Курс общего учения о душевных болезнях. Осипов В.П. / 22_Бредовые идеи

Обыкновенно бредовые идеи у душевно-больных не встречаются изолированно; они входят в мышление больного, как элемент этого мышления, оказывающий влияние на его направление, содержание и течение; они связываются между собою, являясь основанием для дальнейших болезненных суждений и умозаключений; больное мышление, обусловливающее бредовые идеи и связанное с ними, называется бредовым мышлением, а результат бредового мышления, выражающийся в совокупности бредовых идей, носит название бреда (delire, Wahn). Необходимое условие для образования бреда заключается в сохранении больным хотя некоторой способности к мышлению¹³), к развитию ассоциативных процессов; понятно поэтому, что бреда не возникает при отсутствии или ничтожном развитии сочетательных процессов, напр., у идиотов и тупоумных, равно как при падении и утрате этой способности вместе с наступлением и развитием слабоумия бред тускнеет, распадается и исчезает; слабоумие не принадлежит к числу условий, способствующих развитию и распространению бреда; такое распадение и исчезновение бреда по мере наростания слабоумия больного наблюдается особенно при dementia prаесох, при прогрессивном параличе помешанных, при артериосклеротических и старческих психозах.

Слагаясь из первичных или вторичных бредовых идей, бред также носит соответствующий характер, чаще, однако, характер бреда бывает смешанным, с преобладанием тех или иных идей.

В связи с состоянием деятельности сознания и правильностью течения ассоциативных процессов бред бывает связным или бессвязным; естественно, что бред, развивающийся при маниакальной, схизофренической или астенической бессвязности, будет также бессвязным, более или менее отрывочным; при душевных заболеваниях с выраженным слабоумием также не может наблюдаться связного бреда; там, где настроение больных изменчиво и внимание рассеяно, как это бывает, напр., при маниакальном возбуждении маниакально-депрессивного психоза или прогрессивного паралича помешанных, конечно, не может развиться стойкого и связного бреда; в тех же случаях душевных заболеваний, в которых сознание сохраняется ясным и ассоциативные процессы со стороны внешней формально протекают удовлетворительно, развивается связный бред; такой бред характеризует параноидные, парафренические и особенно параноические формы душевных болезней. Так как между отдельными бредовыми идеями и частями бреда при наличности ясного сознания и сохранения формальной стороны ассоциативного процесса и памяти {устанавливается прочная связь, то бред, развивающийся при этих условиях, бывает не только связным, но также стойким и более или менее стройным или систематизированным. По мере развития болезни бредовая система также развивается, достигает более или менее пышного расцвета, отливаясь в стойкие и прочные формы; по выражению Бал и некого, бред кристаллизируется. Конечно, кристаллизацию бреда нельзя понимать, как систему бреда, вылившуюся в совершенно неизменяемую форму; главные основы бредового содержания сохраняют обычно свою прочность, детали же нередко меняются, могут меняться даже некоторые более существенные части бредовой системы; сюда относится то, что было сказано по поводу изменяемости первичных бредовых идей; раз самые идеи и их взаимоотношения могут меняться, конечно, может изменяться и самая бредовая система, возникшая, как результат болезненного сочетания бредовых идей.

В зависимости от преобладающего содержания и характера бредовых идей, получает свою характеристику и бред в его целом; так, говорят о бреде величия, самоунижения, самообвинения, греховности, бреде отрицания или нигилистическом, ипохондрическом, собственной метаморфозы (метаболический бред), отношения и преследования, изобретений и открытий, сутяжном, эротическом, религиозном, демономаническом, мистическом, о бреде очарования, одержимости и др.; нет надобности перечислять все возможные разновидности содержания бреда, здесь указаны лишь более распространенные и чаще встречающиеся, психиатрическая практика сама показывает, какими названиями может быть лучше передано содержание бреда в отдельных случаях.

