в жизнь информационные технологии, являющиеся предвестником новой глобальной научной революции. Учитывая совокупность открытий, которые были сделаны в конце ХХ в., можно говорить о том, что человечество находится на пороге глобальной научной революции, которая приведет к тотальной перестройке всех знаний о Вселенной [192]. Глобальные революции приводят к изменению типов рациональности: - классическая рациональность концентрирует внимание на объекте. Исключается всё, что относится к субъекту (интерсубъективность), средствам и операциям его деятельности, рассматривая это как необходимое условие получения научного знания. Наука начинает сама себя анализировать с помощью философии (рефлексия). Субъект противопоставляется объекту познания. Предполагается, что можно создать одну мысленную конструкцию изучаемого объекта, которая будет одинакова, универсальна для всех [164];  - неклассическая рациональность учитывает связи между знаниями об объекте и характером средств и операций деятельности, выявление этих связей как условие научного описания и объяснения мира. Происходит объединение средств и объекта познания [164]; - постнеклассическая рациональность соотносит получаемые знания об объекте с особенностью средств и операций деятельности, а также с ценностями и целями познания. Анализируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями. Соединяются объекты, средства, субъекты познания. Объектом познания становится сам человек. Исследуются сложные саморазвивающиеся системы [164].  Каждый тип рациональности привязан к конкретной глобальной научной революции. Между ними существует преемственность. Так, неклассическая наука не уничтожила классическую рациональность, а только ограничила сферу ее действия. При решении ряда задач неклассические представления о мире и познании оказывались избыточными и исследователь мог ориентироваться на традиционно классические образцы (например, при решении некоторых задач небесной механики не привлекают нормы квантово-релятивистского описания). Точно так же становление постнеклассической науки не стало причиной уничтожения всех представлений и познавательных установок неклассического и классического исследований.

 Научные революции. Следуя В.С. Степину, выделяют четыре таких революции в истории естествознания, каждая из которых приводила к изменению типа научной рациональности.      Первая революция произошла в XVII в., ее результатом стало возникновение классического естествознания. Классическому естествознанию было присуще стремление к нахождению абсолютных и окончательных истин, которые уже не могли бы быть поколеблены всеми последующими исследованиями. Эта абсолютная объективность достигалась с помощью исключения из описания и объяснения всего, что могло связываться с субъектом и его познавательной деятельностью. Идеалом научной теории была классическая механика. Любое явление должно было быть объясняемо с помощью представлений и принципов механики. Познание представлялось как система наблюдений и экспериментов с природными объектами, осуществлявшаяся с помощью чистого, не отягощенного никакими предрассудками разума, который способен адекватно воспроизводить в своих теориях свойства и характеристики изучаемых объектов. Изучаемые объекты - это прежде всего тела, перемещающиеся в пространстве под действием внешних сил (как результат взаимодействия с другими телами). Таким образом, все научное знание в конечном счете могло быть редуцировано к механике.      Вторая научная революция произошла в конце XVIII - первой половине XIX в. Она определила переход к новому состоянию естествознания - дисциплинарно организованной науке. Механическая картина мира перестает считаться общенаучной. Биология, химия и другие области знания больше не редуцируются к механике. В биологии и геологии возникают идеалы эволюционного объяснения, в то время как физика продолжает строить свои знания, абстрагируясь от идеи развития. Одной из центральных философских проблем в это время становится проблема классификации наук и единства научных методов. То, что ранее было очевидным, стало проблематическим. Вместе с тем первая и вторая научные революции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и присущих ей способов мышления.      Третья глобальная научная революция была связана со становлением нового, неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столетия. В эту эпоху в физике происходит становление релятивистской и квантовой теории, в космологии возникает концепция нестационарной Вселенной, в биологии на ведущие позиции выходит генетика, возникают кибернетика и теория систем. Для неклассической науки характерно понимание относительной истинности теорий и картины природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. Теперь допускается истинность нескольких различных теоретических описаний одной и той же реальности. В отличие от классической науки, объяснения и описания в неклассической науке в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности. Все эти изменения сопровождались формированием новых философских оснований науки. Идея исторической изменчивости научного знания соединялась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Становится ясно, что результаты познавательной деятельности детерминируются не только природой исследуемых объектов, но и особенностями исследовательских процедур, которые исторически изменчивы и зависимы, кроме всего прочего, еще и от социально-культурных факторов. Основным объектом исследования предстает уже не тело (вещь), а процесс, имеющий как устойчивые, так и вариативные характеристики.

41. Наука и техника, их роль в прошлом, настоящем и будущем.

