2.2. Влияние протестантизма на образование в Америке.

Для Америки вопрос о приобретении знаний был чрезвычайно важным. Таким образом, появлялась возможность преодолеть оторванность от внеш­него мира, приобщиться к кругу цивилизованных государств, сломать сте­реотипное представление об Америке, как стране без собственных кор­ней и культуры, а об американцах как о народе далеком от цивилизации.

С одной стороны, изолированность стран от старого Света, с другой - американских городов и поселений друг от друга, вызывала своего рода информационный голод сред американцев.

Эмигранты, начиная новую жизнь, часто подчеркнуто игнорировали свое прошлое и оставляли без внимания события, потрясавшие Старый Свет.

Вместе с тем, генетическая связь с Европой безусловно не могла не влиять на американцев и прямо противоположным образом. Там остава­лись родные и близкие, корни и истоки, и порвать эту связь было не так- то просто. Новоиспеченные американцы привозили с собой частицу ста­рого мира, а с ней вместе и определенный набор сведений, знаний, уме­ний, навыков (так называемый "интеллектуальный багаж").

Хотя Просвещение и началось в Европе, но оно было больше популярно в Америке, в значительной степени из-за большей грамотности среди населе­ния. Многие колонисты были непосредственно заинтересованы в образова­нии, так как протестантское богословие требовало, чтобы каждый верующий мог читать и объяснять Библию - основной источник познания. Идеи Про­свещения сознательно продолжили развенчание колдовства, что было связа­но с отвержением Реформацией "магических" средств примирения с Богом. Рационализм Просвещения переместил центр тяжести от конфессиональной догматики к человеческому разуму, который должен был обладать богопо­добными качествами.

Новоанглийские пуритане изначально проявляли недоверие и враждеб­ность "ко всем тем культурным ценностям, которые не были непосредствен­но связаны с религией. Из этого не следует, что жизненный идеал пуритани­на включает в себя в качестве своего компонента мрачный, презирающий культуру фанатизм невежества... Крупнейшие представители пуританизма глубоко восприняли идейное богатство Возрождения - проповеди представи­телей пресвитерианского крыла этого движения пестрят классицизмами... Вероятно, нигде не было такого количества "graduates", как в Новой Англии

1 г\п

в первом поколении ее жителей".

Отвергнув главенство господствующей церкви, что само по себе явля­лось вызовом метрополии, пуритане пытались найти ответы на интересовав­шие их вопросы в библейских текстах и желали, чтобы этот интерес сохра-

108

нился и у последующих поколений. Истоки "Новоанглийского пути" были значительно более сложными, включали в себя не только привезенную в ка­честве интеллектуального багажа на борту кораблей Уинтропа английскую традицию, но и реалии Нового Света.

Американцы (особенно белые мужчины) были гораздо более склонны к тому, чтобы научиться читать и писать, чем европейцы. Согласно протес­тантской традиции усилия человека должны быть направлены на познание Бога. В связи с этим, изучение Библии - высшего священного авторитета - признавалось долгом каждого протестанта-переселенца. Соответственно, непомерно возрастало значение разума и знаний для рядового верующего американца. Если католицизм или православие нуждались в наличии куль­турной элиты духовенства, то для протестантизма с его культом Библии гра­мотность была необходима.

Первая печатная книга вышла в Америке в 1640 г. Изданная Стефаном Дейем, она стала известна, как "Книга псалмов" (Массачусетского Залива).¹⁰⁹ В Новой Англии всегда была значительная поддержка образованию со стороны государственной власти. Начальное образование играло видную роль в общественной жизни колонистов. Поначалу не существовало строй­ной системы начального образования. В новоанглийских колониях действо­вали муниципальные школы под надзором пуританских магистратов. Кон- грегациональная церковь заботилась о традиционном обучении грамоте де­тей колонистов. Специальный акт, изданный в Массачусетсе 1642 г., обязы­вал родителей следить за религиозным обучением детей, а также за обучени­ем их чтению и письму.¹¹⁰ Это был первый закон об обязательном обучении в Америке. Уже в 1647 году Ассамблея Массачусетса обязала все города, с на­селением не менее 50 семей, нанимать учителя для обучения детей грамоте и письму и платить ему из общественных фондов. Города, где население со­ставляло 100 и более семей, были обязаны содержать на свои средства латин­скую грамматическую школу с более расширенной программой обучения, где готовили учеников для поступления в колледж.¹¹¹

В последующие годы аналогичные законы были приняты в Коннектику­те (1650 г.), Плимуте (1671 г.), Нью-Гэмпшире (1689 г.). Они ложились до­полнительным бременем на плечи малоимущих колонистов, которые должны были на свои средства содержать учителя, нанимать школьное помещение, покупать учебники. Несмотря на то, что эти постановления зачастую игнори­ровались населением, все же уровень грамотности в Новой Англии к Амери­канской революции достиг 80-90%, в то время как в других американских

112

колониях он был очень низким, а в Европе составлял 50%.

В новоанглийской начальной школе, которую можно считать типичной школой колониального периода, давали лишь элементарные знания: окон­чивший ее должен был уметь читать Библию, немного писать и считать. Предполагалось, что этих знаний вполне достаточно для человека, вступаю­щего в жизнь. Образование выступало вторичным фактором по отношению к религии. Следовательно, его содержание было строго ограничено религиоз­ной тематикой, и основным материалом для обучения грамоте служила Биб­лия и катехизис, являясь и средством и целью образования.¹¹³

Содержание того небольшого количества учебников, которые имелись в колониальное время в Америке, было насквозь пронизано религиозной тема­тикой. Овладев азбукой, которую ребенку выдавали вместе с молитвой "Отче наш...", ученик приступал к изучению катехизиса, излагавшего основы рели­гиозного учения в форме опросов и готовых на них ответов. Наиболее из­вестные из катехизисов того времени - это "Катехизис для детей" Айзека Уоттса, "Вестминстерский катехизис" и "Духовное молоко для американских детей" Дж. Коттона.¹¹⁴ Страницы "Новоанглийского букваря", по которому обучали американских детей вплоть до начала XIX в., пестрели религиозны­ми текстами. Букварь был впервые издан в 1680-х гг., и его называли "ма­ленькой Библией для Новой Англии". Первую букву алфавита ученик обязан был запомнить вместе с незамысловатой фразой: "Адамов грех лежит на всех."¹¹⁵

Педагогические взгляды пуритан сформировались под влиянием каль­винизма, вследствие чего несли на себе элементы консерватизма и догматиз­ма, характерного для этого религиозного учения. Согласно кальвинистской концепции детства, дети, как и взрослые, в той же мере были ответственны за существующее в мире зло, и "проклятие" также лежало на них.