Еще до настоящего времени для обозначения бредового содержания удержался старинный термин "мания" с присоединением определения, характеризующего бред; так, говорят о mania grandiosa или мании величия, mania persecutoria, inventoria, erotica, religiosa - мании преследования, изобретений, эротомании, религиозной, daemonomania - демономании и др. Эта терминология ведет свое начало еще от времен Pinel'я и Esquirol'я, от времени симптоматических классификаций душевных болезней и учения о мономаниях; со времени развития других основ классификации и падения учения о мономаниях, изощренное изобретение новых терминов в значительной степени утратило свое значение; кроме того, самый термин "мания" утратил свое значение для определения бредового состояния; если раньше можно было под названием mania grandiosa или другим аналогичным термином подразумевать помешательство с наличностью бреда величия, то в настоящее время такое обозначение совершенно неприемлемо, так как термин mania получил определенное значение и прилагается к определенному клиническому состоянию, а отнюдь не для обозначения душевного расстройства вообще и тем более для бредового состояния. Необходимо вытеснить эту терминологию, уже давно утратившую право на существование и сохранившую лишь историческое значение, заменяя ее правильными, научно целесообразными и современными обозначениями. Поэтому следует пользоваться терминами: бред величия, бред греховности, бред преследования, вовсе не прибегая к выражениям:, mania grandiosa или мания величия, мания преследования и др.

Из различных форм бреда особенное внимание привлекается, в смысле выяснения его психологического генеза, первичным систематизированным бредом, а именно, бредом отношения, преследования и другими его разновидностями. Много внимания изучению этого бреда посвятил Мagnan¹⁴), описывая его в качестве самостоятельной клинической формы под названием "Iе delire chronique a evolution systematique". Вполне понятным явлением представляется систематизация и стойкость этого бреда при сохранении больными ясного сознания и внешне правильного, хотя и болезненного, логического мышления; в связи с нарушением логического мышления по существу, в связи с извращенным истолкованием взаимоотношения окружающих событий между собою и отношения их к личности больного, развивается неправильное, ложное суждение о значении этих событий, и развивается бред суждения. Подробное выяснение развития и значения этого бреда и его разновидностей относится к частной патологии душевных болезней; сейчас же нас интересует возникновение т. наз. бреда отношения, а именно, почему больной приводит окружающие события в непосредственную связь с собственной личностью, на каком основании устанавливается им пассивное или активное взаимоотшение между внешними предметами и событиями и его личностью, которая оказывается в центре событий, с точки зрения здоровой логики никакого отношения к ней не имеющих (эгоцентризм).

Для объяснения рассматриваемого явления остроумная гипотеза предложена Westphаl'ем⁴³⁰)¹⁵); больные, обнаруживающие бред отношения и преследования, сознают неопределенное изменение собственной личности; если даже с душевно-здоровым человеком происходит какая-либо перемена, напр., он надевает новую форму, то у него является чувство, что все это знают, что все прохожие смотрят на него с особым вниманием и любопытством; больной, чувствующий, что с ним произошла какая-то перемена, думает, что все обращают на это внимание, что отношение людей к нему изменилось, сделавшись странным, особенным; больной распространяет и переносит изменение собственной личности на других; отсюда и возникают бредовые идеи и бред отношения и наблюдения (Beziehunge- und Beobaehtungswahn). Storring возражает против гипотезы Westphаl'я, утверждая, что в основе развития упомянутых бредовых идей лежит настроение подозрительности; в сущности, в этом допущении нет крупного расхождения с взглядом Westphal'я, также не исключающим эмоционального влияния в возникновении бреда отношения. Настроение подозрительности свойственно и здоровым людям, как эпизодическое явление, и имеет своим последствием соответствующее истолкование различных взаимоотношений; являясь в качестве болезненного, стойкого явления, вследствие болезни или болезненного обострения соответствующих черт патологического характера, это эмоциональное состояние наряду с болезненным изменением правильности логических сочетаний и ложится в основание возникновения и развития бреда отношения и предследования; эротическое или религиозное настроение сообщает другое направление содержанию и развитию бредовых идей, у сутяги бредовые идеи развиваются в зависимости от болезненно повышенного чувства правоты и справедливости, оскорбляемого по отношению к его личности. Несомненно, что содержание несознаваемой области душевной жизни оказывает весьма существенное влияние на характер и направление бредовых идей (Freud), особенно влиянием психологических комплексов (Jung), о которых говорилось подробнее в предшествующей главе.

Наши восприятия, представления и мысли окрашиваются в цвет нашего настроения; при хорошем настроении все кажется хорошим, а при плохом ничто не радует, все принимает неприятную, даже мрачную окраску; это психологическое правило всецело относится и к патологическим настроениям и аффектам, отличающимся большей силой и продолжительностью по сравнению с нормальными; вполне понятно поэтому, что у больного, переживающего приятные, стенические аффекты, испытывающего повышенное самочувствие и облегченное течение идей, могут развиваться бредовые идеи собственного могущества и величия, а у больного, переживающего аффект удручающей, тяжелой тоски, сопровождающийся замедленным течением ассоциативных процессов, возникают бредовые идеи противоположного свойства - идеи собственного ничтожества, самообвинения и греховности.

