Русская культурная эмиграция
Белград стал домом и творческой мастерской для многих деятелей культуры, эмигрировавших из России. Одни из них приехали в Королевство СХС уже зрелыми мастерами, известными в Европе и в мире, другие росли и вырастали, приобретали имя, свой стиль уже на сербской земле.
Профессор Мирослав Йованович пишет, что в Королевстве СХС «в 1920–1941 гг., по приблизительным оценкам, работали свыше 50 представителей русского изобразительного искусства и зодчества (30 художников, 5 скульпторов и не менее 15 архитекторов)».
Наиболее значительными русскими живописцами, приехавшими в Королевство СХС, были С.Ф. Колесников, А.В. Ганзен, А.И. Лажечников, Б.И. Пастухов и А.И. Шелоумов. Это дало право искусствоведу Ирине Суботич написать, что «Белград стал наиболее крупным центром, где жили и выставлялись русские художники».
Академик живописи Степан Федорович Колесников, например, эмигрировал в Белград в 1920 году. Там он быстро снискал известность и вошел в моду. Уже в январе 1922 года белградцы смогли посетить выставку картин С.Ф. Колесникова, на которой экспонировались полотна под незатейливыми названиями «Базарный день на Волге», «Разлив», «Помидоры», «Тает снег». Но публике были представлены и картины совсем иного свойства: например, «Тайная Вечеря», а также изображения святых для церкви в Летнаваце, что в восьмидесяти километрах от Белграда. Особенно сербской прессой было отмечено изображение святого Николая Чудотворца. Говорят, что ко времени открытия выставки С.Ф. Колесников написал, находясь в эмиграции, около ста картин.
Следующая выставка художника состоялась в ноябре 1925 года, и она была удостоена посещения королевской четой. На этой выставке сюжеты многих картин уже были связаны с недавним боевым прошлым сербов (в частности, полотно «За отечество на Каймак‑Чалане»), а также с красотой сербской природы («На дороге Сараево – Мостар», «У Прилепа», «Осень около Лукова»).
За полотна С.Ф. Колесникова боролись все лучшие белградские дома. Цена на его картины подскочила еще выше, когда он расписал подкупольное пространство (композиция «Богиня Талия на квадриге») в обновленном Народном театре в Белграде. Фактически после этого художник стал «белградским Марком Шагалом». Его картины украшали дворец короля, столичный отель «Палас», радовали пациентов Городской больницы и клиентов Экспортного банка.
Из скульпторов, оказавшихся в Королевстве СХС, можно отметить Р.Н. Верховского и В.П. Загороднюка.
Роман Николаевич Верховский, окончивший Императорскую академию художеств в Санкт‑Петербурге, эмигрировал в 1920 году. Он работал в дворцовом ведомстве, в министерстве строительства, держал свое ателье. Жил он в Земуне, пригороде Белграда. На первой русской выставке в 1922 году он сразу привлек к себе внимание весьма символичной композицией, на которой были изображены большевистское чудовище в виде змеи на гребне огромной волны, конный белый воин с глазами, возведенными к небу, как бы ожидавший помощи Бога, а внизу – мертвый лев, символ царской России.
Первым и весьма удачным началом деятельности Верховского‑архитектора была разработка фасада здания на улице Кнез Михайлова в самом сердце Белграда. Произведения Р.Н. Верховского, представленные в 1928 году на большой выставке Общества русских художников, получили отличные отзывы в печати. В частности, в них отмечалось, что его работы «выделяются яркой художественной индивидуальностью», что, «в совершенстве владея всеми богатствами красок, он тяготеет к византийскому стилю» и т. п. Сам король Александр I имел в своей коллекции несколько его творений.
