Глава II. Реформирование китайских вооруженных сил в 1860-1894 гг. - период «самоусиления».

Первым этапом внутренней политики направленной на модернизацию Китая, явилась так называемая «политика самоусиления» (цзы цян), или «движение за усвоение иностранного опыта» (янъу юньдун). Руководство Цинской империи фактически начало ее проводить сразу же после поражения в 1860 г. во Второй Опиумной войне. Окончание данного этапа обычно связывают с неудачной для Пекина японо-китайской войной 1894-1895 гг.

Пытаясь разобраться в причинах побед Запада и поражений Китая, идеологи политики преобразования, прежде всего, обратили внимание на те сферы, где превосходство европейских держав было наиболее очевидным – в военно-технической сфере. Но при позиции Китая ко всем иностранцам заимствовать что-то у варваров было дико. И эта проблемы была решена: превосходство морально-этических принципов, заложенных конфуцианством, было несомненным. Поэтому, допуская заимствование паровых судов и современного огнестрельного оружия, следовало сохранять верность конфуцианскому учению, это было сформулировано следующим образом: «Китайская [конфуцианская] наука составляет основу, а западная носит лишь сугубо прикладной характер (чжун сюе вэй бэнь, си сюе вэй юн). Эти идеи получили свое оформление и обоснование в трудах Вэй Юаня (1794-1856) «Хай го ту чжи» (Энциклопедическая работа по географии иностранных государств) и Фын Гуйфэня (1809-1875) «Цзяо Бинь-лу канъи» (Протест Цзяо Биньлу).

Политика «самоусиления» фактически стала проводиться на практике с 1861 г., но формально «шесть компонентов самоусиления» были провозглашены Цзунлиямынем (Цзун ли гэ го шиу ямынь - канцелярия по общему управлению делами различных стран) в 1875 г. и включали в себя: 1) подготовка солдат, 2) строительство современных судов, 3) производство машин (имелось ввиду строительство арсеналов), 4) изыскание средств на содержание войск, 5) привлечение способных людей, 6) решимость к длительному проведению этих мероприятий⁵⁸.

На первом этапе государственных реформ особое внимание уделялось реформе вооруженных сил. Новая власть стала опираться на боле боеспособные армии, возникшие как ополчения против тайпинов. Но для преобразования ополчения в современные войска нужны были современное вооружение, военные специалисты, новые уставы и прочее. Реформировали цины и восьмизнаменные войска. Для реформирования армии были приглашены иностранные специалисты из разных стран, в том числе из России, но преобладали англичане.

1. Помощь иностранных государств в преобразовании китайских вооруженных сил

Политика «самоусиления» фактически началась в 1861 г. сразу после окончания «опиумных» войн и направлена на усвоение иностранного опыта и естественно, что роль иностранцев в этих преобразованиях должна была стать значительной. По этому поводу необходимо отметить, что еще в апреле 1858 года Е.В. Путятин, выступавший, по просьбе китайских чиновников, в качестве посредника на переговорах между Китаем и Западными державами⁵⁹, предложил цинскому правительству помощь – современное оружие и офицеров-инструкторов для реорганизации китайских вооруженных сил⁶⁰. План создания нового войска, изложенный русским дипломатом (в письме от 1 июля (19 июня) 1858 г.), предусматривал в качестве первого шага обучение под руководством русских инструкторов около 20 молодых офицеров – детей маньчжурских сановников и тысячи солдат в возрасте от 18 до 25 лет. В дальнейшем, по мере образования новых соединений регулярных войск, предполагалось сформировать по образцу первоначального отряда 10-тысячный корпус, вооруженный русскими ружьями и пушками. Путятин обещал безвозмездно предоставить императору в следующем 1859 г. 50 артиллерийских орудий крупного калибра и 10 000 нарезных ружей новейшего образца⁶¹, чтобы ускорить доставку оружия и избежать огласки, было решено отправить ружья зимой не морем, как предлагал Путятин, а сушей через Сибирь⁶². Артиллерийские орудия предназначались для установки в крепости Дату, которая должна быть перестроена под руководством 5-6 российских военных специалистов⁶³.

