3. Половой отбор. Если половой отбор благоприятствует формированию крупных агрессивных самцов, включение их в организованные сообщества менее вероятно.

4. Опасность инбридинга.

5. Подверженность болезням и нападению хищников. Тесные скопления благоприятствуют распространению болезней и повышают риск быть обнаруженным хищниками.

Выгоды:

1. Защита от хищников.

2. Повышение конкурентоспособности. Легче не только противостоять хищникам, но и оттеснять другие виды животных.

3. Буферность по отношению к факторам среды. Бытовая кооперация.

4. Проникновение в новые экологические ниши.

5. Повышение эффективности размножения. Легче найти партнеров и синхронизировать размножение.

6. Повышение выживаемости детенышей. Легче обеспечить выживание.

7. Большая стабильность популяций. Повышается индивидуальная приспособленность, т.к. размер популяции стабилен.

8. Повышение эффективности питания, благодаря обучению и кооперации.

9. Изменение окружающей среды. (создание построек, регулирование температуры, влияние на характер растительности).

Если животные живут группами (сообществами) с распределением функций им необходима коммуникативная система.

Коммуникация у животных.

Коммуникативное поведение осуществляется с помощь самых разнообразных сигналов.

1. Обонятельная коммуникация. Сигнализация с помощью запахов. Этот вид коммуникации специфичен только для животных. Проявляется он в мечении территории. (Американские белки живут раздельно. Они метят свои участки, соскабливая зубами кусочки коры и перемешивают их с собственной мочой). Интересно, что практически родственные виды могут метить территорию по-разному. (Газели Томпсона и Гранта. «Томми» метят ветки растений, выделяя пахучие вещества из предглазных желез. Метка на каждые 4м. Газели Гранта метят обычным способом - экскрементами.) Особый вид –химическая коммуникация, которая существует у насекомых. Эти вещества называют феромоны. Они играют важную роль как при встрече самца и самки, так и на других этапах брачного поведения, а также1 при отыскании пищи.

2. Визуальная коммуникация. В этом случае элементами общения служат элементы внешнего вида. (окраска, телодвижения). Примером может служить брачное поведение птиц. Двигательная сигнализация у животных может служить выразителем определенного эмоционального состояния. Так у собак можно выделить четко разграниченные позы. Очень интересная сигнализация обнаружена у слонов. В их мимике три компонента: положение хобота, хвоста и ушей. Н. Тинберген установил 19 различных значений мимики слона. Например, выдвинутые вперед уши - возбуждение, поднятая при этом голова- принцип враждебности, а поднятый хвост- агрессивность. Загнутый наружу хобот- признак ярости, а внутрь - страха. При установлении контакта у животных можно наблюдать весьма сложные ритуалы сменяющихся состояний. Наблюдения показывают, что визуальная коммуникация может не только нести информацию об эмоциональном состоянии животного, но и о внешней среде и выполнять указательную функцию. Знаменитый «танец пчел», названый К.фон Фришем « язык пчел» - пример такого рода. По возвращению от источника пищи пчела выполняет танец на вертикальной поверхности соты. Он напоминает «восьмерку». Остальные пчелы повторяют движения танцора, чтобы определить расстояние до пищи и направление. Расстояние определяется по скорости танца, при этом, чем меньше число танцев в единицу времени - тем дальше источник пищи. Направление указывается в связи с положением Солнца. Движение вверх - пища в направлении Солнца, вниз – удалении от него. Ориентация вправо или влево - соответственно. По запаху, исходящему от разведчика пчелы узнают характер пищи. Если пища не пахнет, то пчела метит ее своим собственным запахом.

Сложный язык существует и у муравьев. Профессор Мариковский расшифровал 14 сигналов из 20. «Внимание!», « Внимание! Будь начеку», «Кто он?», « Отстань!» и т.п.

3. Звуковая коммуникация. Способы звуковой коммуникации широко распространены у животных. В частности, у некоторых птиц (сороки) обнаружено до 20 сигналов. У обезьян звуковая коммуникация довольно сложная. Обнаружено до 40 сигналов, которые обозначают не только эмоциональные состояния, но и характер угрозы. Анализируя звуковую коммуникацию обезьян Н.А. Тих отметила ее существенное отличие от других животных:

• Звуковая коммуникация служит средством побуждения животных к совершению какого-либо действия: следуй за мной, возьми предмет и т.д. Хотя эта особенность свойственна и другим животным.

