2.3. Художественная и духовная жизнь страны в 1985-1991-е года

За годы перестройки произошли принципиальные изменения во взаимоотношениях художественной культуры с властью и обществом. С одной стороны, литература и искусство избавились от идеологического диктата, с другой – художественные произведения перестали играть роль единственного «клапана» для выхода социальных настроений. В первые перестроечные годы роль литературы была чрезвычайно велика [18, с. 450].

В отечественную культуру возвращались ранее запрещенные произведения. С середины 80-х гг. стали печататься стихи Н. Гумилева, В. Ходасевича, Г. Иванова, проза и стихи В. Набокова. Широко издавались произведения М. Цветаевой, М. Булгакова, А. Ахматовой, А. Платонова, А. Солженицына. В 1987г. был опубликован роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», за который автор получил Нобелевскую премию и в то же время был исключен из Союза советских писателей, в 1988 г. – роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба», изъятый в начале 60-х гг. органами госбезопасности, в 1989 г. – «Архипелаг ГУЛАГ» А. Солженицына, за который автор расплатился высылкой из страны. Шаг за шагом журналисты расширяли пространство гласности. Открыв свои запасники, литература отнюдь не иссякла – изменилась роль, которую она традиционно играла в российском обществе. Художественная литература перестала быть единственным средством для выражения гражданской позиции, единственным источником слов правды. Обострение политической борьбы, ухудшение экономической ситуации, конкуренция с телевидением переключали общественное внимание с книжных новинок на текущие события [18, с. 451].

Эти процессы влияли и на театральную аудиторию. Театр, бывший в доперестроечные годы и в начале перестройки рупором общественных идей, вынужден был уступить драме жизни. Театральный репертуар стал более разнообразным, появилось множество новых театров и студий, но зрительские залы пустели.

В 1980 году была предпринята первая попытка открыть театр на базе «табаковской студии». Несмотря на то, что она закончилась неудачей (по независящим от студийцев причинам), работа здесь не прекращалась. Вместе с выпускниками своего «первого призыва» О. Табаков набрал в 1981-1982 годах новый гитисовский курс, и, спустя четыре года, вновь возник вопрос об «официальном» открытии театра-студии [41, с. 88].

Повторная попытка оказалась успешной. На основе двух выпускных курсов был создан Московский театр-студия под руководством О. Табакова – первый из десятков и сотен студийных коллективов страны, получивших государственную дотацию. Театр много гастролирует по России и за рубежом (США, Япония, Германия, Франция, Канада, Израиль), его приглашают на известные международные театральные фестивали.

Студия Табакова многие годы существовала в эмбриональном виде, в основном на средства самого создателя, существовала в подвале, подаренным ему секретарем Бауманского райкома партии. Подвал сразу же предъявил несколько высокоодаренных молодых людей, подвижников новой театральной веры, имевших что-то свое за душой. Постепенно складывался репертуар, приходили близкие по духу актеры (из новых гитисовских выпусков Табакова). Подвал обрастал своими авторами, критиками, поклонниками и врагами, он творил свои легенды и мифы, но театра не было.

Он возник тогда, когда переломилось время. В августе 1986-го на заре перестройки Табаков вырвал министерский приказ о создании театра-студии. Освободились от соседей – клуба старых большевиков, раздвинулись вширь и ввысь, и через полгода официально открыли театр, которому весной 1997-го исполнилось десять лет.

В искусстве 1990-е гг. породили несколько новых тенденций. Во-первых, российская культура оказалась свободной для творчества, открыта для мира. Итогом стало включение в нее всех художественных форм и стилей. В театре продолжали работать старейшины советского театра О. Ефремов, В. Плучек, М. Захаров. Режиссерами новой волны можно назвать В. Фокина, П. Фоменко, К. Райкина, Р. Виктюка, в музыкальном театре – В. Гергиева. Мировую известность приобрели певцы Д. Хворостовский, Н. Басков. На западный рынок стали проникать российские ленты Н. Михалкова, С. Бодрова, Е. Сокурова. В 1995 г. фильм Н.С. Михалкова «Утомленные солнцем» получил премию «Оскар» американской академии киноискусства как лучший зарубежный фильм года [18, с. 452].

