Большевики

С июня 1917г вых. г-та курских большевиков «Известия курского совета рабочих и солдатских депутатов». Первый редактор Н.Н. Булгаков. За небольшое вр. поменяла название («Курская беднота», «Волна», «Курская правда»). Г-ты не имели единой нумерации, но заявляли о своей преемственности. В г-те «Голос революции» б. рубрики: Телеграммы, Последние известия, За границей, На Украине, Местная жизнь, Происшествия. Большивист-е издания относились крайне враждебно к св. полит. соперникам.

Пресса периода добровольческой армии

20 сентября 1919г. добровольч. армия вошла в Курск. В теч. 2-х мес. действовал режим добровольч. армии. В городе вых.г-ты: «Россия», «Курск.нар.речь», «Курские вести». Они представляли ту общ. силу, к-рая находилась в оппозиции большевикам. Это б. крайне тенденциозные издания, созданные с целью полит. пропаганды. Отсюда их одностор. содержание. Никакой инф-и о грабежах, бесчинствах, безвластии, царящих в городе, ограничиваясь полит. лозунгами и воззваниями.

После того, как Курск был занят частями кр. армии, на его территории б.возобновлена работа Советов и почти одновр. издание г-ты «Курская правда».

«ВЕСТНИК ЕВРОПЫ»

Из истории «Вестника Европы».

· «Вестник Европы» и партия демократических реформ.

· Новая редакция журнала.

· Реорганизация структуры номера.

В начале XX в. самым старым из толстых журналов был «ВЕСТНИК ЕВРОПЫ». В 1915 г., во время Первой мировой войны, журнал скромно отметил свое 50-летие.

Издание с таким названием существовало в русской журналистике без малого целый век. Основанный в 1802 г. Н.М. Карамзиным в Москве, журнал закрылся в 1830 г. В 1866-м пять опальных профессоров Петербургского университета, вынужденных уйти в отставку из-за несогласия с политикой правительства в области образования, – М.М. Стасюлевич, К.Д. Кавелин, А.Н. Пыпин, В.Д. Спасович, Б.И. Утин – выпустили в свет новый журнал в Петербурге.

«Мы восстановили имя карамзинского журнала в 1866 г., когда исполнилось 100-летие со дня рождения Карамзина, желая тем самым почтить его память», – писал «Вестник Европы» впоследствии[8].

Причины появления своего журнала редакция объясняла тем, что среди журналов в 1866 г. взгляды «левых» были представлены некрасовским «Современником», «правые» группировались вокруг «Русского вестника» М.Н. Каткова, но представителей «центра» среди толстых журналов не было. Выразителем центристских взглядов и должен был стать «Вестник Европы». «Я соединяю под именем “центра”, – писал позже К.К. Арсеньев, – сторонников безостановочного движения по той дороге, на которую вступила Россия в эпоху великих реформ... Нужно было охранять сделанное и настаивать на осуществлении всего задуманного во всей его полноте... Все это увеличивало потребность в новом журнале, который, оставаясь одинаково свободным от воздыхания о прошлом и от стремления покончить с ним сразу и всецело, освещал бы путь, ведущий без потрясений к заветной цели»[9].

Высшим достижением России «Вестник Европы» считал реформы 1861 г. Его идеалом было постепенное, без революционных потрясений переустройство страны. Но наступление реакции, особенно в 80-е годы, стремление самодержавия сузить реформаторскую деятельность, невыполнение того, что было записано в Указах 1861 г., – все это заставляло журнал становиться в умеренную оппозицию существующим порядкам, критиковать действия правительства. В январском номере за 1901 г. ведущий политический обозреватель журнала К.К. Арсеньев сравнивал начала XIX и XX вв.: «“Сто лет назад на пути развития России, умственного и материального, было крепостное право”. XX в. “застает крестьянскую массу юридически свободной, но все еще зависимой и неполноценной... Задачей, достойной нового века, было бы... возвращение к заветам эпохи реформ, не в смысле повторения или подражания, а в смысле плодотворной работы, преемственно связанной с лучшими традициями нашего прошлого”»[10].

В начале XX в. «Вестник Европы» оставался верен своему генеральному направлению: пропаганде реформаторской деятельности как основного залога прогресса России.