• Направленность, адресованность звуков. Например, акханье - выражение страха и не направлено на объект. Но уже цоканье, сопровождающееся дотрагиванием до предмета, является строго адресованным и производится каждой обезьяной в зависимости от полноты ситуации, положения в стаде и взаимоотношений с каждым из его членов.

• Способность к двойственным поступкам, когда одновременно выполняются два действия. (Слабая обезьяна затевает потасовку с более сильными. Те криками и угрозами отвечают. Вожак бросается в гущу, чтобы устранить конфликт. А в это время « зачинщица», схватив кусок, убегает). Я. Рогинский назвал это явление «психической мимикрией». Она имеет важное значение в развитии средств общения, т.к. в ней проявляется отделение фактического переживания (эмоции страха, голода) от внешнего выражения. Это знаменует переход от выразительных средств к изобразительным.

С давних времен человечество мечтало научиться понимать язык животных и разговаривать с ними. Эти чаяния людей нашли отражение в многочисленных легендах и сказках. В реальной жизни люди заметили, что животные не только понимают слова людей, но и могут подражать их речи. Эти уникальные способности особенно были обнаружены у попугаев и некоторых других птиц (ворон, сорок, скворцов). Однако исследования ученых и наблюдения любителей природы доказывали, что птицы произносят эти слова без оценки конкретной ситуации. И хотя в литературе можно найти описания случаев, когда птицы не ограничивались простым заучиванием слов, это могло быть простым совпадением.

Исследования показывают, что язык животных имеет ряд характерных особенностей, используемых и в человеческом языке. Например, такие особенности человеческого языка как его символичность и открытость для новой информации присущи и известному танцу медоносных пчел, представляющему собой разновидность коммуникативного поведения. Способность животных пользоваться языком породило предположение о возможности научить высших представителей этого царства человеческой речи, однако предпринятые с начала 30-х годов попытки научить высших обезьян не увенчались успехом (супруги Келлог, К. и К. Хэйс). Так, шимпанзе Вики в опытах супругов Хэйс за многие годы тренировки смогла произнести только несколько слов. Дальнейшие исследования показали, что у шимпанзе нет голосового аппарата, способного воспроизводить человеческую речь. Просматривая записи экспериментов с Вики американские психологии Р. и Б. Гарднер пришли к мысли о возможности общения с шимпанзе другим путем, а именно языком жестов (Гарднер,1969).¹ Их эксперименты с шимпанзе Уошо, а вслед за ними исследования других ученых, использующих для обучения языку другие способы: система фишек (Д.Примак,1970), компьютерные клавиши (Д.Румбо,1977) показали не только возможность общаться с животными, но и открыли их новые способности. Прежде всего, было обнаружено, что обезьяны способны создавать новые понятия. Так Уошо выдумала слово «сладкое питье», обозначавшее арбуз, а лебедя обозвала «водяная птица». Так же установлено, что шимпанзе были способны к синтаксированию, т.е. составлению простейших фраз и оперированию ими. Так, шимпанзе Люси могла пользоваться комбинацией слов «Я щекотать Ты» и дифференцировать данное словосочетание от похожего, типа « Ты щекотать Я».

Кроме этого обезьяны были способны не только усваивать значение знака, но и переносит его значения. Так жест «собака» обозначал само животное, его рисунок, а также использовался как ругательство.

Проведенные исследования, получившие название «языковых проектов» вызвали не только фурор в научном мире, но и породили скептические реакции. Эти последние исходили в основном от психолингвистов и лингвистов, считавших, что языковая способность человека обусловлена генетически и формируется постепенно в соответствие с генетической программой. Но помимо неконструктивного скептицизма появилась и более разумная критика. Ее началом послужили исследования Герберта Терраса, одного из горячих сторонников «языковых проектов». Он установил, что обезьяны повторяют в большинстве случаев, те знаки, которые встречаются во фразе тренера. Это означало, что животное не общается с человеком, а «обезьянничает», т.е. подражает его действиям. Они способны использовать непроизвольные намеки, которые допускает экспериментатор или просто научаются трюкам, подобно животным в цирке. Создание обезьяной новых понятий тоже довольно сложно интерпретировать. С одной стороны это может быть не создание нового слова, а результат простой генерализации. С другой стороны, как справедливо заметил Г. Террас « беда в том, что смысл увиденного понят человеком, а он приписывает это обезьяне». Обезьяна показывает жестами « вода» и « птица», а наблюдатель хочет видеть создание понятия «водяная птица».

