3.5. Решения Конституционного Суда рф -

источник муниципального права

3.5.1. О юридической природе решений Конституционного

Суда как источника муниципального права

В юридической литературе до настоящего времени продолжаются дискуссии о юридической природе решений Конституционного Суда РФ. Весьма широким является спектр существующих точек зрения по данному вопросу, включающий как отрицание за решениями Конституционного Суда РФ значения источников права в силу того, что они, по мнению сторонников такого подхода, не создают и не могут создавать новых норм права (А.Д. Бойков, В.С. Нерсесянц), так и обоснование за ними особой юридической силы, позволяющей сделать вывод о том, что решения Конституционного Суда являются источниками права (Н.В. Витрук, Г.А. Гаджиев, В.Л. Лазарев, О.В. Лучин, Б.С. Эбзеев); одновременно отмечается порой общность решений Конституционного Суда РФ с судебным прецедентом как особым источником права (В.А. Кряжков, В.Л. Лазарев) либо предлагается рассматривать их обязательность и другие юридические свойства решений Конституционного Суда РФ как особых источников права в рамках преюдициального значения (Т.Г. Морщакова).

При всем уважении к различным мнениям следует признать вполне реальной в нынешних условиях правовой глобализации тенденцию, связанную со сближением современных правовых систем, в частности, общего и континентального права, что проявляется также во взаимопроникновении и взаимообогащении соответствующих им систем источников права. В рамках этой тенденции следует рассматривать и тот факт, что российская правовая система испытывает все более активное прецедентное влияние решений Европейского суда по правам человека, как и национальных судов в лице прежде всего Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, а также правотворческое (но не прецедентное!) влияние Конституционного Суда РФ. Сегодня вряд ли есть основания для сомнений в возможности и необходимости отнесения решений Конституционного Суда к источникам права, включая муниципальное.

О природе решений Конституционного Суда РФ как источников права свидетельствует и практика решения вопроса, связанного с идентификацией юридических характеристик решений органов конституционного контроля субъектов РФ, в региональном законодательстве, что значимо и для предмета нашего рассмотрения в силу принципиального единства природы решений Конституционного Суда РФ и решений конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Так, например, ст. 37 Закона Республики Адыгея от 9 октября 1998 г. "О нормативных и иных правовых актах" <1>, регулирующая вопросы опубликования и вступления в силу нормативных правовых актов, устанавливает, кроме прочего, порядок опубликования и вступления в силу постановлений Конституционного суда Республики Адыгея (ч. 5). Еще более определенно вопрос о природе актов органа конституционного контроля субъекта РФ решен в Республике Дагестан. Статья 3 Закона Республики Дагестан от 16 апреля 1997 г. "О нормативных правовых актах Республики Дагестан" <2> прямо предусматривает следующее. Нормативными правовыми актами Республики Дагестан являются не только Конституция Республики Дагестан, законы Республики Дагестан, нормативные постановления Народного Собрания Республики Дагестан, нормативные указы и постановления Государственного Совета Республики Дагестан, нормативные постановления Правительства Республики Дагестан, нормативные правовые акты республиканских органов исполнительной власти, но и нормативные постановления Конституционного Суда Республики Дагестан, а также иные нормативные правовые акты, принимаемые в соответствии с настоящим Законом.

--------------------------------

<1> Советская Адыгея. 1998. 16 окт.

<2> Собрание законодательства Республики Дагестан. 1997. N 4. Ст. 1050.

К источникам муниципального права относятся, естественно, не все решения Конституционного Суда РФ, а прежде всего те постановления и определения, которые вынесены по итогам проверки конституционности нормативных правовых актов или отдельных норм муниципального права, содержащихся в федеральных законах, конституциях, уставах, законах субъектов РФ и др., или дают толкование тех положений Конституции, которые имеют значение для уяснения смысла, значения отдельных норм и институтов муниципального права.

