№34. Великобритания в 1924-1929 гг.

Особенности стабилизации в Велико­британии. Непрочность частичной стаби­лизации экономики Англии в 20-х годах во многом была обусловлена традиционной структурой британского хозяйства. Основ­ную долю своих огромных доходов англий­ский финансовый капитал получал от так называемого невидимого экспорта (вывоз капитала, международные банковские опе­рации, морской транспорт), пренебрегая капиталовложениями в промышленность собственной страны. Вызванная этим отно­сительная техническая отсталость британ­ской промышленности, особенно ведущих ее отраслей угледобывающей, металлур­гической, машиностроительной,— снижала темпы экономического роста и вела к паде­нию конкурентоспособности английских то­варов на мировом рынке. Еще более углу­бился хронический дефицит торгового ба­ланса Великобритании.

Отрицательное воздействие на разви­тие экономики страны оказало и сокраще­ние поступлений от «невидимого экспорта». Утрата Англией четверти зарубежных ин­вестиций и усиление основных ее соперни­ков, прежде всего США, в ходе первой мировой войны, обострили конкурентную борьбу на рынках экспорта капитала. В сфере международных финансовых опе­раций с лондонским Сити теперь успешно боролись биржи Нью-Йорка и Амстерда­ма. Избыток транспортных судов после войны вызвал Падение стоимости фрахтов и сокращение объема перевозок, выполняе­мых на британских кораблях.

В 20-е годы британское хозяйство раз­вивалось крайне неравномерно. Сравнительно быстро росло производство в новых отраслях промышленности: было основано несколько десятков автомобилестроитель­ных и авиационных фирм, увеличился вы­пуск электротехнических товаров, в 1926 г. возник крупный монополистический концерн - Имперский химический трест. Но старые отрасли британской индустрии переживали застой: к Началу 30-х годов объем добычи угля, производства стали и чугуна, продукции текстильных фабрик всё уступал довоенным показателям, а наиболее глубоким падение производства было в судостроительной промышленности. Общий объем промышленного производ­ства Великобритании в 1929 г. составил 100,6 % к уровню 1913 г.

Тяжелым последствием низких темпов экономического роста была безработица. Число безработных в 20-е годы не опуска­лось ниже 10 % трудоспособного населе­ния. Хроническая недогрузка промышлен­ного потенциала свидетельствовала о неустойчивом характере капиталистической стабилизации и предопределяла особую остроту классовых конфликтов в Велико­британии. Не случайно именно здесь произошло крупнейшее массовое выступление рабочего класса второй половины 20-х го­дов -всеобщая стачка британских трудя­щихся.

Классовая борьба рабочих расшатыва­ла устои политического господства буржу­азии. Это проявилось в глубоком кризисе двухпартийной системы. Начало ему было положено еще в годы первой мировой вой­ны, но в период частичной стабилизации перегруппировка политических сил и замена либеральной партии лейбористской про­ходили особенно бурно. Уход Ллойд Джор­джа с поста премьер-министра в конце 1922 г. знаменовал закат былого могуще­ства либералов. Напротив, лейбористам в 20-х годах удалось дважды сформиро­вать собственные правительства.

Первое лейбористское правительство. На парламентских выборах 1923 г. ни одна из трех главных политических партий Ан­глии не Смогла одержать убедительной победы. Наибольшее число голосов изби­рателей 85340 тыс. собрали консерва­торы. В то же время за лейбористов прого­лосовали чуть менее 4350 тыс. избирателей, а за либералов -⁵ чуть более 4250 тыс. В соответствии с итогами выборов консер­ваторы получили в палате общин 258 мест, лейбористы — 191, а либералы Щ 158. Тем самым избиратели отвергли идею введения протекционизма, а консервативная партия потерпела серьезное поражение, потеряв почти сто депутатских мандатов.

