Глава 2. Анна Петровна Керн – её имя обессмертил Пушкин своим “я помню чудное мгновенье…”
Первая встреча Пушкина с Анной Керн произошла в 1819 году в Петербурге в салоне Олениных. Быть может, она так и осталась бы мимолетной, если бы Анна Керн не оказалась связанной родственными связями с обитательницами Тригорского, которые со своей кузиной переписывались и общались. Пушкину, естественно, сообщили, что прелестная Анна Петровна является страстной поклонницей его поэзии. В декабре 1824 года он пишет письмо поэту А. Г. Родзянко, имение которого на Полтавщине он посетил по дороге из Одессы в Михайловское, и расспрашивает его о Керн. Анне Петровне шел двадцать седьмой год, когда она летом 1825-го приехала в Тригорское к родственникам. «Недавно посетила наш край одна прелесть…» – сообщал Пушкин о ее приезде своему приятелю А. Плетневу. Александр Сергеевич, весьма чувствительный к женской красоте, не явился исключением. Чувство влюбленности, рожденное в его душе, вызвало к жизни знаменитое стихотворение, позднее ставшее романсом. Может быть, она показалась ему иной, чем он представлял ее себе по переписке с Родзянко. Во всяком случае, она его поразила. В эти дни возникло какое-то поэтическое напряжение, словно разлитое над Тригорским и Михайловским. Гостья покорила его своим исполнением модного тогда романса "Ночь весенняя дышала".
Анна Петровна - это человек, безусловно, незаурядный - и не только по редкому женскому обаянию, но и по живости ума, образованности, широте интересов, самостоятельности суждений, наконец, явным литературным способностям. В непрестанной борьбе с крайне неблагоприятными жизненными обстоятельствами эта поначалу робкая женщина, простодушная мечтательница, проявила завидную стойкость, силу воли и твердость характера. Сведения о Керн, которыми мы располагаем, противоречивы и не всегда достоверны. Единственный документированный ее портрет (миниатюра) дает лишь весьма приблизительное представление о ее внешности. Наиболее существенный источник достоверных сведений, позволяющих оценить личность А. П. Керн,- ее переписка, дневники и воспоминания, богатые фактами, на редкость точные и выразительные.
В один из июльских вечеров 1825 года, после ужина, в Тригорском возникла идея съездить в Михайловское. Ехали в двух экипажах: в одном Прасковья Александровна Осипова с сыном Алексеем Вульфом, а в другой Пушкин с Анной Николаевной Вульф и ее кузиной Анной Керн. В этот вечер поэт казался Анне Керн как никогда любезным, взволнованным, вспоминал об их первой встрече в доме Олениных и даже сказал, с ее слов, фразу, отзвуки которой можно услышать в его знаменитом стихотворении: "Вы казались такой невинной: на вас было тогда что-то вроде крестика, не правда ли?".
Наблюдая за развитием их романа, в зарождавшиеся отношения поэта и Анны Петровны вмешалась ее тетушка – Прасковья Александровна Осипова, которая настояла на немедленном отъезде всего семейства в Ригу. Позднее биографы подчеркивали, что Осипова увезла «красивейшую из своих племянниц… во избежание катастрофы».
Пушкин был влюблен в Керн, был любим ею. Вдохновленный любовью, он написал стихотворение «Я помню чудное мгновенье…».
В стихотворении довольно точно воспроизведена история пушкинской любви. Здесь есть указание и на михайловскую ссылку («В глуши, во мраке заточенья, Тянулись тихо дни мои…»), и на встречи с Керн – и первую встречу, и встречу в Тригорском («И вот опять явилась ты…»). Но история этой любви, силою пушкинского высокого поэтического дара, приобретает для нас не только частное и конкретное, но и общее значение. Нам кажется, что поэт и от нашего имени, от имени всякого любящего человека обращается к любимой.
Героиня стихотворения поднимается Пушкиным до поэтического идеала. Образно это выражается словами, взятыми из стихотворения Жуковского, - гений чистой красоты. Слова эти дважды повторяются – в начале и в конце, они становятся сквозным мотивом стихотворения, придавая ему цельность.
Все стихотворение является как бы словесно-музыкальной вариацией на этот мотив:
Я помню чудное мгновенье: Передо мной явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. В томленьях грусти безнадежной В тревогах шумной суеты, Звучал мне долго голос нежный И снились милые черты. Шли годы. Бурь порыв мятежный Рассеял прежние мечты, И я забыл твой голос нежный, Твои небесные черты. В глуши, во мраке заточенья Тянулись тихо дни мои Без божества, без вдохновенья, Без слез, без жизни, без любви. Душе настало пробужденье: И вот опять явилась ты, Как мимолетное виденье, Как гений чистой красоты. И сердце бьется в упоенье, И для него воскресли вновь И божество, и вдохновенье, И жизнь, и слезы, и любовь.