1.3. Совокупное могущество рода

Совокупное могущество рода — это прежде всего численность мужчин. И уже только потом — «верблюды».

Понятие «верблюд» берется в кавычки по той причине, что здесь разумеется вовсе не зоологическая данность, но род алгебраической переменной, на место которой могут быть поставлены быки, овцы, пальмовые деревья, словом, все, что ассоциируется с источником материального достатка… Лишь позднее на месте этих конвертируемых во все блага начал окажутся сундуки с золотом. Что же касается мужчин, то их назначение состоит в том, чтобы приумножать и защищать богатство своего рода. А еще — заботиться о том, чтобы никто из посторонних не смог бы возвыситься до черты, за которой начинается иррадиация угрозы. Мужчины — залог могущества древних племен.

Заметим, что и многоженство восточных народов во многом берет свое происхождение именно в этой парадигме древнего сознания. Поэтому поначалу даже увод в плен чужестранца осуществляется вовсе не для его последующей эксплуатации.

О самоценности мужчин, умножающих общую численность рода, свидетельствуют древнейшие памятники человеческой культуры.

Библейские свидетельства. Патриархальный идеал могущества

Так, Библия говорит, что Аврааму было обещано бесчисленное, «как песок земной»¹⁰⁴ потомство.

Бесчисленное же, «как звезды небесные», потомство обещано Исааку.¹⁰⁵

Множество «народов и царей из чресел его»¹⁰⁶ заповедано Иакову…

Между тем книги Ветхого завета — это не плод свободного творчества каких-то вольных сказителей. Это своеобразный документ, сохранивший для нас сведения по истории народов Ближнего Востока и Средиземноморья, этнографические подробности их быта, описание обычаев, законов и, разумеется, особенности людского менталитета. Впрочем, можно относиться совсем по-другому и видеть в Священном писании отражение самого духа живого Слова нашего Создателя. Но и в этом случае нужно считаться с тем непреложным обстоятельством, что любой священнописатель способен излагать Божие откровение лишь каким-то своим языком, привычным ему самому и понятным его непосредственному окружению. Словом, скорее всего, Бог Авраама, Исаака, Иакова говорил о могуществе и славе, священнописатель же, который через долгую череду поколений запечатлевал изустно передаваемые легенды, облекает Его Слово в привычные ему и его соплеменникам образы.

При этом и понятие мужчины тоже являет собой род алгебраической переменной, ибо на ее месте может оказаться как собственное потомство, так и захваченное в плен поголовье способных к труду и ношению оружия иноплеменников. Кстати, собственное потомство любого родоначальника зачинается не только от законных жен, но и от рабынь-наложниц, поэтому вовсе не исключено, что численность жен и наложниц царя Соломона¹⁰⁷ — это тоже дань стандартам мышления древнего священнописателя.

Увод чужих мужчин — это не только умножение собственного могущества, но еще и уменьшение могущества конкурента. Кстати, ослаблению последнего способствует и пленение чужих женщин (семьсот наложниц царя Соломона) и лишение детородной силы остающихся. Последний мотив вполне отчетливо звучит в клинописи ассирийских царей.

В красивой возвышенной форме об этом говорит В. Брюсов

Брюсов о славе ассирийских царей

Я вождь земных царей и царь Ассаргадон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.

Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.

Египту речь моя звучала, как закон.

Элам читал судьбу в моём едином взоре,

Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Кто превзойдёт меня? Кто будет равен мне?

Деянья всех людей — как тень в безумном сне,

Мечта о подвигах — как детская забава

Я исчерпал до дна тебя, мирская слава

И вот стою один, величьем упоён.

Я вождь земных царей и царь Ассаргадон»

Но вот что писали о себе сами цари:

Клинопись ассирийских царей

«Воинов его я заколол четыре раза по 3600 человек, кто остался в живых, я, выколов им глаза, взял в плен»

«Жители города Хиримм, моего заклятого врага, были зарезаны, ни один из них не остался в живых. Трупы их, повешенные на столбах, стеной окружали город».

