Английское рабочее движение в 1912 году

Самым выдающимся событием за минувший год была стачка углекопов. Если стачка железнодорожных рабочих в 1911 году показала «новый дух» британских рабочих, то стачка углекопов положительно составила эпоху.

Как ни приготовлялись к «войне» правящие классы, как ни усердствовала буржуазия в стремлении раздавить сопротивление непокорных рабов капитала, а все-таки стачка удалась. Организованность углекопов была образцовая. Штрейкбрехеров не было и следа. О добывании угля при помощи солдат или неопытных чернорабочих не могло быть и речи. И после шестинедельной борьбы буржуазное правительство Англии уви­дало, что останавливается вся промышленная жизнь страны, что осуществляются слова рабочей песни: «все колеса не грохочут, коль твоя рука захочет...»

Правительство пошло на уступки.

«Премьер-министр самой могущественной всемирной империи, которая когда-либо существовала, явился на собрание делегатов от бастующих рабов углепромышленников и умолял их пойти на компромисс». Так изображает итог борьбы один марксист.

Английское правительство, которое обыкновенно годами кормит рабочих «завтраками» обещаных реформ, теперь поторопилось всерьез. В пять дней про­тащен новый закон через парламент! Закон этот вводил минимум заработной пла­ты.

Правда, этот закон, как и все буржуазные реформы, – жалкая полумера и частью простой обман рабочих, но все же все, знающие английское рабочее движе­ние, утверждают, что после стачки углекопов английский пролетариат уже не тот. Ра­бочие научились бороться. Они увидали путь, который приведет их к победе. Они почувствовали свою силу. Они перестали быть послушными овечками, которыми так долго они казались к удовольствию всех защитников и хвалителей наемного рабст­ва.

В соотношении общественных сил в Англии произошел сдвиг, который не выразишь цифрами, но который чувствуется всеми.

К сожалению, в делах партийных прогресс в Англии не велик. Раскол между «Бри­танской социалистической партией» (прежняя с.-д. федерация) и «Независимой» (от социализма) «рабочей партией» продолжается. Оппортунистическое поведение членов парламента вызывает среди рабочих синдикалист­ские веяния. К счастью, они не сильны.

Профессиональные союзы Англии медленно, но неуклонно поворачивают к социа­лизму!

Классовая война в Дублине

В столице Ирландии Дублине, полумиллионном городе не очень промышленного типа, классовая борьба, пронизывающая всю жизнь всякого капиталистического общест­ва, обострилась до классовой войны. Полиция прямо-таки бешенствует, пьяные поли­цейские избивают мирных рабочих, врываются в дома, истязают стариков, женщин и детей. Сотни раненых (свыше 400) и двое убитых рабочих – таковы жертвы этой вой­ны. Все выдающиеся рабочие вожди арестованы. Сажают в тюрьму за самую мирную речь. Город похож на военный лагерь.

В чем дело? Как могла разгореться такая война в мирном, культурном, цивилизованном, свободном государстве?

Ирландия – нечто вроде английской Польши. Национальный гнет и католическая реакция пре­вратили пролетариев этой несчастной страны в нищих, крестьян – в заскорузлых, тем­ных и тупых рабов поповщины, буржуазию – в прикрытую националистическим фра­зерством фалангу капиталистов, деспотов над рабочими; наконец, администрацию – в банду, привыкшую ко всяческому насилию.

Теперь ирландские националисты (т.е. ирландские буржуа) победили: они выкупают свои земли от английских помещиков (лендлордов); они получают национальное самоуправление (знаменитый гомруль, из-за которого шла такая долгая и упорная борьба Ирландии с Англией); они свободно будут править «своей» землей вкупе со «своими», ирландскими попами.

И вот эта националистическая ирландская буржуазия празднует свою «национальную» победу, свою «государственную» зрелость объявлением войны не на живот, а на смерть ирландскому рабочему движению.

В Дублине живет английский наместник. Но его власть уступает на деле власти дублинского вождя капиталистов, некоего Марфи, издателя газеты «Independent» («Независимый» – не шутите!), главного акционера и директора компании город­ских трамваев и участника целой массы капиталистических предприятий в Дублине. Марфи объявил (конечно, от имени всех ирландских капиталистов) что готов затратить 7 миллионов рублей на разрушение ирландских профессиональных союзов.