Создалось положение при котором лю­бое однопартийное правительство, не имея абсолютного перевеса в парламенте, было бы непрочным. И действительно, уже в ян­варе 1924 г. консервативное правительство С. Болдуина получило вотум недоверия н_;; палате общин. С другой стороны, ни консерваторы, ни либералы не желали вступать в коалицию с лейбористами, а старую идею создания блока буржуазных партий всерьез отстаивал только У. Чер­чилль, готовившийся тогда покинуть ряды либералов и вновь присоединиться к кон­серваторам. Британские правящие круги не могли не считаться с ростом популярно­сти лейбористов. Они опасались дальней­шей дискредитации консервативного руко­водства. Поэтому вопреки конституцион­ной традиции они решили поручить форми­рование правительства лидеру лейборист­ской партии Р. Макдональду. При этом^ разумеется, учитывалось, что всякая по­пытка проведения курса, не угодного под­линным хозяевам британской политики, может быть немедленно блокирована сила-; ми консерваторов и либералов.

• 23 января 1924 г. Р. Макдональд объ­явил состав первого в английской истории лейбористского правительства. Премьер- министр оставил за собой и портфель мини­стра иностранных дел. Все ключевые мини­стерства возглавили представители право­реформистского руководства лейборист­ской партии: министром финансов стал Ф. Сноуден, министром внутренних дел А. Гендерсон, министром торговли — С. Вебб, министром по делам колоний - Дж. Томас.

Предвыборный манифест лейборист­ской партии содержал такие популярные среди трудящихся требования, как уста­новление дипломатических отношений с СССР, обеспечение мира во всем мире, введение налога на капитал, ликвидация безработицы и решение жилищной проблемы. Эта программа активно пропагандиро­валась левым крылом лейбористской пар­тии. Однако реальное воплощение этой программы в жизнь было весьма умерен­ным.

В области внутренней политики прави­тельство Макдональда провело отдельные прогрессивные реформы. Оно составило план государственного финансирования строительства жилья для рабочих, не­сколько повысило размеры пособий для некоторых категорий безработных и слегка усовершенствовало систему страхования по безработице. Были частично сокращены косвенные налоги (понижены акцизные сборы на чай, сахар и ряд других продук­тов). Но налог на капитал так и не был установлен. Свой отказ от выполнения про­граммных требований о национализации шахт и железных дорог лейбористские ми­нистры объясняли тем, что против этой меры возражали либералы.

Во всех классовых конфликтах 1924 г. лейбористское правительство неиз­менно оказывалось на стороне предприни­мателей. В ответ на забастовки железнодо­рожников, докеров, работников городского транспорта Макдональд в марте 1924 г. с парламентской трибуны пригрозил рабо­чим применением закона о чрезвычайных полномочиях.

Проводимая лейбористским правитель­ством при поддержке профсоюзных вождей политика классового сотрудничества вызы­вала растущее недовольство среди рядо­вых рабочих. Новую силу обрело возник­шее в начале 20-х годов «движение мень­шинства», объединившее левые силы в бри­танских тред-юнионах. Летом 1924 г. по инициативе и при активном участии Ком­партии Великобритании было завершено его организационное оформление: нацио­нальная конференция, собравшая предста­вителей 250 тыс. рабочих, избрала руково­дящие органы Национального движения меньшинства (НДМ). Председателем ис­полкома НДМ стал ветеран английского рабочего движения Том Манн, а секрета­рем-^коммунист Гарри Поллит (с 1929 г.Ц Генеральный секретарь КПВ).

Оставаясь в реформистских тред-юнио­нах, НДМ идейно примыкало к Профин- терну. Его деятельность способствовала росту классового сознания*английских ра­бочих. Это сказалось на работе очередного конгресса тред-юнионов, проходившего в сентябре 1924 г. в Гулле. Конгресс принял Хартию индустриального рабочего, содер­жавшую требования широкой национали­зации и решительного улучшения положе­ния трудящихся. Он высказался за уста­новление более тесных связей с советскими профсоюзами, что спустя год привело к об­разованию Англо-русского комитета проф­союзного единства.