В каких случаях какие формы бреда наблюдаются? Мы уже говорили, что первичный и вторичный характер бреда, его прочность и стойкость, связность и бессвязность и другие черты находятся в непосредственной зависимости от свойств патологического мышления и состояния душевной деятельности больного вообще; качество и количество поражения психических процессов определяется качеством и количеством болезненного процесса, поражающего центральную нервную систему, определяется свойством патогенных факторов, приводящих к болезни, и индивидуальными свойствами головного мозга, на который падает действие болезнетворной причины. Клинически мы встречаемся с различными формами бреда, являющимися более или менее характерными для различных заболеваний, вследствие чего целесообразнее рассмотреть их в связи с клиническими картинами этих заболеваний. Неправильно нередко высказываемое мнение, что клиническая форма болезни обусловливает характер бреда; наоборот, особенности бреда входят в число слагаемых клинической формы болезни, которая, как и самый бред, вызывается свойствами и особенностями болезнетворного начала.

Содержание бреда черпается из психического запаса больного, из источников несознаваемой и сознаваемой душевной жизни, из внешних впечатлений и из обстановки и событий внешнего мира вообще; как уже было сказано, на содержание бреда оказывают влияние психологические комплексы; оказывает также влияние уровень индивидуального умственного развития больного, степень его образования, запас сведений, которыми больной располагает, иногда отражается влияние профессии больного. Внешние события, различные изобретения и открытия существенно отражаются на содержании бреда больных, особенно, когда дело идет о систематизированном бреде. За последние годы в бреде больных часто встречались идеи, связанные с войной и военными событиями (говорили о прекращении войны, о способах ее успешного ведения, о преследовании неприятелем и т. д.), идеи, связанные с революционными событиями (партийные преследования и влияния, предложение больному ответственных постов); больные подвергаются действию рентгеновских лучей, при помощи которых читаются их мысли на расстоянии или иссушается их мозг и внутренности, их мысли подслушиваются посредством особых телефонов, на них влияют посредством внушения на расстоянии, влияют особой силой, исходящей от некоторых людей, сообщаются с ними посредством беспроволочного телеграфа и т. д.

Для обозначения особого происхождения разного рода влияний и сил, действию которых они подвергаются и для характеристики которых они не находят необходимых выражений в языке, больные нередко придумывают и изобретают новые термины, вводя в свою речь неологизмы; эти неологизмы специально ими изобретаются, иногда больные пользуются для этого слуховыми галлюцинациями; особенное богатство новых терминов встречается у параноиков, у душевно-больных изобретателей, которым представляется крайне важным делом наименовать соответствующим образом изобретенные ими приборы и машины.

Так, один из больных Кандинского¹⁶) находился под влиянием "токистов" (корпус тайных агентов), творивших над ним сбои "упражнения" и входивших с ним в "токистическую связь". Один из наших больных находился под влиянием "гипна", который он строго отличал от гипноза. Другой больной, доказывавший свое знатное происхождение, называл своих родителей "радетелями", желая этим обозначить, что это были только заботившиеся о нем с детства люди. Больной, обнаруживавший бредовую переоценку собственной личности, придумал для себя название "государственный кутек"; выражение "кутек" он производил от латинского глагола quatio, (трясу, колеблю, ударяю); "кутек" - человек, облеченный чрезвычайными полномочиями, проживающий всюду по всей России и заботящийся об охране трона от потрясений и колебаний; таких "кутьков" в России всего несколько человек; звание "кутька" наследственное, отец его был "императорским кутьком".