Среди работ Р.Н. Верховского можно отметить монументальную скульптуру на здании Скупщины, детали для украшения королевского дворца на Дединье, фонтан «Геркулес» («Лаокоон») в Топчидерском парке, а также два величественных мемориала, расположенных на Новом кладбище (один из них посвящен погибшим защитникам Белграда в 1914–1915 гг., второй – русским воинам, павшим в войне 1914–1918 гг.). На последнем памятнике высечены российский герб и несколько надписей, одна из которых, на русском языке, гласит: «Вечная память императору Николаю II и 2 000 000 русских воинов Великой войны», другая, на сербском: «Храбро павшим братьям русским на Солунском фронте. 1914–1918 гг.». Сам этот мемориал строился весьма непросто, так как было очень трудно достать на него средства. Инициатор постройки полковник М.Ф. Скородумов, георгиевский кавалер, имевший одиннадцать ранений, организовал сбор необходимых средств. Сам он позднее написал в своих воспоминаниях:
«Дабы остановить развивавшиеся симпатии сербов к Совдепии и вернуть их к царской России, я затеял постройку памятника русским воинам и переноску останков русских офицеров и солдат с Салоникского фронта в Белград. Казалось бы, что это в интересах всех русских эмигрантов… Но не тут‑то было, поднялся страшный шум, интриги, грязь, анонимки и борьба, чтобы во что бы то ни стало вырвать у меня эту инициативу. Чуть не сорвали все дело. Писали королю, писали министрам, писали моим приятелям сербам, что я коммунист, сумасшедший, что я убил своего отца и мать, что я криминальный тип, и вообще все, что хотите. Этим занимались верхи, то есть возглавители эмиграции, но и низы немногим оказались лучше».
Тем не менее мемориал был построен, и митрополит Антоний торжественно освятил памятник‑часовню в присутствии представителя короля.
Владимир Павлович Загороднюк, родившийся в Одессе, также эмигрировал в Королевство СХС в 1920 году. В 1921 году он был принят в Народный театр в Белграде в качестве художника и сценографа. Всего за время работы в театре он сделал сценографию к 19 драмам и 12 операм. С 1927 года он много занимался декоративной скульптурой в строительстве, а также памятниками. В частности, он является автором многочисленных скульптур на Русском кладбище в Белграде. В.П. Загороднюк регулярно выставлялся в «Салоне архитектуры», был участником выставок группы русских художников «Круг».
Большой след в искусстве Белграда оставили также русские театральные художники Л.М. Браиловский, В.И. Жедринский и А.А. Вербицкий, творчество которых также неотделимо от Народного театра в Белграде. Именно с деятельностью этих русских мастеров был связан всплек активности в постановке сербских исторических драм, требовавших отличного знания сербской архитектуры и сербской старинной одежды.
Владимир Иванович Жедринский, например, поступил в белградский Народный театр в апреле 1921 года. Его дебют был связан с постановкой Ю.Л. Ракитиным «Ревизора», всего же за много лет работы им было оформлено примерно 400 спектаклей, в том числе опера «Саломея» Штрауса, «Сорочинская ярмарка» Мусоргского, «Женитьба Фигаро» Моцарта. В одном Белграде с 1921 по 1970 год в качестве театрального художника В.И. Жедринский участвовал в 175 премьерах.
Кроме того, он по праву считался лучшим иллюстратором в Белграде: им было проиллюстрировано свыше восьмидесяти книг, выпущенных разными издательствами.
Среди русских архитекторов‑эмигрантов, работавших в Белграде, можно отметить Н.П. Краснова, В.М. Андросова, Г.П. Ковалевского, В.В. Лукомского, В.Ф. Баумгартена и Г.И. Самойлова. Андросов, в частности, спроектировал здание Главной почты, Баумгартен – здание Русского дома имени императора Николая II, Лукомский – здание Патриархии Сербской православной церкви. По проектам российских зодчих было возведено множество крупных градообразующих сооружений – дворцовый ансамбль Александра I Карагеоргиевича на Дедине (район Белграда), строения Министерства финансов и Министерства лесных и природных ресурсов, здание Генерального штаба армии. Конечно, и православные церкви в Белграде были возведены российскими архитекторами. Среди них наиболее значительными считаются храм Святой Троицы в районе Ташмайдан, храм Святого Александра Невского, храм Архангела Гавриила и Иверская часовня на Новом кладбище, воздвигнутая в память разрушенной в Москве одноименной часовни.
По словам профессора Мирослава Йовановича, «в Историческом архиве Белграда, в фонде Технической дирекции мэрии города Белграда, из 20 тысяч сохранившихся проектов около 10 % составляют проекты, созданные русскими архитекторами‑эмигрантами».
Что касается театрального искусства, то тут важно отметить, что в 20‑е годы в Белград прибыла часть труппы МХТ под руководством О.Л. Книппер‑Чеховой и В.И. Качалова. Многие русские артисты и театральные деятели остались в Белграде, оставив глубокий след в театральной жизни Королевства СХС.
