Глава 14, Разные полюса вида Homo

Sapiens: расы и этносы

Заключительная глава раздела посвящена наиболее мощ­ному фактору в детерминации групповых различий — эт­нически-культурному. Довольно парадоксальным образом, вследствие неразличения связности эволюции рас и соот­ветствующих им культур, в этом факторе слились в нераз­рывное единство генетически-расовые и социокультурные компоненты* При этом влияние вторых признается безус­ловно определяющим на нынешнем этапе развития чело­веческой истории. Главным персонажем в представляемом разделе является Культура, которая — при отсутствии об­щепринятого определения — интерпретируется как систе­ма знаний и обычаев, традиций, включающих предпочте­ние ценностных ориентации, моральные и этические нор-мы> убеждения и предрассудки, некоторые физические па­раметры среды (тип организации пространства и интерьер помещений и пр.). Помимо этого важно учитывать еще ряд существенных признаков — чтобы называться Культурой* система значений и традиций должна быть принята соот­ветствующей идентификационной группой (при этом не важно, является ли группа лишь частью популяции или же большим сообществом), а также передаваться от одного поколения к другому (Cole, 1992; 1997; Betancourt & Lopez, 1993). Как заметил И.Сэпир, "миры, в которых живут раз-личные общества, есть различные миры, а не один и тот же мир, обозначаемый разными словам и" (Sapir, 1929, р.209). Важно и еще одно утверждение, получающее все большее распространение среди психологов — каждый субъект име­ет весь спектр психологических черт, но разные культуры способствуют развитию одних и не способствуют разви­тию других индивидуальных черт,

14.1. Социокультурная координата индивидуальности

Влияние культурного контекста на формирование чело­веческих различий переоценить невозможно. Являясь на-

302_____________________________ Человек в группе

столько же очевидным, насколько и трудноуловимым — в смысле научной верификации — процесс социо­культурной детерминации большинства индивидуаль­ных и групповых переменных привлекает специалис­тов многих областей человекознания. Психологи же, по мнению Майкла Коула (Cole, 1997), более всего озадачены в этой связи двумя вопросами:

1, Почему нам, психологам, так трудно удерживать в сознании факт влияния культуры на психику?

2. Если я отношусь к числу психологов, убежденных в том, что культура является фундаментальной составляю­щей человеческих мыслей и поступков, как я могу сделать это убеждение научно приемлемым?

Важность ответа на второй вопрос продолжает оставаться жизненно необходимым условием на протяжении уже мно­гих столетий человеческой истории, в течение которых ра­совые и национальные предрассудки разделяли людей на "нашихJ? и ине-наших", исвоих" и "чужих", "правовер­ных'3 и "варваров". Чужаки при этом наделялись чертами, определяющими их положение где-то посередине между ди­карями и животными, В своей "Системе Природы" Карл Линней (Linnaeus, I735/1801) выделил два вида людей — Homo Sapiens и Homo Monstrous, отнеся к последним боль­ших и неуклюжих патагонцев, китайцев с коническими го­ловами, маленьких робких горцев и пр. При всей пред­взятости, эта наивная классификация, включающая описа­ния американцев, евролейциев, азиатов и африканцев, по­служила прообразом будущего научно обоснованного деле­ния человечества на расы.

С момента своего рождения психология как наука, по замыслу В.Вундта (1913), разделялась на две самостоя­тельные области — экспериментальную (общую) психо­логию и культурную, то есть психологию народов. Пер­вые классические исследования расовых и этнических раз­личий были предприняты антропологами. Бронислав Мали­новский (Malinowski, 1927) проверял гипотезу Зигмунда Фрейда (Freud, 1905) о роли Эдипова комплекса в фор­мировании характера на популяции жителей Тробриан-ских (Папуа Новая Гвинея) островов и обнаружил, что в культурах, где дядя (как самый близкий родственник)

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы

играет важную роль, у мальчиков не возникает конф­ликта с отцом, как предсказывал психоанализ. Исследуя влияние культурного контекста на характер, Маргарет Мид {Mead, 1928) выявила, что в юношеские годы само­анцы гораздо более выдержаны, чем американцы.