Чтобы показать, насколько склонны к неологизмам некоторые душевно-больные изобретатели, привожу небольшой отрывок из описания одного из бесчисленных изобретении больного К. "Ор'ентир Грамофонного Зеркала Stahlmars, изобретенного Василием Петровичем Стальгерцем. Оно изобретено перед Рождеством 1907 г. и назначается для Парижской выставки в интересах самостоятельного актива европейского гения в об'ективе грамофонной капитализации наций, народностей и Америки. Это зеркало реализирует фокус грамофонного спирита электричества, насколько они реальны в природе, т. е., в воздушных и атмосферических силах, фундаментирующих горизонтальный пояс небесного свода на геометрической планшафтике природы. Я. его изобрел в ориентировке и на интересе применения обратной законатуры зеркала, открытого мною года 3 назад, именно, действительности зеркал на обратной стороне в их об'ективах. В Фокусе зеркала, конечно, специально осуществляется его обратная законатура...." Это описание в целом занимает 80 страниц убористого почерка. Другие изобретения К. назывались, напр., грамофоид Юпитера, зеркаластр, электрическая эксвозочка, принтемпарм (особый письменный прибор, основанный на зрительном индифференциале ахролитного электричества), электрическое пенснэхо и др.; он написал "электрическую комедию" "Зеркало", также полную неологизмов. Все изобретения К. снабжены весьма сложными фантастическими рисунками.

Не всегда бред больными высказывается; бывают случаи, когда больные скрывают свои бредовые идеи; это возможно, однако, лишь при том условии, когда больные обладают ясным сознанием и могут владеть собою, в общем, скрывание бреда больными встречается не слишком часто, и чаще всего это наблюдается в тех случаях, когда больные, замечая, что высказывание бреда замедляет признание их здоровыми и выписку из лечебницы, остерегаются и перестают высказывать свои бредовые идеи. Больные диссимулируют свое заболевание. Между тем, бредовые идеи во многих случаях имеют значение не только для выяснения клинической картины болезни, но, отражаясь на поведении больного и на его отношении к окружающим, нередко, подобно галлюцинациям, диктуя и направляя это отношение, приобретают также весьма существенное практическое значение. Бредовые идеи, особенно, связанные с аффектом тоски, могут приводить к покушениям на самоубийство, они могут иметь своим последствием нападения на окружающих, покушения на их жизнь и другие действия, вредные для окружающих; поэтому врач должен не только выяснить наличность бреда у больного, но должен стремиться всесторонне ознакомиться с содержанием и направлением бреда и тщательно следить за его течением и развитием, по сколько это возможно. В тех случаях, когда бред скрывается больными, обнаружению его помогают об'ективные признаки бреда, выражающиеся в особенностях поведения больного и отмечаемые при тщательном наблюдении за больным. К числу об'ективных признаков бреда относятся только что упоминавшиеся особенности речи больных, символизирующие патологические представления и понятия больных. Далее, об'ективное выражение бред находит в письме больных, которое не только содержит неологизмы, но и еще некоторые своеобразные особенности, как измененный почерк, подчеркивание слов и фраз, намеки и нелепости, различные символические выражения, непонятные слова, особое расположение письма - писание столбцами, в разных направлениях, разными чернилами, цветными карандашами; чаще всего письма больных, даже скрывающих свой бред, носят явно бредовое содержание; иногда больные прибегают к шифрованному письму. Рисунки и рукоделия больных, особенно рисунки, также отражают их бредовое мышление: символизация, различные непонятные изображения и пояснения составляют особенности этих рисунков; иногда больные дают целые серии рисунков, изображающих события их жизни и жизни окружающих, как она представляется в их бредовом миросозерцании. Рисунки могут быть и об'ективным доказательством галлюцинаций, переживаемых больными. Кроме указанных об'ективных признаков бреда, вообще все поведение больного может носить в большей или меньшей степени бредовой характер; так, больные избегают встречи с определенными лицами или группой лиц, напр., с врачами, которые, по мнению больного, являются виновниками его несчастий, избегают общения с окружающими их людьми, так как последние недостойны общения с ними, занимающими слишком высокое положение; один больной молчал около пятнадцати лет, так как он боялся открыть рот, чтобы в него не попала нечистая сила; больные обнаруживают поступки, указывающие на их бредовое нерасположение к определенным лицам, преследуют их и даже нападают на мнимых виновников их злоключений; один из наблюдавшихся мною больных сшил себе грандиозные сапоги, насыпал в них песку, одел их и неподвижно стоял на месте, - этим способом он предохранял себя от пагубного влияния земного магнетизма; другой больной ради этой же цели носил на груди железный крест. Для врача очень важно быть в курсе бредовых идей, настроений и связанных с ними поступков больных.

В прежнее время выделялись изолированные бредовые идеи, частичный бред при ясном сознании больных, обусловленный частичным помешательством; в настоящее время такое допущение представляется анахронизмом, но подробнее мы остановимся на этом ниже.