Определяя юридическую природу решений Конституционного Суда РФ как источников муниципального права, следует учитывать, что Конституционный Суд РФ является судебным органом конституционного контроля. В соответствии с конституционной системой разделения властей это обстоятельство нередко расценивается как препятствие для признания его решений источником права. В основе такого подхода лежит высказанная еще Г. Кельзеном нормативистская позиция, согласно которой единственным источником права является нормативный правовой акт; правосудие же, пусть даже и конституционное, не предназначено в системе разделения властей для создания норм права. Вряд ли, однако, это соответствует сегодняшним правовым реалиям: разделение властей вовсе не предполагает возможности осуществления правотворческой деятельности только законодательными органами. Подтверждением этого является признание нормотворческой функции органов исполнительной власти, включая так называемое делегированное законодательство.

Конечно, роль Конституционного Суда в правотворчестве довольно специфична, что объясняется его юрисдикционной природой, предполагающей прежде всего применение конституционных норм, их истолкование, в том числе в системных взаимосвязях с проверяемыми и иными нормами отраслевого законодательства. На этом основании некоторые авторы делают вывод, что Конституционный Суд не создает новых норм, а выступает лишь в роли некоего "блюстителя юридической строгости правовой системы, института, в определенной мере сдерживающего и дисциплинирующего законодательную и исполнительную власть в их правотворческой деятельности", "раздвигает или уточняет содержание сформулированного в Конституции нормативного установления исходя из его буквы и смысла в целях наиболее точного понимания и единообразного применения толкуемого конституционного положения". В итоге решения Конституционного Суда рассматриваются лишь в качестве источника науки конституционного права, не носящего свойств правовой нормативности <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Богданова Н.А. Конституционный Суд РФ в системе конституционного права // ВКС РФ. 1997. N 3. С. 64 - 65.

Между тем деятельность Конституционного Суда РФ играет значительную роль не только в развитии конституционно-правовой науки, но и в становлении и развитии современного российского конституционализма, Конституции РФ и конституционного законодательства, а посредством этого и муниципального права. Признавая ту или иную норму неконституционной, Конституционный Суд лишает ее юридической силы (ст. 79 ФКЗ о Конституционном Суде РФ), т.е. отменяет ее. Уже отсюда следует, что соответствующее решение Конституционного Суда не лишено свойств нормативного акта, направленного, как известно, на установление либо изменение, отмену правовых норм или на изменение сферы их действия.

Вместе с тем данный способ конституционно-судебного воздействия на правовую систему не является единственным. В связи с этим интересно обратить внимание на предложенное А.Н. Верещагиным видение конституционно-судебного правотворчества. Когда суд лишает силы определенную норму, это зачастую ведет к ее автоматической замене другой нормой. При этом характер вновь появившейся нормы отражает природу той, которая была отменена с позиций своего рода "нормативной симметрии", когда нормы определенных типов коррелируют друг с другом: например, отмененные запретительные нормы порождают возникновение дозволительных и наоборот <1>. При кажущемся признании в данном случае "позитивности" конституционно-судебного правотворчества более детальный ее анализ обнаруживает признание первично-превалирующего "негативного" начала в конституционном контроле, ведь именно отмена юридической нормы посредством признания ее неконституционной инициирует (и только!) указанную "нормативную симметрию" в рамках законодательного процесса. Кроме того, в предложенных суждениях речь, очевидно, идет лишь об одном из способов конституционно-судебного контроля в рамках предоставленных Конституционному Суду РФ полномочий, а именно об оценке конституционности оспариваемого нормативного правового акта.

--------------------------------

<1> См.: Верещагин А.Н. Судебное правотворчество в России. Сравнительно-правовые аспекты. М., 2004. С. 105.

Между тем функции Конституционного Суда РФ не исчерпываются данным способом реализации конституционного контроля; они включают, например, конституционное истолкование норм отраслевого законодательства и основанную на этом (как, впрочем, и сложившейся правоприменительной практике) их конституционную "рихтовку", т.е. доведение отраслевого законодательства посредством его истолкования без вторжения в букву закона до уровня требований конституционных принципов и ценностей, должных получать воплощение в соответствующей сфере отраслевого правового регулирования. А это уже вопрос не корреляции, а корректировки нормативной правовой среды. И такую корректирующую функцию относительно нормотворчества органов законодательной и исполнительной власти, а также сложившейся правоприменительной практики (включая практику органов судебной власти) осуществляет Конституционный Суд РФ.

