Значение постмодернизма

Отметим еще раз, что возникновение постмодернизма было обусловлено, с одной стороны, определенными теоретическими положениями (Ж.–П. Сартр и новое понимание единства сознания), с другой – новой общественно-политической реальностью послевоенной Европы. Возникла необходимость выработки новой идеологии, делающей возможной терпимое отношение к инаковости. Тоталитарные режимы, дошедшие до апогея своего развития, обнаружили невозможность всеобщего унифицирования. Отсюда – волна обратной реакции – легитимизация социальных меньшинств в виде малых народов, религиозных и сексуальных общин, фанатов различных музыкальных течений, противников всяких авторитетов в лице субкультуры хиппи и т. п.

Постмодернизм как черная дыра вобрал в себя четыре мощных проекта европейского искусства – возрожденческий, просвещенческий, романтический, авангардистский. Все эти проекты уперлись в антропологию – в человека, личность, Художника, все они рождали культурные утопии, одна было общей – о возможности принципиально понимания людьми друг друга. Сейчас человечество на пороге «новой антропологии» – клонирование и генная инженерия поставили нас на лезвие бритвы. Истончение материальности привело к тотальной виртуализации действительности, осталась одна помеха – тело, это единственное, что сдерживает культуру в пределах старой антропологии.

Постмодернизм занимается перекодированием культуры, нам уже кажется нормальным нахождение иконы в музее, хотя вне храма она теряет сакральность – основное ее качество, тоже – с аксессуарами шамана, с вещами великих людей. Смещение акцентов, ведущее к выработке новой аксиологической стратегии, возможно, и спасет мир, ужаснувшийся перед цивилизационной пропастью, над которой он замер. Сейчас говорят о грядущей «нью эйдж», эпохе, которая синтезирует сознание и бессознательное, рациональное и иррациональное, сакральное и профанное, возможно, постмодернизм должен расставить точки над «I», и то, что нам кажется деструктивным, сыграет свою хирургическую (читай – оздоравливающую) роль.

Крепнет ощущение завершенности некоего исторического цикла. Риччото Канудо уподобил систему искусств эллипсу. В нем, как известно, имеются два центра – фокуса, один – архитектура, к которой тяготеют скульптура и живопись, другой центр – музыка, соответственно – поэзия и танец. Вокруг первого центра группируются статичные, пластические артефакты, вокруг второго – динамичные. Кинематограф вбирает первое и второе, пластику и ритмику, следовательно, завершает собой многовековую дихотомию искусств и начинает новый цикл. А. Генис полагает, что именно искусство станет центром новой ментальности, «новая парадигма должна быть переведена на язык массового искусства. Только эта – третья после церкви и науки мировая сила истории – способна совершить переориентацию нарождающейся постиндустриальной культуры» ((9; с.222).

О пост-постмодернизме в западном гуманитарном мышлении рассуждают на протяжении последних десяти лет, предлагая постмодернизму противопоставить новый радикализм, новую идентичность, может быть, на национальной почве. Новый сентиментализм – зарождающееся явление. Если модернизм – суть игра с хаосом, то постмодернизм нашел в нем свою нишу, новый культурный проект тяготеет к новому порядку, точка бифуркации предполагает необходимость выбора, но неотвратимость результата, то есть предполагается возможность вернуться назад.

После тысячелетней монологической христианской культуры, построенной на незыблемых ценностях, культура постмодернизма являют собой гиперпроблему – позиционирования личностного и национального, эстетического и этического, конфессионального и мировоззренческого, ибо при отсутствии четких критериев это затруднительно. В духовном смысле – это завершение рационалистического цикла, начавшегося в Эпоху Возрождения, нынешний этап – кризис рационализма. Поскольку рационализм – явление более присущее западной культуре, можно было бы говорить о локальном западном кризисе, но Запад задает алгоритм развития мировых культурно-цивилизационных процессов, поэтому тождество неизбежно. Кроме кризиса общекультурных ценностей можно говорить о кризисе в сфере межчеловеческих отношений, взаимодействия личности и общества, граждан и государства.

Встречаются такие оценки: постмодернизм – «детская болезнь», «болезнь искусства», «отражение тяжелейшего духовного кризиса не только западной, но и российской культуры, а, прежде всего – цивилизации, которая на протяжении всего ХХ века в слепой погоне за техническими чудесами, индустриальным совершенствованием, урбанистическими удобствами все более утрачивала связи с гуманизмом и духовным наполнением человеческой жизни. Суррогатной заменой искусства могут стать «некие супертехнологические компьютерно-лазерные игрища, призванные удовлетворять далекие от духовности, чисто физиологические потребности роботизированного человека в энергетических разрядках и подзарядках» – считает киновед Марат Власов ((2; с. 285)).

Существуют резко негативные оценки ситуации постмодернизма. «ПОСТ, – пишет В. В. Бычков, – это агония культуры, культура Большой Агонии. Яд цивилизации убивает нравственность, религию, искусство – жизненные органы Культуры. И никто не в состоянии остановить его смертогенное действие… Вы погрязли в материи?.. Так получите же вместо искусства не порождение Духа, которого вы не знаете и не желаете знать, а симулякры, слепленные из отбросов вашей цивилизации! Ешьте! Наслаждайтесь!» ((4; с. 7)). Автор отмечает, что гуманитарные науки вместо того, чтобы структурировать знания о мире, «хаотически пересекаясь и перемешиваясь между собой, наполняют собой броуновское движение» современной культуры. На смену художественной культуре «пришли бесчисленные и самого разного толка арт-практики, арт-проекты, артефакы» ((там же)).

Проект постмодернизма незавершен, потенциал его не исчерпан, но то, что это – интереснейшее явление для исследования – факт.

Вопросы к теме:

1. В чём разница между терминами модерн и модернизм?

2. Охарактеризуйте основные черты эпохи модерна?

3. Охарактеризуйте основные черты эпохи постмодерна?

4. В чём значение эпохи постмодерна для культурогенеза?