Глава IV

ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ -ЧТО ЭТО ТАКОЕ?

«Я так и не знаю, что такое общественное мнение», — зая­вил один из участников семинара по общественному мне­нию, покидая аудиторию и направляясь на обеденный пе­рерыв. Семинар проходил в 196 L г. в Баден-Баденс, его ор­ганизатором выступило Исследовательское общество публицистики. В своей неудовлетворенности таким поло­жением дел автор приведенного высказывания не был одинок. Не одному поколению философов и юристов, ис­ториков, политологов и публицистов оказались не по зу­бам попытки дать четкое определение общественного мнения.

Пятьдесят определений

Итак, продвижения вперед не получилось, наоборот, по­нятие приобретало все блыную многозначность, пока практически стало неприемлемым. Американский уче­ный Гарвуд Чилдс решил обнародовать результаты своих изысканий и в 1965 г. представил на суд общественности 50 определений общественного мнения, обнаруженных им в письменных источниках¹. В 50—60-х годах все чаще раздавались призывы отказаться от этого понятия, по­скольку общественное мнение — это, мол, фикция, его следует сдать в музей истории понятий, оно интересно лишь в историческом аспекте. Но — странное дело — по­добные призывы ни к чему не привели. «Это понятие не истребить»², — жаловался Эмиль Довифат, автор извест­ного учебника «Учение о газете» (1962). Юрген Хабермас в опубликованной в 1962 г. диссертации «Структурные изменения общественности. Исследования категории буржуазного общества» писал: «Не только разговорный язык... крепко удерживает его; науки также, прежде всего юриспруденция, политика и социология, очевидно, не в состоянии заменить такие традиционные категории, как-общественное мнение, более точными определения­ми»³.

Профессор журналистики Колумбийского универси­тета (Нью-Йорк) У.Ф. Дэвисон свою статью «Обществен­ное мнение», написанную для «Международной энцикло­педии социальных наук» (1968), начинает словами: «Не существует общепринятого определения общественного мнения. Однако употребление этого понятия постоянно расширяется... Попытки точно определить понятие при­вели к таким фрустрирующим определениям, как, напри­мер [здесь он цитирует одно из определений Чилдса. -Ред.] общественное мнение — это не обозначение чего-то, это классификация многих неопределенностей»⁴.

Беспомощность, о которой постоянно твердили мно­гие исследователи общественного мнения, немецкий ис­торик Герман Онкен в одной из своих публикаций 1904 г. охарактеризовал так: «Кто хочет зафиксировать и опреде­лить его... сразу понимает, что имеет дело с многоликой сущностью, видимой, но одновременно и призрачной, бессознательной и в то же время потрясающе действен­ной, которая является в бесчисленных обличьях и снова и снова ускользает от нас, когда мы надеемся ее схватить... Зыбкое и текучее не удержать, заточив в формулу... В конце концов, кого ни спроси, каждый точно знает, что означает общественное мнение»⁵.

Необычно то, что столь остроумный ученый, мастер четко изъясняться, как Онкен, прибегает к словам «в конце концов... каждый точно знает...», и работа, без которой не­возможно применение научных методов— выстраивание научных дефиниций — снисходительно квалифицируется им как «заточение в формулу»⁶.

Спираль молчания как процесс возникновения и распространения общественного мнения

В начале 70-х годов, когда для объяснения загадочного об­стоятельства 1965 г. — неизменных намерений голосо­вать на выборах в бундестаг за определенную партию и

безудержного роста ожиданий относительно победы од­ной из сторон — впервые была выдвинута гипотеза о спи­рали молчания, я стала спрашивать себя, не схвачен ли здесь некий фрагмент этого монстра — общественного мнения. «...В бесчисленных обличьях... снова и снова ус­кользающая от нас», — писал Онкен. Спираль молчания может быть одним из проявлений, выражением того про­цесса, в ходе которого формируется делающие первые ша­ги новое общественное мнение или распространяется пре­образованное старое. В таком случае никак не обойтись без определения общественного мнения, чтобы не пришлось говорить: «Спираль молчания — это процесс распростра­нения чего-то неопределенного...»