Таким образом, можно сказать, что не существует гигантской пропасти между языком животных и человеческим и можно обнаружить сходство между знакового поведения. Шимпанзе способны употреблять знаки с переносом знаний, создавать новые, синтаксировать знаковые конструкции. Вместе с тем язык животных имеет и определенные ограничения. Знаковая система, которой научались подопытные обезьяны, соответствует первоначальному этапу развития языка в онтогенезе и филогенезе, который называется языком «слов-предложений». Исследования языка примитивных народов показывает, что единицей языка является своеобразное «слово-предложение», содержащее указания на действия и предмет. Данная ветвь развития языка является тупиковой и не может развиться в человеческий язык с его сложными внутренними связями из-за жесткой «фактуры» самих знаков.

Сравнительные исследования формирования языка у обезьян и детей показывает, что шимпанзе и другие человекообразные обезьяны, в попытках научиться человеческому языку, способны достичь лишь уровня маленького ребенка.

Вместе с тем, приведенные здесь эксперименты открыли нам такие их способности, о которых ранее мы и не подозревали, что существенно приближает нас к пониманию их когнитивных возможностей.

Асоциальное поведение животных.

Сравнивая постоянно человека и животных, мы отмечаем наличие у человека ряда особенностей не свойственных животным. Однако человечество обладает и пороками, такими как лень, паразитизм, обман, склонность к употреблению алкоголя и наркотиков. Наличие асоциального поведения у животных тоже крайне интересно. Т.к. оно представляет вариант изменчивости привычных поступков животных

Обман. В поведении человека обман занимает почетное место. Человечество использует часто обман как осознанный, так и неосознанный. У животных способность к обману представляется эволюционно прогрессивным поведением. В человеческом понимании обман представляет собой знание человеком правды, но сокрытие ее, или поведение в соответствии с легендой, несоответствующей действительности. По мнению Савельева в таком понимании мы можем рассматривать обман только у высших животных (обезьян). В других случаях мы имеем дело с наследственными формами поведения, имитирующего обман. Наиболее ярким примером является имитация смерти у насекомых, или имитация поведения хищника или придания себе большего размера. У высших животных обман связан с самыми сложными формами поведения. При этом основным условием является предсказание поведения обманутого. Выделяет тактический и стратегический обман. Лучше всего изучен первый вид у обезьян. Он проявляется в групповом поведении и классифицируется в следующих формах: попытка спрятать что-либо (часть тела, предмет), отвлечение внимания от «ценного объекта», переключение активности на постороннего индивида (Пример с молодым павианом, преследуемым старым агрессивным самцом). Таким образом, среди животных встречаются наследуемые и индивидуальные способы обмана как себе подобных, так и животных, стоящих на других ступенях эволюционной лестницы. Это естественная форма поведения, имеющая глубокие генетические и эволюционные формы.

Высшие обезьяны способны проявлять и чисто человеческие качества, такие как вымогательство, истерию, отказ от социально полезной активности, попрошайничество. Так наблюдения за шимпанзе-подростками в условиях лабораторного эксперимента показали, что обезьяны используют разные стратегии попрошайничества и истерик, которые направлены от низкоранговых особей к вышестоящим и служили эффективными стимулами дележа.

Попрошайничество распространено и у более низкоорганизованных животных. Классическим примером являются стайки домовых воробьев, имеющие своеобразную социальную структуру. Самцы и самки в одинаковой пропорции 20-30 особей. При кормлении такой группы легко заметить, что есть «попрошайки» и «добытчики». Первые вымогают корм у вторых и таким образом минимизируют затраты энергии.

Использование алкоголя и токсикомания.

Наблюдения за животными в неволе показывают, что многие животные употребляют алкоголь или другие формы токсикомании. Здесь надо выделить три аспекта этой проблемы: необходимо учитывать поведение животных, приученных к алкоголю человеком или имеющим свободный доступ к нему; желательно найти природные аналоги этого явления; определить причины.

Ряд фактов показывают, что животные могут целенаправленно стремится к получению алкоголя, и эта мотивация может стать доминирующей.

Есть наблюдения, показывающие аналогичное поведение и диких животных в естественных условиях. Анализируя причины такого поведения, следует отметить, что оно свойственно, прежде всего, высокоорганизованным животным (обезьяны, попугаи, собаки, крысы). По-видимому, чем сложнее организован мозг, тем больше тенденция к его временному «физиологическому» выключению. Высокоорганизованные животные становятся энергетически, гормонально, эмоционально зависимы от активности нервной системы. Возникают автономные процессы возбуждения, и крупный мозг ищет способы ее торможения.