Во-вторых, распались творческие союзы (кроме Союза театральных деятелей). Творческое общение и материальное поощрение людей искусства осуществлялось в 1990-е гг. в ходе организованных на деньги спонсоров многочисленных фестивалей, конкурсов, выставок. Так, в литературе присуждается премия для молодых, талантливых авторов «Малый Букер», проводятся ежегодные кинофестивали «Кинотавр» и «Киношок». В-третьих, непосредственно в сфере художественной культуры наиболее полно заработали рыночные механизмы регулирования.

Следуя за массовым потребителем, российское искусство резко снизило свой художественный уровень, переориентировавшись на наиболее низкие в эстетическом уровне западные стандарты: сериалы, разнообразные шоу, боевики, мистику, насилие, порнографию. Особенно в этом преуспело телевидение. Это также широкой волной охватило и книжный рынок. В бедственном положении оказались музеи, особенно провинциальные, финансирование которых было прекращено [17, с. 731].

Государство поддерживает искусство в основном тогда, когда речь идет об организации массовых, юбилейных торжеств (50-летие Победы, 300-летие Российского флота, 300-летие города Санкт-Петербурга). Выделялись средства на восстановление храма Христа Спасителя, монументальную скульптуру. Можно выделить обелиск Победы и многофигурную композицию «Трагедия народов» на Поклонной горе в Москве, памятник Г.К. Жукову на Манежной площади и монумент Николаю II в подмосковном селе Тайнинское (взорван 1 апреля 1977 года неизвестными). Однако, художественные достоинства ряда скульптурных композиций, в частности таких известных и финансируемых авторов как М. Шемякин и З. Церетелли вызывают у большинства ценителей скульптуры сомнения [17, с. 732].

В 1980-х годах в СССР была распространена «эстрадная» популярная музыка. На телеэкранах шли многочисленные эстрадные концерты, в которых участвовали знаменитые исполнители: София Ротару, Муслим Магомаев, Лев Лещенко, Иосиф Кобзон, Алла Пугачева и др.

В это время, когда исполнитель был ограничен в движениях, ему не разрешалось танцевать и выходить на эстраду в открытых костюмах. Свобода появилась лишь в самом конце 80-х, тогда же стали появляться группы для подтанцовки у эстрадных исполнителей. «Перестройка» конца 1980-х вносит изменения в эстрадную музыку. Появляются имена Игоря Талькова, Олега Газманова, группы «Любэ», «Кар-мен».

В начале 90-х, когда страна переживала особенно острый экономический и политический кризис, Россия и Москва в частности продолжали оставаться важными производителями русскоязычной музыкальной продукции. Многие известные хиты популярной музыки были написаны именно в этот период (Игорь Николаев, Наташа Королёва и др.)

В начале 1990-х скандального успеха добивается коллектив «Мальчишник», из которого вышел известный ныне «Дельфин». Богдан Титомир, покинув «Кар-мен», также становится одной из заметных фигур российский поп-музыки начала 1990-х гг. Успех имеет и группа «На-На» под руководством Барри Алибасова, в прошлом участника группы «Интеграл».

Главным событием российской эстрады 90х годов становиться Бракосочетание двух звёзд Аллы Пугачёвой и Филиппа Киркорова. В это время было много известных русскоязычных композиторов-песенников. Среди них Алексей Рыбников, Александра Пахмутова, Давид Тухманов.

«Ласковый май» – культовая группа перестроечного периода, затмившая по популярности все музыкальные коллективы и исполнителей, когда-либо выступавшие на отечественной поп-сцене. На счету этой группы несколько тысяч концертов, до отказа набитые стадионы и миллионы поклонниц. В 1990-м году согласно переписи при содействии Центрального Телевидения, – группа насчитывала 16 миллионов фанатов. Именно с появлением этого коллектива в стране впервые заговорили о шоу-бизнесе. На сцену вышли не образцовые пионеры с красными галстуками и идейными песнями, а обычные подростки, поющие о любви.

