1. Обычные, хорошо воспитанные дети

Этот тип героя самый многочисленный и представлен практически каждой возрастной и половой категорией, кроме мальчиков до 5 лет. Для всех героев этого типа подходит общая характеристика, которая дана А. Линдгрен при знакомстве читателей с семьей Свантесон из повести-сказки «Малыш и Карлсон»: все представители этой семьи – самые обыкновенны, и живут в самых обыкновенных условиях, т.е. Линдгрен указывает на типичность для современного общества этого типа героев.

Возраст 3-5 лет, девочки: добрая, послушная, крошечная худышка (Ида); мила, все ею восхищаются, мягонькая, нежненькая, сладенькая, зубастенькая, такая красавица, что просто беда (Лисабет), веселая и покладистая, с на редкость очаровательной беззубой улыбкой, заядлая сказочница, обидчивая (Стина), выдумщица, мечтательница, пытается проникнуть в суть вещей, познает мир (Анн). Итак, перед нами милая, красивая, послушная, мечтательная девочка, которая всем нравится и не доставляет хлопот. Такие дети очень хотят хоть чем-то выделиться и быть похожими на старших, но у них ничего не выходит, так Ида очень хочет напроказить, но не может.

Возраст 6-8 лет, девочки: красный, как вишня, ротик, хороший друг, «ужасно хорошая», нравится мальчикам (Гунилла), малявка, неряшка-заморашка, когда не убирает в своей комнате, любит маленьких-премаленьких детей, убирается в комнате, играет с котенком, мечтает о велосипеде, печет бисквит, красит стол, добрая (не хочет, чтобы ягнята умирали, радует людей), играет в сказки, сказки переносит в жизнь (Лиса), славная, хорошо воспитанная и послушная, «не капризничает, когда не получает того, что хочет, и всегда выглядит такой нарядной в своих чистеньких накрахмаленных ситцевых платьицах» (Анника) (Линдгрен пеппи: 8). Заметим, что характеристик этих девочек либо совсем нет, либо они такие же, как и в предшествующей возрастной группе, добавляется только больше указания на характеризующую их деятельность.

Возраст 9-19, лет девочки: косы точь-в-точь такие же, как у других самых обыкновенных девочек, смеётся над младшим братом, но любит его (Бетан); «Вообще-то говоря, ей очень хотелось иметь братьев, во всяком случае такого вот резвого востроглазого маленького жеребенка, каким был Расмус, к которому она в глубине души питала такую большую слабость и которого любила и щипала с тех самых пор, как он лежал в колыбели. Кроме того, было так чудесно бродить здесь под лучами майского солнца с Йоакимом и быть самой милой изо всех, кого он знает! Какое ей дело до того, что их передразнивает пара мальчуганов?! Опьяненная весной, она обвила руками Расмуса и крепко, быстро прижала его к себе» (Патриция) (Линдгрен, 2006: 183); «Малин была опорой семьи. С того самого дня, когда умерла при родах Пелле их мать, Малин заменила ее всем Мелькерсонам, включая и самого Мелькера. Неокрепшая, тоненькая девочка-мама сперва была беспомощна и несчастна, но мало-помалу научилась вытирать носы, стирать, бранить и печь булочки – таковы были ее заботы по дому, как она писала в своем дневнике» (Малин) (Линдгрен, 2004: 299); челка, бойко отвечает на все вопросы, воспитана в глубоко религиозной семье и считала, что таком важном деле нужна Божья помощь, естественная уверенность в себе, здравый ум, прилежная жена (Ханна).

Дополняют портрет этой группы характеристика Малин, которую ей дают другие люди: «Ты никогда не бранишься зазря, – уверял ее Пелле. – Вообще-то ты добрая, нежная и ласковая, как крольчиха» (Линдгрен, 2004: 299), «ты прелесть какая хорошенькая, даже когда плачешь» (там же: 349) «А Малин, его утешение и отрада, как она могла стать такой умной при ее красоте? Хорошенькие девушки обычно так заняты своей внешностью, что им некогда стать умными. Малин была другой. Мелькер, конечно, не очень-то знал, какие мысли таятся за ее гладким лбом, но он знал, что там нет недостатка в уме, искренности и здравом смысле. И, кроме того, она была прелестна и, казалось, как цветок, не сознает этого» (там же: 389).