Отказ от заботы о потомстве. Для животных характерны почти такие же формы поведения, что и для человека. Даже отказ от детенышей встречается не только у низших животных, но и высших обезьян (гориллы, лангуры, шимпанзе) (пример с самкой шимпанзе, покинувшей 5-ти летнего сына. Вернулась через 10 месяцев и восстановила связь, но у детеныша стали проявляться признаки депрессии, и через 2 месяца он умер). Асоциальное поведение может быть обусловлено не только психологическими причинами, но и физиологическими

Агрессия и уничтожение особей своего вида.

Убийство себе подобных довольно широко распространено в природе. Существует несколько типов стратегий внутривидовых убийств.

1. Уничтожение собственного и чужого потомства Чаще всего наблюдается у грызунов. ( Пример с крысами. Посадить к беременной самке не рожавшую за 5 дней - уничтожит потомство в 55% случаев. За 20 дней - 9% случаев. Если поместить кусок подстилки от гнезда в клетку не рожавшей самки, то это предотвратит убийство, хотя вероятность 17% остается). Эти данные говорят о том, что убийство крысят имеет генетические корни, поскольку ни обонятельная, ни коммуникационная адаптация не может полностью предотвратить это явление.

2. Жертвование частью потомства для выкармливания наиболее здоровых и крепких особей. (Клинохвостый орел.)

3. Схватки между взрослыми особями, приводящие к гибели одной стороны, наблюдаются довольно редко. Чаще всего дерутся самцы, реже- самки, крайне редко - самцы и самки.

Каннибализм.

Каннибализм существует и у животных и у человека и эволюционировал он как форма индивидуального поведения. Он является ни самой прогрессивной, ни самой эффективной формой поведения. Связаны две проблемы. Первая: не ясна природа генетической детерминированности такого поведения у некоторых беспозвоночных. С другой стороны, не понятен механизм баланса между видовыми и индивидуальными преимуществами К. Он выявлен у насекомых в период личиночного развития и полового размножения.

Он может быть значимым методом регуляции численности вида. ( Голубой краб).

Т.о. К. встречается почти у всех позвоночных и беспозвоночных животных. Он может передаваться генетически или возникать автономно, в зависимости от обстоятельств. Причиной недетерминированного К. может быть высокая плотность популяции, конкурентное поведение, различие в размерах и половой диморфизм. Он может быть избирательным. Животные предпочитают поедать неродственных особей, дальних родственников, и только в крайнем случае братьев и сестер. Он может влиять как на морфологию животных, так и на их поведение.

Обладают ли животные сознанием?

Проблема сознания у животных представляется крайне трудной. Существует довольно широкий спектр научных представлений по этому поводу. Одни ученые абсолютно уверены в отсутствии сознания у животных, другие же утверждают, что оно есть у большинства из них. Все эти трудности, по-видимому, проистекают из неопределенности определения этой категории.

Некоторые ученые считают, что основным признаком сознания является намеренность действий и направленность на предмет. Другими словами, под сознанием понимают способность организма создавать психические образы и использовать их для управления поведением. Быть в сознании - это значит « знать, что ты делаешь, что собираешься делать, и каким способом будешь это осуществлять». Сознательность поведения включает в себя наличие сознательно поставленной цели и намерения выполнения действий. Одним из проявлений намеренного поведения, по мнению ряда ученых, является демонстрация отвлекающего поведения. Прекрасным примером такого поведения является поведение птицы, которая уводит хищника от своего гнезда, притворяясь раненой. Когда птица, волоча якобы сломанное крыло, отводит хищника на безопасное расстояние, она внезапно вновь возвращается к своему нормальному поведению и улетает. Однако этологи объясняют данное поведение как чисто инстинктивное в понятиях ритуализированной демонстрации. Вместе данные наблюдений за деятельностью высших приматов позволяют предположить наличие у них действительно намеренного поведения. В исследованиях Д. Примака изучалась способность шимпанзе к намеренной коммуникации путем создания ситуаций, в которых человек и обезьяна могли кооперироваться или конкурировать друг с другом при добывании пищи. Они сообщали друг другу посредством невербальных сигналов местонахождение спрятанной пищи. Когда человек помогал шимпанзе, отдавая ей всю найденную пищу, обезьяна также посылала и получала поведенческие сигналы о месте, где спрятана еда. В случае же конкуренции, когда человек забирал всю найденную пищу себе, шимпанзе научился вводить конкурента в заблуждение, не подавая ему нужных сигналов и не принимая в расчет «ложные» сигналы, подаваемые человеком, чтобы сбить обезьяну с толку. Такое поведение обезьяны заставляет предположить наличие у нее способности разгадывать цели и намерения человеческого поведения и знаний о том, как человек воспринимает их собственное поведение.

