8. Развитие литературно-критической мысли в Англии

Общественное и культурное развитие Англии в XVI столетии было ис­ключительно благоприятной почвой для расцвета литературы. Захваченная прогрессивным движением эпохи, страна становится крупной морской дер­жавой. Стремительно развивается наука, крупнейшим представителем которой был родоначальник английского материализма, великий философ Френсис Бэкон. Пятимиллионный народ Англии выдвинул около трехсот 38

писателей, в том числе таких выдающихся, как Спенсер, Сидни, Марло, Джонсон, Флетчер, Бомонт и великий Шекспир. Реформация, проведенная сверху, освободила английских гуманистов от борьбы за светскую куль­туру, поэтому в их произведениях не замечается резкой антиклерикальной направленности, свойственной Боккаччо в Италии, Рабле во Франции, Уль-риху фон Гуттену в Германии. Английские гуманисты выступали не только против отмирающего феодального общества, они рано почувствовали пороки нового общественного строя, формировавшегося на основе бур­жуазной частной собственности и эксплуатации.

В развитии литературно-критической мысли в Англии эпохи Возрожде­ния можно проследить несколько тенденций, В поэзии и драматургии про­сматривается тяготение к античным традициям. В теории и критике это наиболее четко проявилось в эстетическом трактате Филиппа Сидни (1554—1586) «Защита поэзии» (1583), в программной пьесе^ Бена Джонсона (1573—1637) «Всяк в своем нраве» (1598).

Трактат Сидни — хорошо аргументированная защита поэтического сло­ва в различных его видах и жанрах. Он написан доступным и образным языком. Примером тому может служить следующее его суждение о поэзии и поэте: «...поэзия — царица всех наук... Ведь поэт не только указывает путь, но и столь превосходно нам его рисует, что всякий соблазнится вступить на него. Поэт, как будто ваш путь лежит сквозь прекрасный виноградник, в самом начале предлагает вам сочные гроздья, чтобы вы, восхищенные их вкусом, возжаждали идти вперед». Убедительными примера­ми и четкой логикой Сидни отвергает обвинение поэзии в том, что она яко­бы отвлекает от полезных занятий, является «матерью лжи», «вскармлива­ет бесчестье и заблуждения».

Трактат Сидни был направлен также против пуританской критики те­атра и драматургии. Высказав ряд нелестных замечаний о современной английской драме, он считает, что последняя должна идти по следам арис­тотелевой поэтики. Сидни возражает против соединения в одной пьесе тра­гических и космических событий, требует соблюдения трех единств, считая, однако, что все виды искусства должны «иметь своим объектом явления природы».

Создавая бытовую сатирическую комедию, Бен Джонсон предвосхи­щал поэтику драмы эпохи классицизма. Он настаивал на бытовом правдо­подобии сюжета, правильности и соразмерности частей в композиции, исключении фантастики. Важным ему представляется принцип нравственно-дидактической доминанты характера персонажей, выраженный в «теории юморов». «Юморы» характеризуются Джонсоном как конкретно-индивиду­альные проявления личности, отклонения от «естественных» общих норм мышления и поведения в сугубо персональном или в социальном плане (глухота, алчность и тд.) . «Теория юморов», несмотря на ее противоречи­вость, способствовала развитию дидактической функции драмы, более точ­ному изображению человеческой природы. Интересно суждение Бена Джон­сона, высказанное им в «Заметках или наблюдениях», опубликованных посмертно в 1662 г.: «Слова принадлежат народу, но все же их необходимо тщательно выбирать... соответственно образу говорящего персонажа...

В казарме говорят не так, как на заседании совета. В лавке - иначе, нежели в овчарне».

Крупнейший философ английского Возрождения Френсис Бэкон (1561—1626) широко известен как автор комментариев к античным ми­фам. В книге «Мудрость древних» (1609) он дает аллегорическую интер­претацию мифологии. Миф, в представлении Бэкона, — иносказание в худо­жественном символе, содержание которого нуждается в расшифровке. Занимаясь разгадыванием зашифрованного текста, мыслитель дает широ­кий простор своей фантазии. Вот как, например, объясняется им мифологи­ческий образ пророчицы Кассандры: «Кассандра, в которую влюбился Аполлон, всяческими хитростями уклонялась от его домогательств, однако же не лишала его надежды до тех пор, пока не добилась от него дара пред­видения; и тогда... отвергла мольбы Аполлона. А он... не желая быть одура­ченным хитрой женщиной, присоединил к своему дару и возмездие: хотя она всегда будет предсказывать правду, никто не будет ей верить... Этот миф, по-моему, говорит о несвоевременной и' бесполезной свободе сове­тов и наставлений».

Традиция аллегорического толкования мифов возникла в поэзии Дан­те. Она уязвима, так как дает широкие возможности для субъективизма, неоднозначной интерпретации. Тем не менее очерки Бэкона значимы как ранние примеры самостоятельного видения мифов, как художественное осмысление их в условиях другой эпохи. Уже в период ренессансной куль­туры древний миф рассматривался как емкий, актуальный образ, осмысли­вающий важные проблемы человеческого бытия.

Теоретические суждения в духе ренессансного реализма в Англии полу­чили выражение в драмах и сонетах Уильяма Шекспира (1564— 1616). В наставлениях Гамлета актерам выражено стремление автора к жизненной правде: «Двигайтесь в согласии с диалогом, говорите следуя движеньям, с тою только оговоркой, чтобы это не выходило из границ естественности. Каждое нарушение меры отступает от назначенья театра, цель которого во все времена была и будет: держать, так сказать, зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное - ни­зости, и каждому возрасту истории его неприкрашенный облик». Правдивое изображение жизни в понимании Шекспира не исключало использование художественного вымысла. Словами Поликсена из «Зимней сказки» он скажет:

И что же? Ведь природу улучшают

Тем, что само природою дано.

Искусство также детище природы... .