Термин «техника» происходит от многозначного греческого слова techne (умение, искусство, профессия, хитрость, средство, прием) и унаследовало от него двойной смысл. Это, во-первых, всевозможные средства, инструменты человеческой деятельности. Технические средства, будучи, веществом природы, призваны быть продолжением естественно работающих органов человека. Как развитие органов связано с их специализацией, так и развитие техники идет по пути увеличения функциональности технических средств. Во-вторых, приемы и схемы этой деятельности (техника письма, ремесла, удара и т.д.), что часто именуется «технологиями».

История техники делится на несколько этапов: первый был ознаменован господством орудий ручного труда, второй - появлением машин, третий - использованием автоматов. Современная техника - продукт науки, которая играет ведущую роль по отношению к ней, что выражено в феномене научно-технической революции.

На развитие техники существенное влияние оказывает общество, которое в соответствии с насущными потребностями человека осуществляет «заказ» на определенный технический продукт или технологию для облегчения труда, для повышения комфортности жизни, для обеспечения здоровья и безопасности людей и т.д. В свою очередь техника также влияет на общество. Так, военная техника ХХ века, связанная с развитием оружия массового уничтожения, изменила характер и формы политики. Изобретение техники радио, кино, телевидения и пр. повлияли, например, на возникновение новых видов искусства, оказали воздействие на всю культуру человечества.

Философский смысл проблемы технического развития состоит в том, чтобы определить - как сказывается научно-технический прогресс на человеческом бытии, на характере личности и общественных отношениях. В ХХ в. философы - Хосе Ортега-и-Гассет, Льюис Мэмфорд, Мартин Хайдеггер и другие - заговорили об отчуждении техники от человека: о той огромной и загадочной власти, которую техника приобрела над ее творцом, об опасности, которую несет с собой научно-техническая экспансия для окружающей среды, и об угрозе самому существованию человечества. В настоящее время идея научно-технического прогресса как позитивного явления современности постепенно сменяется довольно критическим взглядом на деструктивную силу технической мощности человечества вне этических ограничений.

В современной литературе по философии техники сформулировано несколько различных подходов к решению этой проблемы:      (1) Техника - это прикладная наука. Иначе говоря, наука занимается производством знания, а техника осуществляет приложение полученных знаний в практической деятельности. Такая модель взаимодействия науки и техники получила название линейной. Несмотря на наличие в ней рационального зерна, она все-таки является чрезмерным упрощением реальных отношений, складывавшихся между наукой и техникой на протяжении столетий.      (2) Наука и техника развиваются автономно друг от друга, однако эти процессы являются все же координированными. Эту модель взаимодействия в литературе называют эволюционной. Координация развития науки и техники имеет эмпирическую составляющую: иногда наука использует технические устройства для получения собственных результатов, иногда научные результаты успешно используются в технике. В эволюционной модели можно выделить три взаимосвязанные, но самостоятельные сферы: науку, технику и производство. Развитие каждой из них описывается по эволюционной схеме, принадлежащей С. Тулмину: создание новых вариантов (фаза мутаций) - отбор вариантов для практического использования (фаза селекции) - распространение успешных вариантов внутри каждой сферы на более широкую сферу (фаза диффузии и доминирования). Эта же схема приложима и к взаимодействию всех трех сфер. В науке создаются новые варианты, техника осуществляет их отбор, отобранные варианты распространяются в производстве.      (3) Наука развивалась в зависимости от уровня современной ей техники (точка зрения, в чем-то обратная линейной модели). Конкретизируя свою позицию, ее сторонники утверждают, что научное знание развивалось за счет исследования технических аппаратов и инструментов в попытке раскрыть загадки их функционирования. Конечно, такие исследования в истории науки неоднократно имели место. Но все же исследований другого типа было, по-видимому, гораздо больше.      (4) Наиболее реалистичной и соответствующей многим историческим фактам представляется позиция, в соответствии с которой, до конца XIX в. наука и техника действительно развивались обособленно, регулярного применения научных знаний в технической практике не было, но в настоящее время развитие техники осуществляется именно на основе современных научных достижений. Вообще историю взаимоотношений науки и техники, как отмечают исследователи, можно разбить на четыре периода. В первый период (донаучный) последовательно формируются три типа технических знаний: практико-методические, технологические и конструктивно-технические. Во втором периоде происходит зарождение технических наук (со второй половины XVIII в. до 70-х гг. XIX в.). Третий период - классический (до середины XIX века) характеризуется построением ряда фундаментальных технических теорий. Последний (четвертый) период (настоящее время) отмечен осуществлением комплексных исследований, интеграцией технических наук не только с естественными, но и с общественными науками, и вместе с тем дальнейшей дифференциацией и "отпочкованием" технических наук от естественных и общественных.

Одна из центральных проблем методологии техники - анализ специфики технического знания. Какова природа технического знания? Какие объекты исследует техника? Какие цели ставит она перед собой? Решение подобных вопросов предполагает обращение к проблеме соотношения разных форм человеческого знания, и в первую очередь научного и технического знания.

