1.4. Статус домочадца

Глава рода занимает совершенно исключительное положение. В свою очередь, домочадцы — это полная противоположность ему.

Никто из них не обладает суверенитетом. Только глава семьи, pater familias является обладателем всей полноты прав, которая существует в древнем обществе, а следовательно, и всей полноты человеческого бытия. Члены его семьи, равно как и рабы, находятся в его полной власти, которая простирается вплоть до права на их жизнь.

Древняя патриархальная семья — это некий микрокосм, отгороженный абсолютным суверенитетом от всего остального мира. Она персонифицируется только одним человеком — ее главой. Для общества никого другого как бы вообще не существует, точно так же, как не существует для социума отдельно взятых органов тела отца патриархального семейства. Вся юрисдикция общества простирается только на него: как общество не может судить отдельно руку или печень главы семейства, оно не может судить никого из его домочадцев. Но и ответственность за все, вершимое последними, в свою очередь, ложится на главу фамилии, как если бы это было совершено отдельно взятым органом его тела. В пределах же этого микрокосма власть отца семейства не ограничена ничем.

Положение женщины

Женщины Ассирии, даже жены и наложницы царей, всегда считались собственностью мужчин, к тому же собственностью не из самых ценных. Ни в патриархальном Вавилоне, ни в хеттской державе, ни в хурритских государствах — ни в одной из стран Древнего Востока не существовало столь беспредельно свирепых законов, направленных против женщин, какие существовали в Ассирии. Читая среднеассирийский судебник, прослезился бы от радости любой средневековый инквизитор, одержимый навязчивой идеей, что женщина — сосуд греха и зла.

Согласно законам, запечатленным на глиняных табличках во II тыс. до н.э., муж имел право по любому поводу (и без оного) бить и увечить свою жену; за самые незначительные проступки провинившейся отрезали нос и уши, обливали ее смолой, до полусмерти избивали палками. Ни до, ни после замужества женщина не имела своего имущества и ни под каким видом не могла требовать от мужа развода. Кстати, в Вавилоне законы Хаммурапи предусматривали развод по желанию жены, причем, уходя к отцу, она забирала с собой приданое. Но в Ассирии женщину от мужа освобождала только смерть; если же супруга убегала из дома (что, по-видимому, случалось довольно часто), беглянке полагалось отрезать уши; кроме того отрезали уши жене того, кто осмелился ее укрыть... Жене, но не самому укрывателю!

Кроме наказаний (жене человека, написанных) на (этой) таблетке, человек может свою жену (бить), выщипывать ей (волосы), бить по у(шам) и ко(лотить), вины его (в том) нет.¹⁰⁹

Сыновья обретают самостоятельность только со смертью отца (или его отходом от дел). Но до этого еще нужно дожить им самим. До этого даже свободнорожденные дети очень часто ничем не отличаются от наемников, а то и вообще от простых рабов: они выполняют ту же работу, носят такую же одежду, едят за одним столом одну и ту же пищу.

Уместно вспомнить жалобу старшего наследника из библейской притчи о блудном сыне:

Библейские свидетельства о статусе домочадца

Из притчи о блудном сыне. Старший сын, обиженный вниманием, которое отец уделяет вернувшемуся блудному брату, говорит:

«...вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими».¹¹⁰

Отметим весьма красноречивый в этом контексте глагол «служить».

Конечно, никто из них никогда не поменялся бы своим местом с невольником, ибо личная свобода даже здесь, в маленьком, но вместе с тем жестко иерархизированном мирке отгородившейся от всех патриархальной семьи, стоит дорого. Хотя в той же притче промотавший свою часть имения сын готов даже к такому решению:

Библейские свидетельства о статусе домочадца

«…встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему».¹¹¹

Что же касается юридического статуса свободнорожденного сына (и уж тем более сына невольницы), то и он далек от действительной полноты прав человека даже тех, ветхозаветных, времен. Авраам готов принести в жертву Исаака, и община того времени не находит здесь решительно ничего противоестественного и уж тем более преступного, свидетельством чему выступает то обстоятельство, что этот сюжет как вероучительное начало входит в священный канон.

В республиканском Риме правовое положение личности характеризовалось тремя статусами:

— свободы,

— гражданства и

— семьи.

По первому основанию все население делилось на свободных и рабов, и полноправным гражданином мог быть только тот, кто не принадлежал к последним. По статусу гражданства свободные делились на граждан и иностранцев (перегринов). Помимо них к гражданам относились вольноотпущенники (либертины), но эти оставались клиентами бывших хозяев и были заметно ограничены в своих правах. Наконец, статус семьи означал, что полной политической и гражданской правоспособностью пользовались исключительно главы римских семей.

Только тот (им был лишь глава семьи), кто одновременно отвечал всем критериям, обладал полной правоспособностью. В публичном праве это означало возможность участвовать в народном собрании и занимать любые государственные должности, в частном — вступать в римский брак и участвовать во всех имущественных правоотношениях.

Таким образом, члены семей — не исключая и тех, чьи годы уже клонились к закату,— считались находящимися под властью pater familia, и долгое время, даже вступая в имущественные правоотношения, действовали не от своего собственного, но от имени патриарха. Словом, на деле освобождение от неограниченной власти родителя наступает только со смертью (нередко самого сына).

Словом, на деле освобождение от неограниченной власти родителя наступало только со смертью (нередко самого сына).

Впрочем, есть и другой выход, память о котором сохранили нам относящиеся к V в. до н. э. Законы XII таблиц.

Законы XII таблиц о статусе домочадца

«Если отец трижды продаст сына, то пусть сын будет свободен [от власти] отца».¹¹²

Конечно, в этом можно увидеть и цивилизованное разрешение конфликта поколений, ведь трехкратная продажа в рабство означает по меньшей мере двукратный выкуп, поэтому процедура в большинстве случаев чисто формальна, и в сущности представляет собой род обязательного, но вместе с тем никого ни к чему не обязывающего обряда. Однако разумно все же предположить, что в этом рудименте древнего права отразились жестокие реалии еще более ранних не страдавших избыточной сентиментальностью времен.