Между тем цинский двор, желая добиться пересмотра Тяньцзинских договоров, стал деятельно заниматься военными приготовлениями. В обстановке роста антииностранных настроений и военного ажиотажа цинское правительство 23 (11) января 1859 г. направил в русский сенат письмо, в котором официально отказался от приема русских инструкторов в Пекине, мотивируя это тем, что после ухода иностранных судов из Тяньцзиня ему удалось собственными силами восстановить береговые укрепления, разрушенные англо-французскими войсками. А в апреле того же года Су Шунь и Жуй Чан предложили отложить доставку ружей и пушек на года два-три, пока не будут окончены дела с англичанами⁶⁴.

Военная кампания 1859-1860 гг., несмотря на разгром англо-французской эскадры близ фортов Дагу в июне 1859 г.⁶⁵, закончилась новым поражением цинских войск и подписанием в Пекине в октябре 1860 г. новых неравноправных договоров с Англией и Францией. Важнейшую роль в переговорах цинского правительства с представителями западных держав сыграл Н.П. Игнатьев⁶⁶, выступивший в качестве неофициального посредника⁶⁷. Он быстро установил тесные, дружеский контакт с представителями США и Франции, а затем и Англии, убеждая их, что пока европейские державы, не смотря на естественное различие их положения, «не будут связанны общим ручательством», китайское правительство не будет выполнять свои обязательства. 2 ноября 1860 г. в Пекине был подписан русско-китайский договор, подтверждавший условия Айгуньского договора 1858 года. Цинское правительство после подписания договора с Н.П. Игнатьевым⁶⁸ решило само обратиться к нему с просьбой о присылки оружия и офицеров, предложенных Е.В. Путятиным в 1858 г.. Несколько дней спустя после отъезда Н.П. Игнатьева из Пекина – 28 ноября 1860 г. – князь Гун (И Синь) направил русскому уполномоченному официальное письмо, в котором просил прислать оружие, инструкторов и оружейных мастеров в Кяхту. Рассмотрев этот вопрос на заседании особого комитета в конце января 1861 г., русское правительство решило удовлетворить просьбу цинского двора. Одновременно оно решило не вмешиваться во внутренние дела Китая, хотя цинские сановники настойчиво просили Игнатьева оказать помощь в подавление восстания тайпинов.

Не дожидаясь официального известия из России относительно оружия и инструкторов и даже усомнившись в реальности этой помощи, князь Гун 24 января 1861 г. представил императору доклад, в котором изложил основные положения изменений в последствии названные «политикой самоусиления»⁶⁹. Новый курс, взятый цинским правительством в области военного дела, предусматривал усиление общевойсковой подготовки восьмизнаменных войск в первую очередь их огневой мощи. В докладе в частности, предлагалось увеличить число ружей и пушек в маньчжурских войсках, научить солдат обращению с огнестрельным оружием в чех частях, где раньше практиковалась только стрельба из лука, сформировать из нескольких знамен особые отряды для обучения стрельбе из тяжелых мушкетов (тайцянь), благодаря которым, по мнению Гунна, был нанесен серьезный урон англо-французким войскам в сражении у Балицяо 21 сентября 1860 г.

Однако эти попытки цинского двора поднять боеспособность маньчжурских войск не дали желаемого результата, что объяснялось не только отсутствием денег в казне, но и серьезным отставанием Китая в области военной техники. Поэтому вскоре после провозглашения политики самоусиления цинский двор был вынужден прибегнуть к помощи иностранных держав, и, прежде всего России, которая согласилась прислать современное оружие и дать инструкторов. С прибытием первого транспорта с оружием в Кяхту (2 тыс. нарезных ружей-штуцеров и 6 полевых орудий) цинское правительство направило туда 60 солдат и 6 офицеров для обучения под руководством русских инструкторов.