 

Обратимся к эволюции взаимоотношений техники и науки. Здесь можно выделить ряд этапов. Первый из них (ок. 1660 - 1750 гг.) начинается в эпоху Реставрации в Англии и распространения абсолютизма в Европе. Это эпоха научной революции. Наука и техника в этот период находятся в тесной связи. Технический принцип познания в виде механической картины мира выступает в качестве универсальной модели (образца) объяснения. Ориентация науки на технику проявляется также в значительном развитии техники научного инструментария.

 

Следующая фаза, с середины XVIII в. до начала XX в., - это период институциональной дифференциации науки и техники, их независимого, самостоятельного развития. Здесь наука достигает своей автономии, возрастает значение теоретического рассмотрения и обоснования научных положений. В технической сфере преобладает творчество гениальных изобретателей-самоучек - от Уайта до Эдисона.

 

Между тем нарастающая индустриализация делает технические изобретения определяющим элементом экономического воспроизводства. Динамический характер технологии вызывает спрос на науку, порождая процесс так называемой сциентификации техники, которая представляет следующую, третью, фазу развития взаимоотношений науки и техники. В XX в. наука достигает стадии, когда она может быть ориентирована на практические цели, может создавать новые технологии, которые не в состоянии разработать отдельные изобретатели. В свою очередь технические нововведения являются следствием применения научного метода к решению технических проблем. Тем самым в XX в. осуществляется интеграция, взаимопроникновение научного и технического знания.

 

Однако современные философы техники выделяют специфические черты, свойственные этим видам знания. Так, по мнению немецкого философа Ф. Раппа, техническое знание отличается более сложной системной организацией. Объекты этого знания, в отличие от "естественных" объектов науки, имеют искусственную природу. Есть существенное различие как в результатах, получаемых соответственно в науке и в технике, так и в их оценке. Например, "от естественнонаучных (математически сформулированных) теорий, - пишет Рапп, - требуется, чтобы они были возможно более универсальными, хорошо эмпирически подтвержденными, простыми в использовании и плодотворными. От технических систем, напротив, требуется, чтобы они легко обслуживались и контролировались, имели возможно более длительный цикл и были бы экономичными в изготовлении и употреблении" [1]. В отличие от науки (лишь косвенно связанной с социальными событиями) технические достижения способны оказывать непосредственное влияние на развитие общества.

 

1 Философия техники в ФРГ. М., 1989. С. 282.

 

 

Но перечисленные отличия не абсолютны, что затрудняет анализ отношения науки и техники. Процессы "сциентификации" техники и технизации науки взаимообусловливают друг друга, стирая границы, разделяющие науку и технику. Вместе с тем как научное, так и техническое знание выражают общую черту человеческого знания: стремление к постижению истины, проникновению в глубины непознанного, овладению тайнами природы. Поэтому сегодня вряд ли можно говорить о строгом разграничении этих областей человеческой деятельности и знания.

42.Человек и природа (восточный и западный варианты их взаимоотношений, три этапа западного отношения к природе)