Приведем несколько примеров бреда, основываясь на письмах, дневниках больных и на беседах с ними.

Одним из профессоров-хирургов получено открытое письмо следующего содержания: я Л. В. С., извещаю г. профессора хирургии, что имея 36 лет, никогда не только раком матки, но даже обыкновенными женскими болезнями не страдала, а потому предупреждаю, во избежание недоразумения и уголовщины, никогда не делать уговоренных операций без очной ставки с больными; меня покушаются под хлороформом стащить из моей квартиры в изолированную лачугу, залить маточным ядом, привязав к кровати, и повторяя эту заливку по два раза в сутки, изготовить рак; когда опухоль от введения из'язвляющего яда будет готова для операции, под хлороформом окутать в меха, уложить в корзину, везти по железной дороге в клинику: шантажистка рекомендуется моей матерью, не приводя в сознание, отвозит в клинику, чтобы сделать насильственную операцию для маскировки гнусного преступления, затем через подкупленную сиделку, снабдив ее хлороформом, ввести под хлороформом фунтовую, пережеванную заранее сиделкой, массу мармелада, тяжелого песочного торта и проч. и таким образом убить меня через паралич кишек; достигнув таким образом цели, во время моего исчезновения похитить у меня на 15 тыс. банковых билетов, на проценты с которых я живу.

Это письмо является отрывком обширного систематизированного бреда с характером преследования; весьма возможно, что у больной имеются патологические ощущения со стороны органов малого таза, дающие содержание ее бредовым идеям. Своим письмом больная принимает меры, чтобы предупредить покушение на ее жизнь со стороны лиц, ее преследующих. Приведенное письмо живая страница из жизни душевно-больной, бред которой развился и сложился в определенную картину и которая начинает принимать меры самозащиты; место такой больной в лечебном заведении не только ради лечебных мероприятий, но и во избежание серьезных осложнений, к которым может повести дальнейшее ее поведение по отношению к лицам, которых она подозревает в задуманном на нее покушении.

Следующий пример показывает возникновение и развитие бреда отношения и преследования с самого его начала и основывается на продолжительном наблюдении больного и на отрывках из весьма тщательно и подробно веденного им дневника.

Больной Г., 21 года, математик, очень интересующийся своим предметом и обнаруживающий большие способности; начитанный и интеллигентный юноша, вдумчиво относящийся к своим ощущениям и переживаниям. У матери и у тетки с ее стороны было острое душевное расстройство; двоюродный дед со стороны матери неоднократно болел белой горячкой. Сам Г. был болезненным ребенком, инфекционные болезни сопровождались у него бредовыми явлениями; отличался нервностью, обнаруживал наклонность к лжи, был эгоистичен, нередко страдал бессонницей. Рахитичен, перенес брюшной тиф, часто простужался и болел инфлуэнцей, катарром желудка и кишек. Занимался в общем удовлетворительно, обнаруживая особые способности и любовь к математике. Последний год отбывал воинскую повинность, но затем по болезни был освобожден. Душевное заболевание Г. развивалось постепенно и незаметно для окружающих. В 1915 году он влюбился в одну барышню и хотел на ней жениться; однако, он не был даже знаком с предметом своей любви и начал тем не менее одолевать барышню письмами довольно странного содержания; несколько раз являлся в ее дом, чтобы познакомиться, но не заставал ее; родные барышни обратились к матери Г. с просьбой воздействовать на него и прекратить поток писем, которые оставались без ответа. Но еще в 1909 году мать обратила внимание на некоторые странности поведения сына: он жаловался, напр., что закрытая в его комнату дверь оказывается через некоторое время открытой, вещи - переложенными с места на место. В 1914 году он отказался сдавать экзамены, к которым подготовился, бросил занятия, а осенью 1914 года начал обвинять одного друга в похищении у него сочинения и заявил однажды родным, что одна особа, настроенная к нему враждебно, приняла лицо и вид его тетки и пришла в дом его матери. С мая 1915 года Г. стал замечать, что "мозги его портятся", что он плохо соображает, что в его голове беззвучно появляются мысли "чужого творчества", его умственные способности понижаются; в то же время он заметил, что окружающие относятся к нему особенно: мать и прислуга чаще, чем необходимо, проносят руки над его тарелкой, как бы желая насыпать туда ядовитого порошка, по ночам под его окном слышался шорох, как будто кто-то следил за ним, внезапно исчезла собака, которая своим лаем указывала присутствие кого-то около окна; он перестал пить кофе одновременно с матерью, начал следить за тем, что едят другие; однажды, когда он шел в парикмахерскую, кто-то выстрелил на улице, а в парикмахерскую вошел и тотчас вышел неизвестный господин, очевидно, "мое присутствие ему мешало"; когда Г. вышел из парикмахерской, против нее стояло два человека, которые тотчас же разошлись; встретил на улице прислугу, несмотря на то, что ее брат уверял, что она, живет в деревне, что показалось странным. С июля 1916 года больной перешел на растительную пищу, чтобы предупредить влияние "флюидов" животного мира на свой характер; дикари Индии имеют характер "диких" через "флюиды" тигрового мяса; через "флюиды" молока коровы человек может получить ее характер. Больной занят подготовкой материала для составления трактата № 1, направленного на изыскание "Мировых аксиом", следствиями из которых об'яснялись бы все явления жизни.