А эти союзы начали развиваться великолепно. За торжествующей свою «национальную» победу ирландской буржуазной сволочью шел по пятам пробуждающийся к клас­совому самосознанию ирландский пролетариат. Он нашел себе талантливого вождя в лице товарища Ларкина, секретаря союза ирландских транспортных рабочих. Обладающий замечательным ораторским талантом, человек кипучей ирландской энер­гии, Ларкин делал чудеса среди необученных рабочих – этой массы британского про­летариата, которую так часто в Англии отрезает от передовиков рабочих проклятый мещанский, либеральный, аристократический дух английского «обученного» рабочего.

Новый дух пробудился в ирландских рабочих союзах. Необученные массы внесли невиданное оживление в профессиональные союзы. Стали организовываться даже женщины – явление, дотоле невиданное в католической Ирландии. Дублин обещал сделаться передовым по рабочей организованности городом во всей Великобритании. Страна, для которой характерны были фигуры жирного, упитанного католического по­па да нищего, голодного, ободранного рабочего, который даже в воскресенье ходит в лох­мотьях, ибо ему не на что купить праздничное платье, – эта задавленная тройным, национальным, гнетом страна стала превращаться в страну организованной армии пролетариата.

Марфи объявил крестовый поход буржуазии против Ларкина и «ларкинизма». Для начала рассчитывают 200 трамвайщиков, чтобы вызвать стачку и отравить всю борьбу. Союз транспортных рабочих бастует, требуя возвращения уволенных. Марфи организует локауты против рабочих. Те отвечают стачками. Война идет по всей линии. Страсти разгораются.

Ларкин (между прочим, внук знаменитого Ларкина, казненного в 1867 году за участие в освободительном ирландском движении) говорит горячие речи на ми­тингах. Ларкина арестуют. Рабочий митинг запрещают.

Ирландия все же не Россия. Покушение на свободу собраний вызывает бурю возмущения. Ларкина должны привлечь к суду. А на суде Ларкин превращается в обвинителя и сажает фактически на скамью подсудимых самого Марфи. Ларкин заявляет, что полиция на содержании у Марфи, – и никто не смеет опровергнуть Ларкина.

Ларкина выпускают под залог (политическую свободу нельзя отменить сразу). Лар­кин объявляет, что он во что бы то ни стало будет на митинге, И действительно, он приходит переодетым и начинает речь к толпе. Полиция узнает его, хватает и бьет. Начинается двухдневная диктатура полицейской дубины, избиение толпы, истязание женщин и детей. Полиция врывается в дома рабочих. Рабочего Нолана, члена транспортного союза, избили до смерти. Другой умер от ран.

В четверг, 4 сентября (22 августа ст. ст.) хоронили Нолана. Пролетарии Дублина составили шествие в 50 000 человек, провожая останки своего товарища. Полицейские звери попрятались, не смея раздражать толпы, и порядок был образцовый.

Дублинские события составят поворотный пункт в истории рабочего движения и социализма в Ирландии. Марфи грозил разрушить ирландские рабочие союзы. Он разрушил только последние остатки влияния националистической ирландской буржуазии на пролетариат Ирландии. Он помог закалить самостоятельное, чуждое националистиче­ских предрассудков и революционное рабочее движение в Ирландии.

Это сказалось сразу на открывшемся 1 сентября конгрессе про­фессиональных союзов (тред-юнионов) в Манчестере. Дублинские события зажгли де­легатов, вопреки сопротивлению оппортунистов-профессионалистов. Делегация дублинских рабочих была встречена овациями. Манчестерский конгресс послал свою делегацию в Дублин. Тамошняя буржуазия схватилась опять за националистическое оружие (совсем как буржуа националисты у нас в Польше или на Украине, или среди еврейства!) – дескать, «англичанам нечего делать на ирландской земле»! Но националисты потеряли уже влияние на рабочих, к счастью.

На конгрессе в Манчестере раздавались давно неслыханные речи. Предлагали весь конгресс перенести в Дублин и организовать всеобщую стачку во всей Англии. Смайли, председатель союза горнорабочих, заявил, что дублинскими приемами заставят английских рабочих всех пойти на революцию и что они сумеют научиться владеть оружием.

Английская рабочая масса медленно, но неуклонно, переходит на новый путь – от защиты мелких привилегий рабочей аристократии к великой героической борьбе самой массы за новое устройство общества. И на этом пути английский пролетариат, при его энергии и организованности, осуществит социализм быстрее и тверже, чем где бы то ни было.