В.В. Виноградов (Гос. Эрмитаж) Bода из копытца

Миф и сказка находятся в генетической связи. Вопрос об их соотношении постоянно дискутируется в науке. Но какой бы ответ на него не предлагался, можно с уверенностью утверждать, что те и другие тексты несут в себе отпечаток особого взгляда на мир. «Собственно сказочная семантика может быть интерпретирована только исходя из мифологических истоков. Это всё та же мифологическая семантика, но порой уже оторванная от племенных верований и принявшая некоторую поэтическую условность, а также испытавшая известный сдвиг от космического к социальному и индивидуальному». [1]

В сказке «Сестрица Алёнушка, братец Иванушка» из сборника А.Н. Афанасьева [2] внимание привлекает «узловой» мотив превращения человека в животное. «Шли, шли; стоит козино копытце. «Сестрица, сестрица, я напьюсь!» — «Нет, не пей, а то козельчик будешь». Пошли дальше; он не утерпел, отвернулся и напился, и обратился козелчиком, бежит и блеет». [3] Итак, почему Иванушка стал козлёночком? Почему он не превратился обратно в человека? Ответы на эти вопросы может дать только анализ и уяснение того, что же из себя на мифологическом уровне представляет вода из копытца, которую испил герой сказки.

Мифологическое сознание в народной культуре проявляется через конкретные факты, которые характеризуют общие причинно-следственные связи относительно всего мироустройства. Их изучение ведёт к построениям, описывающим восприятие человеком окружающего мира. Отражение одного и того же культурного факта в разных фольклорных жанрах и других текстах как бы собирает в «узел» семантику этого явления. В этом случае выявляется общая мировоззренческая основа, закручивающая в одну нить разные факты, относящиеся к разным практикам. «Миф начисто и всецело реален и объективен; и даже в нём никогда не может быть поставлено и вопроса о том, реальны или нет соответствующие мифические явления. Мифическое сознание оперирует только с реальными объектами, с максимально конкретными и сущими явлениями». [4]

В настоящем сообщении хотелось обратить внимание на один мотив, который бытует вокруг культовых камней Северо-Запада России, дающий информацию о магической силе воды из копытца. Речь пойдёт о камнях-следовиках с «животной» семантикой. В 2000 г. во время полевых исследований на Средней Мсте (Маловишерский р-н., Новгородская обл.) нами было записано несколько любопытных сообщений относительно культа камней этого района.

Рядом с дер. Пелюшня, около болота лежал камень-следовик, про который говорили следующее: «Начнём с тавo, што был кaминь. На этом кaмни былa… былa выдaвлина ступня чиловeка и ступня живoтнова. <…> Ну там, какoё-то капытное, врoди. И што вот эсли заболивaл чиловeк — брaли вот эту вадuчку. Анa там пастаянна: то ли… от халoднова кaмня испарeние шло, то ли вадa пападaла ат даждя — асaтки. И брaли… при любых забaливаниях. А для живoтных — святaя вадa была в этом копыци». [5]

В районе деревень Колмыково — Подгорье находится одно из почитаемых мест округи. Сюда до сих пор сходятся богомольцы на местный праздник — день памяти Зосиму и Савватия Соловецких чудотворцев /10 октября/. Главным объектом поклонения являлся большой камень-валун с многочисленными «следками» человека и животных. Он был взорван в конце 1950-х гг. во время компании по борьбе с местными культами. После двух взрывов осколки камня местными жителями были собраны вместе, и к ним продолжалось паломничество. О камне, о возникновении святыни ходит много различных рассказов. В контексте нашей темы любопытен следующий: «Да, былa там, у eтова кaмушка. Там такaя плитa. Ну там, навeрно, цeрков рaньши-то была, навeрно, што её там… Пристaвить уш не так [просто] эта плитa очутuлась. Овeчий следoк, карoвий слидoк на этом камню. Высёчино ли — как оно там получuлоси. И вот там в этих следoчках, там фсё врeмя дeржитца водuчка. Да. И вот эту водuчку… Вот, допyстим у миня не видётца с овeчкам — я с овeчьево следoчка бутылочку этой водuчки бра[ла]. У ковo ни видёца с корoвушкой там — бирyт оттyда с корoвьево следoчка. Там я была у етова кaмышка. Я вuдила это». [6]

Итак, рассказы о камнях вторят известной сказке, говорят об одном и том же явлении — вода из копытца приобретает особые качества. Этот факт стоит на пересечении нескольких «планов»: культовые камни, как сакральный объект пространства и скотоводческая магия. Рассмотрим эти вопросы отдельно.