«Я засыпал вражеских воинов дождем стрел, превратив их тела в решето... Я перерезал им глотки, как баранам. Как нить, перерезал я их драгоценную жизнь. Как бурный поток, разлившийся от дождей в пору созревания, так текла по широкой земле их кровь, пролитая мной. Горячие кони моей упряжки шли в потоке их крови, как по реке. Колеса моей боевой колесницы, давящей все злое и плохое, купались в их крови и испражнениях. Трупы их воинов, как трава, завалили поле. Срезав как огурцы их детородные члены, в ничто превратил я их детородную силу. Руки им я отрезал».

«Оставшееся население... я перебил. Разрубленным мясом их тел я накормил собак, свиней, волков, стервятников, птиц небесных и рыб в пресноводном море».

«Царь Аравии, Уайте... попал ко мне в плен. Вознеся свою руку, которую я привык поднимать для покорения своих врагов, и взяв свой кривой нож, я располосовал ему лицо, приказал надеть на него узду, посадил его на собачий ремень и держал его в клетке у восточных ворот, находящихся в центре Ниневии, у ворот, имя которым «Ворота шествий народов».

«Арму... в ходе битвы попал ко мне в руки живым. В Ниневии, в городе моих владений, содрал я с него кожу».

Конечно, здесь многое от так называемого «пиара», от стремления произвести впечатление на своих соперников, запугать их своим величием. Другими словами, дань идеологической, информационной войне. Но и идеология (нам еще придется не один раз убеждаться в этом) по-своему формирует личность. Поэтому клинопись, к сожалению, фиксирует не одни только преувеличения.

Примечательно, что эти высказывания принадлежат царю Ашшурбанипалу (669—633 г. до н. э.), который наследовал Ассаргадону, одному из самых интеллигентных правителей того времени. Он был весьма начитанным человеком, занимался исследованием старины. Сам Ашшурбанипал владел тремя языками, в том числе и шумерийским, был знаком с астрологией, вероятно изучал арифметику и геометрию… обладал также поэтическими способностями». Им была основана в Ниневии самая большая библиотека древнего мира, которая собрала — в оригиналах или копиях — всю шумерскую и аккадскую литературу, которую тогда еще можно было отыскать. Библиотека правителя Ассирии Ашшурбанипала — около 30000 глиняных клинописных табличек, была найдена при раскопках Ниневии уже в наше время. Для тех времен это грандиозное собрание памятников культуры. Библиотека считается одной из древнейших в мире и является единственной дошедшей до нас почти полностью. Она стала своего рода ключом ко всей ассиро-вавилонской культуре. В библиотеке были собраны царские указы, исторические заметки, литературные памятники. Кстати, именно, среди них и был найден текст самого выдающегося произведения Месопотамии, шумерского эпоса «Песнь о Гильгамеше».

Что же касается тех, кого уводят в плен, то часто их судьба не так уж и страшна (по сегодняшним меркам). Часто свершением сакральных обрядов они принимаются в состав рода. Мы помним, что Авраам совершает обряд завета с Господом не только со своими прямыми потомками, но и с «купленными за серебро»:

Библейские свидетельства

«И взял Авраам Измаила, сына своего, и всех рожденных в доме своем и всех купленных за серебро свое, весь мужеский пол людей дома Авраамова; и обрезал крайнюю плоть их в тот самый день, как сказал ему Бог».¹⁰⁸ Свершение этого обряда говорит о многом — и в первую очередь о том, что чужие на равных включаются в состав рода и обретают известный правовой статус.

Все дело в том, что чужие мужчины, принимаемые в состав рода, — это тоже умножение собственного богатства и силы, ибо при должном присмотре за ними они в состоянии увеличить количество верблюдов (быков, пальмовых деревьев, мешков с серебром…) и отстоять совокупное богатство рода от посягательств враждебных племен.

Так что не пальмовые деревья, не верблюды, не мешки с серебром делают из маленького человека личность. Только признанное право олицетворения всего могущества рода выводит его из общего людского ряда. Но это право сообщается только сакральными процедурами, строгими ритуалами. Нельзя просто отнять, нужно легализовать присвоенное, получить общественное признание права. В сознании, которое поражено вирусом отчуждения, это признание предстает только как благословение высших сил. В христианской культуре это находит свое выражение в обряде помазания.