Выбор солдат и офицеров, как и лица ответственного за их обучение, был сделан китайской стороной неудачно. Все офицеры были пожилыми, самому младшему из них было 54 года. Десять солдат из 60 были также пожилого возраста. Во главе команды стоял гражданский чиновник Си Лиин, не сведущий в военном деле⁷⁰. Местная китайская администрация не позаботилась о том, чтобы занятия проходили нормально. Помещение, отведенное для занятий в Маймачэне, было очень тесным, а солдат разместили по холодным квартирам.

Занятия с маньчжурскими офицерами и китайскими солдатами начались в октябре 1861 г. и через месяц были перенесены в Кяхту⁷¹, где русским инструкторам удалось подыскать для них большой и теплый дом. Главное внимание китайских солдат было обращено на изучение материальной части оружия, правил с ним в боевой обстановке и в мирное время, строевую и тактическую подготовку. Что же касается стрельбы, которая требовала длительного пребывания людей в поле, то из-за суровых морозов стоящих в районе Кяхты, эти занятия предполагалось провести следующей весной или летом. Чтобы не терять времени, по указанию инструкторов была специально изготовлена деревянная модель пушки, с помощью которой китайские солдаты учились заряжать орудие в помещение⁷².

Однако цинские пограничные власти неверно информировали свое правительство о ходе обучения в Кяхте. Маньчжурский амбань в Урге Сектунга, известный взяточник, в своем докладе цинскому двору сообщял, что «солдаты после прибытия в Кяхту ежедневно занимаются только хождением в строю, двигаясь то вперед, то назад». Указывая, что занятия не приносят решительно ни какой пользы, этот сановник предлагал цинскому двору отозвать солдат из Кяхты под тем предлогом, что они не могут перенести холодного климата. Как явствует из отчета русских офицеров И.А. Зейфорта и И.И. Филиппенко (представленного русскому посланнику Л.Ф. Баллюзеку на тот случай, если китайские власти заинтересуются ходом обучения), внимание инструкторов было обращено в первую очередь на изучение материальной части оружия, правила обращения с ним в боевой обстановке и в мирное время, подготовку к стрельбе и изготовление пуль, построению войск в бою, правила движения пушки с запряженными лошадьми в подходе и в сражение и т.д. Что касается стрельбы, которая требовала пребывание людей в поле, то из-за суровых морозов эти занятия предполагалось провести весной или летом⁷³; в результате цинский двор 20 января 1862 г. дал распоряжение возвратить китайских солдат и маньчжурских офицеров обратно в столицу. Также цинское правительство отказалось от предложения Л.Ф. Баллюзека о строительстве порохового завода и военной мастерской по ремонту оружия. Существенным фактором повлиявшим на позиции цинского двора в данном вопросе, явился серьезный нажим со стороны английского посольства, которое после взятия тайпинами Нинбо в декабре 1861 г. стало настойчиво предлагать услуги своих инструкторов. Следует отметить, что англичане неоднократно предлагали цинскому двору своих инструкторов, но всякий раз получали либо отказ, либо уклончивый ответ. Когда же стало известно о том, что русские обучают китайцев в Кяхте и снабжают их оружием, они усилили давление на цинское правительство. Воспользовавшись взятием Нинбо тайпинами, английский посланник Брюс при встрече с князем Гунном заявил, что в начале следующей весны Англия намерена вывести свои войска из Тяньцзиня, и предложил принять английских инструкторов для обучения китайских войск по европейскому образцу. Поддавшись панике в связи с падением Нинбо и усилением активности няньцзюней, отдельные отряды которых были в то время около г. Янтай и угрожали Тяньцзиню, цинские правители, «потерявшие совершенно голову от страха и, видя в помощи англичан единственно спасение, приняли все предложения Брюса и тотчас же написали в Кяхту о возвращении обучающихся, которые действительно болели там от сурового климата и дурного содержания и несколько раз жаловались в Пекин»⁷⁴.

