Проте суб’єкт права не може бути зрозумілим без провадження поняття “юридичний простір”. Цей прості**' онтологічною характеристикою правової реальності ^^е П. Рікер називає “суспільним простором дискусії”. Він ** є простором відповідальності як способу усвідомлював свої вчинки і відповідати за них. При цьому у визначеном просторі представлені і суб’єкт мови (“доведення наши* тверджень”), І суб’єкт ДІЇ (“підгрунтя наших ДІЙ”), і суб’єкт розповіді (“сутність нашої мовленої ідентичності”).

У дусі екзистенціальної традиції П. Рікер підкреслює що функція права — дозволити будь-кому реалізувати свої здібності, а виправдання права в тому, що завдяки йо­му реалізуються людські здібності.

На думку П. Рікера, суд є регулюючою формою кон­флікту, а правосуддя виражає власне правовий стан. Смисл же суду полягає в заміні насилля мовним дискур­сом. У цьому і полягає розкриття суті заголовку праці Рі­кера: “Торжество мови над насильством”. Зважаючи на те, що західним юристам у пошуках справжнього права нада­но великі повноваження щодо тлумачення юридичних норм, сформульованих законодавцем, підвищується ваго­мість філософської герменевтики в усій системі права.

Ще однією і дуже важливою версією інтерсуб’єктивіст- ського підходу до права є комунікативна теорія обгрун­тування справедливості (К.-0. Апель, Ю. Габермас). Ця теорія також герменевтична, але в той же час вона відмов­ляється від побудови онтології права. У ній дається кому­нікативне рефлексійне обгрунтування права через “аргу­ментацію у дискурсі”. Норми права обгрунтовуються практично в реальній комунікації, що має процедурний ха­рактер. Однак цей дискурс повинен співвідноситися з ідеальною комунікацією (аналог “природного права”), яка як регулятивна ідея показує направленість раціонального обгрунтування норм і служить критерієм для встановлен­ня “істинного консенсусу”. Розробляючи консенсусно-ко­мунікативну концепцію обгрунтування норм і цінностей, К.-0. Апель і Ю. Габермас виступають проти вульгарно- онтологічного виведення їх з “життя”, з “буття”, вважаю­чи, що рефлексивно-посвідчуючі трансцедентально-норма­тивні умови аргументації належать підструктурі людського буття у світі.

10. Габермас, підтримуючи критику з боку Франкфурт­ом філософської школи сучасного суспільства і ролі за-

ез за- ХГгір _€

ТІ, як $№ Же ювати еному наших уб’єкт

?СЛЮ€,

їувати ш йо-

) кон- стан, іскур-

іці Рі-

на те, нада- ячних ваго­ва.

•ивіст- ?грун- с). Ця ідмов- кому- ‘аргу- ються їй ха- (СЯ з I, яка »ного

ЇЛЄН-

>-ко-

стей,

рно-

каю-

в масової інформації у ньому, створює нове проблемне доле досліджень — сферу міжіндивідуальних комунікатив­них відносин. У межах цього поля він вирізняє ряд найак­туальніших проблем сучасності, до яких належить пробле­ма демократії, прав і свобод людини. Ю. Габермас створив власну комунікативну модель суспільства, її позитивність заявляється у тому, що вона дає нове розуміння демокра­тії як демократичного дискурсу. Таке розуміння демокра­тії дає можливість здійснити аналітичний поділ політичної влади на владу адміністративну і владу, породжену в про­цесі комунікації, яка втілює у собі ідею народного сувере­нітету.

Взагалі ж філософія права Ю. Габермаса, яка викладе­на ним у праці “Фактичність і значимість” (Франкфурт-на- Майні, 1992), нерозривно пов’язана з його філософською системою — теорією комунікативної дії. На його думку, людське співтовариство характеризується лінгвістичною комунікацією на основі узгодженого сприйняття грама­тичної структури певної мови. Там, де є комунікативна компетенція, там встановлюється “ідеальна мовна ситуа­ція”. Ця ідеальна мовна ситуація виступає у Ю. Габермаса як основа його етики дискурсу (мовного спілкування), ви­ходячи з якої моральні принципи визначаються шляхом багатосторонніх дискусій і поступового досягнення кон­сенсусу. Ідея ідеальної мовної ситуації виступає як струк­турна модель демократичної процедури. Принципом такої процедури є свобода від панування, тобто від нелегітимної влади. У цій формулі виражається спосіб відтворення сус­пільством самого себе з метою реалізації емансипованих потенцій комунікативної дії.