Итак, перед нами типичный образ девочки-мамы, девочки-хозяйки и жены. Мудрой, красивой, прилежной. Не случайно, венчает этот тип – характеристика мамы самой писательницы – Ханны. Очень цельный и стабильный в своем развитии образ ответственной семейной женщины – идеал мамы. Подтверждение тому можно увидеть, представив собирательный образ матери в произведениях А. Линдгрен: самая обыкновенная, строгая, не любит, когда дети ссорятся, больше думает о сыне, защищает от папы, ведет учет проделкам, хорошая хозяйка, любит, чтобы все было, как полагается («порадовалась бы, если бы видела, что они идут так, как полагается» (Лингдрен, 2009: 37)), всегда добрая, обитает во всех местах в доме, где уютно, рассказывает перед сном сказки, может признать свою неправоту. Квинтессенция характеристики идеальной мамы и жены заложена в высказывании отца Расмуса Перссона: «Странный человек - мама, - говорил отец. - Внешне такая прелестная и нежная, а в глубине души - просто военачальница! <…> Во всяком случае, будет так, как хочет мама, - постоянно повторял он, - и это - самое лучшее. Нет никого на свете, кроме нее, кто мог бы командовать глупым полицейским, двумя невоспитанными детенышами и маленькой непослушной собачонкой так, что они этого даже не замечают». Этот папа! Он и думать не желал, что на свете есть кто-то такой же хороший, как мама» (Линдгрен, 2006: 187 - 188).

Как видим, идеальную маму характеризуют строгость и в то же время доброта, лояльность и любовь к детям, мама ассоциируется с порядком и уютом.

Возраст 6-8 лет, мальчики: хороший друг (Кристер), не глупый, играет и с мальчиками и с девочками, любит собаку и очень любит маленькую сестру, за него девочки хотят выходить замуж (Улле); славный, хорошо воспитанный и послушный, никогда ни у кого ничего не выпрашивает и без пререканий выполняет все мамины поручения (Томми).

Одна из самых подробных характеристик героя этого типа дана Малышу: самый обыкновенный, голубые глаза, немытые уши, разорванные штанишки, любимец всей семьи и каждый балует его, как может, счастлив (с Карлсоном и собакой), серьезен, когда что-то рассказывает взрослым, читает книгу, страстно мечтает иметь собаку, умеет прекрасно дразнить, дерется, если его обижают, теряется, когда Карлсон злится или ему плохо, с Карлсоном: здорово, интересно, дух захватывает, опасно, что дух захватывает, любит мамины сдобные плюшки с корицей и горячий шоколад, любит мамочку, может сесть в поезд и один приехать от бабушки домой, летает с Карлсоном к нему домой, не умеет долго дуться, очень любит маленьких детей, сочиняет с мамой стишки (Малыш). С точки зрения других персонажей этот тип героя с виду очень хороший, но умеет за себя постоять, и балуется, когда ему скучно, но тем не менее очень любим, что видно в сочетании пейоративной семантики характеризующих лексем с мелиоративной: несносный маленький братишка (Бетан), маленький мальчик с добрыми голубыми глазами – драчун (мама), гадкий мальчишка, упрямец, противный, «Малыш хороший мальчик, потому, что не желает наговаривать на других» (мама) (Линдгрен, 1985: 255), «не уверена, что наш Малыш хорошо воспитан» (мама) (там же: 303), упрямый мальчишка (фрекен Бок), лучший в мире друг (Карлсон).