Хотя единство "природного" и "человеческого" миров, ноосферы и биосферы в нашу эпоху ни у кого не вызывает сомнения, существуют, однако, довольно заметные различия в понимании того, какими могут или должны быть отношения человека с окружающей его вселенной. Чисто логически и фактически здесь возможны три варианта: во-первых, признание людьми первородства и абсолютного могущества природы, а следовательно, и их подчиненности природным стихиям; во-вторых, претензии человека на роль "венца творения", потребителя и "пользователя" дарованным ему миром; и, наконец, в-третьих, признание того все более очевидного факта, что все мы, мыслящие существа, лишь один из многих - и отнюдь не лучших! - образцов вездесущей и многоликой "живой материи", имеющей некий абсолютный надчеловеческий и, если хотите, "божественный" смысл.  Совершенно очевидно, что мироощущение, связанное с первым вариантом, было уделом наших далеких пращуров, живших на грани дикости и только-только зарождавшихся религии и культуры.  Что же касается второго и третьего типов отношения человека к природе, также связанных с развитием религиозного сознания, то их основные очаги возникли и развивались на разных концах известного древним "цивилизованного" мира: один - в Средиземноморье и Европе, другой - в Азии. И можно подозревать, что произошло это не в последнюю очередь в силу особых природно-климатических и экономических условий. Там, где естественная среда более "бескомпромиссна" по отношению к человеку, он охотнее признает ее "авторитет".  Восточный тип мировосприятия превосходит западный в своеобразном "уважении" к окружающей вселенной и заметнее ориентирован на "равноправие" и гармонию между человеком и природой. Разница между двумя типами экологического сознания обусловлена глубокими различиями в самом характере веры, лежащей в основе двух цивилизаций: первое восходит к христианству, второе - к многочисленным восточным религиям (буддизм, индуизм, конфуцианство, даосизм и др.). Главное отличие основных восточных религий (за исключением ислама) от христианства и его разновидностей заключается в том, что у первых отсутствует фигура единого и всемогущего "Бога" как творца и "хозяина" природы. По сравнению с Христом, а тем более с Аллахом, Будда, например, совсем не "Господь", не "Создатель" и не "Всесильный", а так же смертен, как и люди, и выглядит этаким просветленным мудрецом-либералом, любвеобильным защитником всего живого. Нехарактерны для восточной религиозной мифологии и такие "командно-административные" понятия, как "Страшный суд", "ад", "всемирный потоп", "Второе пришествие" и т.п.  Именно поэтому некоторые ученые и предложили делить мировые религии на так называемые "гуманистические", к которым относится большинство религий Востока, и "авторитарные", представленные христианством и его разновидностями.  На основе подобного, впрочем не бесспорного, деления уже в наши дни против христианства было выдвинуто тяжелое историческое обвинение, связанное не только с нынешней экологической, но и демографической ситуацией. Ведь, по Библии, Бог создал людей с достаточно определенной целью: "...и да владычествуют они над рыбами морскими; и над птицами небесными, и над скотом, и над всей землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле" (Быт. 1.26). Тот же Бог далее рекомендовал: "Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею" (Быт. 1.28). По этому поводу известный шведский антрополог и этнограф Ян Линдблад (1932-1987), имея в виду прежде всего цивилизацию Запада, саркастически замечает: "Грандиозная задача - и современный человек справляется с ней ни-сколько не хуже, чем козел, которого поставили сторожить капусту"'.  Опираясь на приведенные цитаты из Ветхого Завета, некоторые ученые (Линн Уайт-мл. и др.) поставили вопрос об "исторических корнях" современного экологического кризиса, характерного главным образом для стран Запада и Америки. Было высказано предположение, что в конечном счете он порожден общей антиэкологической и "антропоцентрической" догматикой христианства. Под ее влиянием отношение европейцев к природе якобы уже с раннего западного средневековья грешило определенным высокомерием и стремлением извлечь из нее максимальную пользу. Человек, обитавший в то время в Европе, искал не единства с природой, а грубого обладания ею. После того как здесь воцарилось христианство вместо языческого уважения к духам, населявшим леса, горы, степи, водные пространства, западная религия провозгласила психологическую возможность чисто потребительского подхода ко всему живому. В самом общем виде христиан-ское отношение к природе характеризовалось при этом так: "Что безусловно доказано, так это то, что христианство привнесло в человеческую культуру свое отношение к природе: она - источник ресурсов, а не объект созерцания, человек имеет право использовать ее как ему угодно, она не является священной, и отношение человека к ней регулируется моральными принципами".  Большую роль в "десакрализации", т.е. обезбоживании, природы и обосновании чисто потребительского отношения к ней сыграл выдающийся английский философ и государственный деятель Френсис Бэкон, которого можно считать отдаленным провозвестником и идейным вдохновителем будущего научно-технического прогресса. Философия Бэкона, доведенная до ее практического воплощения нынешними энтузиастами научно-технической революции, легла в основу многих экологических бед христианского Запада.  Как бы ни относиться к таким обвинениям против христианства, сама его история и более внимательное изучение Библии позволили другим исследователям оспаривать подобную точку зрения, особенно применительно к русскому православию. Благодаря его связи с ранне-земледельческой религией, в нем по сравнению с католицизмом и протестантством с особой силой проявляется идея благословения Богом любой твари, всего живого. Принцип "святости твари" является одним из основных для верующего русского человека и важнейшим элементом его нравственности. В России, например, религиозный мыслитель и выдающийся ученый П.А. Флоренский, словно предвосхищая сегодняшние нападки на христианскую веру со стороны защитников всего живого, еще в 1914 г. посвятил этому вопросу целую главу под названием "Тварь" в своем фундаментальном богословском труде "Столп и утверждение истины". Опираясь опять-таки на цитаты из Библии, он писал: "...замечательно совершенное тождество Божьего завета с человеческой и прочей тварью. Это не два различных завета, это один завет со всем миром, рассматриваемым как единое существо, возглавляемое человеком...". "Только в христианстве тварь получила свое религиозное значение, только с христианством явилось место для "чувства природы", для любви к человеку и вытекающей отсюда науки о твари". В качестве доказательства приверженности христианства идее если не равноправия, то, по меньшей мере, единства и солидарности человека и природы, приводятся достаточно многочисленные имена святых, богословов и ученых-христиан, ставших подлинными подвижниками экологической мысли и действия. Из них всякий образованный человек должен знать по крайней мере двух: одного - представляющего уже канонизированное прошлое религии; другого - почти нашего современника, внесшего огромный вклад в общечеловеческую культуру. ЭтоФранциск Ассизский (1181-1226) и Альберт Швейцер (1875- 1965).  Знакомство с такими фигурами, как Франциск Ассизский и А. Швейцер, конечно, позволяет снять остроту обвинений против христианства, выдвинутых некоторыми современными экологами. И тем не менее какова бы ни была роль христианства в становлении современного экологического мышления, следует признать: Запад всегда уступал Востоку в осознании идеи о единстве, равноправии и взаимозависимости всего живого.  Еще в VIII в. до нашей эры индийская религиозная мысль запрещала лишать жизни человека и наносить вред какому-либо живому существу. В Китае и Тибете также возникли философские системы, славящие жизнь как таковую независимо от существования в ней человека. На Дальнем Востоке отношения между человеком и природой тоже отличались гармонией и взаимоуважени-ем. В дикой природе восточные мыслители чаще всего видели не прибежище злых сил, которые необходимо покорить, а некий общий символ божественности. Любопытен и тот факт, что в изобразительном искусстве Востока удельный вес природы значительно выше, чем в искусстве Запада.  Вот как писал о различиях экологического сознания Востока и Запада видный американский религиовед и философ X. Смит: "Азия сохранила глубокое почитание природы. Разумеется, если бы китайцы и индусы вовсе не поднялись над природой, у них не было бы цивилизации. Но им удалось преодолеть природу, утверждая ее. Запад же, напротив, неизменно противополагал себя природе. Созданная здесь цивилизация неуклонно отстранялась от всего природного и инстинктивного".  В свете нынешней экологической ситуации на планете и описанных выше различий в западном и восточном подходах к проблеме "Человек и Природа" возникает вопрос: как быть дальше? Как нейтрализовать смертоносное для Земли наращивание человеком своей научно-технической мощи? Если многие наши экологические беды коренятся в мировоззрении и культурных ценностях Запада, одним из ответов мог бы быть и такой: для исцеления нам следует, подобно Л.Н. Толстому, А. Швейцеру и другим мыслителям, чаще обращаться к богатейшему философско-религиозному наследию Востока, взяв из него уважительное отношение к природе, что позволит если не прекратить, то по крайней мере затормозить сползание человечества к экологическому Апокалипсису. Впрочем, как уже отмечалось, процесс взаимообогащения и интеграции Востока и Запада в единую человеческую культуру уже идет полным ходом.  Свидетельства тому, с одной стороны, приспособленное к местным условиям усвоение и головокружительное развитие Востоком индустриально-технологических достижений европейской и североамериканской цивилизаций, как это имеет место в Японии и во многих других странах Юго-Восточной Азии; с другой - широчайшее распространение на Западе восточных учений, школ и сект, не без влияния которых возникли типично молодежные движения: хиппи, битники и т.п. Они во многом следуют заветам Будды, который призывал людей освободиться от иллюзорного представления, будто обладание вещами ведет к счастью. Весьма популярными идеями значительного слоя западной молодежи, обеспокоенной своим будущим, становятся ненасилие, единение с природой, отказ от "благ" цивилизации и т.п. Линн Уайт по этому поводу пишет: "Наращивание научно-технической мощи не поможет нам до тех пор, пока не будет обретена новая религия (или же не пересмотрена старая). В своем увлечении дзен-буддизмом битники - подлинные революционеры нашего времени - опередили эпоху, ибо дзен в трактовке отношений людей и природы представляют собой полную противоположность христианству".