Спор ученых всегда был сфокусирован на обеих состав­ляющих понятия — «мнение» и «общественное».

У англичан, немцев и французов свое понимание «мнения»

Анализ литературы, касающейся понятия «мнение», при­вел нас к Сократу, который однажды, в канун праздника в портовом городе Пиреи, в дискуссии о государстве с Гла-уконом и другими своими учениками попутно изложил подходы к определению мнения.

«Не кажется ли тебе, — спросил я, — что мнение темнее,

чем знание, но светлее, чем неведение?

И это, конечно, так, — ответил он.

Находится ли оно между ними обоими?

Да.

Таким образом, мнение лежит посредине между ними

обоими?

Совершенно так»⁷.

Если для Сократа мнение не представляет особой цен­ности, скорее он здесь занимает срединную позицию, то многие оценивали мнение ниже знания, веры, убежде­ния. В частности, Кант характеризовал это понятие «как субъективно, так и объективно недостаточное суждение о действительности»⁸. Сложнее англосаксонское и фран­цузское толкования понятия «мнение» (opinion). Наряду с оценкой, констатирующей, что мнение может быть вер­ным или неверным, оно включало намек на согласованность мнений населения в целом или определенных кру­гов общественности. «Общепринятое мнение» — такой термин предложил английский социальный философ Дэвид Юм в одной из своих работ 1793 г." Согласие, об­щность — именно такой смысл заложен в английском и французском «opinion».

Согласованность, требующая признания

Наблюдения сточки зрения спирали молчания более пло­дотворны, чем рассуждения немцев о ценности или незна­чительности мнения. Индивид в своем окружении наблю­дает согласованность и учитывает ее в своем поведении. При этом не обязательно речь идет о согласованности мнений; это может быть согласованность поведения — но­сить или не носить значок, уступить место в транспорте старику или не уступать. Для спирали молчания не играет особой роли, изолирует себя человек мнением или поведе­нием. Эти размышления подсказали нам, что в искомом определении мнение следует толковать лишь как синоним для выражения того, что человек считает правильным, со­хранив при этом указание на согласованность из англий­ского и французского вариантов понятия.

Три значения «общественного»

Интерпретация слова «общественный» породила не мень­ше дискуссий, чем определение термина «мнение». Этим занимались многие ученые. Как пишет Хабермас, «упот­ребление слов "общество" и "общественный" обнаружи­вает разнообразие конкурирующих значений». Прежде всего юридическое значение «общественного» подчерки­вает открытость, доступность каждому (например, обще­ственный транспорт) в отличие от частной сферы (латин­ское private — отделять, присваивать). В юридических по­нятиях «общественное право», «общественная организа­ция» содержится ссылка на государство. В юридическом, политологическом, общественно-научном смысле «обще­ственному» приписывается определенный ранг, речь идет об общественных интересах, это выливается, например, в такие формулировки, как «общественная ответственность журналиста». Одним словом, речь идет о вопросах и про­блемах, затрагивающих всех, общее дело, общее благо. В данном случае в основе понятия лежит легализованная власть: индивид уступил органам государства свою воз­можность применять власть, законы могут осуществлять­ся «общественной властью». Слово «общественный» в по­нятии «общественное мнение» должно иметь родствен­ное — и все же иное — значение. Многие юристы, напри­мер Иеринг и фон Хольцендорф, подчеркивали волшеб­ную способность общественного мнения внедрять пред­писания, нормы, обычаи в индивидуальное поведение, не обременяя этой работой законодательство, правитель­ство, суды. «Очень дешево»¹⁰, — одобрил американский социолог Э. Росс. Синоним общественного мнения — гос­подствующее мнение — красной нитью проходит через разнообразные определения. И это лишний раз убеждает нас: общественному мнению присуще нечто такое, что по­зволяет ему склонить индивида к определенному поведе­нию против его воли.