З точки зору Ю. Габермаса, право виступає умовою можливості соціальної інтеграції на основі комунікативної взаємодії, тобто можливості комунікації як суспільної ін­ституції, що володіє зобов’язуючою силою, а також як можливості влади розуму, втіленого у структурах спілку­вання громадян, обміну думками.

Сучасний правовий порядок, пронизаний напругою між позитивністю і легітимністю права, повинен, на думку Ю. Габермаса, виконувати два завдання: по-перше, забез-

печити фактичне взаємне визнання громадянами прди один одного, по-друге, забезпечити можливість легітима ції правових норм, де закон здійснюється “через повагу до закону”. Критерієм легітимності правових норм є їх відпо­відність комунікативній раціональності, тобто коли вони заслуговують вільного визнання з боку кожного члена правового співтовариства. Лише процедура демократично­го законодавства робить можливим реалізацію цієї ідеї. Тому в правовому суспільстві процес законодавства посі­дає центральне місце в механізмі соціальної інтеграції. В основі справедливої правотворчості, тобто яка утворює закон, що спрямований на встановлення справедливого суспільства, лежить етичний дискурс співтовариства. До цього дискурсу Ю. Габермас ставить такі вимоги: повне духовне розкріпачення громадян, участь кожної дорослої людини в обговоренні сутності справедливості. У ході ди­скусій передбачається виникнення консенсусу, який би відтворював необхідність кооперації. При цьому соціальна умова солідарності виступає тут не як матеріальний крите­рій реалізації справедливості, а як процедурна умова.

Висновки:

1. У XX ст. формується некласична модель правосвідо­мості як своєрідний протест проти влади формаль­них норм, які заважали людині реалізовувати свою

за

■і

розвитку ^значно

ЬСЯ^

екзистенціальність. У природничо-наукових оновлюється юридичну нятійний апарат, прий лізу, розширяються N філософських тлума^г кону, оцінок позитив

Філософія права: Навч. посібн. / О.Г. Данільян, Л Д. Бай- І Ф56 рачна, С.І. Максимов та ін.; За заг. ред О.Г. Данільяна. — І К.: Юрінком Інтер, 2002. — 272 с. — Бібліогр.: с. 265—267. І

ІБВМ 966-667-040-2

У посібнику висвітлюються зміст, призначення й історичний розвиток філософії права, а також основні її проблеми: правова онтологія, правова антропологія, правова аксіологія тощо. Знач­ну увагу приділено аналізові сучасних філософсько-правових доктрин, а також філософським проблемам права і влади в пере­хідний період Посібник створено на основі курсу лекцій, прочитаного в Національній юридичній академії України імені Ярослава Мудрого.

Для студентів, аспірантів і викладачів юридичних вузів та факультетів, а також для тих, хто цікавиться філософсько-пра­вовими проблемами

ББК 67.0я73

ШИЛ у (всрждсиип/^ м VJUDVIMO ddivi«» _v ^_liUVIb j,

речевой идентичности»).

Коммуникативная философия права

Наиболее известной среди концепций этого направления являет ся коммуникативная теория обоснования справедливосщ (К.-О. Апель, Ю. Хабермас). С позиции этики дискурса (дискурс —. социально организованная система речи) в качестве важнейшей пра вовой ценности они обосновывают категорию справедливости. В ра. боте К.-О. Апеля «Дискурсивная этика: политика и право» и иссле­дованиях Ю. Хабермаса «Моральное сознание и коммуникативное действие», «Демократия. Разум, Нравственность», «Фактичность и значимость» (1992) обосновывается, что справедливыми являются разумные решения, принятые именно с позиций этики дискурса. Аргументативный дискурс как высшая инстанция общественной жизни выступает условием принятия всех разумных решений. Такой дискурс оказывается возможным, если соблюдаются его основные процедурные нормативные правила и общая ответственность всех возможных партнеров по дискурсу.

С позиций коммуникативной философии нормы права рефлексив­но обосновываются в реальной коммуникации, имеющей процедурный характер. Однако этот дискурс должен соотноситься с идеальной ком­муникацией (аналог естественного права), которая как регулятивная идея обозначает направленность рационального обоснования норм и служит критерием для установления «истинного консенсуса».

Хабермас, изучая сферу межиндивидуальных коммуникативных отношений, выделяет ряд наиболее актуальных проблем современ­ности, прежде всего проблему демократии, прав и свобод человека. Он предлагает коммуникативную модель общества, позитивность которой состоит в том, что она дает новое понимание демократии как демократического дискурса. Такое понимание демократии предостав­ляет возможность осуществить мысленное разделение политической власти на административную и власть, возникшую в процессе ком­муникации и воплотившую в себе идею народного суверенитета.

%

речевой идентичности»;.