14.2. Кросс-культурные исследования физического развития, психических процессов и

личности

На современном этапе развития человекознания, начи­ная с работ Герберта Спенсера и Вильгельма Вундта, воп­рос о различиях между людьми, детерминированных свое­образием культурной среды, занимает почетное централь­ное место. Систематические исследования этих различий, обусловленных влиянием этнических факторов, ведут отсчет с работы сотрудников Института Человеческих Отношений Йельского университета (США) Джона Уай-тинга и Ирвина Чайлда {Whiting & Child 1953). Посколь­ку нас интересует определенный, дифференциально-пси­хологический аспект проблемы, остановимся на некото­рых примечательных выводах и фактах.

Раннее физическое развитие

Представляют большой интерес данные сравнительного анализа физического развития младенцев, относящихся к разным расам.

Черные младенцы — независимо от того, родились ли они в Африке или в любой другой стране — развиваются быстрее не только после рождения, но уже в пренатальный период. Они также опережают своих белых сверстников в развитии моторных навыков, начиная раньше ходить, и имеют явные отличительные физические особенности, об­ладая более тяжелыми костями, более длинными ногами и более развитыми мускулами (Smith, 1978; Tanner, 1978).

В противоположность только что рассмотренной группе, младенцы из азиатских стран оказываются более медли­тельными по ряду основных моторных показателей. Эти различия могут быть обусловлены как фактором биоло-

304________________________________________Человек в группе

гического созревания, так и этническими факторами, влияющими на уровень активности или спокойствия {Freedman, 1979). Данные этого же автора, проведшего сравнительный анализ поведения младенцев из четырех этнических групп — кавказской, китайской, навахо и японской, — показали, что кавказские младенцы более активны и возбуждены, труднее поддаются успокоению; навахо и китайские младенцы более спокойны, в то вре­мя как японские младенцы реагируют более энергично, но легче успокаиваются, чем их кавказские сверстники.

Недавние исследования Джерома Кагана и его коллег были направлены на сравнение поведения четырехмесяч­ных младенцев из Китая, Ирландии и Евро-Американской группы. Китайские младенцы были значительно менее ак­тивны* менее возбудимы и менее голосисты, по сравне­нию с двумя другими группами. Белые младенцы из Амери­ки демонстрировали наиболее сильные реакции на новые стимулы — звуки, свет и запахи (Kagan et ai, 1994b).

Поскольку эти различия были обнаружены у младен­цев, они не могут быть прямо обусловлены родительским влиянием, тем более пока еще слишком незначительным жизненным опытом. Вместе с тем, Д.Фридман {Freedman, 1979) и другие исследователи отмечают, что китайские и японские матери намного меньше разговаривают с младен­цами, чем кавказские женщины. Так как эти различия об­наруживаются с первого момента появления ребенка на свет, они не могут быть следствием реакции матерей на более спокойное поведение собственных детей. Хотя> разу­меется, схожесть темпераментальных паттернов в диаде "мать—ребенок" значительно усиливает обнаруживаемые впоследствии этнические различия.

Познавательные процессы

Если говорить о базовых психических процессах — восприятии, памяти, внимании и допонятийном мышле­нии , — то нужно отметить, что большинство специалистов считает маловероятным существование межкультурных раз­личий в отдельных основных познавательных процессах (Коул, Скрибнер, 1977), Роберт Серпелл* анализируя ре-

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы 305

зультаты одного из самых значительных кросс-культур­ных исследований в этой области, предпринятого в ше­стидесятых и семидесятых годах по инициативе ПУитки-на (Witkin, 1967) группой специалистов под руковод­ством Дж.Бэрри {Berry et ai, 1986), отмечает три важней­шие причины, по которым полученные данные не удов­летворяют ожиданиям специалистов:

* корреляции между тестовыми показателями, отно­сящимися к измеряемому когнитивному стилю (в дан­ном случае речь идет о полезависимости—поленезависи-мости) в целом оказались низкими; а измерения соци­ального поведения не коррелировали с показателями перцептивных тестов;

* отсутствие корреляции между характеристиками обус­ловленной родительским воспитанием социализации (неза­висимая переменная) и индивидуальными различиями в когнитивном стиле (зависимая переменная) интерпретиро­валось как недостаток исследовательских процедур, а не эффект связи феномена социализации и результатов тести­рования;

* несмотря на стремление сконструировать независи-мый-от-культуры-тест, применяемые методики оказались достаточно чужеродными для тестируемых представите­лей культур (племена пигмеев Центральной Африки и австралийские аборигены) (Serpelt, 1990).