Социальная кожа

Наряду с юридическим и политологическим имеется еще и социально-психологическое значение «общественного». Кроме ближайшей среды, средоточия мыслительной дея­тельности человека и источника его ощущений, существу­ет некая внешняя реальность, объемлющая не только от­дельных конкретных людей. Индивид противостоит дру­гим в определенном протяженном открытом пространст­ве, которое, согласно Ф. Теннису, можно обозначить тер­мином «сообщество» (Gemeinschaft). С сообществом ин­дивида связывает некоторая доверительность отношений, религия. Но в масштабах цивилизаций, в более открытых пространствах он противостоит обществу¹¹. Что приводит к этому противостоянию и постоянно требует внимания к социальному, которое окружает человека? Именно его боязнь изоляции, страх перед неодобрением, непопулярно­стью, потребность в одобрении со стороны окружения. Именно в этом причина его постоянного и напряженного внимания к окружению, и можно даже говорить о публич­ности* как состоянии сознания человека. Нормальный индивид всегда знает, находится ли он в публичной (об­щественной) ситуации или он скрыт от общественного (публичного) наблюдения, и ведет себя соответственно. Во всяком случае, люди весьма различаются по тому, как на них действует осознание публичности. Индивид на­пряженно внимает общественности как анонимной ин­станции, выносящей приговор, одаривающей популяр­ностью и непопулярностью, уважением и презрением.

Притягательность идеала самостоятельного, незави­симого человека — вот причина того, что «общественно­му» в понятии «общественное мнение» приписывается много значений. Содержание общественного мнения -все общественно важные вопросы, вопросы обществен­ного бытия; носители общественного мнения — это лю­ди, готовые и способные со всей ответственностью вы­сказаться по общественно значимым вопросам и осуще­ствлять критику и контроль правительства снизу; фор­мы общественного мнения — это такие мнения, кото­рые высказываются публично, т.е. общедоступно, это опубликованные мнения, особенно мнение средств мас­совой информации. И только «общественное» как соци­ально-психологическое понятие практически не затра­гивалось в массе определений общественного мнения, сформулированных в XX в. Опущено, таким образом, значение, которое имеет в виду человека в его слабости, в его зависимости от мнений окружения, одним словом, то значение, которое предполагает наличие у человека чувствительной социальной кожи, его социальной при­роды.

Мнения, которые мы высказываем без боязни быть изолированными

В «рабочее» определение общественного мнения мы вклю­чаем то, что можно эмпирически выяснить путем наблю­дений за окружением, а именно: какие мнения ширятся, какие убывают, как на них реагируют — самоуверенной речью или осторожным молчанием, — т.е. все, что можно назвать страхом перед изоляцией у большинства из нас. В дальнейшем мы рассмотрим мнения по противоречивым вопросам, которые можно высказать публично, не опаса­ясь изоляции.

Однако предложенное понимание, наше толкование общественного мнения должно быть дополнено. Обще­ственное мнение обнаруживает родство с феноменом, до­ступным эмпирическим наблюдениям, — со спиралью молчания, которая проявляется там, где мнения соперни­чают, где новые ситуации становятся штампами, где обы­денные воззрения обновляются.

Ф. Теннис в «Критике общественного мнения* указы­вал, что общественное мнение существует в различных аг­регатных состояниях: «твердом, жидком и газообраз­ном»¹². Если использовать аналогии Тенниса, спираль молчания встречается в жидком агрегатном состоянии. В среде, где мнения, способы поведения оказались господ­ствующими, где они стали обычаем, традицией, противо­речивый элемент не узнаваем более, как, например, в ди­скуссиях на темы «Радикалы на общественных постах» или «Запреты на профессии» — здесь каждый лагерь сфор­мировал собственный язык по главной теме, и спираль молчания очень легко прочитывается по частоте употреб­ления того или иного обозначения. Противоречивый эле­мент, предпосылка для возможной изоляции проявляется при сбое, когда нарушается общепринятое общественное мнение, традиция или обычай. О «судейском норове» об­щественного мнения говорил юрист Франц фон Хольт-цендорф (1879)¹³, Иеринг называл общественное мнение «дрессировщиком общепринятого» и четко отделял его от интеллектуальности¹⁴. Он имел это в виду, когда говорил о сознательной или бессознательной «реакции интереса на его ущемление, об обороне в целях своей безопасности»¹⁵. Поэтому нужно дополнить определение общественного мнения: в устойчивой сфере традиций, обычаев и прежде всего норм, общественным мнением являются те мнения и способы поведения, которые нужно выражать или при­нимать публично, если не хочешь оказаться в изоляции. Страх индивида перед изоляцией, его потребность быть принятым обществом, с одной стороны, и выдвинутое об­щественностью как контрольной инстанцией требование конформности с установившимися, всеми одобряемыми мнениями и способами поведения, с другой, закрепляют существующий порядок, высшие ценности.