Существенно дополняет эту характеристику описания Пелле из «Мы – на острове Сальткрокка»: не умеет восторгаться по заказу, живой и любознательный, очень любит животных («чего он только не переделал! Он облазил все трапы и заглянул во все тайники и уголки. Сунул было нос в штурманскую рубку, но его оттуда выпроводили. Забежал на минуточку в кают-компанию, но и оттуда его выпроводили. Пытался пробраться на капитанский мостик, но и тут ему дали от ворот поворот. Долго стоял в машинном отделении и таращился на поршни машины, которые ходили и стучали. Свешивался через перила за борт и плевал в шипящую белую пену, которую взбивал пароход. Попил лимонада на баке и поел сдобных булочек, а остатки бросил голодным чайкам. Переговорил почти со всеми пассажирами на пароходе. Проверил, за сколько времени можно пробежать от носа до кормы. И путался под ногами у матросов всякий раз, когда пароход причаливал к пристани и на берег сгружали груз и чемоданы пассажиров. Словом, проделал все, что только может проделать семилетний мальчик на рейсовом пароходе, идущем в шхеры. <…> Он любил всяких разных зверюшек и вообще всех, кто живет, движется, летает и ползает под небесным сводом и на тверди земной, – всех птиц, всех рыб и всех четвероногих. «Мои миленькие зверюшки», – называл он их всех без разбору, причисляя к зверюшкам даже жаб, ос, кузнечиков, майских жуков и всяких других букашек» (Линдгрен Сальткрокка: 296)); предельно добр ко всем и очень любит своих родных («Пелле мог вынести что угодно, только не горе отца, или Малин, или Юхана, или Никласа. Они не должны горевать» (Линдгрен, 2004: 510)).

Этот образ настолько идеален, что его отец не на шутку обеспокоен судьбой мальчика, уж очень он хорош для жестокого мира, слишком созерцательный и внимательный к миру, он совершенно самодостаточен, и ему никогда не бывает скучно с самим собой и с миром вокруг него: «Пелле. Как сложится его судьба? Что выпадет на долю тому, кто может расплакаться оттого, что у незнакомых людей в трамвае грустный вид или оттого, что ему попалась навстречу кошка, похожая на бездомную? Пелле постоянно заботило, что какой-то человек, какая-то кошка, какая-то собака или даже какая-то маленькая оса не очень счастливы. Как он будет жить дальше с такими заботами? И сколько всяких несуразиц умещается у него в голове! Почему телефонные провода поют так, что хочется плакать, когда их слышишь? И почему шумят листья на деревьях, словно о чем-то тоскуют? И почему море так мрачно рокочет, может, в память о погибших моряках? – со слезами на глазах расспрашивал Пелле. И радости у него были своеобразные, свои. Ему доставляло удовольствие в одиночестве сидеть в рыбачьем сарае и слушать, как дождь барабанит по крыше, или в бурю забраться в угол на чердаке, особенно в сумерках, и слушать, как поскрипывает на ветру дом. Никлас пытался было выведать у него, отчего ему нравятся такие чудачества, но Пелле отвечал:

– Если ты сам не понимаешь, то и нечего тебе объяснять, все равно не поймешь.

Кроме того, Пелле – исследователь по натуре, и дел у него всегда по горло. То лежать на животе в траве и смотреть, как возятся маленькие букашки. То лежать на животе на мостках и наблюдать увлекательный изумрудный мир, где крошечные уклейки живут своей рыбьей жизнью. То сидеть на крыльце темным августовским вечером и наблюдать, как зажигаются звезды, и пытаться найти Кассиопею, Большую Медведицу и Орион. Природа для него была непрерывной сменой чудес, и он постоянно был занят тем, что пытался проникнуть в ее тайны, восторженно и настойчиво, как и подобает пытливому исследователю. Наблюдая за малышом, Мелькер иной раз завидовал ему.

Почему нельзя на всю жизнь сохранить такую вот удивительную способность воспринимать как откровение землю и траву, шум дождя и звездные миры?» (там же: 389-390).

Возраст 9-19, мальчики: самый обыкновенный мальчик, смеётся над младшим братом, с большей охотой стоит в футбольных воротах, чем у школьной доски (Боссе); сильные, бывает дурной, рассказывают разные истории, дразнят, играют в разные игры, падает в прорубь, защищают (Ласе и Буссе); верный спутник и друг не на жизнь, а на смерть (Понтус); фантазер, каких мало, и вечный непоседа (Юхан), спокойный, уверенный и в то же время самый веселый и жизнерадостный, будет легко шагать по жизни (Никлас).

