8 Иконография «Деисуса» смыкается, таким образом, с иконографией ветхо­заветной Троицы. Кажется возможным предположить вообще, что оба типа изображения — одного происхождения.

Вместе с тем самое непосредственное отношение к деисусным изображениям может иметь и иконографический сюжет, известный под названием «Собор архангелов», где архангелы держат медальон с изображением Христа Емма-нуила или иногда сферу с крестом. См. вообще об иконографии «Собора ар­хангелов»: Вздорнов, 1971, а также: Грабар, 1957, с. 252; Лихачева, 1976, с. 143; аналогии с «Деисусом» в этих работах не проводится.

⁹ Из описания Кирпичникова неясно, какой именно архангел имеется в виду. По всей вероятности, речь идет о «Деисусе» с Богоматерью и ангелом (архан­гелом?) в мозаике константинопольской св. Софии (886—912), украшающей люнетту над главной дверью портика (Лазарев, I, с. 86—87 и табл. XVIII; Лазарев, II, табл. 86—88). Очень похоже на то, что здесь изображен архангел Михаил.

10 Ср. В этой связи изображение Богородицы с крыльями, встречающееся в деисусных композициях (Кирпичников, 1893, с. 4, 20).

23

соответствует образу Предтечи. Связь образа Предтечи и образа архангела Михаила — и возможность замены их в деиеусной композиции — может быть семантически мотивирована тем обстоятельствам, что оба они в некотором смысле предшествуют Христу и тем самым находятся в изоморфном к нему отношении: Христос как бы занимает приуготованное имя место, и это определяет присущую тому и другому функцию заместителя Бога11. При этом Михаил предшествует Христу на небе, а Предтеча — на земле; именно поэтому в трехфигурном “Деисусе” с архангелами Михаилом и Гавриилом Христос всегда представлен в виде Еммануила, т. е. в виде небесного своего воплощения.

Итак, “Деисус” с Богородицей и Николой, предстоящими Христу, может восходить к изображениям, где на месте Николы фигурирует св. Михаил. 

2.2. Интерпретация деисусных изображений с николой на месте христа

Отождествление Николы и св. Михаила дозволяет объяснить и слияние образа Николы с образом Христа, что может также проявляться в деисусных изображениях, когда Никола помещается в центр соответствующей композиции. Действительно, отождествление с Христом характерно для архангела Михаила, который мог даже именоваться Сыном Божиим (Люкен, 1898, с. 87,164; Добиаш-Рождественская, 1917, с. 382), что, между прочим, с особой выразительностью проявилось в богомильских учениях (Ангелов, 1969, с. 178, 259) 12. Эта двоякая функция Николы в деисусных

¹¹ Соответствующее восприятие Предтечи нашло отражение в деисусной композиции на верхнем поле иконы «Распятие» XI—XII в. из монастыря св. Ека­терины -на Синае, где Предтече, занимающему центральное место в композиции, предстоят два архангела (Вейцман и др., 1967, с. XII—XIII и табл. 21), т. е. Предтеча как бы замещает Христа. Ср. между тем ниже (§ Н.2.2) о «Деису-сах» с Богородицей и Предтечей, где место Христа занимает архангел Михаил.

Следует отметить в этой связи, что праздник архангела Михаила (8 ноября) был установлен александрийской церковью взамен древнего праздника крещения Господня (Болотов, 1692, с. 641, 644); уже здесь можно усмотреть ассоциацию архангела Михаила и Иоанна Крестителя.

¹² Кузьма Косой, известный старообрядческий деятель конца XVII в., учил о приходе царя Михаила и под этим именем разумел самого Христа. На допро­се в 1687 г. он заявил: «А Михаила великаго князя признавает он быти, по божественному писанию и по свидетельству от разных божественных книг, самого Спасителя Господа Бога» (Дружинин, 1889, с. 97, 277).

Ассоциация св. Михаила с Христом может объяснить загадочную форму анцмикуль, зафиксированную у южных славян как обозначение дьявола: «Кад децу грде, онда место Баво говоре анцмикул>: Анцмикул те однео, и ел.», т. е.: «Когда детей пугают, вместо дьявол говорят анцмикуль: Анцмикуль тебя взял и т. п.» (Филипович, 1958, с. 274; указанием на эту форму мы обязаны любез­ности Н. И. Толстого). Можно предположить, что возможность отождествления Христа и архангела Михаила нашла отражение в замене Антихриста на Анти-Михаила (ср. в этой связи цитированную выше южнославянскую фор*му Микул «Михаил»).

24

композициях соответствует в общем двойной роли св. Михаила как посредника между Богом :и человеком, причем может иметься в виду как связь с Богом-Сыном, так и связь с Богом-Отцом; в последнем случае и имеет место отождествление св. Михаила я Христа как единственного, по апостолу Павлу, посредника между Богом и родом человеческим (I Тимоф., II, 5; ср.: I Иоан., II, 1). Для иконографической интерпретации подобных изображений чрезвычайно важно указать на недавно обнаруженные “Деисусы” с архангелам Михаилом, которому предстоят Богоматерь и Предтеча и который занимает, таким образом, место Христа. Такие “Деисусы” сохранились в двух произведениях медного литья русской работы (причем необходимо заметить вообще, что произведения медного литья в ряде случаев оказываются очень архаичными по своей иконографии), а именно на энколпионе XIV в. собрания Исторического музея и на кресте-образке XVI в. из Русского музея (Порфиридов, 1975, с. 123—124).

Объединению Христа и архангела Михаила в деиеусной композиции в какой-то степени могла способствовать и свойственная тому и другому роль судии на Страшном суде. В самом деле, центральное место в изображении Страшного суда занимает деисусная композиция, где Христу — судии мира предстоят Богоматерь и Предтеча, ходатайствующие за людей. Примечательно, что в некоторых случаях эта композиция заменяется изображением архангела Михаила с весами правосудия; вместе с тем, весы могут изображаться как в руке Михаила, так и в руце Божией, что опять-таки свидетельствует о возможности их отождествления (Мурьянов, 1973, с. 204—205; ср.: Мартене, Ванри и Вага, 1979, с. 41, примеч. 119) 13.

Тем самым изображения с Николой в центре деиеусной композиции могут восходить к изображениям, где на соответствующем месте представлен архангел Михаил.