Коммуникативная философия права

Наиболее известной среди концепций этого направления являет ся коммуникативная теория обоснования справедливоещ (К.-О. Апель, Ю. Хабермас). С позиции этики дискурса (дискурс социально организованная система речи) в качестве важнейшей пра­вовой ценности они обосновывают категорию справедливости. В р_а, боте К.-О. Апеля «Дискурсивная этика: политика и право» и иссле­дованиях Ю. Хабермаса «Моральное сознание и коммуникативное действие», «Демократия. Разум, Нравственность», «Фактичность и значимость» (1992) обосновывается, что справедливыми являются разумные решения, принятые именно с позиций этики дискурса. Аргументативный дискурс как высшая инстанция общественной жизни выступает условием принятия всех разумных решений. Такой дискурс оказывается возможным, если соблюдаются его основные процедурные нормативные правила и общая ответственность всех возможных партнеров по дискурсу.

С позиций коммуникативной философии нормы права рефлексив­но обосновываются в реальной коммуникации, имеющей процедурный характер. Однако этот дискурс должен соотноситься с идеальной ком­муникацией (аналог естественного права), которая как регулятивная идея обозначает направленность рационального обоснования норм и служит критерием для установления «истинного консенсуса».

Хабермас, изучая сферу межиндивидуальных коммуникативных отношений, выделяет ряд наиболее актуальных проблем современ­ности, прежде всего проблему демократии, прав и свобод человека. Он предлагает коммуникативную модель общества, позитивность которой состоит в том, что она дает новое понимание демократии как демократического дискурса. Такое понимание демократии предостав­ляет возможность осуществить мысленное разделение политической власти на административную и власть, возникшую в процессе ком­муникации и воплотившую в себе идею народного суверенитета.

п. »к мрммш ирніншно.т^УГ"* ^{В А Чот}"’

^«оції прям (А. Рейнах п *

*Нк

Человеческое сообщество характеризуется лингвистической яот- > _уНИкацисй на основе согласованного восприятия грамматической структуры определенного языка. Там. где наличествует домиуиж»- ¹ пінная компетенция, там устанавливается «идеальная языковая си- еп п йция». Она мыслится Хабермасом в качестве основания его этики

*»1# ' іиекурса (языкового общения), где моральные принципы определи»

_ктГСя путем многосторонних дискуссий и постепенного достаїсі—

1 Согласия.

рік _

. і Право представляется условием возможности социальной иите-

гоации на основе коммуникативного взаимодействия. В этом тате

•ое ¹ „ *

-тъ

Г'С*

са.

ой

ой

ьіе

с\

современный правопорядок должен выполнять две задачи: оосслечи

*ать, во-первых, фактическое взаимное признание гражданами прав і (одних другими) и, во-вторых, возможность легитимации правовых

норм, где закон осуществляется «через уважение к закону». Крите- і рисм легитимности правовых норм является их соответствие шомму-

никативной рациональности, иными словами, то состояние, вогзаоии заслуживают свободного признания со стороны каждого члена право­вого сообщества. Только процедура демократического законодатель­ства, как полагает Хабермас, делает возможным реализацию этой в- идеи. Законотворчество занимает центральную нишу в механизме

їй і социальной интеграции. В основе справедливого законотворчества

д. лежит именно этический дискурс сообщества. К нему Хабермас

ія предъявляет такие условия, как полное духовное раскрепощение

ц граждан и участие каждого взрослого человека в обсуждении сущ­

ности справедливости.

. В свою очередь О. Хеффс, критически переосмыслив результаты

современного философско-правового дискурса, предложил свою модель постмодернистской концепции интеркультурного правоте» дискурса, нацеленную на углубление антропологической рефлексии права. В работе «Разум и право» он обосновывает значение вывши о том, что правовая форма социального имеет антропологический статус.

Полемизируя с Рол сом и Хабермасом, Хеффс акцентирует внима­ние на вопросе о том, почему для создания современного правового общества уже недостаточно того, чтобы новейшая этика права и го-

97

сударства удовлетворялась правовой формой модерна. Он счит что она ведет к реконструкции нормативного содержания пппг« *

у * г * рйМ-

мируя рациональный характер или же принципы справедливое только демократического правового государства, отказываясь от р_е конструкции нормативного содержания правовой формы в целом

Указывая на то, что Роле не разработал концепцию справедливо­сти, пригодную для любого общества, а Хабермас утверждает, что правовая форма вообще не тот принцип, который допускает какое- либо эпистемологическое или нормативное обоснование, Хеффе отмечает, что эти выдающиеся философы не замечают тех аспектов этики государства и права, которые связаны с фактами повсеместной организации людьми своей общественной жизни в форме права, яв­ляющимися воплощением практического или социального разума и того, как эта коллективная идея воплощается в правовой форме их общественной жизни.