Журнал осудил русско-японскую войну, считая, что она помешает разработке законодательства и дальнейшему переустройству страны, т.е. занял свое место в числе изданий, каких было большинство, войну не принявших и не поддержавших.

В первые дни 1905 г. «Вестник Европы», как и вся прогрессивная пресса, испытывал тревогу и был возмущен тем, что происходило в стране. К.К. Арсеньев вошел в число делегатов, которые 8 января отправились к Святополк-Мирскому, чтобы предотвратить готовящийся расстрел рабочих. События революционного года постоянно освещались па страницах журнала. Манифест 17 октября 1905 г. «Вестник Европы» воспринял, как и многие газеты и журналы, с удовлетворением, посчитав требования революции выполненными. Все последующие события и особенно Декабрьское вооруженное восстание в Москве, журнал не поддержал, считая, что причиной их были «ошибки Кабинета Витте и переход крайних партий к революционным действиям». Таких действий журнал не одобрял.

Вот как оценивал роль революции И. Жилкин, автор «Провинциального обозрения» во 2-м номере журнала за 1909 г.: « “Вихрь революции” вынес из провинции “все культурные силы, которые делали там много полезного... и большинство радикальных работников... Реакция доканчивала опустошение. Она выметала не революционных, а мирных культурных деятелей”»[11].

После образования партий «Вестник Европы» заявил о своей симпатии к кадетам, завоевавшим на выборах в I Государственную думу абсолютное большинство голосов избирателей. Но для журнала, выражавшего на протяжении 40 лет взгляды самой привилегированной части интеллигенции, оказалось неприемлемым требование обязательного подчинения партийной дисциплине, ограничивающее, по мнению журнала, свободу личности. В январском номере за 1906 г. спор о партийной дисциплине вел с кадетами К.К. Арсеньев, а в февральском номере журнал опубликовал программу повой партии – партии демократических реформ, в оргкомитет которой вошли К.К. Арсеньев, М.М. Ковалевский, В.Д. Кузьмин-Караваев, М.М. Стасюлевич и др., т.е. практически весь редакционный комитет “Вестника Европы”. В этой программе отразились взгляды деятелей русского земства, так как многие из числа организаторов новой партии являлись активными деятелями земского движения. Сама партия не состоялась, не набрав достаточного числа сторонников, но и в 1915 г., в статье, посвященной 50-летию журнала, «Вестник Европы» заявлял о своей верности опубликованной программе.

В 10-й книжке за 1908 г. было напечатано обращение к читателям М.М. Стасюлевича, одного из организаторов и бессменного редактора журнала, в котором он оповестил, что прекращает свою деятельность «вследствие слабости здоровья и значительного утомления после 43 лет трудов по изданию и редакции журнала». Вскоре 82-летний М.М. Стасюлевич умер. Издателем «Вестника Европы» стал М.М. Ковалевский – историк, известный политический деятель, редактором К. К. Арсеньев.

К.К. Арсеньев (1837–1919) – адвокат, общественный деятель, публицист, принадлежал к старшему поколению русских журналистов. Он стал редактором «Вестника Европы» в 70 лет. Свою литературную деятельность, которую он долго сочетал с адвокатской практикой, Арсеньев начал в 1858 г. в «Русском вестнике», с 1862 г. стал постоянным сотрудником «Отечественных записок», где заведовал иностранным отделом. В «Санкт-Петербургских ведомостях» В. Корша также занимался иностранной политикой. В «Вестник Европы» пришел в год его основания, с 1 марта 1880 г. взял на себя «Внутреннее обозрение» и «Общественную хронику» – основные отделы политического характера. В автобиографии К.К. Арсеньев подсчитал, что до 1 июля 1901 г. «внутренних обозрений» им написано 235, а «общественных хроник» – 203. Став редактором, он взял «Внутреннее обозрение», а отдел «Из общественной хроники» передал В.Д. Кузьмину-Караваеву, тоже юристу, но только военному, депутату Государственной думы. Это было сделано и для привлечения последнего в журнал, и потому что сам Арсеньев, как он писал в дневнике, чувствовал себя «утомленным и отстающим от времени»[12]. С 1911 г. этот отдел получил название «Вопросы внутренней жизни». Оба отдела утратили редакционный характер, что было характерно для классического толстого журнала, под ними стояли имена авторов.