Тема "проклятого детства" развивалась в проповедях многих пуритан­ских деятелей XVII в. К. Мэзер утверждал, что со времени грехопадения Адама в душе ребенка царят "смерть, ад и ярость".¹¹⁶ Основываясь на подоб­ных представлениях о природе детства, пуританские теологи рекомендовали родителям и школьным учителям добиваться от детей абсолютного повино­вения и без всякого снисхождения к возрасту требовать полного отчета в действиях.

Анализ деятельности школы колониального периода с достаточной яс­ностью свидетельствует, что жизнь выдвигала требования о необходимости обучения знаниям практического характера. Латинские грамматические шко­лы вынуждены были идти навстречу требованиям жизни. Почти во всех ко­лониальных школах преподавались отрасли прикладной математики, особен­но землемерное дело, необходимые для удачного ведения фермерских хо­зяйств.

Представляется важным отметить, что всю систему начального и сред­него образования США в колониальный период ее истории пронизывали по­ложения о взаимосвязи религии, морали и чувства гражданственности. Граж­данственность основывалась на морали, а мораль на религии - такова общая формула, выдвигаемая американскими теоретиками образовательного про­цесса.

В качестве сравнения с новоанглийскими колониями проведем парал­лель в образовательных тенденциях в "срединных" и южных колониях в Америке. В "срединных" колониях не было системы общественных школ, их функции выполняли церковные и частные школы. Частных школ было доста­точно много, и они обеспечивали образовательные возможности на протя­жении всего колониального периода. Так, к 1762 г. в Нью-Йорке было 14 ча-

117

стных школ. Первая школа в Пенсильвании открылась в 1683 г. Плата за

обучение была совсем небольшой: "за учение чтению - 4 шил. в три месяца,

за писание - 6 шил.; за полное содержание ученика, т.е. за обучение, питание,

118

квартиру, стирку - 10 фунтов в год." В школе обучали чтению, письму, арифметике. Следуя образцу этой школы, в каждой квакерской общине стре­мились дать детям элементарное образование. Достаточно высокая подготов­ка учеников была в общественной школе "Общества друзей". Эта школа и ныне существует в Филадельфии, она известна, как школа имени У. Пенна.¹¹⁹ В 1689 г. руководители квакерской общины Пенсильвании назначили Дж. Кита (1638-1716 гг.), известнейшего квакерского популяризатора "хри­стианских идей "Общества друзей" главой школы Филадельфии. Он превра­тил школу в доступную для всех желающих получить начальное образова­ние. Наряду с чтением, правописанием и арифметикой Дж. Кит ввел латынь, греческий и древнееврейские языки в качестве обязательных предметов учебной программы.

Преподавая теологию и историю христианства, Кит столкнулся с тем, что его ученики совершенно не знали Библии, истории земных страданий Христа. Он заявлял о необходимости заставлять детей регулярно читать Пи-

1 ОП

сание, ибо для воспитания это незаменимый источник мудрости. " В 1690 г. он опубликовал трактат о необходимости христианского обучения детей, обязательного изучения катехизиса в школах и дома. В "Простом коротком катехизисе для детей и юношества" он изложил основы христианского веро­учения, объяснив своим юным ученикам, что, с одной стороны, "доктрина и слова без Духа Господня подобны мертвым молоку или вину, и у них нет пи­тательной силы...¹²¹

Квакер Дж. Вулман в своем дневнике отмечал, что "надо уделять в обу­чении детей ... внимание каждой отдельной личности и мягко вести вперед, насколько откроет ему путь Евангельский Дух... Наш неизменный долг - ис­пользовать все возможное в их образовании, дабы познакомить их с внутрен-

12°

ней работой милосердия".

Важно подчеркнуть, что в "срединных" колониях (в частности в Пен­сильвании и Нью-Джерси) различные религиозные объединения (помимо квакеров) основали свои начальные школы, и религиозная доминанта зани­мала отнюдь не маловажную роль в учебных программах. По сравнению с новоанглийскими колониями, "срединные" были более терпимы в религиоз­ном отношении. В них существовал целый ряд школ, где детей принимали без религиозного членства. Так, в подобных школах Филадельфии обучали языкам, математике и естественным наукам.

Особенностью американского быта в XVII-XVIII вв. было относитель­но более высокое, чем в Европе, общественное положение женщины. С коло­ниального периода Америка испытывала демографический недостаток жен­щин, и это отношение изменилось только в XX в. Пуританизм поощрял ува­жительное отношение к женщине.¹²³ Однако женщинам далеко не полностью были доступны образовательные возможности. Их прерогативы распростра­нялись лишь на те знания, которые им были нужны для ведения домашнего хозяйства. По мемуарам американки XVIII века Мерси Уаррен: "В то время школы были плохи вообще, а особенных школ для девушек было так мало, что там, где их допускали в общие школы, они не имели никаких возможно­стей получить образование. Образованная женщина была редким исключе-

Юг далеко отстал от других районов Америки в сфере начального и среднего образования. Здесь не существовало системы общественных школ. Богатые плантаторы и коммерсанты приглашали частных учителей для своих детей из Ирландии и Шотландии. Другие посылали детей в школу в Англию. Имея значительные материальные средства, имущие классы на южном побе­режье не испытывали энтузиазма в поддержку системы общественного обра­зования в ХУП-ХУШ вв. Ситуацию по большей части усложнял фактор зна­чительной удаленности ферм и плантации друг от друга. В Виргинии было всего несколько бесплатных школ: "Симс-школа", основанная в 1647 г. и "Итон-школа", появившаяся в 1659 г.