Исходя из этого, Хеффе ставит вопрос: имеет ли кто-либо право навязывать разным культурам доминирующую ныне западную право­вую форму—демократическую конституционную государственность и даже требовать ее признания; не кроется ли тут угроза продолжения в принципе уже давно осудженого культурного империализма более изощренными способами? Ответ для него очевиден: любой правовой институт, общий для всех культур, требует закрепления своего значе­ния на уровне их консенсуса. Это, по мнению Хеффе, позволило бы его учасникам разработать концепцию, приемлемую для обществ разного типа, независимо от их социокультурной специфики. Для этого в теории права и как следствие в правотворчестве необходимо ссылаться не на партикулярные элементы евроамериканской правовой культуры, а исключительно на те составляющие, которые порождает интеркультурный правовой дискурс. Одновременно в правопримени­тельной деятельности следует очень осторожно внедрять интеркуль­турно оправданные принципы, с тем чтобы они оставались открыты­ми для разных культур.

Таким образом, постмодернистская концепция Хеффе на новом теоретико-методологическом уровне, преодолевая концептуальные

I ^ ] ПЯЬ/ч _ *

^рав°~ 122-137.

депш'я права (А. Рейнах гт л

^ ничения предыдущих моделей правового коммуникативизма р_оЛса и Хабермаса, выявляется постнеклассическим форматом коммуникативно-дискурсивной доктрины современной философии права, которая стремится как можно четче сформулировать и обо­сновать понятие социальной справедливости, ставшее размытым и оказавшееся вне критики раннего правового коммукативизма.

СМ Максимов — лекция 1 (в ссмшт.), лекция 2 (в совет.)» лскщщ I j ^

3, лекция 4, лекция 11 (в совет.), лекция 14, лекция 16 (в совет.), I -S Оцма

лекция 17 (в совет.); профессор ЕМ. Манукпов ^ лекция 3 * * г_Ш|

(в соает.Х лекция 6 (в соает.), лекция 9 (в совет.); доцент А T. Mo* залевекии — лекция 10 (в соавт,); профессор С.В. Шефеяь — Щ в 4 Ос

лекция 10 (в совет.). î-‘

le кипи X !Игтеюл( S І. Сущі

Философия права : конспект лекций / О. Г. Данильян, А. П. Дзе- Ф 54 бань, С. И. Максимов и др.; под ред. О.Г. Данильяна. - Харьков : а

Право, 2009. - 176 с. §4. Типа

1БВЫ 978-966-458-137-7

,_г „ , _и Іекция 4. Способы

Конспект лекций подготовлен в соответствии с учебной программой

курса «Философия права» для юридических высших учебных заведений интерсуг

В нем освещено содержание, назначение и историческое развитие фило- § »* Прав

софии права, а также ее основные разделы: правовая онтология, правовая § 2. Праї

антропология, правовая аксиология и т. п. Значительное внимание уделено * § 3

анализу современных философско-правовых доктрин, а также философским проблемам права и власти в переходных обществах.

Для студентов и аспирантов юридических высших учебных заведений ^^СКЦ^ИЯ Филосо и факультетов, а такжедля тех, кто интересуется философско-правовыми § 1 • Воз

^2=1■ §2. Раї

к БВК||ШШ, § 3 ф_и

б 4 Ос

© Данильян Л т ань _ф

Максимов 1?ппож МІ § *** 1

мая во внимание то обстоятельство, что западным юристам предо­ставлены большие полномочия в деле толкования юридических норм, сформулированных законодателем, мысли П. Рикера, как и вся философская герменевтика, приобретают все большее значение во всей системе права.

С точки зрения интерсубъективного подхода к праву одной из важнейших его версий является коммуникативная теория обоснования справедливости (К.-0. Апель, Ю. Хабермас). По своему характеру эта теория герменевтическая. Достаточно указать на то, что Ю. Хабер­мас под влиянием идей франкфуртской школы философии был одним из создателей герменевтической теории языка. Однако кон­цепция Ю. Хабермаса отказывается от построения онтологии пра­ва. Тем не менее, надо отметить бесспорность заслуг и К.-О. Апе- ля, и Ю. Хабермаса в разработке проблем, связанных с субъектив-

_но-ценностной стороной жизнедеятельности человека и, в частно­сти, проблемы ценностно-смыслового основания права.