Казалось, что различия в высших психических функци­ях, таких как мышление и интеллект, будут более оче­видными. Однако использование генетических маркеров в исследованиях интеллекта у представителей разных рас показало, что различия между сравниваемыми группами меньше, чем различия в оценках уровня интеллекта меж­ду индивидами в одной объединенной по расовому при­знаку группе (Loehtin et ah, 1975), Экспериментальные данные подтверждают эт общую закономерность для большинства характеристик человека — различия между генетическими пулами рас меньше по сравнению с гене­тически Обусловленными различиями между членами одной расы (Gould, 1981), Интересно, что сами люди пред­почитают говорить скорее о приоритете наследственное-

306______________________________________Человек в группе

ти в детерминации различий, чем о каких-либо иных, более сложных причинах. Интерпретируя факт более высо­ких показателей математических способностей у японс­ких и китайских школьников по сравнению с американ­скими, психологи провели опрос среди самих детей {Stevenson et ai, 1993), Оказалось, что американские школьники склонны интерпретировать эти показатели как следствие "врожденных способностей", тогда как школьники из азиатских стран сделали акцент на "упор­ном изучении". Другие исследователи также считают раз­личия в математических способностях между азиатскими и американскими детьми не результатом генотипических влияний, а различиями в культурном акценте на важно­сти академических достижений и в качестве преподава­ния математики в школе {Chang & Murray, 1995). На об­щих же различиях в интеллекте, выявляемых, к приме­ру, между черными и белыми американцами, мы оста­новимся подробнее в специальном подразделе.

Интеллектуальная раса?

Опубликованная почти тридцать лет назад в Harvard Educational Review статья Артура Дженсена (Jensen, I969) об этнических различиях в уровне IQ вначале вызвала шок. Автор, базируясь на обстоятельном анализе семей­ных, близнецовых и др, психогенетических исследований, сделал вывод о 80% наследуемости вариаций измеряемых разными субтестами интеллектуальных показателей. Он даже пошел дальше, утверждая, что отмечаемая многими разница в 15 баллов между показателями в выполнении тестов IQ между белыми и черными учениками (в пользу первых) также обусловлена генетическими различиями между расовыми группами. Реакции на статью в боль­шинстве своем были негативными, и не только по поли­тическим мотивам, связанным с проблемой расовой дис­криминации.

Аргументы "против" базировались на утверждении (Kamin, 1974), что измеряемый тестами уровень индивидуального интеллекта опосредован как генетически, так и социально, либо комбинацией этих двух факторов. Наблюдаемая же

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы 307

устойчивая разница в баллах между тестовыми оценками в двух группах во многом связана с различиями в соци-оэкономическом статусе (Plornin, De Fries, 1979).

Культурные особенности речи

Уильям Лабов (Labov, 1972) был первым, кто опроверг утверждение, будто у черных американцев способность к обучению стандартному (принятому варианту) английского языка ниже, чем у белых. Лабов предположил, что черные дети учат специальный диалект языка, так называемый "чер­ный английский". Другими словами, речь идет о разнице в стилях речи, а не о различиях в структурных особенностях вербальных способностей. Отличительной чертой "черного английского" является специфическое обращение с времен™ ными формами глаголов. Исследования также показали, что эта версия английского языка — продукт субкультуры, сфор­мированной среди населения с темным цветом кожи, и что этот диалект не менее сложен (то есть не является упрощен­ной версией), чем стандартный английский {Dale 1976).

Личность сквозь культуру

Практически во всех культурах существуют общие зако­номерности для периода детства — стремление к дружбе, разделение игр по признаку пола, овладение этапом конк­ретных операций (по Ж.Пиаже), выработка навыков, необ­ходимых для последующей взрослой жизни. Однако личнос­тные ориентации сильно зависят от окружающих ребенка традиций. Обычно сравнивают западные культуры с вос­точными сообществами, где жизнь семьи более связана с влиянием агрокультуры, а школьное обучение не является определяющим фактором в детской жизни. В таких культу­рах дети в возрасте 6—7 лет уже получают статус "разум­ных" и ответственных, приобретая одновременно право играть взрослые роли (Weisner, 1984). В странах Западной Африки и Полинезии детям этого возраста уже поручают заботиться о своих меньших братьях и сестрах, их также обучают навыкам сельскохозяйственной или иной взрос­лой работы. Ребенку нет необходимости учиться тому, как заводить дружбу и развивать отношения с незнако-

308______________________________________Человек в группе

мыми людьми. Вместо этого у него или у нее формирует­ся представление о своем месте в существующей системе ролей и взаимоотношений.