К.К. Арсеньев имел большой авторитет в среде журналистов, его называли «“совестью” русской журналистики». Он участвовал в различных третейских судах, выступал адвокатом на литературных процессах.

Новая редакция начала понемногу изменять характер журнала, эти изменения были не радикальными, по заметными читателю. Оставаясь сторонником реформаторской деятельности, «Вестник Европы» в оценке столыпинских реформ смыкался иногда с народническим «Русским богатством». В 1912 г., подводя итоги последних преобразований, журнал заявлял, что он «решительно против аграрного законодательства последних лет»[13]. К столыпинской реакции журнал относился с негодованием, его страницы этих лет полны рассказов о многочисленных репрессиях, казнях, административном произволе в стране.

Ведущие обозреватели журнала являлись профессиональными юристами и на страницах «Вестника Европы» постоянно анализировали все законодательные акты, обсуждаемые в Думе в 1909–1912 гг., пытаясь оцепить их с точки зрения улучшения положения России. Они пришли к неутешительным выводам: ни одна предпринятая реформа, в том числе и самая главная – земельная, интересам страны не соответствовала.

В 6-м номере журнала за 1912 г. в статье «Ответственность за преступления периодической печати», основой которой послужил доклад, прочитанный па 9-м съезде русской группы Международного союза криминалистов, отмечалось: «По юридическому положению прессы в такие переходные эпохи можно... судить о прочности самого преобразованного государственного строя»[14]. Закон этот не удовлетворял специалистов «Вестника Европы», как не принимали они и многие другие преобразования того времени.

В то же время журнал чувствовал, что назревает нечто новое. «На грани наступающего (1911-го. – С.М.) года что-то произошло, « писал В.Д. Кузьмин-Караваев в “Вопросах общественной жизни”. – Что именно, с точностью формулировать пока трудно. Но что в воздухе потянулись какие-то струи ветра, заколебавшие как будто атмосферу, – это чувствуется достаточно определенно»[15]. Журнал ощутил новый подъем общественного движения, па его страницах публиковались сочувственные статьи о тяжелом положении рабочих, но основное требование оставалось прежним – законодательная реформаторская деятельность. Очень много внимания «Вестник Европы» уделял деятельности Думы, постоянно рассказывая о том, что там происходит. Думские отчеты писал в основном В.Д. Кузьмин-Караваев.

Определенное расширение программы журнала сделало возможным появление на его страницах новых имен, людей, сотрудничество которых в этом журнале раньше было невозможным. Первое такое имя – A.M. Горький. После «золотого века» отдела беллетристики «Вестника Европы», когда там печатались И.С. Тургенев, И.А. Гончаров, А.Н. Островский, М.Е. Салтыков-Щедрин, литературный материал оставлял желать лучшего. Потоки серой беллетристики заполняли редакционный портфель. В 1910 г. активную роль в журнале начинает играть Д.Н. Овсянико-Куликовский – академик, один из ведущих литературоведов страны. С его приходом в журнале появляются произведения писателей горьковского круга, в апреле 1912 г. – рассказ A.M. Горького «Три дня» и в этом же номере – одна из лучших повестей И.А. Бунина «Суходол». С 1913 г. Овсянико-Куликовский стал соредактором «Вестника Европы», Горький и Бунин – постоянными его авторами. И это в журнале, в котором в 1909 г. автор отдела «Критические наброски» С. Андрианов обвинял A.M. Горького в том, что он продал свой талант «за чечевичную похлебку партийного функционера»!

Еще одно новое имя появилось на страницах издания. Постоянный отдел «Провинциальное обозрение» начал вести И. Жилкин, делегат I Думы от крестьян, член трудовой партии. Большая часть материалов отдела строилась на впечатлениях самого автора, полученных во время частых поездок по стране. Иногда он комментировал сообщения столичных и провинциальных газет. Благодаря материалам Жилкина в журнал широко входила провинциальная русская жизнь, которой в прошлом достаточно элитарное издание уделяло не слишком много внимания.