Есть также данные о том, что высшие антропоиды действительно способны к обману. В исследованиях Я. Рогинского было обнаружено явление «психической мимикрии», т.е. способность к двойственным поступкам, когда одновременно выполняются два действия. Обезьяна может маскировать свои агрессивные истинные намерения, демонстрируя дружелюбные действия. Так, шимпанзе Беата, которую исследователь как-то обидел, протянула ему руку, прося корм, при приближении ученого к клетке поцарапала ему лицо и порвала халат.

Сознательная активность человека предполагает наличие специфичных только для него видов поведения. В частности таким видом является альтруизм. Под альтруизмом в человеческой психологии понимают такую форму человеческого поведения, где центральным мотивом является интересы другого человека или социальной группы. При этом личность жертвует своими интересами в пользу других, не преследуя каких-либо материальных и прочих выгод. Таким образом, человеческое поведение выгодно реципиентами и не выгодно донору. Некоторые ученые пытаются доказать наличие альтруизма у животных, однако их рассуждения носят либо антропоморфический характер, либо за альтруистическое поведение выдаются факты заботы о потомстве или симбиотическое поведение. Правда, необходимо отметить наличие единичных достоверных наблюдений об оказании помощи носорогом раненой антилопе, которая пострадала после нападения крокодила и ряд других. Такие скудные наблюдения говорят о возможности альтруизма и не позволяют отрицательно решить вопрос об этой форме поведения у животных

Другой характеристикой сознания является способность индивида к рефлексии, т.е. осознанию самого себя, своих чувств, переживаний и действий. Осознают ли животные самих себя в этом смысле? Эксперименты по обучению крыс показали, что животные способны строить свое инструментальное поведение на основе информации об их собственном поведении и сигналов, поступающих из внешней среды. Это может свидетельствовать, в каком-то смысле, о том, что крысы знают о своих действиях, но это не означает, что они их осознают. Знание собственных действий может быть тождественно знанию сигналов внешнего мира. С другой стороны, эксперименты с высшими антропоидами по их реагированию на зеркало, показывают, что шимпанзе и орангутанги могут узнавать себя в зеркале. Молодые шимпанзе, рожденные на воле, пользовались зеркалом, чтобы чистить те части своего тела, которые увидеть другим путем невозможно. Вместе с тем, вопрос о способности животных реагировать на части своего тела в зеркале как проявление самосознания остается открытым.

По всей видимости, ответ на этот вопрос зависит от того, что мы понимаем под самосознанием. В отечественной психологии под самосознанием понимается, прежде всего, относительно устойчивая, осознанная и переживаемая как неповторимая система представлений индивида о самом себе, на основе которой строится взаимодействие с окружающим миром и другими людьми, а также вырабатывается отношение к себе. Осознание себя подразумевает установление отличий от других, что осуществляется с помощью человеческой речи. С этой точки зрения, видимо, нельзя говорить о наличии самосознания у животных. Однако, некоторые ученые, признавая отличие человеческого интеллекта от мышления животных, обусловленных использованием языка, не исключают наличие сознания у животных. Так, Д. МакФарланд отмечает, что хотя « нам трудно представить сознание без языка, однако это не дает нам права считать, что животные, которые не имеют языка или обладают очень примитивным языком не имеют сознания» ( Д.МакФарланд,1988,с.479).

Подводя итог, можно отметить, что у животных есть некоторые предпосылки к зарождению сознания, однако только человек способен обобществлять свой опыт, создавать совместный знания, которые закрепляются в речи, образцах материальной и духовной культуры. Человек способен выделять себя из окружающего мира, благодаря членораздельной речи, понимать поведение других людей и сопереживать им, хотя последнее обнаружены и у животных.

Филогенез языка.

Установлено что первые речевые звуки целиком определялись чувственным образом представляемых событий и предметов. Известный отечественный исследователь В.В. Бунак приводит многочисленны аргументы в пользу того, что самые первые понятия представляли собой наглядно-образные репрезентации вещей и предметов, в особенности эйдетические репрезентации. Он считает, что память примитивного человека носила эйдетический характер, что и сыграло важную роль в развитии языка. Поэтому речь примитивного человека по сравнению с нашим языком действительно напоминает сложное, точнейшее пластическое и фотографическое описание какого-либо события с мельчайшими подробностями (В.П.Алексеев).

