1.3 Пластический аспект творчества

Концепция прямого прикосновения к бытию в творчестве Караваджо свела к минимуму использование в его живописи неизобразительных приёмов (литературности, ассоциативности, символизма). В его творчестве живописная составляющая полностью отвечает образным целям художника, не нуждаясь в дополнительных приёмах, по своей сути не имеющих никакого отношения к изобразительному искусству в истинном значении этого понятия. В работах Караваджо присутствует новое для его времени, свежее ощущение реальности, оголённой, не прикрытой многослойным смыслом и образностью, грубоватой, но при этом убедительной в своей правдивости.

В творчестве Караваджо прослеживается необычайная активность пластического начала, мощь и выпуклость объёмов, удивительная материальность изображаемого, что отражает философию утверждения бытия как физической реальности. При этом работы Караваджо смотрятся гораздо более органичными, чем живопись барокко, многое перенявшая у него.

Основой пластического синтеза Караваджо является совмещение конкретного, предметного, глубоко индивидуального с неконкретным, абстрактным, всеобщим фоном, оказывающим на форму незримое, но ощутимое давление, будто выталкивая её на переднюю плоскость картины из своих недр. Под действием такого синтеза форма ещё плотнее замыкается в гранях моделировки и линиях контуров, становясь ещё более вещественной. Пространство при этот читается как самостоятельная реальность, превращаясь из пустоты в реальную среду. Все движения персонажей Караваджо оказывают особые влияния на среду, пронзая, дробя и искривляя её, связывая окружающее пространство с совершающимся на его фоне действием. Яркими примерами тому служат выброшенная вперёд благословляющая рука Христа и руки изумлённого апостола Симона в картине «Христос в Эммаусе», будто реально осязающие и измеряющие повисшее над столом драматическое пространство; или пустое пространство в «Призвании Матфея», обрамляющее призывный жест Христа и являющееся главным эмоциональным центром всей композиции, в котором пересекаются векторы сознания Христа и Матфея; или пространство над низверженным Савлом, дающее представление о величии той силы, которая сбила его с ног и мощи ответного душевного импульса, вырывающегося из глубины сознания Савла.

Караваджо использует абстрактные, локально написанные фоны, что придаёт изображённым на них образам особую значительность и остроту, обособляя выхваченный момент реальности от остальной среды.

Переход к новой художественной форме можно также проследить в колористических решениях Караваджо. Его работам присуще стремление к живому, земному цвету, к окраске конкретного предмета, лишённой идеализации и сложно преломленных оттенков. Богатство этого реального цвета создаётся путём пристального индивидуализирующего исследования натуры.

Использование свето-теневых контрастов является уже скорее не пластическим, а сценическим и оптическим приёмом, создающем ощущение присутствия. Световой луч, физически не оправданный и не связанный напрямую с происходящим действием, вторгается извне, распахивая тьму и обнажая для глаз зрителя происходящую реальность. Этот свет заставляет воспринимать реальность как объект созерцания, с особой пристальностью, не упуская ни малейшей детали. При всём этом свет в работах Караваджо не рассеян и не абстрактен, как в произведениях классического ренессанса, он конкретен и сфокусирован, исходя из определённого источника за пределами живописной плоскости. Он будто бы выхватывает объекты из неопределённого бытия, делая их определёнными, создавая ощущение временной и пространственной близости, что заставляет зрителя ощутить свою сопричастность изображённому на живописном полотне. Свет освещает объекты подчёркнуто произвольно, тем самым создавая их связь с остальным затенённым фоном. Непосредственность восприятия реальности, её ощутимость и близость преобразуют конкретные изображённые предметы на фоне неопределённого пространства в аллегории целого мира, бытия со всем богатством его индивидуальности, на фоне небытия.

В живописи Караваджо удивительным образом сочетаются индивидуальная натуралистичность и обобщение образов, проявленное в отказе от всего лишнего. Мастеру удаётся, не отходя от конкретной натуры, со всем вниманием относясь к обыденному, выражать в своих произведениях эпическую широту и возвышенность. Физическая убедительность и обыденность конкретных людей переходит в возвышенность их идеальных ролей. Сиюминутная выхваченность его сюжетов граничит с соприкосновением с вечностью. Так Караваджо приходит к художественной типизации и обобщению на основе предельной конкретизации и индивидуализации, давая понять, что основной характеристикой физического мира является именно непохожесть всех его элементов друг на друга.

В отличие от более поздних реалистов, Караваджо изображает сам факт существования реальности, а не то, какая она была, тем самым приближая само искусство к зрителю, к моменту его существования, а не отправляя зрителя в прошлое, в момент существования изображаемого.