Хотя основным предметом кросс-культурных иссле­дований можно считать выявление различий, сходство содержания базовых черт личности в разных культурах также имеет важное значение для той части дифферен­циальной психологии, которая связана с кросс-культур­ной валидизацией тестовых методов. Изучение воспро­изводимости пяти основных личностных факторов FFM показало, что во всех охваченных исследованием странах личность может характеризоваться этими базовыми из­мерениями {Fritz, Angteitner, 1993; Бодунов, 1995).

<

14.3. Воспитание в контексте культуры

Выполненное в Иельском университете (США) иссле­дование, обобщающее данные изучения семидесяти пяти культур, было посвящено изучению практики воспитания детей относительно пяти систем поведения — оральной, анальной и сексуальной (связанных, опять же, с теорией Зигмунда Фрейда о пяти стадиях последовательного разви­тия характера), а также зависимости и агрессивности. Ос­новные результаты показали широкий диапазон традиций, обусловливающих отношение родителей к воспитанию у детей базовых навыков и реакций,

Марк Борнштейн с коллегами (Bornstein et al 1991) проанализировал сделанные ими видеозаписи обращения со своими пятимесячными младенцами 24 матерей из Фран­ции, Японии и США. Было замечено, что все младенцы ведут себя одинаково, что исключало объяснение наблюда­емых различий в поведении матерей спецификой младен­ческих реакций- Оказалось, что американские матери боль­ше остальных уделяют внимание стимуляции ребенка. Они привлекали внимание, говорили с младенцем, прикасались к нему и поворачивали. Используемые типы стимуляции также отличались по своему характеру. Американки и фран­цуженки уделяли больше внимания тому, как их младенцы взаимодействуют с объектами, и меньше — их обраще­нию с самой мамой. Японки проявляли одинаковую ак-

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы________309

тивность по отношению ко всем элементам стимуляции. Американские матери больше, чем французские и япон­ские, использовали в своей речи высокотоновые звуки ("гуления") при общении с ребенком, а не взрослую речь с обычным набором тонов, как их "коллеги". Впол­не возможно, что формирование того, что называют национальным характером (см, ниже), начинается с тон­ких различий в культурном контексте, проявляющихся уже на первых этапах взаимодействия матери и ребенка*

Черные матери со своими детьми и белые матери* имеющие приемных черных детей, по-разному воспи­тывают своих чад. Белые матери больше ориентированы на самостоятельное решение их детьми своих проблем {Moore, 1986). Вообще опыт ранней социализации, свя­занный с семьей, в разных этнических группах (здесь можно сослаться на данные Dornbush, включающие ана­лиз восьми тысяч примеров), оказывает большое влия­ние на последующий уровень развития интеллекта, хотя эта закономерность больше подтверждается для мальчи­ков, чем для девочек {Yarrow et aL, I971).

Ури Бронфербреннер (Bronferbrenner, 1970) в течение семи лет руководил проектом по кросс-культурному исследованию особенностей воспитания детей в СССР и США, Согласно результатам этого уникального проекта, спе­цифика воспитания в обоих культурах имеет явные разли­чия. Российские младенцы получают больше проявлений любви и физических контактов — объятий, поцелуев, по­качиваний и прижиманий — чем американские, Однако они также получают меньше свободы движений и ограничены в инициативе, что вызвано как неблагоприятными факто­рами окружающей среды (например, низкая температура воздуха в доме), так и опасениями по поводу возможности нанесения ребенком себе вреда. Материнская ответствен­ность, отмечает У. Бронфербреннер, распространяется на родственников и даже случайных знакомых. Несмотря на такую заботу и любовь, акцент в воспитании делается на развитие послушания и самодисциплины. И в школе, зада­чей которой является формирование характера, воспиты­вается компетентность в предметной активности и чувство товарищества. Таким образом, советские дети оказались

310 Человек в группе

ж г j k лшти a w т Ht r ь НЙ* ь r " r w н v v г '

мотивированы к проявлению хорошего поведения , в основе которого лежит сильное стремление к обучению и служению своему обществу.

