§ 2. Гражданско-правовые последствия

несоответствия контрактов валютному законодательству

Вопрос о гражданско-правовых последствиях нарушений валютного законодательства лежит в иной плоскости, нежели применение государством мер имущественной ответственности к нарушителям валютного законодательства. Понятно, что нарушение норм валютного законодательства влечет административную, а не гражданско-правовую (имущественную) ответственность.

Мерами этой ответственности негативные последствия для нарушителя, как правило, исчерпываются: заплатил штраф, но не должен отдавать все полученное по сделке в доход казны <1>. Гражданско-правовое основание валютной операции формально не разрушается, прав по контракту нарушитель не теряет.

--------------------------------

<1> Справедливости ради отметим, что предусмотренный отдельными частями ст. 15.25 КоАП РФ штраф в сумме от 3/4 до всей суммы валютной операции фактически приводит к тем же последствиям, к каким приводило взыскание в доход государства всего полученного по сделке, совершенной с нарушением валютного законодательства.

Однако надо четко понимать, когда это в самом деле так, а когда - нет.

Статья 168 ГК РФ содержит правило, согласно которому "сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения". Поскольку валютное законодательство не предусматривает иного, получается, что сделки, нарушающие валютное законодательство, все-таки ничтожны? Напомним, что последствием тогда будет двусторонняя реституция (ст. 167 ГК РФ).

Такие последствия в самом деле могут иметь место, когда валютная сделка совершается в нарушение валютных ограничений - запретов. Практически единственный пример, который можно привести, - это нарушение запрета купли-продажи иностранной валюты, минуя уполномоченные банки. В этом случае вся сделка целиком и полностью не соответствует требованиям закона.

В остальных случаях действующие валютные ограничения затрагивают платеж по сделке (например, требование о расчетах между резидентами только в рублях) либо устанавливают порядок проведения валютной операции: вводят дополнительные обязанности публично-правового характера - некую надстройку над сделкой (например, правило репатриации). В таких ситуациях нарушение валютного законодательства не приводит к ничтожности сделки. Речь может идти лишь о неисполнении требований публичного права той стороной, которой они адресованы, либо о неисполнимости части сделки (договора, контракта) в том виде, как договорились стороны.

Рассмотрим этот аспект подробнее.

Должно ли лицо исполнять контракт, если исполнить его можно только нарушив валютное законодательство? Что будет, если лицо-должник не станет исполнять условия договора, ссылаясь на валютные ограничения, запреты или меры контроля (бывает и такое)? Должен ли суд по иску кредитора обязать лицо исполнить контракт, пусть и с нарушением закона?

Отношения равных сторон в валютных сделках и сделках с валютой регулируются гражданским правом, эти отношения основаны на договорах. Валютные обременения установлены публичным правом, их предмет - поведение лица, а не его договорные отношения с контрагентом. Например, правило репатриации адресовано государством экспортеру. Государство дает экспортеру властное предписание, обеспеченное мерами государственного принуждения, обеспечить возврат выручки в страну. Складывается властное отношение государства и экспортера. Но правило репатриации не регулирует взаимоотношения экспортера с зарубежным контрагентом и уж тем более не регламентирует прав и обязанностей зарубежного контрагента - по крайней мере, если говорить о прямом правовом регулировании, а не о косвенном воздействии. Представим, что экспортер откажется от поставки товара на том основании, что по недосмотру в контракте оказалось условие, позволяющее покупателю удержать часть платежа за товар в счет встречных денежных обязательств экспортера (договорных штрафов, задолженности по закупкам комплектующих и т.п.). Вряд ли в такой ситуации экспортер встретит понимание со стороны контрагента или суда. Отказаться от поставки он не может, нарушителем становиться не хочет. Следовательно, должен быть какой-то иной, правильный, вариант действий.

Свобода договора сталкивается с ограничивающими ее нормами публичного права. Это объективно приводит к тому, что в валютной сфере очень явно проявляется противоречие между потребностью в стабильности гражданского оборота, в соблюдении контрактных обязательств и потребностью в сохранении публичного правопорядка. Сказать, что это противоречие легко устраняется, было бы преувеличением.

Частноправовое регулирование и публично-правовое регулирование, хотя и существуют обособленно, обладают своим специфическим предметом и методом воздействия, тем не менее не изолированы одно от другого. Очевидно, что несоответствие регулируемых гражданским правом договоренностей сторон правилам валютного законодательства не может остаться без последствий. Однако эти последствия не прямолинейны. Прямолинейное решение, безоговорочное признание ничтожным или не имеющим судебной защиты договора (части договора), особенно внешнеэкономического, подрывало бы стабильность гражданского оборота и затрагивало бы во многих случаях имущественные интересы контрагентов, находящихся вне публично-правовой юрисдикции России.

Правила, сложившиеся на стыке валютного и гражданско-правового, договорного регулирования, можно обобщенно изложить следующим образом.

1. Действительность контракта. Несоответствие договора нормам валютного законодательства будет означать его ничтожность, если договор (сделка) полностью совпадает с запрещенной законом валютной операцией. Это происходит в случае заключения валютообменных сделок на территории РФ, минуя уполномоченный банк. Во всех остальных случаях нарушение валютного законодательства не повлияет на действительность договора. В частности, несоответствие международного внешнеэкономического контракта нормам валютного законодательства не будет означать недействительности контракта <1>. Эти утверждения справедливы в отношении как договора в целом, так и конкретных условий, вступающих в противоречие с публично-правовым регулированием.

--------------------------------

<1> Этот подход был выражен в п. 16 информационного письма ВАС РФ от 31 мая 2000 г. N 52.