43. Человек и общество: социализация, система отношений человека и общества в различные исторические эпохи.

Проблема "человек и общество"

Те, кто занимаются социальной философией, постоянно размышляют над проблемой связи человека и общества. Каждое новое поколение исследователей предлагает свое решение этой проблемы. Общество не может существовать без людей, его составляющих. В то же время оно само представляет собой реальность особого рода, которая, во-первых, отлична от реальности природной, а во-вторых, от реальности, воплощенной в живых индивидах. Более того, исследование социальной реальности позволяет говорить о закономерностях общественно-исторического развития.

Существуют два подхода к проблеме "человек и общество".

Первый основан на представлениях о человеке как ансамбле социальных отношений: общество производит тех людей, которые ему нужны. Такой подход имеет под собой практические основания, тем более, что большинство людей зависимостью от общества не тяготятся и не слишком страдают от власти общества. Люди желают именно того, чего ждет от них общество. Они охотно подчиняются социальным правилам, воспринимая социальный мир как легитимный (узаконенный). Данный подход отличается детерминизмом. Действительно, тогда трудно ответить на вопрос: как общества меняются, как возникают социальные новации? Ведь если общество только воспроизводит заложенную в нем программу, то оно не может изменяться.

Э.Дюркгейм - общество аналогия природного объекта, нечто, живущее собственной жизнью, внешней и принудительной по отношению к отдельному человеку. Общество предсуществует человеку.