Другим важным условием усвоения речи было подражание слышимым звукам. Оно позволяло устанавливать связи между называнием предмета и его акустическим звучанием.

Распространенным мнением было мнение о том, что первые слова были обозначениями отдельных объектов (деревьев, кустов и т.д.). Это мнение было ошибочным. В значительной степени они были наряду с командами типа: «делай это» или « не делай этого» описаниями целых событий, процессов и действий. которые мы выражаем с помощью предложений или высказываний. Исследователь Р. Стопа, попытался реконструировать фонологическую особенность речи первобытных людей на основе анализа звуковых сигналов шимпанзе. Он установил. что приматы произносят некоторые гласные подобно нашим (например, а и оу, е, у) согласные типа (гх, кх), назальные (м и нг). Эти звуки воспроизводятся в различных ситуациях и на основе их можно создать классификацию ситуаций. Далее автор, анализируя язык африканских бушменов, предположил, что он обладает общими чертами с языком примитивного человека, что, свою очередь, позволит понять как шел процесс развития речи и мышления в антропогенезе. Им предлагаются характерные признаки генетически разных стадий развития речи и языка (Ф.Кликс):

1. Отсутствие в речи родовых понятий, и обилие слов, означающих отдельные признаки и индивидуальность предметов.

В языках австралийских народов, например, почти совершенно отсутствуют слова, обозначающие общие по­нятия, но они наводнены огромным количеством специфических терминов, различающих точно отдельные признаки и индивидуальность предметов.

Аир говорит об австралийцах: «У них нет общих слов, как де­рево, рыба, птица и т. д., но исключительно специфические тер­мины, которые применяются к каждой особой породе дерева, птицы и рыбы». Также у других примитивных народов наблюда­ется такое явление, когда нет соответствующего слова для дерева, рыбы, птицы, а все предметы и существа обозначаются именами собственными.

Тасманийцы не имеют слов для обозначения таких качеств, как «сладкий, горячий, твердый, холодный, длинный, короткий, круг­лый». Вместо «твердый» они говорят: как камень, вместо «высо­кий» — высокие ноги, «круглый» — как шар, как луна, и еще прибавляют жест, который это поясняет. Также на архипелаге Бисмарка отсутствуют всякие обозначения для цветов. Цвета обо­значаются точно таким же образом, путем названия предмета, с которым они имеют сходство.

«В Калифорнии, — говорит Поуэрс, — нет ни рода, ни вида. Каждый дуб, каждая сосна, каждая трава имеют свое особое имя». Все это создает огромное богатство словаря примитивных народов. Австралийцы имеют отдельные имена почти для каждой мельчайшей части человеческого тела: так, например, вместо сло­ва «рука» у них существует много отдельных слов, обозначающих верхнюю часть руки, ее переднюю часть, правую руку, левую ру­ку и т. д.

Маори имеют необычайно полную систему номенклатуры для флоры Новой Зеландии. У них существуют особые имена для мужских и женских деревьев определенных пород. У них есть также отдельные имена для деревьев, листья которых меняют форму в различные моменты их роста. Птицы коко или туи име­ют четыре имени: два — для мужского рода и два — для жен­ского — в зависимости от времени года; есть отдельные слова, обозначающие хвост птицы, хвост животного и хвост рыбы. Име­ются три слова для обозначения крика попугая: крика попугая в спокойном состоянии, его крика, когда он сердится и когда испу­ган.

В Южной Африке у племени бавенда есть специальное назва­ние для каждого вида дождя. В Северной Америке индейцы имеют такое огромное количество точных, почти научных определении для различных форм облаков и для описания неба, которые совер­шенно непереводимы.

«Было бы напрасно, — продолжает Леви-Брюль, — искать чего-нибудь подобного в европейских языках». Одно из племен имеет, например, особое слово для обозначения солнца, светящего между двумя облаками. Число существительных в их языках поч­ти неисчислимо. У одного из северных примитивных народов, на­пример, есть множество терминов для обозначения различных пород оленей. Есть специальное слово для обозначения оленя од­ного года, двух, трех, четырех, пяти, шести и семи лет; 20 слов для льда, 11 слов для холода, 41 слово для снега в различных формах, 26 глаголов, чтобы обозначить замерзание и таяние, и т. д. Вот почему «они сопротивляются попытке сменить этот язык на норвежский, слишком бедный для них с этой точки зрения». Этим же самым объясняется огромное количество собственных имен, даваемых самым различным отдельным предметам.