Российские исполнители далеко не всегда достигали больших высот. К сожалению, в нашу культуру глубоко проникла европейская культура, которая в 90-х годах сразу наполнила наши радиостанции и телеэкраны огромным количеством зарубежных исполнителей и групп. В 1990 году начала вещать первая в России коммерческая радиостанция – «Европа Плюс». Она заняла лидирующую позицию среди радиосетей России. «Евроопа Плюс» начинает вещать не только российских исполнителей, но и многих зарубежных. На телеэкранах появляются музыкальные каналы по которым в первые в России показывают видеоклипы музыкальных групп. Музыкальное телевидение стало главной движущей силой современной популярной музыки. Видеоклипы настойчиво рекламируют певца или группу [41, с. 90].

Также стала развиваться и своя рок-сцена. Правда, в советские времена рок был практически полностью запрещен, поэтому кассеты с ним распространялись нелегально, чаще всего между друзьями и знакомыми. Но этот кризис в какой-то степени был компенсирован возрождением и последующим развитием ряда жанров альтернативного рока – в первую очередь гаражного рока. Название стиля появилось из-за мест, в которых репетировали эти группы, не имевшие звукозаписывающих студий: гаражи, подвалы, бары и т.п.

С началом перестройки и гласности у музыкантов появилась возможность выступать на концертах, не опасаясь преследования за частное предпринимательство или тунеядство, как это было раньше. На русский рок 1980-х большое влияние оказал жанр «новой волны». Также появились и первые группы в жанре хэви-метал и панк-рок. Наиболее успешные группы 1980-х – Кино, Алиса, ДДТ, Ария, Наутилус Помпилиус, Секрет, Сектор газа.

80-е в истории русского рока можно сравнить с поздними 60-ми в западной рок-музыке. В городах СССР были созданы рок-клубы, сформировались известные, и частично по сей день действующие рок-группы, появились люди, последовательно пишущие о рок-музыке (Артемий Троицкий, Александр Житинский), прошли крупные рок-фестивали («Литуаника» – 1985-89, «Подольск» – 1987), «СыРок» и др. Прототипом русской рок-музыки 80-х стала англо-американская рок-музыка, а именно, такие ее направления как хард-рок, хэви-метал, «новая волна», а также панк-рок и частично пост-панк.

Многие песни классических русских рок-групп писались и иногда исполнялись под акустическую гитару как авторская песня. Это происходило в первую очередь на неофициальных концертах и «квартирниках». Таким образом, многие коллективы 80-х были, в некотором смысле, группой сопровождения поэта-песенника. Часто группы формировались вокруг такого автора текстов (а иногда и музыки), который обычно считался «лидером» и, так же как и группа, становился широко известен [41, с. 90].

Несмотря на то, что увлечение рок-музыкой в СССР было повсеместным, к концу 80-х оформился ряд центров советского рок-движения, заметно отличавшихся друг от друга как по стилю, так и по организационным особенностям. Прежде всего выделяются три крупнейших центра русского рока – Москва, Ленинград (Санкт-Петербург) и Свердловск (Екатеринбург).

Культовый статус среди поклонников получили группы «Кино» (Виктор Цой), «Алиса» (московско-ленинградская группа, Константин Кинчев) и «ДДТ» (Юрий Шевчук), Среди прочих значительных коллективов были «Телевизор» (Михаил Борзыкин), «Оберманекен» (Анжей Захарищев фон Брауш), «Ноль» (Фёдор Чистяков), а также рок-бард Александр Башлачёв. Ленинградский рок представлял собой хорошо организованное сообщество, центром которого был рок-клуб, большинство активных членов которого хорошо знали друг друга. Особую роль в клубе играли Андрей Тропилло, создавший фактически первую в СССР частную студию звукозаписи, и Борис Гребенщиков, являвшийся центральной фигурой питерской рок-тусовки. Музыка большинства групп, как правило, представляла собой аранжировки песен в акустическом исполнении, что позволяло без особых проблем исполнять их на «квартирниках» и приближало питерские группы к «традиционному» року 60-х. В то же время для ленинградской рок-тусовки был характерен большой интерес к другим видам искусства – литературе, театру и кинематографу.