Сознавая, что ежемесячный журнал может проиграть соревнование с газетой, если не предпримет каких-то важных перемен в форме и характере своих публикаций, новая редакция начала модернизировать издание. Уже в первых номерах за 1909 г. редакция объявила: «Кроме прежних отделов, журнал будет заключать обозрение провинциальной жизни, периодические обзоры новых явлений в мире науки, корреспонденции из главных центров Западно-Европейских и Северо-Американских»[16]. То есть расширялись информационные и научные отделы толстого журнала. Изменился подзаголовок, который теперь гласил: «Журнал науки, политики, литературы». Так, наука оказалась па первом месте, заменив историю, а литературный отдел отошел на последнее. На журнальные страницы выходят естественные науки, интерес к которым стремительно возрастал. Одним из ближайших сотрудников становится К.А. Тимирязев, печатаются В. Бехтерев, А. Бекетов, И. Мечников и др. Упорядочена нумерация страниц: если раньше она была сквозной для двух номеров, то теперь отдельно нумеровалась каждая книжка.

Но время диктовало свои требования, и несмотря на то что в подзаголовке на первом месте стояла наука, ее начинает обгонять политика. Основное нововведение – значительное расширение отдела «Хроника». Теперь к «Хронике» относились не только привычные «Обозрения», не только статьи, освещавшие проблемы внутренней или международной жизни, но и крупные теоретические публикации, такие, например, как статья Л.З. Слонимского о марксизме. Из почти 400 страниц журнального текста – 140–180 отводилось «Хронике». В 1912–1913 гг. изменился сам принцип верстки хроникальных статей, они стали печататься одна за другой, в подборку, без переноса начала повой статьи на новую страницу. Расширяя хронику, журнал стремился дать читателю, если не оперативную, то более подробную информацию о современной жизни.

Наибольшей реорганизации подверглись основные публицистические отделы – «Из общественной хроники» и «Внутреннее обозрение». Сначала последний отдел был передан В.Д. Кузьмину-Караваеву, который вел его в более журналистском репортажном стиле, в отличие от К.К. Арсеньева, писавшего традиционно теоретические статьи. В 1912 г. начинается реорганизация «Внутреннего обозрения» и затем оно исчезает совсем, а Арсеньев выступает с авторскими статьями на общественно-политические темы. Два старых отдела, слившись, образовали «Вопросы внутренней жизни», которые вел Кузьмин-Караваев.

Данью времени стало также появление на страницах толстого журнала цветных рисунков и репродукций, рекламы и объявлений. Объявления о новых книгах, о подписке па журналы традиционно помещались на обложках таких изданий. Но «Вестник Европы» в 1910-е годы начинает публиковать и другую рекламу: швейных машинок, женского белья и т.д. Это давало журналу материальные средства, так как тираж был невысоким, и денег от подписки не хватало. Журнальная статистика, помещаемая в конце подписного года, давала 6.392 подписчика на 1905 г., 5291 – на 1906-й, журнал имел в среднем 6.000 подписчиков – это один из самых низких для подобного издания показателей.

«Вестник Европы» под новой редакцией значительно расширил круг тем журнала, стал внимательнее относиться к общественной проблематике и пытался, расширив хроникальный отдел, преодолеть ту медлительность и громоздкость, в которой упрекали журналы критики. Но довести начатые преобразования до конца не удалось. Этому помешала начавшаяся Первая мировая война и революции 1917 г. В начале 1918-го журнал был закрыт.

«РУССКОЕ БОГАТСТВО»

• Товарищество по изданию «Русского богатства».

• Основные сотрудники.

• «Русское богатство» и организация партии народных социалистов.

В начале XX в. почти во всех толстых журналах, созданных за 10 и больше лет до нового столетия, происходит естественная смена лидеров – редакторов и ведущих публицистов, определявших направление издания. Это произошло с «Вестником Европы», такую же эволюцию пережило «РУССКОЕ БОГАТСТВО».

В 1904 г. умер Н.К. Михайловский – идейный вдохновитель журнала, его неофициальный редактор, один из крупнейших русских публицистов, любимец передовой молодежи. После сто смерти новым редактором стал В.Г. Короленко, вторая но величине фигура среди сотрудников журнала с середины 90-х годов.

