Акт I

1) начало – песня-вступление

2) Грачев:

• шабаш = танец - Cirque Du Soleil - Mirco

• Грачев входит – разгоняет:

-Вы кто такие? Я вас не знаю. Идите к расписанию.

(ушли танцоры)

Так, а это моя аудитория?... Ну… никого нет. Значит, моя будет. Так, ну где ты там, друг мой Тарасов? Ну где же ты?

- Здесь, Михал Саныч.

- Что стоишь-то? Заходи.

Ну вот представь себе. Вот ты, друг мой Савельев, с богатырем Морововым решили вы прогулять экзамен у профессора Грачева. Позвонили вы значит в ректорат и представились экстремистами-шахтерами из Казахстана. Прокопали вы значит шахту, положили туда динамит, мильон нам не дадите – БАБАХ! И вот на кого они звонок перенаправили? Прааавильно! Главному эксперту, Михаилу Александровичу. А? Несносно-честный ты мой, что скажешь?

- Михаил Александрович, принес вам работу. - Работу принес? Так давай ее сюда – чего же ты ждешь??? Тааак…. О, словарь мой упомянул! Молодеееец! Что, в богатыри метишь?

- Ну да…вроде…бы….

(студент мнется – Грачев читает работу) - Вот, друг мой «Кто-нибудь там», ты мне скажи. Ты тут в работе пишешь: черт тебя знает, черт с тобой. Ты к чему это ведешь?

- Ну, очень часто… в современной речи… особенно молодежь… упоминает иногда.

- Черт!.. Что ты привязался к нему? Тому не нужно далеко ходить, у кого черт за плечами! (студент оглядывается)

- Да, вроде нет никого. - Ты кого там увидел? Борю Моисеева?

- Да, вы что, Михал Саныч? Я не из таких!

(всматривается в студента) - Правильно! Далеко пойдешь, в лингвокриминалисты, например.

- Да я как-то к литературе больше склонен.

- ЧТО??? Ах, ты антихрист!

(Воланд - хитро)

- Вызывали?

(Выходят танцоры – танец-представление) (Выстраиваются в «галочку» - выходит Воланд – «Run, Boy, Run») (Резко! Mr. Boambastic – выходят Кот и Коровьев – глупый танец)

3) Бронич – Студент:

(На сцене студент. Он молится, при этом целуя кучу тетрадей с множеством закладок. Поднимая голову к небесам, говорит:)

-Хоть бы прокатило. Неужели я многого прошу?

(из-за кулис высовывается член свиты и демонстративно щелкает пальцами)

С противоположной стороны на сцену выходит Бронич:

-Добрый день, в какой раз пересдаем?

-Седьмой.

-Поглядите-ка, счастливое число. Что ж, желаю вам удачи, больше вам ничего не поможет.

-Мне помогут знания!

(потирая заветные тетрадки)

-Ну, может и они. Тяните билет.

-Билет номер 13. Творчество Эрнеста Хемингуэя.

-Дать вам время на подготовку?

-Не стоит.

-Тогда начинайте.

-Экхкэм… Мне нравится творчество американского писателя Эрнеста Хемингуэя.

-Мне тоже, поэтому постарайтесь ничего не напутать.

-Как скажете. Мне нравится творчество знаменитого американского писателя Эрнеста Хемингуэя. Хотелось бы вспомнить золотые слова Хемингуэя… Хотелось бы вспомнить, но не могу. Давайте проследим основные вехи жизни и творчества Эрнеста Хемингуэя на основе его романа «По ком звонит собор Парижской Богоматери».

-Начало неплохое, прям-таки собор?

-Именно! Из названия нетрудно догадаться, что действие романа происходит в столице Франции, Барселоне.

-В Мадриде.

-Вечно путаю, простите. Так вот, повествование в романе «По ком звонит собор Парижской Богоматери», как и во всех романах Хемингуэя ведется от первого лица. Главный герой романа – британский фокусник Майкл Джордан, волею судьбы заброшенный в богом забытую французскую деревушку. Там он знакомится с Квазимодой, дочкой священника, отца Горио. За неимением средств они жили в соборе. Удивительной красоты была девушка. Из достоверных источников известно, что Хемингуэй писал её портрет со своей третьей жены, Эрих Марии Ремарк.

-Что-что, простите?

-Я понимаю ваше смущение, еще в те времена из-за порой нескромного поведения Эрих Марии ходили нелепейшие слухи… О том, что она была мужчиной. Абсурд! Бред! Но мы-то с вами образованные люди. Уж кто как ни женщина мог так тонко описать чувства двух людей в своем романе «Ночь в Лиссабоне». Ведь когда она писала, она любила.

-Так, хорошо, вернемся к роману.

-Да, вернемся к роману. Квазимода была, повторюсь, потрясающей красоты женщина. За её сердце бились в свое время бедный поэт д’Артаньян и лондонский денди Чайлд Гарольд. Они тоже за неимением средств жили в соборе. Кстати, и у д’Артаньяна был реальный прототип. Это старый знакомый Хемингуэя, французский писатель Жорж Санд. Как говорили, был он здоровенный нормандский парень, но вот парадокс, с поразительно нежной душой. Человеческое невежество вкупе с необразованностью порождает множество нелепостей. Так, например, и Жоржу Санду, подобно Эрих Марии Ремарк, поменяли пол. И до сих пор некоторые исследователи придерживаются теории, что Жорж Санд был женщиной. Ну, уж это ни в какие ворота, мы-то с вами люди образованные.

-Опять углубились в биографию.

-Вернемся же к роману «Прощай, колокол». Где старик, отец Горио снова уплывает в море, чтобы поймать Моби-Дика. Образ отца Горио, к слову сказать, тоже отчасти автобиографичный. И он для нас особенно интересен, ведь списан с самого Хемингуэя. Ведь как мы знаем, Эрнест Миллер Хемингуэй в своей жизни любил три вещи: море, женщин и рыбалку со Скоттом Фицджеральдом. Поэтому роману «Прощай, колокол» было суждено стать романом о рыбалке.

-Так, позвольте. Какая рыбалка, какой Моби Дик?

-У романа несколько сюжетных линий, вы меня не путайте. Как раз сейчас мы с вами подбираемся к развязке. Вновь отец Горио, священник и рыбак, выходит в море, чтобы поймать Моби-Дика. С ним с жаждой наживы уходит лондонский дэнди Чайлд Гарольд. Получив отказ от Квазимоды он пускается в беспорядочную… светскую жизнь, которая в конечном счете делает его банкротом. С ними же за новыми приключениями пропитанный духом авантюризма и Французской Революции пускается молодой романтик д’Артаньян. Рыбе все равно и она сжирает всех троих. Это подводит нас к эпиграфу романа, стихотворению Джона Гордона Вордсворта. Знаменитая последняя строчка как бы подводит итог всему произведению, говоря нам : «Поэтому не спрашивай по кому звонит колокол, он звонит по Горио, д’Артаньяну и Чайлд Гарольду». Ничего не скажешь, сильное произведение.

-Действительно, ничего не скажешь. Что-то еще по роману?

-Да, конечно. Я ведь не сказал, что у Майкла Джордана и Квазимоды родился сын, Дэвид Копперфильд.

-А почему не Джордан?

-Назвали в честь деда.

- Это «пять»!

(падает в обморок – Воланд ловит ее)

- (хитро) Теперь вы все увидите сами!