В области внешней и колониальной политики первое лейбористское правитель­ство продолжало политику подавления на­ционально-освободительной борьбы в Бри­танской империи и обеспечения империали­стических интересов Англии во всем мире. Оно приняло деятельное участие в осуще­ствлении плана Дауэса. Оно санкциониро­вало применение авиации для бомбежки непокорных арабов и курдов в Ираке, вве­ло дополнительные военные силы в Египет и Судан. В Индии оно согласилось вы­пустить из тюрьмы тяжело больного М. Ганди, но одновременно развернуло массовые преследования левого крыла партии Индийский национальный конгресс и индийских коммунистов, отказавшись от своего предвыборного обещания предоста­вить этой колонии статус доминиона.

Правительство Макдональда под силь­ным давлением рабочего класса и под нажимом части английской буржуазии, за­интересованной в использовании огромно­го потенциала русского рынка, в феврале 1924 г. признало СССР де-юре. Но и после этого оно продолжало выдвигать беспоч­венные претензии и добиваться односто­ронних уступок с советской стороны. Тем не менее 8 августа состоялось подписание об­щего и торгового договора между СССР и Великобританией.

Установление равноправных отноше­ний СССР с одной из ведущих капитали­стических стран, взаимное обязательство о введении режима наибольшего благопри­ятствования в торговле стали важной побе­дой советской' внешней политики и про­грессивных сил Англии. В то же время сопротивление британских реакционных кругов проведению этих договоров в жизнь было столь сильным, что под их влияниемангло-советские договоры в дальнейшем так и не были ратифицированы британским парламентом.

Растущее недовольство английских ра­бочих внутренней и внешней политикой лейбористского правительства и стремле­ние крупной буржуазии вновь вернуть правление консерваторов предопределили судьбу лейбористского кабинета. Восполь­зовавшись первым же формальным пред­логом, не дождавшись даже вынесения вотума недоверия его правительству, Р. Макдональд 9 октября 1924 г. подал в отставку и назначил на 29 октября новые выборы:

Накануне выборов консервативная прес­са опубликовала грубо сфабрикованную фальшивку (так называемое «письмо Ко­минтерна» с инструкциями по подготовке вооруженного восстания в Англии) и под­няла крикливую антисоветскую шумиху. Вместо того чтобы разоблачить провока­цию, Макдональд направил в, советское представительство ноту протеста, признав тем самым «подлинность» этого подложно­го «документа». За этим последовало не только ухудшение англо-советских отноше­ний, но и провал предвыборной кампании лейбористов. Зато на очередном съезде партии Макдональд предстал как «жертва происков коммунистов». Под этим предло­гом съезд провел решение о запрете на прием коммунистов в лейбористскую пар­тию как в коллективном, так и в индивиду­альном порядке.

В обстановке антисоветской истерии победу на выборах одержали консервато­ры: они получили 7,4 млн. голосов и обеспе­чили себе абсолютное большинство мест в палате общин (415 из 615). До 5,5 млн. выросло число избирателей, проголосовав­ших за лейбористов, однако они получили лишь 151 депутатский мандат. Либералы, потеряв более миллиона голосов избирате­лей, сохранили за собой только 40 мест в парламенте. Хотя победа консервативной партии выглядела очень весомо, итоги вы­боров наглядно отразили поляризацию классовых сил в стране и назревание новых классовых конфликтов.

Всеобщая стачка. Укрепив свои полити­ческие позиции, правящий класс Англии перешел к социально-экономической ста­билизации британского капитализма. Пер­вой крупной мерой консервативного прави­тельства С. Болдуина на этом пути стало восстановление весной 1925 г. золотого стандарта фунта стерлингов на уровне его довоенного паритета с долларом (1 ф. ст.= 4,86 долл.). Министру финансов У. Черчиллю удалось с легкостью провести через консервативную палату общин со­ответствующий законопроект, ибо он пря­мо отвечал интересам финансового капита­ла и держателей ценных бумаг. Восста­новление золотого стандарта фунта, обес­ценившегося в предшествовавшее десяти­летие примерно на треть, означало суще­ственный рост доходов британских фи­нансистов от зарубежных инвестиций и международных банковских операций без малейшего усилия с их стороны. Возврат золотого обращения фунта стерлингов по­зволял Сити надеяться на новое обретение роли' финансового лидера капиталистиче­ского мира.