Москва, в которой в 1985 году была создана «рок-лаборатория» при Доме культуры им. Горбунова. Известнейшие московские группы: «Машина времени» (Андрей Макаревич), «Воскресение» (Алексей Романов), «Звуки Му» (Пётр Мамонов), «Бригада С» (Гарик Сукачев), «Крематорий» (Армен Григорян), «Браво» (Евгений Хавтан). В Московской рок-лаборатории также стали появляться первые электронные рок-группы, такие как «Центр» (Василий Шумов), «Ночной проспект», «Биоконструктор» и другие. Для столичной рок-музыки (особенно, её первой волны) была характерна ранняя коммерциализация, что отчасти объясняло то, что «Горбушка» являлась скорее центром неформальной рок-культуры, нежели некой стержневой организацией для музыкантов. Большинство московских рок-групп существовало сами по себе и формировали свой собственный, ни на что ни похожий стиль, как правило, отличавшейся подчёркнутой несерьёзностью и снисходительным отношением к реальности. Эти качества достигли расцвета в 1990-е годы и способствовали популярности таких групп как «Тайм-аут», «Несчастный случай», «Дюна», «Ногу Свело!» и др. [41, с. 92].

Помимо групп, исполняющих «классический» рок, в 80-е годы в Москве появился ряд коллективов, играющих «металл»: «Ария», «Мастер», «Чёрный кофе» (Дмитрий Варшавский), «Круиз» (Валерий Гаина), «Чёрный обелиск» (Анатолий Крупнов) и «Коррозия Металла» (Сергей Троицкий).

В 1986 году был основан Свердловский рок-клуб. Известные группы из региона: «Урфин Джюс» (Александр Пантыкин), «Наутилус Помпилиус» (Вячеслав Бутусов), «Чайф» (Владимир Шахрин), «Настя», «Агата Кристи», «Апрельский марш». Свердловская рок-тусовка была относительно узкой, и особую роль в ней играли поэты-песенники Илья и Евгений Кормильцевы. Уральский рок испытал сильное влияние западных групп 70-х годов (в том числе психоделического рока), большую роль играли клавишные, музыка не была предназначена для акустического исполнения, отличалась сложностью аранжировок. Единственной свердловской рок-группой, добившейся всесоюзной популярности в 80-х, стала «Наутилус Помпилиус», тексты которой были более социальны и ориентированы на массового слушателя.

Периферийное и не имевшее единого центра сибирское рок-сообщество в 80-е годы было представлено в основном направлением, которое его участники называли панк-роком («Гражданская оборона» - Егор Летов, «Инструкция по выживанию» – Роман Неумоев, «Калинов мост» – Дмитрий Ревякин, Янка Дягилева.). Советский сибирский панк-рок опирался не только на англо-американский панк-рок, но и на пост-панк, гаражный рок, психоделию и даже частично на фолк-рок, и представлял собой отдельное культурное явление, продолжавшее существование в андеграунде и в 1990-е годы и оказавшее большое влияние на молодёжную субкультуру.

Харьков, где с конца 80-х проводятся рок-фестивали. Наиболее известная рок-группа из Харькова – «Разные Люди» (Александр Чернецкий), в 1989-1994 годах вторым солистом и автором песен в которой был также Сергей Чиграков (Чиж). Некоторые харьковские рок-группы исполняли свои песни на украинском или английском (как рок-группа «Дождь») языках. Наиболее известным музыкальным критиком в харьковской рок-среде был Сергей Коротков. Развитию рок-среды города также способствовало «Радио-50» – возможно, первая частная радиостанция в СССР [41, с. 93].

Воронеж, в котором с конца 80-х открывается Воронежский рок-клуб. Одной из ярких местных рок-групп являлась «Сектор Газа», вокалистом и автором песен в которой был Юрий Клинских (Юрий Хой).