В колониальной период уровень грамотности (среди белых мужчин) в южных и "срединных" колониях никогда не достигал соответствующего - в Новой Англии. Это было обусловлено многими причинами. Несомненно, ввиду и того, что в этих двух регионах дух пуританизма, с его стремлением каждого быть образованным, знающим Библию, не нашел должного распро­странения. Тем не менее, ко времени Американской революции около 60­70% жителей этих колоний умели читать и писать.¹²⁵ Религиозные чувства и ценности американцев ХУП-начала XVIII вв. отличались сильным мессиан­ским настроем, что не могло не отразиться в особой комбинации черт со­лидарности и индивидуализма, присущей всей традиции в американском об­разовании.

Важно отметить, что средний американец лучше ориентировался в про­исходящих событиях и был знаком с различными политическими идеями, чем большинство европейцев. На взгляд автора, американское самосознание строилось на терминах политической идеологии и религиозно- протестантского осмысления мира при почти полном отсутствии территори­альных или исторических компонентов. Желание колонистов быть образо­ванными связано с концепцией "избранного народа", призванного быть судь­ей всего человечества, его арбитром; а с другой стороны - способного вопло­тить на Земле библейскую идею "Града на Холме". А значит, для этого стоило приложить усилия к тому, чтобы получить все необходимые навыки, умения, знания и практически их воплотить.

К XVIII в. грамотность и даже ученость стала заметой чертой полосы колоний, расположившихся вдоль Атлантического океана. На севере пурита­не шли в церковь с записной книжкой в руках. Начало столетия в Новой Англии было отмечено упадком власти массачусетской олигархии. Это было связано с духовным подъемом нации в ходе религиозного "Первого Великого Пробуждения". Старые церкви полностью потеряли свое господствующее положение. Лидеры "Великого Пробуждения" обратили свое пристальное внимание на систему колониального образования, установленную пуритана­ми в Новой Англии. Критикуя данную систему, религиозные "обновленцы" попытались покончить с сословными традициями и засильем пуританского догматизма в области просвещения. В результате "Великого Пробуждения" было значительно ослаблено влияние кальвинизма на школу и дан стимул для постепенного перехода к реальному образованию.

К середине XVIII века в Америке наблюдалось изменение отношения к детям. Если традиционное пуританское воспитание исходило из кальвинист­ского воззрения, что ребенок изначально греховен и может быть спасен толь­ко при подавлении его личности, то теперь на детей смотрели как на таковых, а не как на маленьких взрослых, и отношение к ним становилось более гу­манным. Они пользовались большей самостоятельностью, могли активно участвовать в религиозно - "возрожденческих" движениях.

В ходе исследования автор приходит к выводу, что церковь совсем не собиралась сдавать своих позиций, и в целом образование продолжало оста­ваться ее прерогативой. Следует учитывать и то обстоятельство, что кальви­нистский протестантизм очень успешно развивался в регионах с высоким уровнем грамотности (в Новой Англии) и способствовал в определенной сте­пени большей интеллектуализации в обществе. Следовательно, ему было очень сложно "уступить" главенствующее положение светским тенденциям в сфере знаний.

Существенный вклад в развитие прогрессивной педагогической теории о всеобщем и свободном от влияния религии образовании внесли деятели аме­риканского Просвещения, а именно, Б. Франклин, Т. Джефферсон, Б. Раш и др. Просвещение шло нога в ногу с секуляризацией. С середины XVIII в. се­куляризация становилась все более всеобъемлющим общественным процес-

126

сом. Шаг за шагом Бога вытесняли из мира. Все противоречащее разуму из религии изымалось, Бог оставался физической первопричиной мира, а про­тестантство - одним из многочисленных перерождений "естественной рели-

127

гии". Благодаря просветителям в американскую педагогическую мысль проникали идеи рационализма и гуманизма, утверждавшие в противовес кальвинизму, что целью образования являлась не религия, а развитие интел­лектуальных и духовных способностей человека.

Большую известность приобрели две работы Б. Франклина, посвящен­ные проблеме образования: "Очерк об английской школе" и "Предложения

1

относительно образования юношества в Пенсильвании". В них представ­лен довольно подробный план изучения в школах практических дисциплин: истории, древних и современных языков, естествознания и географии. Про­екты об улучшении школьного образования в Америке выдвигались и мно­гими другими общественными деятелями.

Однако прошло немало времени, прежде чем прогрессивные демократи­ческие идеи нашли применение в американской педагогической практике. Время требовало коренных реформ в американском образовательном про­странстве. Движение за всеобщее и свободное обучение ускорилось только после Американской революции и развивалось крайне медленно и неравно­мерно. И только к началу Гражданской войны в США почти в каждом штате появилась сеть общественных начальных школ, осуществлявших всеобщее

129

обязательное и бесплатное обучение. Америка прошла долгий путь реформ в сфере начального и среднего образования, тернистый путь при сопротивле­нии клерикального духовенства и протестантской традиции.

Высшее образование в колониях имело также ряд особенностей. Ори­гинальная модель американского университета впитала в себя опыт и тради­ции немецких университетов (автономия, свобода научной мысли, глубина и тщательность исследований в области естествознания, многообразие влия­тельных философских школ)¹³⁰, английских высших учебных заведений (подготовка "джентльменов", в высоком смысле слова; широкое гуманитар­ное образование), а также и шотландских, особенно Эдинбургского и Эбер- динского университетов (смелое решение о введении в учебные программы новых элективных курсов, шотландская философская школа "здравого смыс­ла", оказавшаяся вполне приемлемой для прагматичных американцев), до­полнив их элементами практицизма, стремление сделать образование полез­ным, практичным и общественно значимым.

