2.2 Ограничение права человека и гражданина на неприкосновенность жилища

Конституционное право на жилище является субъективным правом граждан и с учетом его сложности и многоаспектности реализуется в различных по юридической природе правоотношениях: общих конституционных правоотношениях, организационных (административных), имущественных (гражданских) правоотношениях и др. В этой связи оно регулируется разнообразными по содержанию юридическими нормами, а не только той, в которой данное субъективное право сформулировано в общем виде. По этому поводу С.А. Комаровым и И.В. Ростовщиковым высказано весьма характерное соображение, отражающее, на наш взгляд, специфику правовой природы права граждан на жилище: "Использование субъективного права на деле означает осуществление положений целой системы разных по своей юридической природе норм, в которых могут конкретизироваться содержание данного права, условия, порядок его использования и прочие аспекты"¹⁵.

Кроме того, в процессе реализации права на жилище на практике граждане сталкиваются не только с необходимостью применения совокупности норм различных отраслей права, но и с необходимостью учета собственных финансовых возможностей.

Однако в предусмотренных законодательством случаях они вправе рассчитывать на помощь со стороны государства, которое обязано создавать благоприятные условия гражданам для реализации гражданами права на жилище. Речь может идти лишь о степени (объеме) и формах участия государства в реализации этого права различными слоями населения.

Позиция отдельных авторов, основанная на фактическом отрицании прямого действия права на жилище, не может быть поддержана, как не соответствующая положениям ст. 40 Конституции РФ, устанавливающей, что "каждый имеет право на жилище". Полагаем, что на ее формировании не в последнюю очередь могло сказаться толкование некоторых норм международного права о праве граждан на жилище и решений Европейского Суда по правам человека, отличающихся в некоторой степени непоследовательностью.

Признание права на жилище как важнейшей составной части более широкого права каждого человека на достойный жизненный уровень произошло лишь в середине XX в. Во Всеобщей декларации прав человека (ст. 25) впервые было закреплено, что каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его и его семьи.

Нормы о праве на жилище как составной части права каждого на достаточный жизненный уровень содержатся и в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (п. 1 ст. 11). Причем, как следует из п. 1 ст. 12 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., обязательным является условие свободы выбора человеком места жительства. Необходимость уважения жилища человека констатирована в ст. 8 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

После принятия Всеобщей декларации прав человека и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах право на достаточное жилище стало частью общепризнанных стандартов прав человека. Подтверждением этому является Глобальная стратегия в области жилья до 2000 г., принятая Генеральной Ассамблеей ООН в 1998 г., в которой, в частности, указывается на то, что право на надлежащее жилище получило всеобщее признание со стороны международного сообщества. Согласно определению Глобальной стратегии достаточное жилище означает надлежащую жилую площадь, надежную защиту частной жизни, надлежащую безопасность, надлежащие освещение и вентиляцию, надлежащую базовую инфраструктуру, надлежащее расположение в отношении производственных и других важных объектов, причем все это - за умеренную плату.

Позднее право на жилище получило свое развитие в других документах по правам человека. Так, в ст. 31 Европейской социальной хартии (пересмотренной) (ETS N 163) (Страсбург, 3 мая 1996 г.) закреплена обязанность государств принимать меры, направленные на: а) содействие доступу к жилью, отвечающему должным требованиям; б) предотвращение бездомности и сокращение ее масштабов с целью ее постепенной ликвидации; в) поддержание цены на жилье доступной для людей, не имеющих достаточных средств. Кроме того, в Европейской социальной хартии содержатся положения о специальных гарантиях в жилищной сфере для отдельных наиболее социально уязвимых категорий граждан. В частности, в ст. 23 предусмотрена обязанность государств дать пожилым людям возможность свободно выбирать свой образ жизни и вести независимое существование в привычной для них обстановке, в том числе в форме предоставления им жилья, соответствующего их потребностям и состоянию здоровья, или оказания помощи в переоборудовании их жилья в соответствии с их нуждами. А в ст. 30 закреплена норма общего характера, направленная на обеспечение эффективного осуществления права на защиту от нищеты и социального отторжения и предусматривающая принятие государствами в этих целях мер по облегчению доступа к жилью лиц, живущих в условиях социального отторжения или нищеты.