В Новой Зеландии у маори каждая вещь имеет свое особое собственное имя. Их лодки, их дома, их оружие, даже их одеж­да — каждый предмет получает свое собственное имя. Все их земли и все их дороги имеют свои названия, берега вокруг ост­ровов, лошади, коровы, свиньи, даже деревья, скалы, источники. В Южной Австралии каждая цепь гор имеет свое имя, каждая гора — свое. Туземец может сказать точно имя каждого отдель­ного холма, так что, оказывается, география примитивного чело­века гораздо богаче нашей.

В области Замбези каждое возвышение, каждый холм, каждая горка, каждая вершина в цепи имеет свое название, точно так же как каждый ключ, каждая равнина, каждый луг, каждая часть и каждое место страны, таким образом, обозначено специ­альным именем. Все это потребовало бы целой жизни человека, для того чтобы расшифровать смысл и значение всех этих обо­значений, как говорит Д.Ливингстон.

Поэтому там, где европеец тратит одно-два слова, примитив­ный человек тратит иногда десять.

2.Звуковые образования тесно связаны с ситуацией, эмоциями и наглядными особенностями описываемого сценария. Так, например, фраза «Чело­век убил кролика» на языке индейцев племени понка буквально передается так: «Человек он один живой стоящий убил нарочно пустить стрелу кролика его одного живого сидящего». На языке эве предложение « Я приношу моему отцу суп, а потом хлеб» в буквальном переводе будет выглядеть так: « Я беру суп- беру, иду, прихожу- отец мой- пред лицом- даю ему- прихожу, беру хлеб- беру, иду, рядом суп- отец мой- перед лицом- даю ему». Как хорошо видно, по своей структуре это высказывание строится как точная хронологическая последовательность сцен, какими они представляются с точки зрения действующего лица. Слова сопровождают развертывание конкретного действия, синтаксические средства и организации речи слабы и не дают возможность говорившему выходить за временные рамки конкретной ситуации.

3. Звуковые выражения включены в жестикуляцию и мимику. Они зависят во времени от указаний и демонстрирующих пояснений. Это означает, что язык человека еще не дифференцирован и не может предать всей наличной информации. Для того чтобы сообщить простую мысль о том, что индеец убил кролика, он должен со всеми подробностями нарисовать картину в мельчайших деталях.

4. Одним из признаков примитивного языка является его многозначность. На языке бушменов слово «г’онс» означает « солнце», «жара», « жажда» или все вместе взятое. Употребление того или иного значения зависит от конкретной ситуации.

5. Одно и то же слово выполняет несколько значений и функций. У бушменов «на» означает «давать», в то время как « н’а » является частицей указывающей на дательный падеж.

6. Слова насыщены наглядными аналогиями. Например, у ботакудов слово «остров» передается 4-мя словами, обозначающими следующее «земля вода середина находится здесь». По бушменски «к’а -ма» это «палец», но буквально переводится как «голова руки». «Голод» переводится как « живот убивает человека»; «слон» – «зверь ломает деревья» и т.д. Даже в современных условиях эти особенности языка сохраняются. Так, на языке «пиджин - инглиш» полупримитивы для слова «рояль» создали обозначение «ящик, когда его бьют, он кричит».

7. Количество слов для обозначения численных выражений крайне мало.

8. В фонетике господствуют щелкающие звуки, хрипящие укороченные гласные, а те фонемы, которые имеют смыслоразличительное значение, сопровождаются с чисто тональными вставками.

9.Одним из характерных приемов образования слов является редупликация (повторение). Так « нгум-нгум» на языке пигмеев означает «грохотать».

Бушмены для обозначения одного человека говорят «ту», двух- «ту-ту», а о большой толпе «ту-ту-ту».

Указанные признаки характерные для языка примитивных племен показывают нам основные его особенности и пути развития в антропогенезе.

Итак, мы видим, что язык примитивного человека имеет очень богатый словарный запас. Это богатство словаря стоит в прямой зависимости от конкрет­ности и точности языка примитивного человека. Его язык соответ­ствует его памяти и его мышлению. Он так же точно фотографирует и воспроизводит весь свой опыт, как запоминает его. Он не умеет выражаться абстрактно и условно, как культур­ный человек. Подробное описание ситуации с применением жестов, поз, движений, для того, чтобы сказать простую фразу представляет собой как большое преимущество, так и недостатки примитивных языков.

Преимущество примитивного языка заключается в том, что он создает знак почти для каждого предмета и позволяет примитивному человеку с необычной точностью иметь в своем распоряжении своеобразные дубликаты этих предметов. Переход к европейским языкам означал бы потерю ориентировки в своей собственной жизни.