Оборотной стороной повышения курса английской валюты стало падение конку­рентоспособности товаров британского производства на мировом рынке. Выход из создавшегося положения английские про­мышленники видели в снижении себестои­мости производства, а из всех возможных путей сокращения издержек они без коле­баний выбрали экономию на заработной плате рабочих. Однако на этом пути они натолкнулись на сопротивление организо­ванного в мощные профсоюзы британского пролетариата. И вновь, как в первые после­военные годы, острейший классовый кон­фликт вспыхнул в угледобывающей про­мышленности.

В середине 1925 г. владельцы шахт ультимативно потребовали от Федерации горняков согласия на сокращение заработ­ной платы, увеличение продолжительности рабочего дня и введение порайонной систе­мы коллективных договоров. В случае от­каза они угрожали объявить с 1 августа локаут.

Однако шахтеры не дрогнули. Их реши­мость опиралась на возросшее единство и сплоченность английского рабочего дви­жения. Активную помощь оказывали им КПВ и НДМ (последнее к этому времени насчитывало уже около миллиона участников). К восстановленному в 1925 г. Трой­ственному союзу горняков, транспортников и железнодорожников присоединился чет­вертый крупный тред-юнион — машино­строителей. На стороне шахтеров выступил даже Генсовет БКТ, который по согласова­нию с исполкомами профсоюзов железно­дорожников и транспортников наложил эмбарго на перевозки угля.

В конфликт, грозивший парализовать всю хозяйственную жизнь страны, вынуж­дено было вмешаться правительство. В пятницу 31 июля (немедленно названную рабочими «Красной пятницей») оно объ­явило о предоставлении шахтовладельцам сроком на 9 месяцев государственной суб­сидии для поддержания зарплаты шахте­ров на прежнем уровне. Единство действий обеспечило победу рабочих, но она не устраняла, а лишь откладывала новое столкновение.

Спустя девять месяцев, в течение кото­рых буржуазия активно готовилась, на­капливая запасы угля, организуя и обучая штрейкбрехеров, а Генсовет БКТ вел бесконечные переговоры с шахтовладель­цами, пытаясь урегулировать конфликт на соглашательской платформе, борьба во­зобновилась с новой силой. 30 апреля 1926 г. углепромышленники объявили ло­каут, горняки начали забастовку, а прави­тельство ввело чрезвычайное положение. 4 мая началась первая в истории англий­ского рабочего движения всеобщая стачка.

Руководство всеобщей стачкой вынуж­ден был взять на себя Генсовет БКТ. Несмотря на отсутствие предварительной подготовки, вопреки пассивности Генсовета, она развивалась необычайно организо­ванно, постепенно охватывая один про­мышленный район страны за другим. Воз­никавшие на местах забастовочные коми­теты и советы действия зачастую осуще­ствляли некоторые функции органов власти: выполнялись только их распоряже­ния. Всего в стачке приняло участие около 4 млн. человек.

Оппортунистическое руководство Ген- совета БКТ (У. Ситрин, Э. Бевин, Дж. То­мас) всеми силами пыталось удержать стачку в рамках экономической борьбы, но сделать это было невозможно. Огромную популярность приобрели лозунги национа­лизации шахт и введения рабочего контро­ля над ними. Все чаще звучали требования отставки кабинета Болдуина и создания лейбористского правительства. Повсюду в мире нарастало движение солидарности с борьбой английских рабочих.

В такой обстановке Генсовет, распола­гавший неожиданно для себя большим влиянием, боялся уже не поражения, а по­беды стачки. Воспользовавшись прави­тельственной угрозой законодательного объявления стачки незаконной и формаль­но опираясь на полученное от профсоюзов согласие подчиниться его решениям, Ген- совет 12 мая 1926 г. самовольно провозгла­сил всеобщую стачку оконченной. Многие рабочие восприняли это решение как не­прикрытую классовую измену, но лишь Федерация горняков отказалась прекра­тить забастовку. Еще долгих семь месяцев шахтеры продолжали борьбу в одиночку, но.30 ноября и они были вынуждены при­нять условия предпринимателей.