Высшее образование американцы получали в колледжах, созданных по типу европейских университетов. Родители, которые хотели, чтобы их дети продолжили образование, могли отправить их в среднюю школу для подго­товки к дальнейшей учебе в колониальном (американском) или европейском колледже.¹³¹ Лидеры пуритан, окончив Оксфорд и Кембридж, спустя 6 лет, после прибытия в Массачусетс, в 1636 г., основали первый колледж на аме­риканской земле. Он "вырос" из 1 акра земли, 1 дома, 1 профессора и годо­вых затрат по перевозке. Этот колледж был организован как островок широ­кого социального движения, привнесенного в этот район Америки с элемен­тами английской культуры, имевшей сильное влияние на колониальное об­щество. В Массачусетс иммигрировали многие образованные люди из Анг­лии и других европейских стран. Среди них было свыше 100 выпускников Оксфорда и Кэмбриджа. Ими двигало устойчивое желание сохранить свою "добрую английскую культуру", оградив ее от варварства на границах аме­риканских колоний. 28 октября 1636 г. Генеральный Суд Массачусетса при­нял решение выделить 400 ф. на школу или колледж. 13 марта 1639 г. Колле­гия Опекунов решила назвать школу в честь священника Джона Гарварда.¹³² Этот джентльмен из Бостона умер в 1638 г. и оставил этому колледжу при­мерно 400 книг и половину всех своих денег (около 800 ф.)¹³"⁵- После этого были получены и другие суммы пожертвователей.

Первоначально Гарвард был предназначен для обучения духовных лиц, а также для распространения христианства среди коренного населения. Его основатели поставили перед собой задачу продолжить христианскую тради­цию Старого Света в Новом. Первые годы своего существования колледж был тесно связан с конгрегациональной церковью, а затем с унитарной. В его стенах воспитывались представители власти колонии Массачусетс и готови­лись кадры высшего духовенства конгрегациональной церкви.¹³⁴ Первые 300 выпускников Гарварда за 1640-1672 гг. были однородны по своей религиоз­ной приверженности. Что касается социального состава, то первые 100 выпу­скников были детьми правящей церковной и светской элиты (35 - сыновья священников, 18 - крупных чиновников), богатых торговцев, врачей, извест­ных землевладельцев. Последние же 100 студентов, окончивших колледж в эти годы, в среднем более молодые по возрасту, урожденные американцы, принадлежали к более широким социальным слоям. Из них 25 являлись сы­новьями священников, 13 - крупных чиновников и т.д.¹³⁵

Весь учебный процесс, как и жизнь колледжа в целом, контролировался церковниками. Богословской догмой кальвинизма была пронизана и вся учебная программа.¹³⁶ В связи с этим, в обязанности учащихся входило регу­лярное, дважды в день, упражнение в чтении Библии. Гарвард был под пря­мым управлением магистратов и священнослужителей, а отнюдь не профес­соров. Достаточно упомянуть, что в течение многих лет президентство в кол­ледже сосредоточивалось в руках Мэзеров - отца и сына - самых известных пуританских теологов колониального периода в Америке.¹³⁷ Как писал Кот- тон Мэзер, главной заботой первой американской высшей школы всегда бы­ло "воспитание поколения эрудированных и способных священнослужите- лей".¹³⁸

Гарвард создавался как оплот ортодоксии, а его преподаватели - зачас­тую сами покинувшие Англию, спасаясь от религиозных преследований, - насаждали нетерпимость и попирали свободу совести.

В 1650 г. была принята хартия колледжа, действующая до сих пор. С се­редины XVII в. высшая школа стремилась решать уже более значительные

139 г-

задачи, нежели подготовка священников , и в хартии было записано, что цель колледжа - "способствовать развитию добропорядочной литературы, искусств и наук". Президент Гарварда Г. Данстер еще в 1642 г. ввел препода­вание астрономии. В 1738 г. Дж. Уинтроп, отец-основатель колонии Масса­чусетс, начал обучать здесь студентов математике и другим наукам.¹⁴⁰

Некоторое время спустя, другие новоанглийские колонии, следуя при­меру Массачусетса, основывали колледжи, руководимые скорее религиоз­ными, чем другими причинами. Гарвард, созданный на основе опыта Окс­форда и Кэмбриджа, послужил образцом для ряда других американских высших учебных заведений.

Второй из крупнейших колледжей колониальной Америки открылся в Виргинии в 1693 г. Его назвали колледжем Уильяма и Мэри (в честь англий­ских королевских величеств). Вначале он находился под сильным шотланд­ским влиянием, но во второй четверти XVIII века оно было почти полностью вытеснено английским. Колледж создавался на основании королевской хар­тии, полученной в результате усиленных хлопот со стороны преподобного Дж. Блэра, выступавшего в качестве главы виргинской англиканской иерар­хии. По хартии колледж учреждался "как духовная семинария для благочес­тивого образования и воспитания юношества".¹⁴¹ Соответственно, первона­чально устроители этого учебного заведения "богословие" ставили на первое место в ряду других предметов. Хартия (1693 г.) и устав (1727 г.) "Уильяма и Мэри" во многом воспроизводили положение шотландского Эбердинского университета. Вместе с тем, американскому колледжу в отличие от шотланд­ского был предоставлен минимум самоуправления. Совет попечителей, со­гласно хартии, назначал президента, выбирал преподавателей, контролировал учебный процесс. К 1727 г., когда сложился преподавательский состав, его усилия к самостоятельности нашли отражение в уставе, где президент и шесть профессоров получили более широкие полномочия в управлении кол­леджем.