2. Ограничение судебной защиты в России. Условия контрактов, нарушающие валютное законодательство РФ, в соответствующей части не подлежат принудительному исполнению на территории РФ. Так, если резиденты договорились о платеже в иностранной валюте, а такой платеж не разрешен валютным законодательством, суд не может взыскать с должника платеж в иностранной валюте. Но суд должен взыскать с должника эквивалент этой суммы в рублях. Этот подход закреплен в п. 3 информационного письма ВАС РФ от 4 ноября 2002 г. N 70 "О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации". Заметим, что само по себе условие о платеже (денежное обязательство) сохраняет силу.

3. Ограничение судебной защиты за рубежом. Условия контрактов, нарушающие валютное законодательство одной страны, не имеют судебной защиты ("исполнение не может быть обеспечено") на территории другой страны (п. "b" разд. 2 ст. VIII Устава МВФ). Это правило может толковаться узко: как действующее только в отношении валютообменных сделок с валютой того государства, которое установило валютные ограничения, - например, таких как сделки купли-продажи рублей на зарубежных валютных рынках, если бы российское законодательство налагало такой запрет.

4. Ответственность за нарушение договора. Ссылка на валютное законодательство не освобождает от ответственности за неисполнение контракта. Невозможность исполнения условия внешнеторгового контракта из-за действия норм национального валютного законодательства не означает недействительности такого условия. Если его нельзя исполнить так, как это предусмотрено договором, кредитор вправе взыскать убытки с должника. Например, если из-за моратория на платежи нерезидентам в 1998 г. резиденты-должники не могли заплатить своим кредиторам в срок, это не означало автоматически, что они не отвечают за нарушение контрактов <1>.

--------------------------------

<1> Условия конкретного контракта могли предусматривать, что мораторий относится к обстоятельствам непреодолимой силы либо такое основание для освобождения от гражданско-правовой ответственности могло быть признано судом с учетом внезапности валютного кризиса и введения не предусмотренного законодательством моратория актом правительства.

Основной вывод из этого - правила валютного законодательства не обладают безусловным приоритетом, они не отменяют противоречащих им условий контракта автоматически (либо вообще не могут их отменять). Очевидно, что обратное утверждение тоже справедливо (контракт не отменяет публичных правил). Об этом следует помнить, в особенности при заключении внешнеэкономических сделок, чтобы не оказаться перед выбором между договорными санкциями и санкциями за нарушение валютного законодательства.

Из этого следует важная роль внутреннего (внутрихозяйственного) валютного контроля, одной из функций которого обязательно должна быть предварительная проверка соответствия договорных условий валютных операций требованиям валютного законодательства РФ.

Соблюдение валютного законодательства в сделке - это сфера ответственности той стороны, которой адресовано предписание валютного законодательства. Конечно, на территории РФ никого нельзя через суд обязать исполнить нарушающее валютный режим условие договора. Но вот в случае с зарубежным судом доказать применимость правила п. "b" разд. 2 ст. VIII Устава МВФ будет проблематично. Тем более не получится запретить иностранному контрагенту реализовать противоречащее валютному законодательству РФ условие, когда норма валютного законодательства адресована исключительно и только российской стороне, резиденту. Так, в примере с экспортером, недополучившим выручку, обязать покупателя произвести платеж в полной сумме не получится. Фактически противоречащее валютному законодательству РФ условие договора об удержании сумм из выручки останется в силе, поскольку запрещен не сам зачет как таковой, а запрещено лишь неполучение экспортной выручки резидентом <1>.

--------------------------------

<1> Об этом применительно к сложившейся практике Международного коммерческого арбитражного суда (МКАС) см.: Розенберг М.Г. Международная купля-продажа товаров: Комментарий к правовому регулированию и практике разрешения споров. 4-е изд. М., 2010.

Процитируем два положения, приведенные в названной книге М.Г. Розенберга:

"Заявление российской организации о производстве зачета или выражение ею согласия иностранному контрагенту на производство зачета лишает ее права в дальнейшем заявлять о недействительности зачета со ссылкой на его противоречие валютному законодательству";

"...даже если производство зачета и противоречило действующему в России валютному законодательству, то ответственность за его производство лежит на российской организации, должностные лица которой допустили такое нарушение, и не может служить основанием для признания того, что зачет не имел места".

Иностранного контрагента взаимоотношения стороны-резидента с государством в принципе могут не заботить. Но в ряде случаев соответствие сделки требованиям валютного законодательства РФ должно быть предметом внимания иностранного контрагента, заинтересованного в полной исполнимости договорных обязательств в том виде, в каком они согласованы сторонами.

В этом смысле очень показателен судебный спор между ООО "Газпром Переработка" и фирмой "Дабл Кей Ойл Продактс 1996 Лтд." (Израиль) <1>. Иностранный контрагент не смог через суд понудить российского экспортера произвести поставку. Суды, включая Высший Арбитражный Суд РФ, в этом деле признали, что договор действителен, несмотря на заявление российского экспортера о том, что тот не смог открыть по договору паспорт сделки. "Бремя соблюдения требований валютного законодательства, в том числе оформления (внесения изменений, переоформления) паспорта внешнеэкономической сделки, лежит на резиденте, т.е. на поставщике", - указал в Определении Суд. Тем не менее Суд пришел к выводу, что из-за несоблюдения экспортером формальностей, связанных с валютным контролем, другая сторона не получила сведений, необходимых для выставления аккредитива, и объективно не могла выставить аккредитив. А поскольку поставка по условиям договора должна производиться после выставления аккредитива, в удовлетворении иска об обязании поставить товар было отказано.

--------------------------------

<1> См.: Определение ВАС РФ от 26 октября 2011 г. N ВАС-11818/11 по делу N А40-89017/09-67-585.