.5. “Николин батька” и никола: их отношение к основному мифу

Весьма характерен в связи со сказанным обычай накануне Николина дня праздновать “Николина батьку”. “Николин батька” может отмечаться как накануне вешнего Николы, т. е. 8 мая (Добровольский, 1900, с. 43; Романов, VIII, с. 189; Богданович, 1895, с. 110; Никифоровский, 1897, с. 122, № 880), так и накануне Николы зимнего, т. е. 5 декабря (Добровольский, 1914, с. 486; Романов, VIII, с. 189; П. Иванов, 1907, с. 180; Никифоровский, 1897, с. 256, № 2021; Шейн, III, с. 184; Зеленин, 1914—1916, с. 629). Отношения Николина батьки и Николы могут быть сопоставлены при этом с отношениями старого Бадняка (Бадњак, Стари Бадњак, Бог, Стари Бог) и молодого Божича (Божић, Мали Божић, Млади Бог) у южных славян, которые, в свою очередь, отражают отношения Громовержца и его противника (см. о Бадняке и Божиче: Топоров, 1976, а также: Иванов и Топоров, 1965, с. 133—134; Иванов и Топоров, 1974, с. 38; там же и указания на литературу вопроса). Иными словами, отношения Николина батьки и Николы восходят, можно думать, к первоначальной схеме основного мифа27. Показательно в этом смысле представление о ссоре Николина батьки с Николой, которое находит отражение в специальных легендах (П. Иванов, 1907, с. 180). Данная аналогия особенно оправдана для зимнего Николы: поскольку время, когда отмечается этот праздник относительно близко к зимнему

28 Ср. Другой вариант этой пословицы: «Бог не убог, Никола не нищий» (Зеленин, 1914—1916, с. 783).

²⁷ Вместе с тем в Нижегородской губернии было зафиксировано представ­ление о Боге Саваофе как «старшем Боге» и об Иисусе Христе как «молодом Боге» (Щапов, I, с. 40). Надо полагать, что это представление того же порядка, т. е. здесь можно видеть проявление той же схемы.

42

солнцевороту, постольку можно провести в этом случае прямую параллель между “Николиным батькой” и Бадняком. Уместно отметить в этой связи, что святки, знаменующие окончание Рождественского поста, в целом ряде мест начинаются не с Рождества, а именно с Николина дня (Максимов, XVII, с. 3; Герасимов, 1895, с. 122; Брюсов, 1976, с. 88; ср.: Ефименко, I, с. 186; Бернштам, 1977, с. 89; Бернштам, 1978, с. 58), т. е. на Николин день переносятся вообще существенные функции Рождества Христова. Знаменательно, что на Украине рождественский сочельник и Никольский сочельник могут называться совершенно одинаково, а именно “полазник”: “полазник — ден' перед р'iздвом i перед с''ватом Нэколэ, коли н'iкого не пускайут в хату” (Усачева, 1977, с. 38). Вместе с тем в некоторых местах на Украине отмечают “Николины святки”, когда едят кутью и узвар (П. Иванов, 1907, с. 180), т. е. ритуальную пищу, которую едят вообще в рождественский сочельник (ср.: Даль, II, с. 231; Даль, IV, с. 491).

Следует при этом иметь в виду, что “Николин батька” может отмечаться не только перед Николиным днем, но и после него, т. е. может иметь место обратный счет времени. Так, он может праздноваться после зимнего Николы, т. е. 7 декабря (Дикарев, 1905, с. 146; Макаренко, 1913, с. 127), и после вешнего Николы, т. е. 10 мая (Дикарев, 1905, с. 124; Никифоровский, 1897, с. 122, № 880); в Купянском уезде Харьковской губернии “Николин батька” празднуется накануне зимнего Николы, но после Николы вешнего (П. Иванов, 1907, с. 140, 180). Эта инверсия времени, возможно, обусловлена перевернутым характером связей между “Николиным батькой” и Николой по сравнению с отношениями Бадняка и Божича, а именно тем обстоятельством, что если в паре “Бадняк — Божич” с противником Бога Громовержца связан Бадняк (т. е. первый член оппозиции), то в паре “Николин батька — Никола” с ним связан Никола (т. е. второй член оппозиции); иначе говоря, именно обратный счет времени в данном случае представляется первичным. Характерно вместе с тем, что слово полазник может обозначать на Украине как “канун праздника, сочельник”, так и “второй день праздника”, т. е. день после праздника как бы находится в том же отношении к празднику, что и сочельник (Усачева, 1977, с. 38); при этом полазником, как мы уже говорили, называется здесь и день накануне Николина дня28.

²⁸ Любопытно, что на Смоленщине наряду с празднованием «Николина батьки» накануне вешнего Николы, после Троицы — на следующий день после дня св. Духа — отмечают Троичонка (Добровольский, 1900, с. 51; Доброволь­ский, 1901, с. 52; Добровольский, 1914, с. 917). Между тем в Купянском уезде Харьковской губернии наряду с празднованием «Николина батьки» после веш­него Николы, после Петрова дня празднуют «Петрового батька» (П. Иванов, 1907, с. 164). Ср. еще пошехонский обычай за неделю до Иванова дня отмечать «молодого Ярилу», а перед самым Ивановым днем праздновать «старого Ярилу» (Померанцева, 1975а, с. 128). Все эти факты не противоречат гипотезе о связи соответствующего противопоставления с противопоставленностью героев основ­ного мифа.

43

Отношения Громовержца и его противника отразились, по всей видимости, в пословицах, соединяющих имена Маланьи и Николы или же Юрия, ср.: “Веселилась Маланья на Николин день...” (Каравелов, 1861, с. 275) или “Судила Маланья на Юрьев день...” (Даль, IV, с. 669) и т. п. Имя Маланьи очевидным образом ассоциируется с молнией (молоньей): в русской сказке царь Огонь и царица Маланьица жгут стада царя Змиулана (Афанасьев, 1957, № 164; ср.: Романов, III, с. 220, № 33), т. е. Маланья выступает как супруга Бога Грозы или женская ипостась Громовержца (Иванов и Топоров, 1974, с. 39, 95, 165). Вместе с тем Маланья представляет собой народную форму имени Мелания; при этом день св. Мелании отмечается накануне Васильева дня, т. е. 31 декабря, и соответственно Мелания ~ Маланья может именоваться “Васильева маты” (Терещенко, VII, с. 82), ср. обычай рядиться в “Маланку” или “Меланку” в Васильев вечер (Мошинский, II, 1, с. 281; Гринченко, II, с. 416). Поскольку св. Василий выступает как один из христианских заместителей Волоса (см. выше, § III.1.1, а также экскурс V), отношения Мелании ~ Маланьи и Василия соответствуют инвертированным отношениям Бадняка и Божича.

Соотнесенность Николы с Волосом определила такое польское название божьей коровки, как [mikolajьk] (Утешены, 1977, с. 26), которое становится понятным, если иметь в виду мифологическую связь божьей коровки с противником Громовержца (о соответствующих функциях божьей коровки см. специально: Топоров, 1978а; Топоров, 19796).