Чтобы быть объективным, следует подчеркнуть, что хотя "Уильям и Мэри" создавался как "семинария для служителей Евангелия", но его хартия предусматривала и более общие задачи: воспитание юношества в благочес­тии и привитии им универсальных знаний.¹⁴²

В Коннектикуте в 1701 г. был основан Иельский колледж, который под­держивался пуританами. Он постоянно расположился в Нью-Хейвене в 1716 г. Большое влияние на колледж имела конгрегациональная церковь. В соот­ветствии с планами учредителей Иеля, он должен был готовить политиче­ских деятелей и священников. Посещение церковных служб считалось обя­зательным для студентов, и уклонявшихся от них ждало серьезное наказание. Требования воспитания христианина не допускали частого посещения уча­щимися увеселительных компаний. Устав Иеля предусматривал наказание вплоть до исключения за "непослушание, непокорность, упрямство в отно­шении со старшими, а также за драку, вымогательства, пьянство, нечисто­плотность, непристойные слова или действия, ношение женской одежды"¹⁴³ и другие, противоречившие христианской морали поступки.

В течение четырех десятилетий конгрегационалистское духовенство Коннектикута, не желавшее уступать какой-либо сильной личности даже частичный контроль над колледжем, не допускало в корпорацию Йеля прези­дента этого учебного заведения. Т. Клап¹⁴⁴ (1740-1766 гг.), энергичный пре­зидент Йеля, все-таки сумел доказать целесообразность участия президента при принятии императивных решений, касавшихся жизни колледжа: хартия и устав Йеля включили президента Клапа в число 11 членов корпорации.

Клерикальная дисциплина в новоанглийских колониях принимала вид формального контроля над органами образования. В Коннектикуте тем, кто не был постоянным членом протестантской церкви, не позволялось посту­пать в местные учебные заведения. Более того, эти люди не имели право ос­новывать свои собственные начальные или высшие школы без специального разрешения Генеральной Ассамблеи. Аналогичный закон гласил, что ни один человек, который не закончил или не учился в Йельском колледже, Гарварде, или другом ином протестантском колледже или университете на континенте,

- 145

не имел право на специальные привилегии от колониальных властей.

Многие колониальные колледжи организовывались общинами протес­тантов. Гарвард, "Уильям и Мэри", Иель были созданы определенными про­винциями и предназначались только для их нужд.¹⁴⁶ Во главе высших школ стали священники, порвавшие с официальной господствующей англиканской церковью. Американцы уверовали, что ни одну общину без собственного колледжа нельзя считать полноценной. Это стимулировало население к по­лучению образования и стремлению к знаниям. Жизнь в Новом Свете прида­ла гибкость отношению человека к своим знаниям и самому себе.

Анализ показывает, что каждый из первых трех колледжей - Гарвард, "Уильям и Мэри", Йель - был основан в поддержку того или иного протес­тантского течения в Америке. "Это - общества священников для подготовки учащихся к работе священников", - заявлял президент Йельского колледжа преподобный Т. Клап.¹⁴⁷

Вплоть до 1745 г. указанные три колледжа оставались единственными. Только к середине XVIII в., когда американские колонии охватил пылкий ре­лигиозный настрой, обостривший антагонизм между сектами, и процветание обеспечило американцам достаточно средств для обучения своих сыновей и строительства учебных зданий, начался стремительный рост колониальных

148

колледжей. Президент Иеля Эзра Стайлс назвал это явление "всплеском энтузиазма вокруг колледжей".¹⁴⁹

Ряд важных колледжей в "срединных" колониях был основан в резуль­тате подъема религиозных чувств во время "Первого Великого Пробужде­ния" (1720-е- 1760-е гг.).

Колледж в Нью-Джерси был учрежден пресвитерианами в 1746 году.¹⁵⁰ Позднее он стал называться Принстонским университетом. Своим основани­ем это учебное заведение было непосредственно обязано ривайвелистам "срединных" колоний, а также значительную поддержку при его открытии оказали "новообрагценцы" из Новой Англии. Прямое и косвенное влияние на его открытие имели и пресвитериане, которые входили в Нью-Йоркский Си­нод.¹⁵¹ В соответствии с положениями хартии колледжа он утверждался на межконфессиональной основе, с тем, чтобы было "удовлетворено желание любой религиозной деноминации иметь равную свободу и равные возможно-

152

сти в получении образования..." В колледже обучались не только пресви­териане "срединных" колоний, но также "новообращенцы" из конгрегацио- налистской и баптистских деноминаций.

У колыбели Принстона стояли выпускники Йеля и Гарварда Дж. Дикен- сон, А. Бар, С. Дэвис и др. Предоставляя право контроля над колледжем "священникам и набожным мирянам" из пресвитерианской церкви, они от­дали себе отчет в том, что религиозная нетерпимость в атмосфере колледжа не вызовет одобрения общественности.¹⁵³

В 1768 г. президентом Принстона стал приглашенный из Шотландии пресвитерианский священник, ученый Дж. Уизерспун, впоследствии видный деятель движения за независимость колоний. В документе, относящемся к 1772 г., Уизерспун дал отчет о деятельности колледжа, его программе, режи­ме, требованиях.¹³⁴ Отметим, что в 70-80-е гг. XVIII столетия процент выпу­скников Принстона, пополнявших ряды священнослужителей упал с 45 до 24.¹⁵⁵ "Атмосфера свободы" в колледже обеспечивалась достаточной само­стоятельностью преподавательского коллектива, авторитетностью его голоса при утверждении новых профессоров и преподавателей.¹⁵⁶ Учебный процесс был в значительной степени защищен от давления со стороны как властей, так и представителей влиятельных фамилий.

В то время как в Англии замечательные "диссидентские академии" даже не добились права присуждать степени, в Америке школа каждой секты пре­тендовала на высокое положение древнего европейского университета. Соз­дание какой-либо сектой колледжа становилось еще одной веской причиной для всех остальных религиозных объединений создавать свои собственные школы для того, чтобы спасти побольше американцев от ереси конкурентов. В свою очередь, энтузиасты "Великого Пробуждения" требовали демократи­зации религии, ее обновления. Вспышка религиозной нетерпимости в кол­леджах подрывала развитие академической свободы. Обновленческие требо­вания ривайвелистов оказали огромное влияние на процесс дальнейшего раз­вития колледжей.

