Лид второго текста

Удивительный человек – Игорь Иванович Сукачев, московский рок-музыкант и арт-художник!

Удивительный – потому, что делал всегда то, что ему нравилось, то, что он хотел и в чем был заинтересован. Пел в созданной им «Бригаде С», потом в «Неприкасаемых», снимался в кино, играл в театре, писал музыку для кинотеатральных постановок, вместе с другом Александром Скляром из «Ва-Банка» записал альбом «Боцман и бродяга» (песни Высоцкого и Алеши Дмитриевича), сам выпустил диск, стилизованный под «русский шансон» («Песни с окраины»)…

И, наконец, даже снял «свой» кинофильм – «Кризис среднего возраста» (с Дмитрием Харатьяном в главной роли), выступив там во всех мыслимых лицах: сопродюсера, композитора, режиссера, исполнителя одной из ролей. Уже сейчас критики спешат назвать фильм культовым, а Гарику и этого мало: даже на презентации фильма в питерском ДК им. Горького он был серьезен и думал о своем – сразу видно, что вынашивает новые идеи и планы.

МК в Питере

Лид третьего текста

В тот вечер возле клуба «Вудсток» тянул не по-июльски пронзительный ветер. Подняв воротник, Гарик раскурил трубку и поежился: «Ничего себе, зусман. Вот тебе и лето!».

Он напоминал мне флибустьера, невольно оказавшегося на суше. Мы подыскивали тему для беседы, и она явно не клеилась.

МК

Прозрачнее всего коммуникативная задача выражена в третьем тексте – описание ситуации общения, точная инструментовка настроения важнее содержания разговора. Второй лид тоже формирует вполне определенные ожидания: инверсия в первом предложении, логически подчеркивающая тема-рематическое членение этого высказывания, не позволит в дальнейшем обойти вниманием развернутую аргументацию данного тезиса. Объем информации, обладателем которой уже является автор, обещает разговор на равных – нас ждет не столько получение новых сведений, сколько экспертные оценки, обсуждение имеющихся. Отнюдь не случайным также становится неожиданное Имя-Отчество вместо традиционного Гарик, сохраненного в самом тексте (безусловная дань традиции). Поначалу труднее выявить характер интервью по лиду первого текста. Но обратим все-таки внимание на событийность, определенную репортажность, привязанность к ситуации (особенно во второй части, хоть и не отбитой абзацем) – глубокого разговора в такой обстановке не получится, да и искренней, непосредственной беседы тоже. Значит, читателю обещается, хоть и не столь явно, информация из первых рук, полученная очевидцем события непосредственно у его героя.

Начало как сильная позиция текста

Теперь посмотрим, согласуются ли наши наблюдения с содержанием и модальностью еще одной сильной позиции текста – его началом.

Первый текст поделен автором на части, каждая из которых имеет собственное название. Процитируем первый фрагмент почти полностью, с незначительными купюрами.

«В семье не без урода. Им был я!»

- Да, Санька все понимает, - говорит Гарик. – Унаследовал много моих черт. Меня сын радует. Тоже хочет быть кинорежиссером. Такие ребята, как Санька, и вытащат наше кино из дыры, в которой оно сейчас находится. Да, Санька здорово поход на меня. Только вот трубку пока не курит. Рано еще. В нем есть чувство справедливости. Если оно не пропадет, значит, человек будет хороший. Остается надеяться. Он малый упертый.

- Вы эту упертость в нем как-то воспитываете?

- Да хрен его знает. (Лексика Сукачева нами сохранена. – Прим. ред.) Мне кажется, я не похож на того папашу, который учит и учит своего сына жизни. Мы с Санькой очень дружим. Я вот возил его в Египет, показывал Нил… И все же, мне кажется, процесса воспитания как такового и нет. Мне Санька никогда не давал поводов, чтобы я его воспитывал. Если в школе он хватает двойки, как все мальчишки, то непременно исправляет. Мне нравится эта упертость. Это хорошая черта.

- В нашей среде актеров и музыкантов Санька вращается с рождения. Все наши друзья – Димка Харатьян, Миша Ефремов, Ванька Охлобыстин, Саня Скляр – это все, по большому счету, образованные, интеллигентные люди. Мы часто собираемся вместе. Летом ездим на дачу, за грибами, на рыбалку. Это оказывает влияние на каждого из нас, а уж на моего сына тем более. Это, наверное, и является процессом воспитания. Какова семья – таковы и дети. Хотя, конечно, в семье не без урода.

- Простите, кто же в вашей семье урод?

- Наверное, я. <…>

Калейдоскоп

Характер вопросов явно подчеркивает приоритетное положение интервьюируемого – это он носитель информации, а интервьюер пока лишь направляет разговор. Но, замечает редактор, во-первых, переход от лида к основному тексту обещает появление в разговоре нового героя (Кстати, и сыну режиссера, который перешел в седьмой класс, картина понравилась), а за него говорит сам Гарик Сукачев, и, во-вторых, разговор неожиданно меняет свое направление. Информационный повод – картина, вернее ее премьера в зале ДК Горького, значит, по законам последовательного соединения, ожидается ответ на вопрос, чем понравилась картина семикласснику Саньке, читателю же предлагается развитие совсем неожиданной микротемы – Санька, семья и вопросы воспитания. Ассоциативный переход, часто создающий эффект обманутого ожидания, вполне оправдан в художественном, но не информационном интервью. (Очень развернутый ответ на второй вопрос мы сократили.)

Во втором тексте также процитируем самое начало.