В 1986 в США вышел двойной альбом «Red Wave» («Красная волна») с записями ленинградских групп «Аквариум», «Странные игры», «Алиса» и «Кино», способствовавший развитию русского рока и интересу к советской рок-культуре за пределами СССР. Выпуск альбома стал возможен во многом благодаря Джоанне Стингрей – американке, много бывавшей в СССР и активно интересовавшейся советским роком (она даже вышла замуж за гитариста группы «Кино» Юрия Каспаряна). После выхода этого альбома советские рок-группы получили возможность давать концерты, записывать и выпускать альбомы в других странах, сотрудничать с западными музыкантами. Группа «Кино» совершила в 1988-89 годах турне по Франции, Италии и Дании, «Звуки Му» выпустили в Великобритании альбом «Zvuki mu» (продюсер: Брайан Ино) и ездили в турне по Англии и США. Лидер «Аквариума» Борис Гребенщиков записал в США англоязычный альбом «Radio Silence» совместно с Дэйвом Стюартом (Eurythmics) при участии Энни Леннокс (Eurythmics) и Крисси Хайнд (The Pretenders).

Конец 80-х ознаменовался окончательным выходом русского рока из подполья. Были сняты несколько фильмов, ставших неотъемлемой частью русской рок-культуры: «Взломщик» (1986) с Константином Кинчевым, «Игла» (1988) с Виктором Цоем, «Асса» (1987) с «Аквариумом» и другими, «Такси-блюз» (1989) с Петром Мамоновым, а также короткометражка «Йя-хха» с участием вышеперечисленных рок-музыкантов.

С этого момента создавались многочисленные новые группы, дорога которым была уже открыта. Как протестная субкультура русский рок потерял свое значение с конца 80-х, когда после легализации рок-музыки она начала становиться частью нарождающегося отечественного шоу-бизнеса. Это привело к выделению из рок-среды ограниченного числа «звёздных» коллективов, способных собирать большие площадки. Интерес массового слушателя к остальным отечественным рок-исполнителям пошёл на спад, многие из них прекратили свою деятельность в связи со смертью основателей, отъездом за рубеж или нежеланием работать вместе. Так распались «Автограф», «Кино», «Наутилус Помпилиус», «Gorky Park», «Зоопарк», «Секрет», «Круиз», «Диалог».

Перестройка в кино началась с выхода на экран «полочных» фильмов: «Тугой узел» (режиссер М. Швейцер), «Проверка на дорогах» и «Мой друг Иван Лапшин» (режиссер А. Герман), «Агония» (режиссер Э. Климов), «Комиссар» (режиссер А. Аскольдов). Получила развитие кинодокументалистика, тематический диапазон которой расширился – от освещения «белых пятен» истории до постановки острых социальных проблем. По мере ослабления идеологического диктата в киноискусстве все более заметным становился диктат рынка. Фильмы Ф. Феллини, И. Бергмана, А. Тарковского, вышедшие большими тиражами на экраны, очень быстро были вытеснены массовой американской кинопродукцией [18, с. 452].

Серьезные перемены в телеэфире начались вслед за переменами в общественно-политической жизни страны. «Перестройка – политика руководства КПСС и СССР, провозглашенная во второй половине 1980-х годов и продолжавшаяся до августа 1991 г.; ее объективным содержанием была попытка привести советскую экономику, политику, идеологию и культуру в соответствие с общечеловеческими идеалами и ценностями; осуществлялась крайне непоследовательно и, вследствие противоречивых усилий, создала предпосылки для краха КПСС и распада СССР» [18, с. 259].