Как видим, внутри образа обычного мальчика, намечается три подтипа, которые можно охарактеризовать так:

- спокойный, веселый, уверенный, хороший друг;

- фантазер, непоседа, умеющий защитить себя, остро нуждающийся в друге, добрый;

- добрый, любит весь мир, сентиментальный, созерцательный, справедливый, любящий одиночество и свободу, исследователь по натуре.

Линдгрен показывает эти образы в развитии и в своем законченном варианте – это три образа разного, но идеального отца:

1. Серьезные, но любящие отцы Малыша, Бенки, Мио, детей из деревни Буллербю, Лотты с улицы Бузотеров, Мадикен, Томми и Анники, Расмуса Персона и мн. других: самый обыкновенный, строг, добр, требует отвечать за свои поступки, «я хочу быть таким как ты, папа, ты такой хороший» (Малыш), заботится о детях (наколдовал комнату), каждый день ходит на работу. К этому же типу относился и отец самой Лингдгрен, которого писательница очень точно охарактеризовала одной фразой: «Добрые люди умеют ладить с людьми».

2. Чудаковатые отцы-дети:

- Папа Эфроим: день-деньской расхаживает с короной на голове, играет, врет (выдумывает), очень сильный и смешной;

- отец Мелькер: «– Сальткрока, – сказал он задумчиво. – Мне нравится это название, поэтому я и снял там дачу» (там же: 294), «До чего же легкомысленный у них отец! Ему скоро пятьдесят, а он все такой же непосредственный, как ребенок: в нем больше мальчишества и беспечности, чем у его собственных сыновей. Вот он стоит на палубе в радостном нетерпении, будто мальчуган в рождественский вечер, и ждет, что его затея снять дачу на Сальткроке всех осчастливит» (там же), «писатель и чуточку не в своем уме…» (там же), в тоже время Мелькер мужественный и чрезвычайно заботливый и безумно любящий своих детей: «Малин знала своего отца, как человека мужественного. Она, как никто другой, могла судить о его мужестве, так как видела отца в решающие минуты жизни. Хотя некоторым, возможно, этот Мелькер казался слабым и ребячливым, а порой даже смешным. Но это было чисто внешнее. В нем жил совсем другой человек, сильный и бесстрашный, особенно во всем, что касалось его самого» (там же: 338), не обидчив, у него везде много друзей, «беспомощный Мелькер, чудаковатый и по-детски восторженный, особенно нуждается в душевной теплоте и заботе» (там же: 356-357), радуется праздникам и вообще жизни, как ребенок и такую же радость желает во что бы то ни стало доставить окружающим.

3. Отец-созерцатель: Оскар: бродяга, мятая одежда: потертый клетчатый пиджак, висящие мешком брюки, высокий и плотный, добродушный на вид, счастливчик, Божья Кукушка, «Иногда мне хочется работать. И тогда я работаю как зверь. А иногда вовсе неохота. А люди выдумали, что нужно работать всегда, а этого моя дурная голова никак уразуметь не может» (Линдгрен, 2006: 54), заботливый, «Ты хороший!» (там же: 61), «Спасибо, что ты взял меня с собой бродяжничать. И спасибо за то, что ты такой добрый» (там же: 153).

Так или иначе, все приведенные типы отцов определяет любовь, доброта и забота о своей семье и детях, их горячо любят.

Общий итог: это тип идеальных родителей.

2. Проказники / герои. Тип противоречивый и самый любимый у Линдгрен. С одной стороны, в них всю жизнь живет внутренний ребенок, с другой – это тип сильных личностей, очень своеобразных и потому чрезвычайно интересных. Их гораздо меньше в произведениях писательницы, но если они есть, то обязательно являются центральными персонажами. Возрастная принадлежность в этой группе весьма условно, так как эти дети умны, находчивы, смелы, отважны, трудолюбивы и справедливы не по годам. А кроме того, практически не прослеживаются половые различия в этой группе, то есть девочки здесь наделяются такими же характеристиками, как и мальчики. Так, если убрать из текста возрастную характеристику Эмиля из Лённеберги, читатель не за что не догадается, сколько ему лет, а если выбрать только характеризующие качества и действия Тедди и Фредди из «Мы – на острове Сальткрокка», без указания на то, что они девочки, то читатель легко может спутать их с мальчишками.