Второй подход базируется на понимании человека как автономного индивида-субъекта, обладающего сознанием и волей, способного к осмысленным поступкам и сознательному выбору. Тогда общество - сумма индивидов-атомов, продукт их сознания и воли. Каждому, однако, известно из собственной практики, что результаты деятельности не совпадают с нашими желаниями. Несовпадение целей и результатов связано с тем, что общество несводимо к людям (даже группам людей), его составляющим.

М.Вебер социальный объект (общество) - результат осмысленного человеческого поведения

Третий - примеряющий подход разрабатывали К.Маркс который рассматривал общество как продукт воспроизводства людьми своей жизни. Общество, будучи продуктом человеческой деятельности, составляет целостность, несводимую к "отдельным людям", Г.Зиммель.

В XX в. такие социальные теории разрабатывали другие мыслители, в том числе Н. Элиас и П. Бурдье.

В философии социализация — это процесс усвоения индивидом социального опыта и включение личности в систему социальных отношений (в том числе в микросоциум, в систему ролей, прав и обязанностей гражданина).

Это общество называется традиционным потому, что традиция является основным средством общественного воспроизводства. Как и в любом другом, в традиционном обществе постоянно появляются новые, непреднамеренные социальные изобретения. Но человек и общество в целом представляют собственную деятельность как следование установленному от века. Традиция диктует, ее ритм завораживает.

 

Жизнь традиционных обществ базируется на личной связи. Личная связь - это множественная сложная связь, которая основана на личном доверии. Личная связь наблюдается в любых обществах: соседская общность, подростковые "племена", мафия. Можно вспомнить и русскую интеллигенцию, круг которой был достаточно узок: из чтения мемуаров складывается впечатление, что все друг друга знали. В обществах, которые называются традиционными, такая связь является преобладающей. С точки зрения социальной философии это основные характеристики как общества, так и людей, которые в этом обществе живут. Когда речь идет именно о преобладании этой связи в обществе в целом, обычно употребляют выражения связь личного типа. Здесь доверие людей к друг другу выступает как источник легитимности мира.

 

Социальные связи личного типа относят к разряду коротких. Крестьянское сообщество и общество благороднорожденных два полюса любых разновидностей традиционного общества. В деревне все друг друга знают. Дворянское общество также составляет узкий (сначала абсолютно, а потом относительно) замкнутый круг, который создается в значительной степени на основе родственных связей. Здесь тоже все друг друга знают. Можно напомнить, что уже в конце XIX в. целый ряд европейских монархов были родственниками. Сен-Жерменское предместье, как мы его знаем из блестящих описаний О. Бальзака или М. Пруста, существует до сих пор.

 

В традиционном доиндустриальном обществе люди живут главным образом малыми общностями (сообществами). Этот феномен называется локализмом. Общество в целом (в противоположность малой общности) не может существовать без длинных связей. В традиционном обществе длинные связи - внешние (трансцендентные) по отношению к малой общности: власть короля или деспота, которые представляют "всех", мировые религии (напомним, что слово "религия" восходит к латинскому religare - связывать).

 

Традиционное общество - общество, где ценится не индивидуальность, а как можно более идеальная вписанность в социальную роль. Эта роль воспринимается как данная от века, данная Богом, как судьба, а судьбу не переменишь. В традиционном обществе просто нельзя не соответствовать роли, и у каждого - одна роль. Ежели не соответствуешь, ты изгой.

В современных обществах жизнь человека неотделима от постоянного выбора из ряда альтернатив. Межличностные отношения обретают независимость от связей родства, клановых традиционных определений. Возникает "Я", которое не доверяет ничему и никому автоматически. "Я" осмысливает себя в терминах автобиографии. Автобиография составляет ядро самоидентичности в условиях современной социальной жизни. Это подразумевает осуществление целостного, планируемого и постоянно корректируемого жизненного проекта. Такой проект мыслим только при условии, если человек чувствует возможность множества жизненных путей. Сам индивид отвечает за собственный "Я-проект". Человек, действуя в настоящем, как бы возвращается в прошлое, заглядывает в будущее. Идет постоянный диалог со временем. Происходит выделение личного времени в общественном, времени, лишь опосредованно связанного с внешним порядком. Возникает "частная жизнь".

Персона, слитая с ролью, сменяется индивидуальностью. Общество, где индивидуальностью не дорожат, меняется. Именно в обществах модерна разделяются публичная и частная сферы. Именно здесь индивид ощущает себя единицей, не обязательно связанной с общностью, с коллективом. Здесь возникает идея возможности свободного, ничем не скованного творчества, в том числе творчества самого себя.

В обществе всеобщего благосостояния имеет место бесконечное умножение объектов, услуг, товаров. В этом - фундаментальное изменение общества и человека. Люди оказываются в среде не человеческих существ, как это было в прошлом, но объектов. Новая реальность практически вся искусственна. Имеет место не столько обмен людей друг с другом, сколько статистический процесс обмена товарами и сообщениями: начиная со сложной организации дома с множеством технических "слуг" до городов-мегаполисов с их коммуникационной и профессиональной активностью и вечным праздником рекламы в повседневных сообщениях media.