Общественное мнение как одобрение и порицание

Может быть, некорректно пользоваться в данном случае понятием «общественное мнение», поскольку мы подвер­гли критике все его определения, встречаемые в книгах, высказываниях на политические сюжеты и т.д.? Устано­вившееся, закрепленное, представленное в качестве при­знака общественного мнения — как в области преобразо­ваний, так и в области защиты — не имеет тематических ограничений, речь идет лишь об одобрении и порицании публично воспринимаемых позиций и способов поведе­ния, одобрении и порицании, ощутимых для индивида. Спираль молчания — это реакция на публичное одобрение и порицание «изменчивого небосвода ценностей». Столь же часто, как тема, обсуждается и вопрос о носителях об­щественного мнения. В этом плане общественное мнение не есть дело способных к критике избранных, «политиче­ски активной общественности» (по Хабермасу)¹". Участ­вуют в нем все.

Прорыв в прошлое: Макиавелли и Шекспир

Чтобы удостовериться в обоснованности нашего опреде­ления общественного мнения и понять, как оно формиру­ется с точки зрения спирали молчания, возвратимся на 200 лет назад — в то столетие и в ту страну, где оно впервые появилось, — во Францию XVIII в. В известном романе Лакло «Опасные связи» (1782) это понятие вполне непринужденно употребляется в обыденной речи — 40 лет спу­стя после Ж.-Ж. Руссо, впервые его использовавшего. В интересующем нас фрагменте речь идет о письме свет­ской дамы (госпожи де Воланж) к молодой женщине, со­держащем, в частности, совет не общаться с человеком плохой репутации: «Вы считаете его способным возвра­титься на путь истинный? Пусть так; предположим даже, что чудо это свершилось. Но ведь общественное мнение будет по-прежнему против него, и разве этого недостаточ­но для того, чтобы руководить вашим поведением?»¹⁷

Перед нами — образец общественного мнения как кон­тролирующей инстанции в сфере, далекой от политики, от действий профессионалов. Автор письма предполагает, что туманный намек на общественное мнение анонимно­го круга знакомых молодой женщины определенно по­влияет на нее и заставит учесть в поведении их оценки. Обратившись к прошлому, заглянем во времена, когда по­нятия «общественное мнение» еще не существовало. И здесь мы столкнемся с анонимной контрольной инстан­цией, названной иначе, но вызывающей те же конфликты. Шекспир описывает беседу между королем Генрихом IV и его сыном, будущим Генрихом V, в которой царствующий монарх порицает сына за то, что его часто видят в плохой компании, а он должен считаться с мнением других. Ибо мнение — самое важное, то, что его самого возвело на трон («Генрих IV», часть I, третий акт). Если Шекспир в конце XVI столетия позволил себе сценическое употребление слова «мнение», то неудивительно, что выражение «обще­ственное мнение» первоначально оформилось не в Анг­лии, а во Франции. Английское «opinion», вероятно, уже включало элемент публичности, некой контролирующей инстанции, определяющей репутацию человека в сообще­стве, и поэтому в добавлении «public» не было необходи­мости.

Для Шекспира явно не была странной или новой мысль о том, что властитель или будущий король должен учитывать мнение окружающих, сообщества. Его век знал рукопись Макиавелли 1514 г. «Государь», по сути являю­щуюся руководством для регента в отношениях с обще­ственностью. Замечание Макиавелли, что не многие «чув­ствуют» управление, можно перевести следующим обра­зом: чувствуют, что оно касается их непосредственно, но все видят управление, и в этом свете важно предстать сильным и благородным. «Вульгарных всегда отличишь _По виду. ... Государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями, но есть прямая необходи­мость выглядеть обладающим ими. Дерзну прибавить, что обладать этими добродетелями и неуклонно им следо­вать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими — по­лезно»¹⁸. Государю, говорит Макиавелли, следует избегать того, что вызовет к нему неприязнь или презрение. Он должен стараться, чтобы люди были им довольны.