Культ камней — распространённое явление на территории всего Северо-Запада России. [7] Исследователи, затрагивая их «животную» семантику неизменно связывали её в сюжетом реконструированного «основного мифа» славянского язычества. Отсюда выводится принадлежность почитаемых камней к культу Волоса/Велеса — «скотьего бога». «Камни-следовики, видимо, составляли другую инкарнацию [по сравнению с идолами — В.В.] этого божества, по-видимому, занимавшего в древнерусском языческом пантеоне особое место». [8] Но такая интерпретация возможна лишь в культурологическом аспекте, но совершенно не объясняет современные формы бытования культовых практик вокруг почитаемых камней. Другими словами, это реконструкция былых верований, отстоящих от нас на значительном временнoм промежутке. Нас же интересует «живая старина», которую невозможно объяснить языческими реалиями отдалённого от нас прошлого.

С культовыми камнями связаны отдельные сюжеты преданий и определённые магические действия. Часть камней почитается святыми и лечебными, хотя встречаются их противоположности — «чёртовы камни» и камни с неясно выраженной семантикой. Связь камней с животными можно представить в нескольких планах. Во-первых, данная связь отражается через названия объекта — камень «Медведица» (Новгородская обл.), Конь-камень (о. Коневец, Ленинградская обл.). Во-вторых, камни, к которым делали «животные» относы — шерсть домашней скотины, например. В-третьих, камни с копытцами. В последнем случае огромное значение представляет «прототип» — тот объект, оставивший след на камне, так как часть всегда в мифологическом сознании несёт в себе информацию и характеристики целого объекта. Вспомним, например, знахарские манипуляции со следом для наведения порчи на людей. [9]

Чей же след остался на камне? У дер. Систы был камень с копытом коня Георгия Победоносца, вода с которого помогала при болезни глаз. Камень у дер. Осьмино нёс на себе отпечаток копыта осла Иисуса Христа, на камне у реки Воложбы было «божье копытце». [10] Список примеров можно увеличить. «Когда были неверные люди — в бога не верили, а верили Цмоку, приносили ему людей в жертву. И ту девку должны были отдать, да спас Святой Егорий. Церковь Святого Егория в Демидове, там икона — Святой Егорий и конь, и крест у него, и девчонка стоит. Возле деревни Будница лежали два камня на поле батюшки. Святой Егорий опускался — след копыта на камне. Из копытца брали водичку для лечения. Каблучок остренький на другом камне — след девки, которую он спасал. Теперь тех камней нет. [11] В данном фрагменте явное влияние духовного стиха о Егории Храбром (т. е. малый стих святом «Егорий и Елизавета») и соответствующего иконописного сюжета. Их содержание связывается с конкретной местностью и через это делается достоянием «своей» священной истории.

Вопрос о принадлежности следа адресует нас к понятиям «символа святости». След оставляет не просто животное а божественное животное, которое должно в себе концентрировать все наивысшие признаки, характерные для своего рода. Таким образом, вода в себе несёт информацию об «идеальной животности» вообще. Она вступала в магический контакт с священной первоосновой — в этом её магический и мифологический смысл. Подобное лечится подобным. Связь камней со следом животного со скотоводческой магией неоспорима. «Столь значительная роль продуцирующей магии обусловлена её прямой ориентацией на важнейшую для хозяйственных областей славянской культуры онтологическую категорию вoда, теснейшей связью с представлением об изменчивой удаче в ведeнии скота, носящий заметный сакрализованный характер.» [12] Но каковы её основы, влияющие на категорию вoда?

При анализе текстов скотоводческих заговоров [13] определяются основные символы-атрибуты скота, через которые можно влиять на его поведение и состояние. Это — уздечка, шерсть, навоз, копыто (след) и др. С атрибутами связаны многие магические действия, направленные на лечение и поддержание здоровья животных, сохранения в доме вoда. Копыту в ритуальной практике приписывались магические свойства. Эта часть тела животного выступает как символ или замена его самого. [14] Итак, след — это один из каналов воздействия не только на состояние отдельного животного, но и на поголовье стада в том или ином хозяйстве вообще.

Воде из лунок на камне всегда придавалась особое значение. Это связано с некой медиативной её семантикой, как грань между двумя мирами. Форма следа особого — «избранного» — животного добавляет воде конкретно-чудестные свойства, направляет мышление человека в особое русло. Вода становится магическим средством с особым полем применения. В свете дифференциации магических приёмов, подобное должно лечить подобное. Вода из копыта должна способствовать вoду животных у того или другого хозяина, через что достигается его благополучие.

Вернёмся к началу. Герой сказки — Иванушка — испил воду из следа от копыта животного и тем самым преобрёл его свойства, с которыми так и не мог расстаться.