Гласность, закон о печати, отмена цензуры, вся совокупность политических перемен, происшедших в нашем отечестве, раскрепостили телевизионных журналистов, в том числе и авторов информационных программ. Перемены назревали в недрах информационных служб. В противовес сухой официозной программе «Время» появились ночные выпуски ТСН (Телевизионной службы новостей), в которых работали молодые талантливые репортеры. Телевидение внесло существенный вклад в развал социалистического строя, обрушив на зрителя небывалое количество разоблачительных, предельно откровенных материалов. Резко выросло количество прямых передач, не подвластных редакторским ножницам. Лидерами в этом отношении оказались молодежные программы «12-й этаж» и «Взгляд». Непременным участником первой из них стали подростки, так называемая «лестница». При помощи передвижной телестанции в разговор министров, специалистов и публицистов включалась реальная лестница одного из московских зданий. Ведь известно, что кроме лестниц и подъездов подросткам собираться негде. Убийственные реплики с лестницы показывали все лицемерие государственной политики в отношении молодежи. «Взгляд» же имитировал московскую кухню – обычное место для откровенных разговоров и критики властей. Именно во «Взгляде» режиссер Марк Захаров впервые высказал мысль о необходимости убрать труп Ленина с Красной площади и покончить с иллюзиями относительно коммунизма. Нельзя в конце XX в. жить по трудам, написанным гусиным пером, когда не было даже электричества [41, с. 97].

Телемосты между СССР и США, СССР и Англией произвели буквально шоковое впечатление на советских зрителей. Они увидели, как запугана, засорена, задавлена идеологическими предрассудками отечественная публика, собравшаяся в студии, как проигрывает она простым людям Запада, не понимающим, отчего надо приносить личные интересы в жертву государственным.

В ленинградской программе «Общественное мнение» и столичной «Добрый вечер, Москва!» непременным компонентом стали камеры и микрофоны, установленные прямо на улицах и позволяющие любому прохожему высказаться по острейшим политическим вопросам.

Если в 70-е годы количество городских и областных студий в стране несколько сократилось, то после 1985 г. вновь начался их количественный рост, отражавший осознание важности региональных интересов и несовпадение их с интересами центра. В 1987 г. появляются первые кабельные телесети в некоторых районах Москвы и других городов. Создаются первые негосударственные телеобъединения, такие, как «НИКА-ТВ» (Независимый информационный канал телевидения) и АТВ (Ассоциация авторского телевидения).

В наибольшей степени способствовали формированию общественного сознания телевизионные дебаты во время выборов народных депутатов СССР (1989) и России (1990), прямые трансляции со съездов и сессий Верховных Советов. Без преувеличения вся страна следила по телевидению и радио за мужественным поведением Андрея Дмитриевича Сахарова во время обструкции со стороны «агрессивно-послушного большинства», за первым появлением на политической арене молодых, никому прежде не известных людей, готовых взять на себя ответственность за судьбу страны. Разумеется, телевидение в этих передачах играло лишь роль посредника, работа режиссеров и операторов по отбору наиболее выразительных кадров была в данном случае заметнее и важнее, чем выступления обозревателей и репортерские интервью. А поведение некоторых журналистов во время теледебатов вызвало возмущение зрителей – вместо нейтральности и объективности они демонстрировали явную предвзятость, подыгрывание кандидатам от правившей еще в то время Коммунистической партии Советского Союза. Эти журналисты продолжали отстаивать принцип партийности в эфире.

Для журналистов, посмевших нарушить этот принцип, вскоре наступили тяжелые времена. Прекратились передачи «12-й этаж», неоднократно запрещались выпуски «Взгляда». Недолго просуществовали ежедневные 10-минутные репортажи «Прожектор перестройки». Лидерство в журналистском поиске перешло от Москвы к Ленинграду, где появились телеканал для интеллигенции «Пятое колесо» и неофициальные новости «600 секунд» [41, с. 99].