Англикане основали колледж Короля (King's College) в Нью-Йорке в

1

1754 г. В 1784 г. он получил новое название - Колумбийский университет. Пресвитериане ревностно следили за попытками других деноминаций учре­дить свои учебные заведения. И когда рассматривался проект создания дан­ного колледжа в качестве англиканского учебного заведения, пресвитериан­ская церковь была решительно против. Выступивший от лица пресвитериан

1 58

известный юрист У. Ливингстон заявил, что основание колледжа под кон­тролем англиканской церкви в колонии Нью-Йорк, где существовало множе­ство различных деноминаций, означало бы шаг к усилению власти ортодок­сальной церкви и ущемлению прав других религиозных направлений в коло­нии.¹⁵⁹ Ливингстон ратовал наряду с созданием атмосферы религиозной тер­пимости за учреждение колледжа не королевской хартией, а актом Ассамб­леи Нью-Йорка, что передавало бы правление учебным заведением непо­средственно в руки представителей штата. Идеи Ливингстона явно выходили за рамки академических проблем и были направлены на ослабление влияния англиканской церкви в Америке.

Наконец компромисс был найден. Летом 1754 г. удалось сформировать попечительский совет, осуществлявший контроль за англиканской админист­рацией колледжа. В его состав вошли представители различных протестант­ских деноминаций. Осенью того же года (1754) колледж Короля начал свою работу. Однако продолжавшиеся религиозные распри были столь остры, что попечители решили вообще отказаться от богословского факультета, что по­истине было уникально для Америки колониального времени. Президентом колледжа стал англиканский священник, выпускник Йеля С. Джонсон. При открытии высшей школы он провозгласил, что "над учащимися не будут давлеть догматы какой-либо одной секты христианского вероучения". Устав колледжа предусматривал расширение в сторону секуляризации общего кур­са предметов, включавшего "математическую и экспериментальную филосо­фию", курс сельскохозяйственных и коммерческих наук.¹⁶⁰

Несомненно, Колумбийский университет был основан при активном участии, главным образом, двух церквей - англиканской и пресвитерианской. Хотя, бесспорно, англиканское влияние превалировало.

Еще один знаменитый колледж был учрежден в 1764 г. группой бапти­стов, которым требовалось образованное духовенство для церковной дея­тельности. Дж. Мэннинг, выпускник Принстона 1762 г., стал первым профес­сором и президентом этого колледжа. Первоначально учебное заведение рас­положилось в г. Уоррене (колония Род-Айленд). В 1770 г. колледж перемес­тился в Провиденс¹⁶¹, где в 1804 г. был переименован в Браунский Универси- 162

тет. Одна из причин его основания - это последствия "Первого Великого Пробуждения" в колониях, когда за короткое время значительно возросло количество всевозможных протестантских деноминаций. А именно, про­изошло большое увеличение баптистских объединений в Новой Англии, ко­торые и выступили с инициативой создания учебного заведения для своей новообразованной церкви.¹⁶³

Устроители Брауна пытались превратить его в межденоминационную структуру.¹⁶⁴ Для этого они образовали попечительский совет, состоящий из представителей различных сект. Однако, преимущественные права остава­лись все-таки за баптистской церковью: из 36 членов совета 22 были бапти­стами, остальные - конгрегационалистами, пресвитерианами, квакерами и англиканами.¹⁶⁵

Еще две высших школы были учреждены при непосредственном воздей­ствии на общественные настроения религиозного "обновления". Это колледж Королевы и Дартмутский колледж.

Голландские реформаторы-ривайвелисты создали колледж Королевы (Queen's College) в Нью-Йорке в 1776 г., который затем был переименован в Ратгерзский университет. Влияние голландской реформатской церкви в Нью- Йорке было значительно, и это религиозное, оппозиционное англиканству движение контролировало там сферу высшего образования.

Дартмутский колледж в Нью-Гэмпшире целью своего основания в 1769 г. ставил не обучение духовенства, а обращение местных индейцев в христи­ан. Приоритетное направление деятельности этого колледжа - социальная политика в области образования, однако на образовательную стратегию во многом влияние оказывала конгрегациональная церковь.

Можно сделать вывод, что Дартмутский и Ратгерзский университеты, как, впрочем, Браунский и Принстонский испытали на себе непосредствен­ное влияние "Первого Великого Пробуждения", и их создание стало явствен­ным результатом этого мощного духовно-религиозного движения.

В противоположность этой демократической тенденции, первые три американских колледжа (Гарвард, "Уильям и Мэри", Йель) стали оплотом ортодоксов в эпоху "Первого Великого Пробуждения" XVIII в. "Старое" ду­ховенство старалось удержать в своих руках колледжи, для того, чтобы обеспечить подготовку нового поколения духовенства в строгом соответствии с установившимися теологическими нормами. В учебных заведениях последовали увольнения преподавателей, за которыми были замечены тенденции к "энтузиазму", пересмотру теологических догм.

Деятели "Великого Пробуждения" обвиняли церковную жизнь Новой Англии в застое и формализме. С критикой они обрушились и на образова­тельную среду, проповедуя принципы ее освобождения от безраздельного влияния господствующей церкви.

Дж. Эдварде в специальном труде на эту тему писал, что колледжи ут­ратили главное свое назначение - воспитание святости и благочестия; они погрязли в грехе и праздности. Эти же обвинения против Гарварда и Йеля выдвинул Уайтфилд. Ортодоксальное духовенство господствующей церкви превратило колледжи в оплот мракобесия, формализма, вытеснявшего дог­мами искренние религиозные чувства, что подрывало искреннюю веру и на­саждало в души апатию и лицемерие, - говорил на массовых собраниях Уайтфилд.

Духовенство Гарварда обрушилось на Уайтфилда. В Йеле критику в его адрес возглавил президент Т. Клап. По его мнению, Уайтфилд нападал на центры подготовки духовенства Новой Англии с тем, чтобы заменить все ду­ховенство своими единомышленниками.

Режим крайней нетерпимости, охранявшийся в Йельском колледже Т. Клапом, изгонял всех, кто допускал какие бы то ни было отклонения или на­рушения монополии господствующей церкви. Клап стал теоретиком гонений. В 1744-1745 гг. последовала серия мер по борьбе с диссидентами.