12 апреля 1905 г. Н.Ф. Анненский, В.Г. Короленко, А.Г. Горнфельд, А.И. Иванчин-Писарев, П.В. Мокиевский, В.А. Мякотин, А.В. Пешехонов, С.Н. Южаков и П.Ф. Якубович заключили соглашение о создании Товарищества по изданию «Русского богатства». Редактирование журнала теперь осуществлял Редакционный комитет, который избирался общим собранием членов Товарищества. Это собрание являлось высшим органом, решавшим все вопросы ведения журнала. Хозяйственную часть контролировал наблюдательный комитет[17]. Таким образом, издание наиболее оппозиционного в начале XX в. толстого журнала было основано на самых передовых для того времени кооперативных принципах, которые, как сетовал С.Н. Кривенко, «не пошли» в русской прессе, но прекрасно работали в «Русских ведомостях» и «Русском богатстве».

Принципы организации номера журнала остались неизменными. «Русское богатство» состояло из двух основных разделов. В первом печатались научные статьи и беллетристика. Все остальное считалось публицистикой и входило во второй отдел, который называли «корпусным». По мнению редакции, именно публицистика составляла «корпус» журнала, что было характерно для издания публицистического типа. В «корпусном» отделе имелись постоянные рубрики: «Хроника внутренней жизни», «Политика», обзор зарубежных событий и библиографический отдел под названием «Новые книги». По утверждению сотрудников, все другие отделы журнала «при отборе материала руководствовались тематикой основных статей публицистического отдела как главного»[18].

«Русское богатство» редакция составляла по хорошо продуманному плану, она старалась подчеркнуть основную идею не только одного месяца, но даже и года. Первую скрипку в доказательстве этой идеи опять же играли материалы публицистические, все остальные – в особенности беллетристика – должны были их дополнять.

Это определяло отношение к художественной литературе в «Русском богатстве». Романы и рассказы, принимаемые в журнал, должны были соответствовать идейным установкам журнала, даже в ущерб художественному замыслу. Наверное поэтому беллетристика «Русского богатства» была традиционно серой, вызывала многочисленные критические оценки, но для журнала она первостепенной роли не играла. Редактировал отдел беллетристики В.Г. Короленко. Он много писал сам для «Русского богатства», здесь опубликовал знаменитую «Историю моего современника», широко известные публицистические работы: «О свободе печати», «Сорочинская трагедия», «К полтавской трагедии». Менее известен отклик В.Г. Короленко на события Кровавого воскресенья. Как упоминалось выше, было запрещено что-либо публиковать по этому поводу. Статья Короленко напечатана через две недели после событий. Он писал: «Бывают дни и бывают события, в которых, как в фокусе, сосредотачивается значение самых глубоких сторон данной исторической минуты. Таково, по нашему глубокому убеждению, значение январских событий в Петербурге»[19].

Короленко выражал неудовольствие беллетристикой, высказывал претензии к критике и библиографии, сетовал на «Хронику», которая «стремится слишком заполонить журнал», находил, что мало выдающихся сторонних работ по литературным и другим вопросам. Ежегодно Короленко прочитывал по 400–500 рукописей, но беллетристка все равно оставалась на низком уровне. Писатель В.Г. Короленко, естественно, хотел печатать в журнале больше художественной литературы, но тип журнала и насыщенное политическими событиями время не позволяли реформировать издание. Из писем Короленко становится ясно, что он пытался реорганизовать «Русское богатство», но задуманная реформа осуществлена не была. Короленко начал отходить от редакционной работы, много сотрудничал в «Русских ведомостях». Боялись даже, что он совсем уйдет. А.В. Пешехонов высказывал опасения, как бы Короленко совсем «не отбился от журнала». Связующим звеном в журнале был Н.Ф. Анненский; экономист и статистик, он сам писал в журнал мало, но его роль организатора была чрезвычайно велика. После смерти Н.Ф. Анненского в 1912 г. А.Б. Петрищев писал: «Пока в корню стоял Н.Ф., наши внутренние противоречия и разногласия примирялись в его авторитете... Когда Н.Ф. выбыл, внутренние трения получили гораздо большую остроту»[20].

Одним из лучших считался отдел критики и библиографии, который возглавлял А.Г. Горнфельд – по образованию юрист, но в то же время довольно известный критик. По количеству рецензий, написанных для журнала, он был первым среди сотрудников.