Противостояние телевизионного руководства демократическим тенденциям становилось все откровеннее. За самостоятельность суждений был отлучен от эфира ведущий «Международной панорамы» Александр Бовин. Возмущенный беззастенчивым редакторским вмешательством в передачи, прекратил сотрудничество с телевидением Эльдар Рязанов. Сам принцип персонификации ведущих публицистических передач, обязанных иметь и отстаивать собственное мнение, пришел в противоречие с отжившим принципом партийности. Была закрыта еженедельная аналитическая программа «7 дней», просуществовавшая менее полугода. Членов Политбюро ЦК КПСС раздражал сам факт, что кому-то позволено подводить итоги их работы по руководству страной. Ведущие «7 дней» Эдуард Сагалаев и Александр Тихомиров, позволившие себе такой анализ (о чем и помыслить не могли создатели аналогичной передачи «Эстафета новостей» во время так называемой «оттепели» 60-х), стали весьма популярными в стране людьми. На первомайской демонстрации 1990 г., где впервые были разрешены не утвержденные начальством тексты транспарантов, среди прочих был и такой текст над колонной, проходящей по Красной площади: «Прямой эфир прогрессивным журналистам Тихомирову, Сагалаеву, Кузнецову!» (Последний был отстранен от эфира в программе «Добрый вечер, Москва!», несмотря на устойчивое первое место по зрительскому рейтингу за три года.) Народ больше не безмолвствовал, телезрители требовали учитывать их мнение при формировании телевизионных программ и подборе ведущих. С площадей эти требования все чаще перекочевывали на страницы печатных изданий, в том числе и таких, которые никогда прежде не писали о телевидении [41, с. 100].

Когда в 1987 г. молодые тележурналисты в Сыктывкаре и Кемерове в знак протеста против отмены своих передач и отлучения их от эфира объявили голодовку, это вызвало в каждом из городов гражданское движение в их защиту. Ни один из ведущих Кемеровского телевидения ради солидарности с голодающим не согласился заменить его в программе. В Москве после запрета работать в эфире ведущим ночной программы новостей ТСН (отличавшейся от программы «Время» подбором «невыгодных» для руководства страны фактов) заменять этих ведущих пришлось непрофессионалами. Одно время программу вела диспетчер, напоминавшая голосом и манерами напористую продавщицу.

Кемеровские избиратели выдвинули опального журналиста кандидатом в народные депутаты, и он победил на выборах кандидата, предложенного властями. Народными депутатами России стали и трое ведущих «Взгляда», а также один из репортеров «Прожектора перестройки» и корреспондент телеканала «Добрый вечер, Москва!». Здесь надо заметить, что в обществе с устойчивыми демократическими традициями журналист, занявшийся политической деятельностью, перестает быть журналистом – эти понятия несовместимы. Но в парадоксальной ситуации последних лет существования СССР депутатская неприкосновенность была для тележурналистов некоторой гарантией свободы слова, защитой от административного и партийного преследования [41, с. 101].

В начале 1991 г. был окончательно запрещен «Взгляд». Молодые журналисты стали снимать очередные выпуски передачи у себя в квартирах, буквально на кухне, и распространять на видеокассетах. 13 января 1991 г. подразделения советских войск с участием танков штурмом взяли здание Литовского радио и телевидения, захватили телебашню. Московские средства массовой информации настолько лживо освещали эту трагедию, что у зрителей окончательно развеялись иллюзии по поводу новой коммунистической политики «перестройки и гласности». Ленинградский репортер Невзоров, завоевавший популярность критикой партийного руководства, в вильнюсской трагедии выступил как шовинист, объявив десантников «нашими», которые воевали против «ненаших» литовцев.

Отечественное телевидение – плод тоталитарного режима и инструмент его самосохранения. Центральное номенклатурное управление, госбюджетная экономика, вещательно-производственная монополия, установка на «среднего» зрителя и практически полная изоляция от остального мира – вот совокупность факторов, существовавших до августа 1991 г.

Серьезное альтернативное телевидение возникло рядом с останкинским уже весной того же переломного 1991 г. Это было телевидение России, вещавшее поначалу из наспех приспособленных помещений на улице Ямского поля. Туда перешли наиболее мобильные, демократически настроенные журналисты Центрального телевидения, в частности те, кто был отстранен от эфира за попытку сказать правду о событиях в Вильнюсе. В ЦК КПСС состоялось специальное совещание по вопросу о том, что Останкино должно бороться с Российским телевидением, проводящим в жизнь идеи, связанные с именем Б. Н. Ельцина – руководителя России, стремящегося к независимости от партийного руководства СССР. Противостояние двух государственных телеканалов продолжалось до конца 1991 г., до распада СССР.