Защитники же колледжей по существу отстаивали ортодоксальные ус­тои господствующей церкви и как центры ученых-богословов принимали на себя активную социальную функцию в борьбе против движения "Пробужде­ния", стимулировавшего эгалитарные идеи и носившего вдохновляющий ха­рактер. Обращает на себя внимание то, что четыре колледжа из шести, воз­никших в колониях после 1745 г., были созданы при участии новых, отко­ловшихся от ортодоксальных церквей, групп и отличались большей веротерпимостью.

Появление большого количества сектантских колледжей давало массу доводов сторонникам светской школы для основания своих школ с целью спасения молодежи от всякого догматического невежества. Американские просветители в XVIII в. выступали против оставления высшего образования в руках религиозных сект. Они были против насаждения в учебных заведени­ях религиозной нетерпимости во всех ее проявлениях, препятствующей сво­бодному, умственному развитию и получению знаний.

В 1754 г., исключительно из светских побуждений, для дальнейшего развития идей Просвещения и образования, был основан колледж в Фила­дельфии (Пенсильванский университет). По замыслу Б. Франклина, целью этого учебного заведения была подготовка профессиональных кадров и биз­несменов.¹⁶⁶

Жители Пенсильвании были заинтересованы в собственном колледже

167

несектантсткого характера. Б. Франклин стоял на равной интеллектуальной и культурной высоте со всеми наиболее примечательными фигурами своего времени. Именно он обратился к населению, открыв подписку для устройст­ва академии в Филадельфии. Подписка дала блестящий результат, и через непродолжительное время учебное заведение было открыто. Деньги на по­стройку жертвовали различные секты, но преимущества в попечительском совете академии не были отданы ни одной религиозной деноминации, дабы она не имела полноты власти в организационной структуре.

Созданное учебное заведение с самого начала частично объединяло за­дачи средней школы с задачами колледжа. Уже затем оно получило статус колледжа. В 1779 г. колледж был преобразован в Пенсильванский универси­тет, который демонстрировал собой принцип веротерпимости. Главой уни­верситета (Provost) стал англиканец, его первым заместителем - пресвите­рианец. Среди преподавателей был также значительный процент привержен­цев пресвитерианской церкви. При поддержке Б. Франклина провост У. Смит осуществил новый принцип чтения лекций: он перенес свои лекции по этике, административному управлению и коммерческой деятельности из классных комнат в публичные залы. В лекциях по политическим дисциплинам исполь­зовался фактический материал из текущих событий социально-общественной жизни колонии.

Пенсильванский университет и по сей день считается одним из лучших учебных заведений Америки. Это был первый университет, основанный пу­тем частной инициативы. Следуя его примеру, в американских колониях ста­ли возникать многочисленные высшие школы, которые существовали на по­жертвования частных лиц. Во многом, эта традиция имеет продолжение и в настоящее время.

Анализ показывает, что, все колониальные колледжи, за исключением колледжа в Филадельфии, были основаны религиозными структурами, пер­воначально для обучения духовенства. Все американские колледжи и уни­верситеты из дюжины мелких коллегиальных объединений с небольшим ко­личеством студентов выросли в несколько сотен высших школ, с 53 тысяча-

168

ми студентов в 1860 г. Многие из них отпочковались от крупных коллед­жей и получили статус самостоятельных деноминационных учебных заведе­ний. Количество высших школ усиленно росло. В период между 1746 и 1769 гг. в колониях было создано вдвое больше колледжей, чем в предыдущие сто лет; в 1769-1789 гг. - вдвое больше, чем в предшествующие двадцать лет.¹⁶⁹

Такая конкуренция привела к либерализации. Каждая секта, основы­вающая колледж, надеялась иметь преобладающее влияние на него, но моно­полизировать это право она не отваживалась. В условиях Америки второй половины XVIII в. обостряющийся религиозный антагонизм фактически стал причиной создания межсектантских советов управления в колледжах. Учре­ждение попечительских советов имело принципиальное значение не только для периода возникновения колледжей, но и для последующих столетий раз­вития системы высшего образования США. Советы сосредоточивали в своих руках управление всей жизнью колледжа, включая подбор преподавателей и присуждение степени. В этом состояло коренное отличие американских уни­верситетов от английских и шотландских, где советы преподавателей-ученых в большей степени влияли на учебно-научный процесс. Европейские универ­ситеты были созданы при активном участии маститых ученых, американские же колледжи основаны религиозными общинами. Первые были самоуправ­ляемыми, в основе их хартий лежал принцип университетской независимости от других учреждений, включая и государственные структуры. Американ­ские колледжи попали под контроль и опеку специальных попечительских советов.

Следует учитывать, что должны были пройти многие десятилетия, пре­жде чем в американских университетах появилась плеяда авторитетных уче­ных, которые выдвинули радикальные требования самоуправления и акаде­мической свободы.

Между появившимися в большом количестве учебными заведениями возникла острая борьба за привлечение студентов. В Америке с ее разбро­санными поселениями было мало мест, где какая либо религиозная деноми­нация могла обеспечить колледж полным набором студентов. Это привело к росту религиозной терпимости, обусловленной тем, что представителям раз­личных сект приходилось уживаться внутри образовательного поля. Отме­тим, что на протяжении XVIII в. количество выпускников американских кол­леджей, принимавших духовный сан, уменьшилось. Ко второй половине

17. в. даже Гарвард, созданный как религиозное учебное заведение, начал привлекать в свои ряды детей ремесленников, торговцев и фермеров. К концу

18. в. только около четверти выпускников всех американских колледжей

170

становились священниками. Следовательно, религиозная толерантность стала идеалом американского образования.

Американские колледжи были изначально построены по английскому образцу, однако, в силу специфических колониальных условий, уже к сере­дине XVIII в. сложилась американская система университетского образова­ния, отличная не только от английских образцов, с которыми американцы были лучше всего знакомы, но и от всех иных существовавших где-либо в мире.