«Хронику внутренней жизни» с 1905 по 1907 г., т.е. в период революции, вел А.В. Пешехонов, после 1908 г. отдел перешел к А.Б. Петрищеву и имел более информационный характер. А.В. Пешехонов в XX в. был одним из основных сотрудников «Русского богатства», определял его позицию. Земский статистик, экономист, он пришел в журнал в середине 90-х годов, член редколлегии с 1901-го. В годы первой русской революции стал одним из создателей партии народных социалистов – энесов, – близкой к эсерам, но более умеренной, менее нацеленной на тактику индивидуального террора. С мая 1917 г. работал министром продовольствия во Временном правительстве. После Октября остался в России, но был выслан за границу в 1922 г. Через три года заявил о своем выходе из ЦК партии энесов и желании вернуться в Россию. С 1927 г. сотрудничал в советском торгпредстве в Риге, в 1933 г. умер.

С 1905 г. постоянным членом Товарищества «Русского богатства» стал A.M. Редько, известный своей революционной деятельностью, в 1886 г. он был сослан на пять лет в Сибирь. В начале века окрепла связь журнала с партией эсеров, там публиковались лидер партии В. Чернов, Н. Русанов (псевдоним П. Кудрин), П.Ф. Якубович (псевдоним Л. Мельшин).

Перед 1905 г., по мнению Витте, «Русское богатство» являлось самым левым, «анархическим» изданием России.

В марте 1906 г. «Русское богатство» опубликовало основные положения партии народных социалистов. В отличие от партии демократических реформ, которую попытался создать «Вестник Европы», энесы долго выступали на общественной арене и в России, и в эмиграции. Народные социалисты объявили себя независимой от эсеров отдельной партией. Программа энесов была более умеренной, чем эсеровская. В ней излагались демократические идеалы, делался акцент на нравственном факторе жизни общества и человека. Основной движущей силой энесы считали интеллигенцию и предпочитали мирную тактику революционной. В первом номере журнала за 1906 г. В.Я. Яковлев-Богучарский писал: «Центральное место в нашем миропонимании занимает человек. Идея самоценности и верховенства человеческой личности всегда была одной из самых характерных для нашего направления»[21]. Журнал шел в русле этических поисков своего времени. Кстати, в это время он назывался «Современность». Сменив название, «Русское богатство» стремилось уйти от цензурных преследований, по очень быстро старое название было возвращено.

Цензура постоянно следила за журналом. В одном из отчетов Главного управления по делам печати содержится интересная характеристика издания. «Будучи... едва ли не единственным в современной периодической печати органом, оставшимся верным “старому знамени” когда-то чрезвычайно популярного народничества, “Русское богатство” питает надежды вновь собрать и объединить под этим знаменем все более или менее радикально-настроенные элементы русского общества и постоянно призывает своих читателей на путь служения интересам трудового парода, усматривая в этом служении одну из самых славных традиций и лучших особенностей русской интеллигенции». Говоря об основном направлении журнала, цензор отмечал и главную особенность его типа: «Указанное направление “Русского богатства” с особенной ясностью сказывается в его публицистическом отделе»[22].

Но после событий первой русской революции такая пропаганда уже не находила многочисленных сторонников, и читателей у журнала не прибавлялось. Тиражи были небольшими: в 1904 г. – 8019 подписчиков, в 1908-м – 10833, в 1909-м – 10771.

Естественно, редакция «Русского богатства» старалась работать для широких кругов читателей, но предназначение и реальный результат не всегда одно и то же. В 1900–1910-х годах народническая пропаганда уже не привлекала «широких кругов интеллигенции», да и политические ссыльные дифференцировались по партийной принадлежности и читали «свои» издания. Тираж 10 тыс. даже для толстого издания небольшой и говорить о «Русском богатстве» как о массовом журнале не позволяет. Наоборот, журнал потерял популярность у той аудитории, которой гордился в XIX в.

Основным достоинством «Русского богатства» явилась верность один раз выбранному пути и направлению, постоянная защита интересов крестьян и близость к политической деятельности почти всех сотрудников, активно участвовавших в разворачивающихся событиях.

После Февральской революции 1917 г. политическая программа журнала была изложена А.В. Пешехоновым. «Русское богатство» требовало всей власти Учредительному собранию. Главная идея, которая, по мысли редакции, могла бы сплотить все передовые силы страны, выражалась лозунгом «Земля и воля». После победы большевиков народнический журнал прекратил свое существование.