14.4. Этническое самосознание и этнические

првдпочтения

Переменные, образующие самосознание целого народа, трудно поддаются классификации. Вряд ли можно с полной уверенностью говорить и о сложившейся концептуальной системе в современной дифференциальной этнопсихологии. Мы рассмотрим лишь несколько аспектов этнопсихологи­ческих различий между людьми, оформленных в виде не-больших подразделов.

Субъективно-нравственное понимание лжи

Межкультурное сравнение понимания справедливости и прав личности, отношения к законам и мотивировки к законопослушанию представляют особенный интерес. Вла­димир Лефевр (1993) аргументированно отстаивает ги­потезу о существовании двух этических систем, характе­ризующих соответственно представления американцев и русских (в период существования советского государства) о справедливости. Эти представления кратко изобража­ются в виде двух формул:

Зло + Добро = Добро (I этическая система) Зло + Добро = Зло (И этическая система)

Особенность русского этнического самосознания прояв­ляется в склонности полагать, что добро всегда побеждает зло, поэтому ради доброго и важного дела всегда можно допустить совершение небольшого (по субъективным кри­териям, разумеется) зла (I этическая система). Предпочита­ющие эту этическую систему одобрительно относятся к ло­зунгу: "Цель оправдывает средства". Эти установки, как показывает недавняя историяу определяли поступки многих людей в конкретных обстоятельствах. Придерживающиеся второй этической системы негативно относятся к смеше­нию понятий добра и зла, считая, что ложь не может быть средством достижения гуманной цели.

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы 311

Результаты исследования В,В.Знаковым (1995) при­чин лжи у американцев (по данным Пола Экмана, 1993) и русских показали наличие многих общих мотивов пове­дения: лжи из корыстных побуждений, страха унижения, желания избежать наказания или повысить свой автори­тет. Однако основное различие было в отношении амери­канских и русских к вмешательству в личную жизнь — первые во многих случаях стремились сохранить в непри­косновенности внутренний мир, тогда как для вторых было намного естественнее отвечать на вопросы, касаю­щиеся личной жизни. Эти психологические особенности были интерпретированы автором как проявление "двух различных типов понимания лжи", соответственно на­званных "морально-правовым и субъективно-нравствен­ным" (Znakov, 1997).

Морально-правовые суждения

Сравнение готовности к компромиссу среди амери­канцев, выросших в США, эмигрантов из бывшего СССР и россиян — граждан бывшего Советского Союза пока­зало крайнюю нетерпимость последних, "не идущих ни на какие компромиссы" (см, Темнова, 1991). Исследова­ние среди жителей Москвы выявило также их готовность давать ложные показания в суде (63%), если это оправ­дывается причинами нравственного порядка (Знаков, 1993), Сравнительный анализ данных изучения мораль­но-правовых установок американских (Тарр> 1987) и российских граждан, проведенный О,П.Николаевой (1995), показал, что в сознании россиян существует из­начальное разделение понятий "закон" и "мораль". Ре­зультатом этого является смешение понятия о справед­ливости с областью нравственности, вследствие чего за­коны не воспринимаются как рациональные и справед­ливые. Также у российских граждан отмечается повышен­ная, по сравнению с западными студентами, ориента­ция на авторитетное лицо (40% vs 3%), под которым понимаются государственные институты. Выявленная противоречивость приводит автора исследования к вы­воду о том, что "ориентация на моральные нормы стан о-

312 Человек в группе

вится компенсаторным механизмом законопослушности при недостаточно эффективной работе правового аппа­рата" (там же, с.88),

Отношение к работе

Вынесенный в название подраздела вопрос является од­ним из наиболее важных по сравнению с другими сфера­ми жизнедеятельности. Проведенный в рамках Всемир­ного исследования трудовых ценностей, охватившего более тридцати стран, сравнительный анализ выявил ряд особенностей российского общественного самосознания (Магун, 1996). Как и во многих других странах, у россиян первое место по значимости занимает семья, а работа рассматривается в качестве второй по важности сферы жизни. Однако разрыв между субъективной значимостью работы и семьи в мировоззрении российских граждан наиболее заметен и является одним из самых больших в мире. Объясняется этот разрыв, по мнению автора ука­занной выше работы, низкими оценками значимости своего труда, характерными для российского населения.