Приведем для сравнения характеристики Эмиля и двух сестер, как типичных представителей этого детского образа.

Эмиль, по высказыванию самой А. Линдгрен, самый любимый ее персонаж: маленький сорванец и упрямец, глаза круглые и голубые, «Лицо тоже круглое и розовое, волосы светлые и вьющиеся. Посмотришь на него – ну просто ангелочек» (Линдгрен, 2012: 5); силой он не уступал молодому бычку, плутишка, будет председателем муниципалитета, когда вырастет, за словом в карман не лезет, хитер, «сердце у этого мальчика было золотое» (там же: 51), ужасный маленький сорванец (там же: 23), верит старым сказкам и преданиям, на всем свете никогда не было большего проказника (там же: 54), сметливый мальчонка (там же: 61), слово с делом не расходится (там же: 65), всегда хочет как лучше, но почему-то выходит не так, как надо (например, проделка № 325), своего он добивается, не делает того, чего хочет его мама, «хочет командовать и мамой, и папой, и всем Каттхультом, и даже всей Леннебергой» (там же: 5), очень любит сестренку Иду и всегда заботился о том, чтобы Ида не скучала (там же: 12), любит и умеет столярничать, очень хорошо правит лошадьми, любит Альфреда. А еще Эмиль совершает множество проказ; ими называются главы, повествование ведется от имени рассказчицы, а все происшествия с Эмилем записывает мама в дневник. Проказы Эмиля:

• угодил головой в супницу,

• поднял на флагшток маленькую Иду,

• один едет на ярмарку в Хультсфред, зарабатывает на еду,

• ставит мышеловку, в которую попадается папа,

• блюдо с кровяным тестом сваливает папе на голову,

• добывает коня на ярмарке в Виммербю,

• устраивает фейерверк,

• приводит домой всех жителей богадельни и скармливает им все припасы,

• ловит командоршу в волчью яму,

• зарабатывает деньги и заключает сделки на аукционе (хромая курица, которая, однако, хорошо несет яйца, шкатулка, которая для Иды большое сокровище),

• играет в тиф,

• вытаскивает, хотя и безуспешно зуб у Лиины,

• выхаживает маленького тщедушного поросенка, а затем дрессирует его,

• старается попасть в цель и разбивает кувшин с киселем,

• относит кофе косарям в поле и подсаживает в корзинку с кофе и едой лягушку, от чего всё кофе проливается,

• вместо того, чтобы выбросить пьяные вишни по незнанию кормит ими поросенка и петуха, а потом и сам их съедает, от чего пьянеет и становится плохо, а затем дает клятву в обществе трезвенников никогда не пить и распространять трезвость,

• поджигает с помощью увеличительного стекла страусовые перья на шляпке пасторши,

• не нарочно запирает отца в Триссевой будке (туалет),

• совершает подвиг – один в пургу везет Альфреда к доктору, тем самым спасая ему жизнь,

• выпускает на свободу злющего барана,

• покупает липучки для поимки мух на свои деньги и развешивает все в кухне, а туда попадаются и Лиина и папа и мама,

• играет в снежки и лепит снежком прямо в рот отцу,

• целует пасторшу, приговаривая: «Нечего жадничать!» (там же: 109).

И, наконец, каким Эмиль предстает в глазах других персонажей: ничего путного из него не выйдет (жители, там же: 5), в жизни не видывала этакого постреленка (Лиина, там же:: 6), Эмиль вовсе не плохой (мама, там же: 6), чудесный малыш, добрый (мама, там же: 11), буду всегда злой и страшный, и все станут меня бояться (Эмиль, там же: 13), он мальчик благочестивый, но порой, сдается мне, он малость не в себе (мама, там же: 52), этот мальчонка из Каттхульта не так уж и прост (жители, там же: 62), совершенно безмозглый мальчишка (Крёсса-Майя. там же: 97). Такая антиномичность в характере героя говорит о том, что он явно не вписывается в рамки общественных норм, но именно поэтому интересен и может добиться в жизни определенных успехов, которые в сочетании с добротой и природной справедливостью будут направлены на благо социума.