Во многих американских университетах был традиционный курс обуче­ния. В основу их учебных программ в XVII - начале XVIII вв. были положе­ны классические языки и литература. Изучались также сопутствующие дис­циплины - арамейский, древнесирийский, древнееврейские языки, богосло-

171

вие, этика, политика, риторика, логика, философия Аристотеля. То была система знаний, разработанная и преподававшаяся в западноевропейских университетах средневековья. Однако, в Новом Свете она стала менее цело-

172

стной и стройной. Эклектичность в преподавании стала в Америке своеоб­разной традицией и порой прослеживается до наших дней.

Несмотря на то, что колледжи возникли на разных стадиях историче­ского развития, программы учебных заведений оставались в основном анало­гичные, хотя ко второй половине XVIII века и произошла некоторая транс­формация в учебных планах: расширился курс математических и естествен­ных наук, астрономии и судовождения, современных языков, литературы, права. Но основной упор в учебном процессе делался на общеобразователь-

1 74

ную классическую подготовку и изучение "свободных искусств", то есть уже перечисленных гуманитарных предметов и некоторых естественных на­ук, на развитие интеллектуальных способностей студентов.

Вступительные экзамены начинали проводиться не только по древним языкам, как это было раньше, но и по арифметике (устав Йеля, 1745 г.), а во второй половине XVIII в. - по математике, истории, географии и английскому языку.

Географические расстояния привели в Америке к рассредоточению страстей интеллектуальных, которые, возможно, и могли бы быть сконцен­трированы в одном-двух центрах высшего образования. В американских ко­лониях никогда не было активного движения за национальный университет. Представители многочисленных и разнообразных колледжей, разделенных большими расстояниями, никогда не были объединены в сообщество ученых людей и не осознавали себя таковыми.¹⁷⁴

Первостепенной целью американских высших школ было не умножение числа образованных людей на континенте в целом, а скорее обеспечение того или иного региона страны знающими священниками, юристами, врачами, торговцами и политическими деятелями.

На протяжении всего колониального периода практика шла впереди формальных знаний. Для Америки характерна нетрадиционность науки в це­лом, которая довольно бурно развивалась за счет накопления опыта, не счи­таясь с устойчивыми, традиционными научными принципами и теориями, и не столько даже опровергая их, сколько игнорируя. Отсутствие почтения к теоретической традиции в науке переходило в отсутствие интереса к теории вообще и было логически и психологически связано с утилитарным, практи­ческим отношением к знаниям, когда ценны прежде всего практические ре­зультаты. Это объяснялось спецификой колониальной ситуации — нехваткой профессионалов, носителей научной традиции, неожиданностью проблем но­вой страны, делающих непригодными старые теории и требующих упора на практику.

Профессиональное образование подвергалось демократизации в сопри­частности с историческими и экономическими условиями жизни поселенцев ХУИ-ХУШ вв. Особенность колониальной ситуации актуализировала неко­торые потенции отношения к знанию, заложенные в протестантизме. "От­крытость", порождаемая колониальной ситуацией, как бы "накладывалась" на "открытость", потенциально свойственную протестантизму, и они взаимно усиливали друг друга.

Как это ни странно, преимущество американских учебных заведений по сравнению с английскими заключалось в их количестве. С самого начала американские колледжи больше заботились о распространении, чем об уг­лублении высшего образования. По традиционным меркам, американцы бы­ли менее образованными, но ими создавались новые критерии ценности об­разования. Они считали, что свою обучающую функцию университет должен концентрировать на подготовке выпускников к будущей карьере, однако де­лать это таким образом, чтобы воспитать мыслящих индивидов, способных привнести в общество высокие моральные правила и обладающих обострен­ным восприятием этических норм.

Подводя итоги, представляется важным отметить, что, несмотря на уси­лия передовой общественно-педагогической мысли ХУН-ХУШ вв., амери­канское образование по ряду критериев значительно отставало в своем раз­витии от западноевропейского. Одна из главных причин этого отставания за­ключалась в отсутствии необходимой для образования и научной деятельно­сти внутренней свободы. Последняя сдерживалась религией, которая про­должала оказывать сильное воздействие как на характер, так и на содержание учебного процесса. В большинстве американских колледжей постоянно под­держивалась атмосфера религиозной напряженности, которая находила раз

-рядку во всплесках религиозных чувств во время ривайвелов (начиная с "Первого Великого Пробуждения").

Можно констатировать, что две взаимоисключающие тенденции имели место в сфере высшего образования в Америке колониального периода. Это, с одной стороны, насаждение религиозного догматизма в высшей школе, а с другой, - религиозная терпимость внутри университетского сообщества. Эти направления были разновекторны по замыслу, но равные по силе. Религиоз­ная терпимость в XVIII столетии в американских колониях быстро набирала силу, хотя сталкивалась с довольно сильным противодействием.

Анализ показывает, что пуританская этика оказала непомерно большое влияние на увеличение процента грамотности населения всех американских колоний, на формирование позитивного отношения к ценности знания, зна­чимости интеллекта, на качество среднего и высшего образования в Америке. Протестантские деноминации способствовали основанию целого ряда амери­канских колледжей и становлению традиционной системы обучения в них. Образовательные мегатенденции также были непосредственно связаны с ре­лигиозной атмосферой в колониях. И образовательный процесс адаптировал- 1 ся к запросам и потребностям верующих американцев, что нашло отражение в содержании образования. Парадигма американского образования в XVII - начале XVIII вв. обязательно включала в себя религиозный компонент в ка­честве совокупной теоретической и методологической предпосылки, опреде­ляющей конкретные научные исследования, которые воплощались в научной практике на соответствующем этапе ее развития.

Протестантизм ощутимо проявил себя во всех сферах жизни американ­ского общества - общественной, политической, культурной. Культурный диалог в колониальной Америке шел через толерантное сосуществование различных протестантских групп. Культурные ориентации и психологи­ческие установки сказались непосредственным образом и на самом со­циокультурном климате британских американских колоний.