Второе важное отличие России от средних ранговых оце­нок в других тридцати двух странах заключается в приори­тете ценности высокого заработка, что отражает реальное противоречие социалистическому канону предыдущих семи десятилетий, выражающемуся в лозунге "приоритета ду­ховных ценностей над материальными". Анализ ранговых значений ценностей на основе индекса "усиления ценнос­тей бескорыстной самоотдачи и ослабления материальных ценностей'' выявил низкие значения этого индекса у рос­сиян, предпочитающих "ценности максимизации надеж­ного заработка и сокращения трудовых затрат при безраз­личии к активной самоотдаче, направленной на социально значимые ситуации" (там же, с.56)* Приведенные резуль­таты вполне соответствуют содержательной интерпретации двухмерной системы координат (Магун, 1996), долгое вре­мя формировавшей установки на отношение к работе в рамках универсальных противопоставлений:

* общественная польза vs личный интерес

* "духовные ценности" vs "материальные блага".

Разные полюса вида Homo Sapiens: pa сы и этносы 313

Декларативный упор на левые полюса указанных ди­хотомий вызвал известное противоречие в структуре мо­тивов, что, в конечном счетеt вызвало негативную ок­раску понятия "общественная польза" и привело к дис­кредитации тех духовных ценностей, которые связаны "с удовлетворением потребностей человека в самореали­зации, новизне, достижениях и в признании его как творческой личности" (там же, с.47).

Такое своеобразное положение россиян на обшей шкале измеряемых ценностей свидетельствует, скорее всего, о "власти ситуации" (Ross, Nisbett, 1991), усили­вающейся в эпоху перемен- Хотя нельзя сбрасывать со счетов и выработанные в течение многих десятилетий общественные установки, нередко определяющие базо­вые компоненты как массового, так и индивидуального этнического сознания.

-

Мечты о будущем

Социокультурное влияние затрагивает самые интим­ные стороны человеческой души. Обследование 400 сту­дентов Нью-Йоркского городского университета (Singer, 1966) позволило проранжировать культурно-этнические группы по частоте и содержанию посещаемых студентов в течение дня грез о своем возможном будущем. Группы распределились в следующем порядке (от большей часто­ты — к меньшей) — итальянцы, негры, евреи, ирланд­цы, англо-саксы и немцы. При этом показатели первых трех групп значительно превышали показатели последних трех. Данные подтвердили также гипотезу о связи лично­стного статуса с социальной мобильностью — последние три группы уже имели устойчивый иммиграционный ста­тус, в то время как первые три — пока нет* Отличия в содержании грез также имели место. Представители пер­вых трех групп меньше идентифицировали себя со свои­ми отцами, предпочитая ориентироваться на самостоя­тельно созданные образцы поведения. Однако осталось неясным, является ли содержание грез англо-саксов и немцев проявлением тенденции к большей конформно­сти и стилю самоограничения (как отражение черт наци-

314____________________________________Человек в группе

онального характера) или же отражением обшей тре­вожности как следствия глубокой ассимиляции в амери­канскую культуру.

14.5. Национальный характер

+

Понятие национального характера, без сомнения, яв­ляется центральным для дифференциальной этнопсихо­логии, и, в то же время, оно практически не разработа­но, оставаясь на периферии обыденного (даже не науч­ного!) сознания. Поэтому данный раздел можно считать скорее эскизом будущего.

Определенная часть человеческой личности связана с ее отношением к неким разделяемым совместно с другими носителями данной культуры формам самовыражения» про­являющимся в привычках, предпочтениях в реагировании и производимых оценках. В метафорической форме нацио­нальный характер представляется как "общество внутри нас" (см. Касьянова, 1994), в виде научных абстракций он определяется "частотой обнаружения определенных ти­пов личности в данном обществе" (Duijker, Frejday 1960) или же как "соответствие сравнительно прочно сохраняю­щимся чертам и типам личности, являющимся модальными для членов данного общества" (Inkeles & Levinson, I954).