Нередко Суд выступает и "позитивным законодателем", формулируя правовые позиции нормативного характера, имеющие общеобязательный характер и повышенную юридическую силу. Например, Постановления Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г. N 1-П, от 16 октября 1997 г. N 14-П, от 15 января 1998 г. N 3-П, от 30 ноября 2000 г. N 15-П и др. содержат целый комплекс положений, имеющих нормативный характер и относящихся, например, к порядку определения и изменения территориальных основ местного самоуправления, определению структуры органов местного самоуправления, взаимоотношениям муниципальных и государственных органов власти, порядку делегирования государственных полномочий органам местного самоуправления, осуществлению государственного (административного) контроля за органами местного самоуправления, порядку приватизации отдельных объектов муниципальной собственности, защите муниципальных избирательных прав граждан и др.

Говоря о юридических свойствах решений Конституционного Суда РФ, позволяющих рассматривать их в качестве источников муниципального права, следует учитывать следующее.

Во-первых, признание решений Конституционного Суда РФ источниками права не может выводиться только лишь из восприятия их в качестве разновидности источников судебной практики. Решения Конституционного Суда РФ являются обязательными для всех правоприменителей не в силу прецедентного их значения, а по своей внутренней природе, в силу собственных юридических характеристик как акта конституционного контроля: после принятого Конституционным Судом РФ решения невозможно рассмотрение аналогичных дел (что характерно для прецедентов) каким бы то ни было юрисдикционным органом, включая и сам Конституционный Суд РФ.

Во-вторых, являясь актами правосудия (хотя и конституционного) и уже в силу этого обладая определенными характеристиками правоприменительного акта, решения Конституционного Суда РФ одновременно приобретают черты нормативного правового акта. Причем нормативную энергию соответствующие документы Конституционного Суда РФ получают не в результате нормотворческой деятельности в ее классическом проявлении, а по итогам осуществления конституционного судебного контроля как особой формы государственно-властной деятельности.

В-третьих, при решении вопроса о юридической силе решений Конституционного Суда РФ как источника права следует учитывать, что они стоят выше федеральных законов. Решениями же, равными по юридической силе конституционным нормам, можно считать лишь акты толкования норм Конституции, что подтверждается в том числе и усложненным порядком принятия таких решений - большинством не менее двух третей от общего числа судей (ч. 4 ст. 72 ФКЗ о Конституционном Суде РФ). Акты же конституционной оценки и тем более конституционной интерпретации норм отраслевого законодательства занимают как бы промежуточное, буферное положение между Конституцией РФ и актами законодательства, т.е. они стоят выше федеральных законов, но ниже самой Конституции РФ.

В-четвертых, решения Конституционного Суда РФ являются окончательными, не требуют дополнительного подтверждения другими государственными органами и не подлежат обжалованию. Данная характеристика непосредственно вытекает из Конституции РФ и не может быть изменена или модифицирована федеральным законодателем. В связи с этим изменения, внесенные в ФКЗ о Конституционном Суде РФ 15 декабря 2001 г., общий смысл которых заключается в создании механизма изменения или отмены акта, признанного не соответствующим Конституции РФ, посредством принятия государственным органом, к компетенции которого относится соответствующий вопрос, не могут рассматриваться как каким-либо образом влияющие на непосредственность решений Конституционного Суда РФ. Оставляя за рамками анализа нормативно- и организационно-правовые недостатки такого решения законодателя, отметим, что психологически оно создает у правоприменителя некую иллюзию "рекомендательности" решений Конституционного Суда, реализация которых может восприниматься как зависящая целиком от усмотрения государственных органов, осуществляющих полномочия в сфере нормотворчества <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. С. 90 - 94.

В этой связи не случайно, что несмотря на то что нормативное предписание о непосредственном действии решений Конституционного Суда РФ имеет прямое законодательное закрепление в ст. 79 ФКЗ о Конституционном Суде РФ, Конституционный Суд РФ неоднократно как в мотивировочной, так и - особенно - в резолютивной части своих решений специально обращал внимание на соответствующую конституционно обусловленную норму <1>.