Прежде всего тут нужно отметить режиссера Ю.Л. Ракитина, оперных певцов Е.И. Попову, К.Е. Роговскую, С.Р. Драусаль, Г.М. Юренева, Е.С. Марьяшеца, М.Н. Каракаша и П.Ф. Холодкова, балерин К.Л. Исаченко, М.П. Фроман и Е.Д. Полякову.
Музыковед Мирка Павлович по этому поводу дает следующую оценку:
«Разумеется, это не был ранг Шаляпина или Собинова, Павловой или Карсавиной. Но это были серьезные профессионалы, мастера своего дела, многие из которых впоследствии заняли видные места на европейских театральных подмостках».
Елена Дмитриевна Полякова, в частности, танцевала сольные партии в Мариинском театре в Санкт‑Петербурге и в Русском балете Дягилева в Париже. Оказавшись в 1922 году Белграде, она открыла свою студию, а с 1937 по 1941 год вела балетный класс в школе при Музыкальной академии в Белграде. В этих учебных заведениях готовились артисты и артистки балета, мастерство которых потом восхищало поклонников этого завораживающего своей красотой искусства. В русской прессе о ней писали: «В школе Поляковой, кроме русских, много и сербских учениц, – сама школа так прочно срослась с Белградом, стала неотъемлемой частью его культурной жизни, – что восторженные отчеты сербских газет с одинаковой радостью называют, независимо от национальности, имена новых балерин, созданных школой Поляковой».
Профессор Миодраг Сибинович констатирует:
«Опера и балет в Сербии созданы непосредственно русскими эмигрантами. Они же – зачинатели нашей кинематографии, сценографии, искусства графической коммуникации (комикса)».
Говоря о Ю.Л. Ракитине, следует отметить, что его настоящее имя было Юрий Львович Ионин. Этот выпускник Императорского театрального училища в Санкт‑Петербурге и ассистент В.Э. Мейерхольда прибыл в Белград в декабре 1920 года и свои самые известные постановки осуществил на сценах белградского Народного театра и новосадского Сербского народного театра.
В своих «Мемуарах» он потом написал:
«Я вошел в двери театра, когда еще светила тихим угасающим светом Великая Плеяда нашей реалистической школы, начатая в Москве Щепкиным, а в Петербурге Мартыновым и Сосницким. Я застал последних могикан, когда они, на склоне дней, венчали своими гениями русский драматический театр… Участвовал я в работе Московского художественного театра, в дни его высшего расцвета. Прикасался к работам великих русских режиссеров‑мастеров, академиков В.И. Немировича‑Данченко и К.С. Станиславского. При мне окончательно созрели и стали блистать своим творчеством и талантом на всю Россию и Европу „художественники“ О.Л. Книппер, И.М. Москвин, В.И. Качалов, М.П. Лисина, Л.М. Леонидов. Я был сотрудником, деятельным и ближайшим, огромного русского режиссера, новатора В.Э. Мейерхольда… Наконец, ставши сам режиссером Императорских театров в Петербурге, присутствовал при последних днях падения Старой Императорской сцены и последних судорог царственного Петербурга».
Свыше четверти века продолжалась режиссерская работа Ю.Л. Ракитина в сербском театре. Его огромный и оригинальный талант позволил ему представить белградской публике свое видение русской классики – пьес Островского, Толстого, Чехова. Его творчество в этой сфере снискало Ю.Л. Ракитину огромный авторитет в сербском театральном мире.
Немало в 20‑е годы в Белграде оказалось и русских писателей и журналистов. В их числе можно отметить Е.Л. Таубер, И.Н. Голенищева‑Кутузова, А.П. Дуракова, М.Д. Иванникова, А.И. Ксюнина. Всего писателей и поэтов было около тридцати человек, но они сумели организовать целых семь литературных кружков, а в октябре 1925 года был создан белградский Союз русских писателей и журналистов.
В Белграде издавалось несколько русских газет и журналов, в том числе «Новое время» и «Царский вестник». Издавался также журнал на сербохорватском языке (кириллицей и латиницей) «Русский архив», посвященный политике, культуре и экономике России. Редакции «Русского архива» удалось привлечь к сотрудничеству многих талантливых авторов – ученых, публицистов, политических обозревателей, писателей и поэтов, в том числе А.М. Ремизова, М.И. Цветаеву, Е.И. Замятина, М.Л. Слонима.