Приводим некоторые выдержки из дневника и воспоминаний Г., озаглавленного: "Факты из моей жизни".

15 апреля 1917 года. Вечером 13 декабря 1914 года в субботу вышел из дому и отправился в парикмахерскую; в этой парикмахерской я имею обыкновении стричься; моя траектория в этот день целиком совпадала с частями моих траэкторий. дней 3-го и 6-го декабря; когда я был в конце К-го переулка, помню, дул сильный противный ветер, мешавший идти; одно мгновение даже хотелось вернуться; (как будто совершалась работа напряжения рока, как я понял впоследствии). Когда я подходил к первому мосту, справа раздался выстрел; я остановился; две женщины тоже остановились; подождал и пошел дальше; на мосту встретил телеграфиста и спросил, слышал ли он выстрел; он ответил, что это, наверное, мальчишки из пугача стреляли по вороне. Пришел в парикмахерскую. Когда сидел перед зеркалом, то видел, как кто-то проходил мимо окна на улице и тотчас двинулся обратно справа налево. Когда я вышел из парикмахерской, то на противоположной стороне улицы стояли двое в военной форме; один, более высокого роста, тотчас пошел по М-му пер. в сторону, откуда я пришел; другой же пошел по противоположной стороне К-ой улицы налево: вследствие этого я тотчас же переменил намерение возвращаться домой тем же путем и тоже пошел по К-ой; скоро я перешел улицу и направился за одной из этих двух личностей; он остановился у освещенного окна какого-то дома, кажется, у магазина; я прошел мимо него и старался его запомнить; он был почти такого же роста, как я, офицер с погонами защитного цвета. Затем я другой дорогой вполне благополучно вернулся домой. (К этому описанию приложен подробный план местности, на котором обозначена парикмахерская, с расположенным в ней стулом и зеркалом, и изображен пунктиром и стрелками весь путь Г. из дома и домой)...

В феврале 1915 года я проснулся однажды среди ночи; слышал, как собака дворника "Каро" усиленно лаяла вблизи окна, моей комнаты. Через несколько дней я узнал, что она именно в эту ночь пропала. Наш дворник мне тогда рассказал, что как раз в эту ночь он дежурил на Н-ой улице; был сильный мороз; с ним была собака "Каро", он сжалился над ней и погнал ее домой, она отправилась, и больше он ее не видел; кратчайший проходимый путь с Н-ой ул. лежал вблизи нашей дачи. Помню, что дворник прибавил, что если бы кто-нибудь к нам пришел, то не затем, чтобы нас ограбить...

Кажется, около середины мая 1915 года я впервые заметил, что ко мне попадают мысли не моего творчества; в тот день с утра ко мне стали попадать чужие мысленные фразы, полные ужасной ругани; что это были не мои мысли, я решил потому, что до сих пор мой мыслительный аппарат никогда не выпускал подобных мыслей; кроме того, я всегда мог до некоторой степени влиять на общее содержание моих мыслей, насколько это позволяло в тот момент влияние внешнего мира, и затем я считал для себя возможным по своей воле оборвать в любой момент любую цепь мыслей; этих же мысленных фраз я не мог оборвать, пока они сами собой не кончались. (Аутохтонные идеи Wernicke). Несколько дней спустя я принял гипотезу, что это делалось с целью, чтобы никто не подумал, что чужие мысли, ко мне попадающие, являются мыслями моего творчества...