 

Субстанция реальной жизни утрачивает значение и отменяется. Во многом это происходит потому, что в деятельности людей участвует все больше символических посредников. Вещи выступают прежде всего в знаковой функции. В этих новых социальных пространствах, которые^ живописует реклама, царит молодость. Здесь нет места смерти: она "неуместна" в этом прекрасном новом мире, вытеснена за его пределы, и именно поэтому она "дичает". Сегодня мы наблюдаем рождение, рост и смерть вещей, в то время как в предшествующих обществах вещи переживали людей. В традиционных крестьянских общностях по наследству передавалась даже одежда, в обществах индустриальных и городских - мебель и другие бытовые предметы.

 

Ключевой формой деятельности становится потребление. Потребление - не игра без правил, не "приватная сфера" свободы и личной игры. Потребление - способ активного поведения, коллективный и добровольно-принудительный. В постсовременных обществах оно выступает как социальный институт. Одновременно потребление составляет завершенную систему ценностей. Потребительское общество - общество ученичества в области потребления, социальной учебы в области потребления. Это новый и специфический тип вхождения человека в общество, связанный с возникновением новых производительных сил и высокопроизводительной экономической системы.

 

Социальная система все больше нуждается в людях не только и не столько как в трудящихся, налогоплательщиках и тех, кто дает государству взаймы, но прежде все как в потребителях. А в этой функции человек незаменим.

Действительно, потребление становится важнейшим средством социального контроля. Оно требует интенсификации бюрократического контроля. Тем не менее именно потребление объявляется областью свободы. Это противоречие не было известно прежним обществам.

 44. Человек и культура: инкультурация, человек как объект и субъект культуры, её творец и потребитель.

 можно выделить четыре основных смысловых составляющих слова культура в современных европейских языках:

 

1) абстрактное обозначение общего процесса интеллектуального, духовного, эстетического развития как человечества в целом, так и общественных групп и даже отдельных личностей;

2) обозначение состояния общества, основанного на праве, порядке, мягкости нравов и т.д.;

3) абстрактное указание на особенности способа существования или образа жизни, свойственных какому-то обществу, какой-то группе людей, какому-то историческому периоду;

4) абстрактное обозначение форм и продуктов интеллектуальной, и прежде всего художественной деятельности: музыка, литература, живопись, театр, кино и т.д.

 Инкультурация - это постепенная выработка человеком навыков, манер, норм поведения, которые характерны для определенного типа культуры, для определенного исторического периода. Это длительное и постепенное освоение человеком способов, норм, практических рекомендаций в повседневной жизни.

Инкультурацию так же можно определить, как процесс придания личности общей культурной компетентности по отношению к стандартам того общества, в котором она живет. Сюда входит освоение прежде всего системы ценностных ориентаций и предпочтений, принятых в обществе, этикетных норм поведения в разных жизненных ситуациях, более или менее общепринятых интерпретативных подходов к различным явлениям и событиям, знакомство с основами социально-политического устройства, определенные познания в области национальных и сословных традиций, господствующей морали, нравственности, мировоззрения, обычаев, обрядов, обыденной эрудиции в социальных и гуманитарных знаниях и т.п., знакомство с господствующей модой, стилями, символами, регалиями, неформальными статусными ролями национальных авторитетов, современными интеллектуальными и эстетическими течениями, политической и культурной историей данного народа, основными символами национального достоинства, гордости и пр. Средства обретения индивидом всех этих многочисленных знаний также сосредоточены преимущественно в домашнем воспитании и общем образовании, а также всей совокупности социальных контактов личности со своим окружением. При этом следует помнить и все время учитывать, что индивид не в состоянии регулярно контактировать со всем обществом сразу и получать необходимую культурную информацию от всех социальных сословий, специализированных групп; он не может осилить даже тысячную часть накопившихся в национальном наследии «культурных текстов» и вариантов интерпретаций и оценок, содержащихся там;

2 этапа – ребенок и взрослый.

Каждому человеку на протяжении всей его жизни приходится осваивать множество социальных ролей, поскольку процессы социализации и инкультурации продолжаются всю жизнь. Исследования зарубежных ученых показали, что есть три способа передачи культурной информации, необходимой человеку для освоения:

• вертикальная трансмиссия, в ходе которой социокультурная информация передается от родителей к детям;

• горизонтальная трансмиссия, при которой освоение культурного опыта и традиции идет в общении со сверстниками;

• непрямая трансмиссия, при которой индивид обучается у окружающих его взрослых родственников, соседей, учителей, как на практике, так и в специализированных институтах инкультурации (школах и вузах).