Тедди и Фредди: «Они были душой и телом дочери шхер, знали толк в лодках, чувствовали море, погоду и ветер, умели ловить рыбу сетью, на перемет и на блесну. Они ловко чистили салаку и разделывали окуней, плели снасти и вязали крепкие морские узлы, а лодку голанили одним веслом так же ловко, как и двумя. Им были известны окуневые отмели и заводи в камышах, где, если повезет, попадались и щуки. Они различали голоса морских птиц и знали, какая из них кладет какие яйца. Среди необитаемых островков, шхер и проливов, образующих настоящий лабиринт вокруг Сальткроки, они чувствовали себя увереннее, чем у мамы на кухне.

Они не хвалились своей ловкостью и сноровкой…» (Линдгрен, 2004: 322); «Когда я Теодора, мои мысли прекрасны, как мечта, – сказала Тедди. – Я тогда пишу стихи, собираюсь поехать в Африку, чтобы лечить там прокаженных, или решаю стать космонавтом и первой попасть на Луну, или еще что-нибудь в этом роде» (там же: 322). Образы девочек, так же как и других из этого типа, напоминают саму Линдгрен: ловкую, свободную в мыслях, словах, действиях, чувствах мечтательную писательницу.

3. «Противные» дети. Самый малочисленный тип детского образа, мы выделили всего трех его представителей. Интересно, что в первой возрастной группе таковые вообще отсутствуют, наличие же их в других возрастных группах указывает, по нашему мнению, на соответствующее воспитание. Эти дети очень похожи на своих родителей. Так, Берит ведет себя гадко по отношению к двоюродной сестре, благодаря попустительству и точно такому же поведению ее матери и тетки. Берит: для нее никогда не настает очередь вытирать посуду, осенью пойдет в школу, ей надо хорошенько отдохнуть, сидит в беседке и злорадно улыбается, снова злорадно улыбается, злорадно улыбается, топчет куклу Евы, выбрасывает ее за забор в ливень, командует сестрой. Тетя Грета: спрашивает свою дочку, не замерзла ли она, не хочет ли она соку, целует; Еве говорит: сбегай, посмотри, не пришла ли почта! Принеси утюг! Не клади локти на стол! Высморкайся! «грубо хватает Еву за руку и тащит ее в зеленый сарайчик, где стоят бочки для воды и прочий садовый инструмент. – Вот, будь добра, стой здесь, пока не исправишься, - говорит она и запирает дверь» (Линдгрен, 1995: 24), посылает Еву в грозу в проливной дождь за картофельной мукой.

Лота – тоже капризная, самовлюбленная девочка, хотя и намного старше Берит. Её характеристика дается через восприятие детей, особенно шестилетней Чёрвен: «Чёрвен она показалась очень нарядной – в узеньких светло-синих брючках и белом джемпере. Ее каштановые волосы были красиво уложены. Счастливица, ей разрешают укладывать волосы! Хотя она была примерно тех же лет, что и Тедди. А физиономия у нее кислая, и с Чёрвен она даже не поздоровалась» (Линдгрен, 2004: 502), Чёрвен называет ее девчонкой-воображалой, дурищей. У самой писательницы она вызывает также негативные эмоции, Линдгрен представляет ее продуманной, самонадеянной, высокомерной.

Мальчишеский образ этого типа представлен Бенгтом, который вместе с ватагой таких же, как он мальчишек, избивает маленькую девочку, грубит Пеппи, обзывает ее, но получает от неё соответствующее наказание.

Все представители этого типа детей самонадеянны, жестоки, высокомерны и трусливы.

4. Бедняки. Этот тип детей представлен приютскими детьми, сиротами, жителями богадельни, детьми из неполных и неблагополучных семей, больными детьми. Для всех этих детей – мир – юдоль страданий. Когда они не встречают поддержки со стороны общества, то непременно гибнут, как, например, Малена – сирота из богадельни сказке «Звенит ли моя липа, поет ли мой соловушка…», Матиас и Анна сироты из сказки «Солнечная полянка». Но, погибнув, эти дети обретают то, чего были лишены при жизни: дом, мать, еду, заботу, красоту, игры. Если же общество не остается к ним равнодушным, дети получают заботу от окружающих людей, и даже становятся счастливыми в обретенной семье (Расмус-бродяга).