Недостаток примитивного языка заключается в том, что он перегружает мышление деталями и подробностями, не осуществляет смысловую переработку, и поэтому воспроизводит события в той полноте, которой они были в действительности. Поэтому слова примитивного человека не отделяются от обозначаемых ими предметов, а очень тесно связаны с непосредственным чувственным впечатлением. Вертгеймером приводится факт о том, как примитивный че5ловек, которого обучали европейскому языку, отказался в упражнениях перевести фразу « Белый человек убил шесть медведей». Объяснение его было таковым: белый человек не может убить шесть медведей и, поэтому, сама фраза невозможна. Аналогичный случай описывает Турнвальд. Когда одного из дикарей попросили сосчитать, то он начал считать воображаемый свиней и дойдя до числа 60 заявил, что дальше считать нельзя, поскольку больше свиней у одного хозяина не бывает. Эти примеры показывают, что операции языка, счета возможны только в контексте определенных ситуаций, с которыми они связаны. Поэтому язык примитивного человека является прямым отражением действительности и не приобретает самостоятельной функции. Этот конкретный и образный язык. По этой причине большинство авторов называют его пикторальным или живописным и отмечают тенденцию «говорить глазом» т. е. рисовать и изображать то, что ты думаешь. Всякая фраза, всякое предложение должны установить расположение предметов в пространстве. С этой целью в примитивных языках существует большое количество всяческих суффиксов, префиксов, частиц, которые обозначают форму, движение, форму и расположение, размеры, характер среды и многое другое. В языке одного из примитивных племен имеется 10000 глаголов, число которых может быть увеличено приставками и суффиксами.

Причинами подобного характера языка являются:

1. Пластическая и эйдетическая память, делающие его очень словесно богатым.

2. Двойственность, заключающаяся в том, что он с одной стороны является языком слов, а с другой языком жестов. Именно поэтому он и передает образы предметов и явлений, точно также, как это видят глаза и слышат уши.

Оба языка употребляются вместе в различных комбинациях. В работах ряда ученых показано, что язык жестов оказывал влияние на язык устный. В частности, в одном из примитивных языков порядок членов предложения, способ образования числительных и т.п. обязаны своим происхождением движениям, определяемым рукой. «Прогресс цивилизации, - говорит Леви-Брюль,- обязан взаимному влиянию руки на ум и ума на руку. Чтобы изучить умственную жизнь примитивов, надо вновь обрести движения их рук, движения от которых неотделимы их язык и мысль. Примитивный человек, который не говорит без рук, также не думает без них».

Подводя итог вышесказанному можно отметить следующую динамику развития языка в процессе антропогенеза. Первоначально звуковой язык первобытного человека напоминал звуковой язык животных. Затем происходит замена грубых, трудно различимых звуковых комплексов более дробными единицами, которые четко различались по смыслу. Первоначально смыслообразующие единицы были очень большими и представляли своеобразные «слова-предложения». Постепенно они стали заменяться более дробными единицами, которыми стали отдельные слова или даже части слов. Эти единицы языка, хорошо распознаваемые, существенно снизили энергетические затраты участников речевого общения. исчезла и повышенная эмоциональная экспрессивность, которая была заменена более нейтральной формой выражения. Таким образом основным принципом эволюции речи стал принцип расщепления звукового комплекса на возможно более мелкие . но хорошо различимые единицы и образования из этих единиц все новых комбинаций звуков, которыми стали слова. Другим исключительно важным процессом был процесс отделения устной речи от эмоциональной оценки практических действий. Происходит замена непосредственной сигнализации о внутренних состояний опосредованным символическим наименованием. Разрыв между речью и действием становится все больше и находит свое отражение в возникновении собственных закономерностей оперирования словами. Развитие языка, поэтому характеризуется тем, что это огромное изобилие конкретных терминов начинает все больше исчезать. Произвольно контролируемые фонемы могут легко объединяться друг с другом в новые звуковые конфигурации, и каждая новая комбинация звуков приобретает новое значение. Таким образом, дифференциация звуковых комплексов на отдельные фонемы делает возможным конструктивное порождение знаков из ограниченного исходного набора. Отмеченный процесс, как в устной так и письменной речи создает предпосылку для формирования грамматик современных языков.

1 Данная идея не нова. Еще в 30-40 годы Л. Уланова в Харьковском зоопарке пыталась обучать макак обозначать жестами разные виды пищи.