Как видим, рассмотренные нормы международно-правовых актов в отличие от Конституции РФ не предусматривают в прямой постановке, само по себе, право граждан на жилище, а закрепляют его в рамках права на достаточный уровень жизни каждого человека и его семьи. Тем не менее в отечественной юридической литературе эти нормы традиционно принято расценивать как закрепляющие и подтверждающие признание международным сообществом права каждого гражданина на жилище как таковое. На этой основе делается вывод о том, что хотя право каждого человека на жилище и является составной частью более широкого права на достаточный жизненный уровень каждого человека и его семьи, тем не менее оно стало частью общепризнанных стандартов прав человека, как "право на достаточное жилище каждого ребенка, каждой женщины, каждого мужчины, где бы они ни жили"¹⁶. И лишь некоторые исследователи по формальным, на наш взгляд, соображениям ставят под сомнение самостоятельность и подлинность права на жилище, с чем нельзя согласиться.

Что касается практики Европейского Суда по правам человека, то в его решениях (от 21 ноября 1995 г. по делу Баррето против Португалии, от 28 октября 1999 г. по делу Панченко против Латвии, от 18 января 2001 г. по делу Чепмэн против Соединенного Королевства) неоднократно констатировалось отсутствие в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод положений, предусматривающих право граждан на обеспечение жилищем, и соответственно норм, возлагающих на государство обязанности по предоставлению гражданам жилья.

В то же время отдельные решения Европейского Суда по правам человека (от 9 декабря 1994 г. по делу Остра против Испании, от 21 февраля 1990 г. по делу Пауэлл и Рейнер против Соединенного Королевства, от 25 февраля 1993 г. по делу Функе против Франции, от 8 февраля 2002 г. по делу Кесласси против Франции, от 8 февраля 1978 г. по делу Уиггинс против Соединенного Королевства, от 1 декабря 1986 г. по делу Параманафан против Германии, от 18 декабря 1996 г. по делу Лоизиду против Турции, от 25 марта 1992 г. по делу В. против Франции) подтвердили правильность современного подхода к пониманию права на жилище в отечественной юридической науке как к праву, сложному по юридической природе и многоаспектному, неразрывно связанному с правом граждан на благоприятную окружающую среду в месте проживания, правом на неприкосновенность жилища и правом на свободу передвижения и выбор места жительства. Такой подход логичен, основан на положениях Конституции Российской Федерации, разделяется большинством ученых и позволяет глубже понять сущность права на жилище и механизм его реализации.

Таким образом, осмысление правовой природы и содержания права граждан Российской Федерации на жилище представляется возможным только на основе комплексного и системного анализа не только норм, закрепленных в ст. 40 Конституции РФ, но также и в ст. 25, 27 и 42 Конституции РФ, с учетом их несомненной общности и взаимосвязи. Такой метод научного исследования категории права на жилище позволяет понять его сущность, особенности и механизм реализации. На современном этапе развития учения о праве на жилище его придерживается целый ряд исследователей, занимающихся проблемами права граждан на жилище и жилищного права в целом (Е.В. Богданов, П.В. Крашенинников, А.Н. Кичихин, С.М. Корнеев, И.Л. Корнеева, Э.Б. Лыков, И.Б. Марткович, П.И. Седугин, В.Р. Скрипко, Н.А. Щербакова, А.А. Титов и др.).

В то же время следует констатировать, что за прошедшее десятилетие после принятия Конституции РФ в юридической науке (прежде всего в теории жилищного права) единого понимания сущности и содержания права граждан на жилище пока достигнуть не удалось.