5. Детские двойники. Не многочисленный, но самый яркий тип детских образов. Все они – порождение детской фантазии. Исследователи творчества Линдгрен особое внимание уделяли именно этой группе персонажей. Пристального внимания здесь заслуживают два персонажа: Пеппи Длинныйчулок и Карлсон.

Выделим черты, которые объединяют эти два персонажа:

• наличие отличительной от всех людей черты – сверхъестественная сила у Пеппи и возможность летать у Карлсона;

• безграничная свобода;

• отсутствие родителей, но в тоже время желание их иметь, хотя и не рекламируемое ими;

• безграничная фантазия на проделки и игры;

• доброта и справедливость: хорошие люди должны быть поощрены, плохие – наказаны, в этом их несомненная воспитательная функция;

• оба персонажа выявляют и критикуют стереотипы общества;

• выполняют функцию защитника и спасателя;

• оба спасают детей от одиночества и всегда появляются тогда, когда детям грустно, когда они чувствуют себя обиженными, лишними, недолюбленными, они выполняют роль «компенсаторного альтер-эго» — во всех отношениях «лучшие в мире» Карлсон и Пеппи, но практически всегда исчезают, как только дети увлекаются чем-то еще.

Необходимо отметить, что некоторые из героев могли бы быть отнесены в несколько типов, например, Аббе Нильсон – мальчик из бедной семьи, но в тоже время герой, сильный и смелый, умеющий жертвовать собой, таков же и Расмус-бродяга.

И в завершении отметим еще одну черту, характерную для многих героев А.Линдгрен. Несмотря на то, что сама Линдгрен лукаво отрицает взаимосвязь своих героев в разных произведениях, однако, эти параллели, безусловно, присутствуют, поскольку многие ситуации типичны для отдельных типов героев. Проследим некоторые параллели.

1. Настоящее имя Малявки из повести «Что-нибудь «живое» для Кале-колченожки» Инга, которое мы узнаем из повести «Спокойной ночи, господин бродяга!», а в автобиографической повести «Самуэль Август из Севедсторпа и Хана из Хульта» упоминается имя младшей сестры Астрид Ингейерд – и то и другое – женские варианты имени германо-скандинавского бога плодородия Фрейра.

2. Кале (Что-то «живое» для Кале-колченожки) – Чарли (Калле) (Спокойной ночи, господин бродяга!) – Кале из Бэкторпа (Смоландский Тореадор).

3. Малявка (Что-то «живое» для Кале-колченожки) – Инга Стина (Спокойной ночи, господин бродяга!) – Ингейгерд (Самуэль Август из Севедсторпа и Хана из Хульта).

4. Анна Стина (Что-то «живое» для Кале-колченожки) – Анна Стина (Спокойной ночи, господин бродяга!) – Анн (Под вишней) – Стина (Самуэль Август из Севедсторпа и Хана из Хульта) – Стина-Мария (Стук-постук) – Анна Стина (Расмус-бродяга).

5. Вечерин – бродяга (Спокойной ночи, господин бродяга!) – кукушка (Веселая кукушка) – Крошка Нильс Карлсон – Карлсон - Пеппи – Мирабель – Петер и Петера.

6. Гуннар (Петер и Петера) – Гуннар (Расмус-бродяга) – Гуннар (Веселая кукушка).

7. Юм-Юм (щенок принца Петера Мальма) (Мы – на острове Сальткрока) – Юм-Юм (Мио, мой Мио!).

8. Ида из Севедсторпа - бабушка (Самуэль Август…: ) – Ида (Эмиль).

9. Юкке Киис (Звенит ли моя липа…) – дурень Юкке (Эмиль).

10. Помпадулла (Звенит ли…) – Комендантша (Эмиль).

11. Гунилла (Малыш и Карлсон) – Гунилла (Веселая кукушка).