Несмотря на поражение, всеобщая стачка 1926 г. в Англии стала крупнейшей классовой битвой периода временной частичной стабилизации капитализма, важной вехой в истории британского и ми­рового рабочего движения. Сила пролетар­ского единства, дух классовой солидарности, столь полно проявившиеся в эти де­вять дней, не были забыты трудящимися. Надолго осталась в их памяти и предатель­ская роль правых лидеров тред-юнионов.

Политика консервативного правитель­ства С. Болдуина. Прямым следствием поражения всеобщей стачки явилось широ­кое наступление буржуазии на права рабо­чих. Большинству отраслевых профсоюзов пришлось согласиться на снижение зара­ботной платы своих членов, а шахтерам, сверх того, особым парламентским актом был увеличен рабочий день с 7 до 8 часов.

Духом мщения за пережитый капитали­стами страх был пронизан принятый в сере­дине 1927 г. реакционный закон о про­мышленных конфликтах и тред-юнионах. Им категорически запрещались организа­ция и проведение всеобщих стачек, а также забастовок солидарности, существенно ог­раничивалось пикетирование в период ста­чек. Закон фактически отбрасывал профсо­юзное движение назад. Он справедливо был назван рабочими «хартией штрейкбрехеров».

Реакционная внутренняя политика кон­сервативного правительства отражала об­щий сдвиг буржуазии вправо. В господ­ствующем классе Англии выросла тяга к «сильной власти», способной беспощадно подавить любое возмущение «низов». За­метным стал интерес к теории и практике итальянского фашизма, особенно к идее достижения «классового сотрудничества» в рамках корпоративной системы.

Опыт всеобщей стачки оказал решаю­щее воздействие и на политику реформист­ских лидеров тред-юнионов и лейборист­ской партии. Они открыто стремились к со­трудничеству с правящими кругами. В ян­варе 1928; г. представители оппортунисти­ческого руководства БКТ и группы круп­ных предпринимателей образовали коми­тет для содействия реорганизации про­мышленности и регулирования отношений между предпринимателями и рабочими. Во главе комитета был поставлен миллионер, один из директоров химического концерна «Ай-Си-Ай» Альфред Монд, по имени кото­рого эта разновидность политики классово­го сотрудничества стала называться «мондизмом». В конце 20-х годов воплощенная в «мондизме» политика классового мира стала официальной платформой профсоюз­ных лидеров. На очередном конгрессе тред- юнионов в 1928 г. им даже удалось прота­щить резолюцию с одобрением ее как сред­ства достижения «более высокой произво­дительности труда». Однако на деле «мондизм» означал попытку монополистов переложить на плечи трудящихся расходы по осуществлению рационализации капи­талистической экономики. Он вел к усиле­нию эксплуатации рабочих.

Реакционный характер носила и внеш­няя политика кабинета Болдуина. С особой силой это проявилось в проводимом кон­сервативным правительством жестком ан­тисоветском курсе. Во второй половине 20-х годов Англия, по сути, возглавила поход мирового капитализма против Со­ветской страны. Целой серией антисовет­ских провокаций правительство Болдуина подготовило и в мае 1927 г. осуществило разрыв отношений с СССР. Однако другие капиталистические страны не последовали британскому примеру и политика консер­ваторов окончилась провалом.

Глубокое недовольство трудящихся внутренней и внешней политикой кабинета Болдуина стало причиной поражения кон­сервативной партии на парламентских вы­борах 1929 г. Впервые лейбористы, со­бравшие 8,4 млн. голосов избирателей, провели в палату общин больше депутатов, чем консерваторы (287 и 261 соответствен­но), хотя еще и не получили абсолютного большинства. Второе лейбористское пра­вительство в июне 1929 г. вновь сформиро­вал Р. Макдональд.