--------------------------------

<1> См., напр.: Постановление Конституционного Суда РФ от 14 июля 2005 г. N 9-П // СЗ РФ. 2005. N 30. Ч. II. Ст. 3200; Постановление Конституционного Суда РФ от 19 декабря 2005 г. N 12-П // СЗ РФ. 2006. N 3. Ст. 335.

Что же касается процедуры обжалования судебных решений, то законодатель вправе, исходя из Конституции РФ и международных договоров Российской Федерации, принимать во внимание особенности того или иного вида судопроизводства, а также место соответствующего суда в судебной системе. Конституционный Суд РФ как орган конституционного правосудия не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов. При рассмотрении дел в любой из установленных ФКЗ о Конституционном Суде РФ процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей решения. Следовательно, сам статус Конституционного Суда РФ не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля. Вместе с тем в соответствии с Конституцией РФ и международными договорами РФ гражданином могут быть использованы для защиты своих прав межгосударственные органы, в частности, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Наконец, в-пятых, решения Конституционного Суда РФ подлежат опубликованию в установленном порядке в официальных изданиях органов государственной власти России, а также субъектов Федерации, которых оно касается. Это требование действующего законодательства, получающее подтверждение также в правовых позициях Конституционного Суда РФ.

Данные характеристики не только раскрывают нормативную природу решений Конституционного Суда РФ, но и позволяют сделать вывод о том, что эти акты способны в большей мере, нежели все остальные нормативные правовые акты, развивать заложенные в Конституции идеи и принципы, внедрять их в правоприменительную и правотворческую практику развития местного самоуправления и всей системы российской государственности.

Нормативная роль решений Конституционного Суда РФ в муниципальном праве подчеркивается и тем обстоятельством, что в ряде случаев органы местного самоуправления, принимая те или иные нормативные акты, прямо указывают на их связь с решением Конституционного Суда РФ. Так, например, п. 4.8 Положения о порядке и условиях бесплатной приватизации жилищного фонда в г. Таганроге, утвержденного решением городской Думы г. Таганрога от 27 сентября 2001 г. <1>, предусматривает следующее. Коммунальные квартиры, комнаты в коммунальных квартирах подлежат приватизации в соответствии с Постановлением Конституционного Суда РФ от 3 ноября 1998 г. N 25-П <2>, Федеральным законом от 20 мая 2002 г. N 55-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации" <3>. Решение городского Собрания города Южно-Сахалинска от 27 июня 2002 г. "О Временном положении об обязательных отчислениях от общей сметной стоимости работ по строительству, капитальному ремонту, реконструкции, расширению, техническому переоснащению предприятий, зданий, сооружений и других объектов, произведенных до 1 января 2003 г., для пожарной охраны начинается словами "на основании Определения Конституционного Суда РФ от 9 апреля 2002 г. N 82-О ...городское Собрание решило..." <4>. Как следует из преамбулы решения городской Думы города Иркутска от 20 мая 2004 г. "О границах муниципального образования "Город Иркутск" <5>, оно принималось с учетом правовой позиции Конституционного Суда РФ по вопросу о формах подлежащего учету мнения населения при решении вопроса об изменении границ территории, в которой осуществляется местное самоуправление, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 24 января 1997 г. N 1-П, Определениях Конституционного Суда РФ от 13 июля 2000 г. N 195-О и от 10 июля 2003 г. N 289-О.

--------------------------------

<1> СПС "КонсультантПлюс". Раздел "Регионы".

<2> СЗ РФ. 1998. N 45. Ст. 5603.

<3> СЗ РФ. 2002. N 21. Ст. 1918.

<4> Южно-Сахалинск. 2002. 5 июля.

<5> Иркутск. 2004. 4 июня.

Однако это лишь одна сторона юридической природы решений Конституционного Суда как источников муниципального права. Вторая заключена в том, что нормативность данных актов проявляется в единстве с их доктринальным значением.