Интенциональная среда

Прежде всего рассмотрим проективную детскую фантазию "интенциональной среды", которая оказалась важна в конце прошлой главы. Выше я писала, что среда - не субъект. Субъект, писала я, это тот, чьи интересы учитываются, кто может быть целью, с кем возможно совместное бытие. Подразумевается, что касается взрослых, также некий контакт сознаний (например, экзистенциальная коммуникация у философов).

Интенциональная среда - это тоже не субъект. Это особенно хорошо видно на примере хищник/жертва. Хищник - это интенциональная среда жертвы. Это угрожающий вариант интенциональности. Может быть нейтральная интенциональность. Последняя тоже возможна в разных вариантах.

Некоторую интенциональность среды, я думаю, мы всегда носим с собой как интериоризированный взгляд других. Эта среда в исходный момент времени нейтральна, но всегда готова к оценке. Вопрос об оценке, которую нам дает интериоризированный взгляд других, не однозначен. С одной стороны, этот взгляд - в общем-то, фантазия. Интериоризированный взгляд других находится внутри меня и смотрит на меня даже тогда, когда никаких Других нет. Оценка, которую "он" мне дает - это продукт моего мышления. У некоторых людей оценка интериоризированного взгляда других разительно отличается от оценки реальных Других. С другой стороны, момент интериоризации важен. Психоанализ, видимо, совершенно правильно считает, что оценка интериоризированного взгляда других зависит от той оценки, которую давала младенцу мать, вообще от оценки, которую давала среда в первые годы жизни. Кроме того, отчасти оценка интериоризированного взгляда других работает объективно: оценивает, что я собой представляю, по крайней мере настолько, насколько это меняется. Правда, вряд ли оцениваются поступки. Чаще, мне кажется, оценивается некое общее качество человека, в основном зависящее от его энергии. Впрочем, вопрос это открытый.

Интенциональная среда детства и интериоризированный взгляд других - это не одно и то же. Например, вполне адекватно иметь интериоризированный взгляд других, но полагать, что среда интенциональна, обычно неадекватно. Правда, в самом начале я написала, что средой младенца является его мать. Это интенциональная среда. У младенца и ребенка полагание интенциональной среды адекватно. У взрослого - нет. Но, мне кажется, редкий взрослый не носит с собой интенциональную среду, так сказать, в глубине сознания.

Еще несколько отличий интериоризированного взгляда других от интенциональной среды. ИВД - это обычно нечто оценивающее, в то время как интенциональная среда в смысле оценки всегда совершенно нейтральна. ИВД - явление более поверхностное и грубое. Я могу ошибиться и положить его источник вовне. Часто я воображаю взгляд вполне конкретных других, своих знакомых. Иногда я что-нибудь доказываю им, и иногда настолько увлекаюсь, что при встрече с теми же людьми в реальности уже ничего им не говорю. Это, может быть, странно, но ИВД - это сила. Она может действовать в моем сознании достаточно автономно от мэйнстрима сознания.

Воображаемая интенциональность среды в моем сознании никакой силы не имеет. Она не производит никаких действий, не является мне как взгляд, не мешает и не помогает. Это пустое полагание. Изъясняясь словами Гуссерля, я конституирую некую отдельную от меня интенциональность. Уже позднее она делается средой. Она, так сказать, ожившая идея. Не конституировать эту отдельную интенциональность я не могу. Это, по-видимому, пустая работа чистой способности вообще конституировать интенциональность (без которой я бы не смогла считать интенциональными других), так сказать, висящая в воздухе.

Разумеется, собственного конституирования никто не наблюдает. Я не очень поняла, как предполагал его наблюдать Гуссерль. Кажется, он его "усматривал" - вероятно, априорно. Откуда я знаю, что конституируется, а что нет? Может быть, на нас смотрит мировой Взгляд? Это вопрос не для разрешения. Вообще-то вряд ли, однако эту возможность нужно иметь в виду.