Социально-преобразовательная деятельность людей осуществляется в двух главных сферах человеческого бытия. Таковыми выступают: деятельность по созданию и преобразованию материальных объектов (материально-преобразующая деятельность); деятельность, направленная на преобразование, формирование духовного мира человека (духовно-преобразующая деятельность). В соответствии с двумя основными видами деятельности выделяют две основные взаимосвязанные структурные части культуры как целостного социального образования: материальная культура, духовная культура. Каждая из этих составных частей культуры имеет, в свою очередь, сложное строение, включая целый ряд элементов. Все они в своем развитии связаны как с преобразованием внешнего мира, так и с преобразованием самого человека. Человек выступает здесь одновременно и как субъект культуры, ее творец, и как объект ее воздействия. Каждый шаг в развитии человека как сознательного, творческого существа воплощается в продуктах материального и духовного производства, в результатах социально-организующей и социально-преобразующей деятельности. Результаты деятельности человека опредмечиваются в создаваемых людьми орудиях и средствах труда, общественных и социально-политических отношениях, нормах и ценностях, научных открытиях и произведениях искусства. Этот социально-предметный мир, с одной стороны, служит показателем уровня развития людей, породивших этот мир культуры. Но с другой - он образует основу для жизни и деятельности новых поколений. Распредмечивая этот мир культуры, люди превращают его в средство формирования своей культуры, своего собственного развития. Человека формирует и воспитывает не только мир идей. дела и поступки людей, но и предметный мир предшествующих поколений. Таким образом, выделение составных частей культуры имеет важное теоретическое и практическое значение, так как каждая из них имеет определенную специфику. Эта специфика определяется характером жизнедеятельности людей и способом «передачи» культуры во взаимосвязи поколений. Материальная культура характеризует процесс деятельности людей в материальной сфере бытия общества. циркового и эстрадного искусства. Духовная культура - это качественные достижения и широта достигнутого кругозора, это внедрение в общественную жизнь идей и знаний, характерных для каждой эпохи. Духовная культура включает в себя все виды, формы и уровни общественного сознания. Вместе с тем ее нельзя сводить к сознанию, ибо она функционирует в обществе посредством освоения и развития как самих идей, так и ценностно-нормативных аспектов человеческой деятельности. Воспитание определенного типа личности - главная цель в функционировании духовной культуры. В основе функционирования всей духовной культуры лежит деятельность по производству и воспроизводству духовных ценностей, а также деятельность по овладению этими ценностями. Материальные и духовные реальности, созданные творческим трудом человека, называются артефактами, т. е. искусственно созданными. Таким образом, артефакты, будучи материальными или духовными ценностями, имеют не естественное, природное, происхождение, а задуманы и созданы человеком как творцом, хотя, конечно, он использует для этого в качестве исходного материалы объекты, энергию или сырье природы и действует в согласии с законами природы. При более внимательном рассмотрении оказывается, что и сам человек относится к классу артефактов. С одной стороны, он возник в результате эволюции природы, имеет естественное происхождение, живет и действует как материальное существо, а с другой стороны, он существо духовное и социальное, живет и действует как созидатель, носитель и потребитель духовных ценностей, которые природа «сама по себе» создать не способна. Сущность человека включает в себя качества и свойства как собственно природные, материальные, прежде всего биолого-физиологические, так и духовные, не материальные, продуцированные культурой и интеллектуальным трудом, художественным, научным или техническим творчеством. В силу того, что человек, по своей природе существо духовно-материальное, он потребляет как материальные, так и духовные артефакты. Для удовлетворения материальных потребностей он создает и потребляет пищу, одежду, жилища, создает технику, материалы, здания, сооружения, дороги и т. п. Для удовлетворения духовных потребностей он создает художественные ценности, нравственные и эстетические идеалы, политические, идеологические и религиозные идеалы, науку и искусство. Человек создает и использует мир вещей и мир идей, который вращается вокруг него; и его роль — это роль творца, а место его в культуре — это место центра культуры. Человек творит культуру, воспроизводит и использует ее как средство для собственного развития. Он архитектор, строитель и житель того природного мира, который называется культурой мира, «второй природой», «искусственно созданным» обиталищем человечества.  Культура функционирует как живая система ценностей, как живой организм до тех пор, пока активно действует человек как творческое, создающее и активно действующее существо. Человек организовывает потоки ценностей по каналам культуры, он совершает обмен и распределение их, он сохраняет, продуцирует и потребляет как материальные, так и духовные продукты культуры, а осуществляя эту работу, он созидает и самого себя как субъекта культуры, как социального существа. Человек - и начало и результат в развитии культуры, и цель и средство ее функционирования, и замысел ее и воплощение.

45. Смысл человеческого бытия: насилие и ненасилие; свобода и ответственность; идеалы, ценности и их роль в жизни человека.