Несмотря на плохую организацию обучения со стороны цинской пограничной администрации и короткий срок занятий (чуть более 80 дней), китайские солдаты под руководством трех русских инструкторов и их помощников – оружейных мастеров добились заметных успехов⁷⁵. Что касается оружия, подаренного русским правительством, то в течение 1861-1862 гг. цинскому правительству было передано в хорошем состоянии 10 000 штуцеров, батарея полевых орудий (с запасом снарядов – по 50 штук на каждую пушку), 500 боевых ракет (с двумя станками для образца) и более 70 ящиков с запасными частями к ружьям и пушкам. По этому поводу Л.Ф. Баллюзек в рапорте военному министру Д.А. Милютину от 12 мая (30 апреля) писал: «Китайцы были весьма обрадованы этим подарком, тем более что англичане и французы, которым они показывали оружие, отозвались о нем с большой похвалой, а китайцы никак не ожидали, что им дадут такое превосходное оружие»⁷⁶.

Русские офицеры были первыми инструкторами в Китае. Они не только научили китайских солдат и маньчжурских офицеров обращению с современным оружием, но и познакомили их с некоторыми основами европейской тактики. О значительном влияние русских может говорить хотябы тот факт, что всю кавалерию китайцы стали называть «казаками»⁷⁷. Однако помощь России не была по достоинству оценена цинским правительством, которое в одностороннем порядке прервало занятия в Кяхте. Хотя не стоит идеализировать и позицию Россию, которая не более чем защищала свои интересы на Дальнем Востоке, стараясь не допустить гегемонии Англии в Китае.

Уступив настойчивым требованиям англичан, а также неоднократным просьбам тяньзиньских сановников и купцов, напуганных успехами повстанцев, цинское правительство дало согласие на обучение своих войск под наблюдением английских офицеров в Тяньзине - оплоте иностранцев Китае⁷⁸. Вскоре туда было отправлено из Пекина 120 солдат и 6 офицеров из состава восьмизнаменных войск. 23 февраля 1862 г. в Тяньзине в присутствие маньчжурского сановника Чун Хоу и полковника Томаса состоялся смотр первых частей, отобранных для обучения по европейской системе. Уже первые занятия с китайскими солдатами превзошли все ожидания и, не смотря на просьбы Чун Хоу как можно скорее обучить китайских солдат обращению с огнестрельным оружием, англичане долгое время продолжали заниматься только муштрой. Английские офицеры-инструкторы не были заинтересованы в действительном преобразование китайских войск и обращали внимание лишь на внешнюю выучку. Со временем занятия из Тяньзиня были перенесены в Дагу. По мнению Л.Ф. Баллиюзека: «Обучение китайских солдат в Дагу продолжается, но англичане не намеренны серьезно заниматься этим, это доказывается тем, что до сего времени (июль 1862 г.) они обучают китайцев маршировке и различным эволюциям, и нет сомнения, что 60 чел. Китайских солдат, обучавшихся в Кяхте, гораздо более вынесли из своего учения, чем приобретут солдаты, обучающиеся ныне в Дагу»⁷⁹. Английские офицеры стояли также и во главе вооруженных сил боровшимися с тайпинами получая за это награды и подарки от цинского правительства, так английский офицер гордон за взятие Сучжоу был награжден деньгами и почетной желтой кофтой⁸⁰. В числе инструкторов, занимающихся обучением китайских вооруженных сил европейским способам войны, было много немцев. В армии Ли Хун-чжана в 1885 г служило 124 немецких офицера⁸¹. Но неудовлетворительное исполнение Германией китайских военных заказов и подстрекательство совместно с французами Японии к завоеванию Кореи, скрытыми замыслами захватить Формозу (Тайвань) или Чусанские острова привело к тому, что китайское правительство уволило всех немцев бывших на службе в армии и флоте⁸².