В качестве важнейшей правовой ценности сегодняшнего ми­рового сообщества является категория справедливости. Как отме­чают многие исследователи права, в современном «дискурсе спра­ведливости» органично объединяются этика, право и политика. Свою концепцию справедливости, главным образом политиче­ской, К.-О. Апель и Ю. Хабермас в рамках коммуникативной фи­лософии объясняют с позиции этики дискурса. Этому вопросу по­священы работа К.-О. Апеля «Дискурсивная этика: политика и право» и исследования Ю. Хабермаса «Моральное сознание и ком­муникативное действие», «Демократия. Разум. Нравственность».

По Апелю и Хабермасу, справедливыми являются разумные ре­шения, принятые с позиций этики дискурса. Аргументативный дискурс как высшая инстанция общественной жизни является усло­вием принятия всех разумных решений. Данный дискурс оказыва­ется возможным, если соблюдаются его основные процедурные нормативные права и общая ответственность всех возможных парт­нёров по дискурсу, которая является трансцендентно-прагматиче­ским коррелятом идеи прав человека (естественное право)^I.

В соответствии с позицией коммуникативной философии нормы права рефлексивно обосновываются практически в реальной комму­никации, имеющей процедурный характер. Однако этот дискурс дол­жен соотноситься с идеальной коммуникацией (аналог «естественного права»), которая как регулятивная идея обозначает направленность рационального обоснования норм и служит критерием для установ­ления «истинного консенсуса». Разрабатывая консенсусно-коммуни­кативную концепцию обоснования норм и ценностей, К.-0. Апель и Ю. Хабермас выступают против вульгарно-онтологического выведе­ния их из «жизни», «бытия», понимая, однако, что рефлективно-сви- детельствующие трансцендентально-нормативные условия аргумен­тации принадлежат подструктуре человеческого бытия в мире.

Ю. Хабермас, поддерживая критику со стороны франкфуртской философской школы в адрес современного общества и роли средств информации в нем, создает новое проблемное поле иссле­дований — сферу междуиндивидуальных коммуникативных отно­шений. В границах этого поля он вычленяет ряд наиболее актуаль­ных проблем современности, прежде всего проблему демократии,

прав и свобод человека. Ю. Хабермас создал собственную комму никативную модель общества, ее позитивность состоит в том, что и*^іГГГ

она дает новое понимание демократи и как демократического лис і курса. Такое понимание демократии предоставляет возможность *гйче<

осуществить аналитическое разделение политической власти н« административную и власть, возникшую в процессе коммуникации стие к

и воплотившую в себе идею народного суверенитета, ] -_ти, В

Таким образом, философия права Ю. Хабермаса, наиболее пол- fopM!

но изложенная им в труде «Фактичность и значимость» (Франк- нос ус

фурт-на-Майне, 1992), неразрывно связана с его философской си- риЙ р

стемой — теорией коммуникативного действия. По Хабермасу, С

человеческое сообщество характеризуется лингвистической комму- сти, Р

никацией на основе согласованного восприятия грамматической наше

структуры определенного языка. Там, где наличествует коммуни- ди ко

кативная компетенция, там устанавливается «идеальная языковая тонок

ситуация». Она мыслится Ю. Хабермасом в качестве основания его праве

этики дискурса (языкового общения), где моральные принципы ти и с

определяются путем многосторонних дискуссий и постепенного СЯ но!

достижения консенсуса. Тезис об идеальной языковой ситуации выступает в качестве структурной модели демократической проце­дуры. Принципом такой процедуры есть свобода от угнетения, то есть от нелигитимной власти. В этой формуле отражается способ воссоздания обществом самого себя с целью реализации эманси- і

пированных потенций коммуникативного действия. госпо

По Хабермасу, право представляется условием возможности соци- рал из

альной интеграции на основе коммуникативного взаимодействия, то _та фи

есть возможности коммуникации как общественной интеграции, вла- зи я о

деющей обязывающей силой, а также как возможности власти разу- вечес

ма, воплощенного в структуре общения людей, обмена мыслями. _{и n}pj

Современный правовой порядок, обремененный напряжением 2

между позитивностью и легитимностью права, по Хабермасу, должен ния

выполнять две задачи: во-первых, обеспечить фактическое взаимное при!

признание гражданами прав (одних другими), во-вторых, обеспечить век<

возможность легитимации правовых норм, где закон осуществляется и of

«через уважение к закону». Критерием легитимности правовых норм яв- усо

ляется их соответствие коммуникативной рациональности, иными ело- и м

вами, то состояние, когда они заслуживают свободного признания со ву,

стороны каждого члена правового сообщества. Только процедура демо- со<

критического законодательства, как полагает Ю. Хабермас, делает воз­можным реализацию этой идеи. Поэтому в правовом обществе процесс ме