Теория, лежавшая в основе наказов Генриха IV сыну и в «Беседах о первой декаде римской истории Ливия» Ма­киавелли, гласила: «Об уме правителя первым делом су­дят по тому, каких людей он к себе приближает; если это люди преданные и способные, то можно всегда быть уве­ренным в ei v) мудрости, ибо он сумел распознать их спо­собности и удержать их преданность»¹⁴.

В своих поисках мы оказались в первой половине XVI в., но у нас не возникло впечатления, что мы заплута­ли во времени, когда люди были менее восприимчивы, чем сегодня, к хорошей репутации, менее чувствительны к общественности в ее оценивающей роли.

Макиавелли и Шекспир дали нам новую перспективу: оценивающая инстанция повергает в трепет не только простых людей, заботящихся о своей репутации, но и принцев, и государей, и владык. Государя, которого он должен воспитать, Макиавелли предостерегает: чтобы быть государем и управлять, нужно основательно знать природу своего народа. Власть подчиненных — в их спо­собности опрокинуть структуру государства (которым уп­равляет государь) и навязать новый образ государства²⁰.

Ознакомившись в предыдущих главах с эмпирически­ми исследованиями общественного мнения и вдохновлен­ные попутными наблюдениями в прошлом, попытаемся расширить поиски исторических свидетельств в надежде, что это поможет нам лучше понять данный феномен.

Примечания

1См.: С h i l d s H. L. Public Opinion: Nature, Formation and Role. Prince­ton, NJ.—Toronto—New York—London. 1965, p. 14-26.

² D o v i f a t E. Zeitungslehre. I. Band. Berlin, 1962, S. 108.

3 II a b e r m a s J. Strukturwandel der Öffentlichkeit. Untersuchungen zu einer Kategorie der bürgerlichen Gesellschaft. Neuwied, 1962, S. 13.

⁴ D a v i s o n W. Ph. Public Opinion. Introduction. — S i 11 s D. L. (Ed.). In­ternational Encyclopedia of the Social Sciences, vol. 13. New York, 1968, p. 1S8.

5 O n с k e n H. Politik, Geschichtschreibung und öffentliche Meinung. His-torisch-politische Aufsätze und Reden, I.Band. München—Berlin, 1914, S. 224 f., 236.

⁶ Ibid., S. 225.

7Платон. Государство, 478 B-E. 8Кант И. Соч. В 6-ти тт. Т. 3. М., 1964 («Критика чистого разума»).

9См.: Hume D. Л Treatise of Human Nature. Edited with an analytical index by LA. Selby-Bigge. Oxford, 1896, p. 411.

10Ross E. A. Social Control. A Survey of the Foundations of Order. Cleve­land-London, 1969, p. 95.

¹¹ См.: T ö n n i e s F. Kritik der öffentlichen Meinung. Berlin, 1922, S. 69, 80.

¹² Ibid., S. 137 f.

13 См.: H o 11 z e n d o r f f F. von. Wesen und Werth der öffentlichen Mei­nung. München, 1880, S. 74.

¹⁴ См.: Ihering R. von. Der Zweck im Recht, S. 340.

¹⁵ Ibid., S. 242.

¹⁶ H aber m a s J. Op. cit., S. 117.

¹⁷ Л акло Ш. де. Опасные связи. М., 1990, с. 59.

¹⁸ Макиавелли Н. Государь. М., 1990, с. 53. 19Там же, с. 69.

20См.: R u s с i a n o F. L., o. J. Passing Brave: Elite Perspectives on the Machiavellian Tradition. A Masters Thesis, presented to the Department of Political Science of the University of Chicago. Vervielfältigtes Manu­skript, p. 49.