Культурные различия в обсуждении научных проблем

Психолог из Стэнфордского университета Роберт Зайонц (ZajonZt 1989) проанализировал материалы ГТальтунг (Galtung, 1981), касающиеся национальных особенностей, проявляющихся в стиле ведения научных дискуссий. Представим наиболее существенные в интере­сующем нас контексте моменты (воспользовавшись ма­териалами в переводе Л.Ф.Вольфсон), Сравнению под­верглись четыре подхода: саксонский, тевтонский, гал­льский и японский, демонстрирующих "как делается на­ука" в интеллектуальных центрах Британии и США, Гер­мании, Франции, Японии. Основные характеристики этих подходов выглядят следующим образом:

Саксонский. Наибольшее поощрение споров и дискус­сий. Интеллектуалы образуют команду, где должно со-

Разные полюса вида Homo Sapiens: расы и этносы 315

храниться содружество. Существует джентльменское со­глашение: "Мы должны держаться вместе и продолжать наш спор, несмотря на все разногласия". Первый из на­чинающих обсуждение предваряет свою речь словами: "Я с большим удовольствием прослушал выступление X и потрясен его умением владеть фактами, но../\ В Великоб­ритании это "но" может иметь далеко идущие последст­вия, занимая в несколько раз больше времени, чем ввод­ная часть. В США (особенно в западных штатах), наобо­рот — даже в самой средней студенческой работе про­фессор постарается найти тот критический самородок, который засияет при надлежащей шлифовке.

Тевтонский и Галльский (в общей характеристике рас­сматриваются вместе). Тут не будет комплиментарного вступления и никто не захочет искать маленький само­родок. Напротив, участники обсуждения прямо укажут на слабое место в рассуждениях оппонента, а в конце дискуссии и вовсе не будет смягчающих замечаний, что­бы "по-человечески поддержать" критикуемого. Взгляды будут холодны, лица напряжены, и легкий оттенок пре­зрения и насмешки появится в уголках глаз. Автор же работы отчаянно защищающий свое детище, окажется в положении жертвы.

Японский. Главное в обсуждении — не испортить сло­жившихся отношений. Здесь существует уважение "по вер­тикали": к авторитету к учителю, кто бы он ни был. Присутствующих объединяет чувство коллективизма и ограниченной солидарности. Главным оказывается воп­рос о том, к какой школе ты принадлежишь, откуда взял свою идею и кто ее высказал первым. Спор здесь скорее социальный, чем интеллектуальный, акт, ГТалъ-тунг также анализирует вопросы, которые задают автору гипотезы:

* саксонский стиль (американский вариант): "Как Вы операционализируете свою гипотезу?";

* саксонский стиль (британский вариант):'*Как Вы ее документируете?";

* тевтонский стиль: "Как Вы можете вывести ее из Вашей аксиомы?";

316 Человек в группе

* галльский стиль: "Можете ли Вы выразить гипотезу на хорошем французском языке?".

Различия существуют и в практике научной работы. Британское увлечение документацией, как и американс­кая любовь к статистике, вошли в поговорки. Эти харак­теристики образуют резкий контраст с национальными особенностями тевтонских и галльских интеллектуалов, которые "могут даже не осознавать, что им не хватает документации для обоснования того, что они говорят. Для них суть интеллектуальной деятельности заключает­ся в создании теорий. Эмпирические данные имеют ско­рее иллюстративную, чем демонстративную функцию. Рас­хождение между теорией и данными устраняется за счет данных" (Galtung, 1981, с. 828).

Безусловно, многие из приведенных характеристик могут вызывать сомнения, хотя автор представил весьма тонкую, обусловленную национально-культурными дис­позициями, классификацию социальных исследователей в рамках каждой культуры.

Вполне вероятно, отмечает далее Роберт Зайонц, что рас­хождения между учеными внутри одной культурной тради­ции могут оказаться более значительными, чем между уче­ными разных стран.

Этим повторением общего для всей главы вывода за­вершается очередной раздел.

-

Ключевые термины главы: генетические маркеры, кросс-куль­турные исследования, культурный контекст, материнс­кая ответственность, национальный характер, нравствен­ные ценности, отношение к работе, расовые признаки, специфика воспитания, социокультурная детерминация, традиции, этическая система, этнические различия, эт­ническое самосознание*