7.3. Семья

Возрастная и тендерная дифференциация непосредственно прояв­ляются в единстве, прежде всего в сфере семьи³². Семейная жизнь выступает в качестве одного из главных условий полноты человече­ского бытия и человеческого счастья. Здесь мы оказываемся в сфере приватного, погружаемся в область повседневного и обыденного.

Если полагать, что главное в социальной жизни — это производство (мнение, господствующее в новоевропейской цивилизации и выражен­ное в деятельностной модели), то можно выделить по крайней мере три вида производства. В зависимости от той или иной философской позиции на первое место ставится то или другое производство⁰⁰:

1. производство вещей (материальное производство);

2. производство идей (духовное производство);

3. производство людей.

Сфера приватного, сфера быта имеет дело главным образом с про­изводством и воспроизводством человека. Производство человека — это потребление материальных благ и духовных ценностей, а произ­водство материальных благ и духовных ценностей — это «потребле­ние» человека. Сексуальные отношения, составляющие основу произ­водства человека, предстают как важные социальные отношения. Их особая форма — интимность — оказывается специфической модифика­цией бытийствования социального.

Что касается быта, то это такая сфера жизни общества, которая охватывает все существование людей вне их производственной и об­щественно-политической деятельности. Это материальная и культур­ная среда, в которой происходит удовлетворение потребностей в пище, одежде, жилище, в отдыхе, развлечениях, поддержании здоровья.

Материальная, независимая от воли и сознания человека, сторо­на быта, составляющая основу социального порядка в быту, включает в себя вещи, которые служат удовлетворению потребностей человека; бытовой труд как специфическую форму деятельности; объективные отношения в сфере быта. Но в быту есть и духовная сторона, не менее важная. Она обнаруживается прежде всего в семейных отношениях. Конкретно-социологические исследования свидетельствуют, что в се­мейной жизни, особенно на ранних ее этапах в плане онтогенеза, ду­ховная сторона даже преобладает. Молодые люди, вступающие в брак, склонны недооценивать вопросы экономического обеспечения. Юноши требуют от девушек хорошего характера, трудолюбия, чувства юмора, верности, честности. Девушки хотят видеть избранника интеллигент­ным, честным, искренним, трезвенником.

248

* * *

Что же такое семья? Это ячейка общества, основанная на супру­жестве и кровном родстве. Семья —это отношения между мужем и женой, родителями и детьми. Семья — это то, что Ницше называл «ближними», в противоположность «дальним». Семья — важнейшая форма организации быта, основанная на супружеском союзе и род­ственных связях, — социальный порядок, организующий людей, живу­щих вместе и ведущих общее хозяйство. Метафора семейного концер­та, совместного пения, дуэта или трио — общее место для изображения семьи³⁵.

Брак составляет основу семьи —т. е. отношения между супругами, с одной стороны, и между супругами и государством, с другой, по поводу их взаимодействия как представителей разных полов с целью воспроизводства жизни. В браке существенны, во-первых, функцио­нальная связь между индивидом как обособленным производителем собственной жизни и индивидом как производителем новой жизни и, во-вторых, регламентированность правом. Иными словами, в браке публичное вторгается в сферу приватного и контролирует его.

Чем определены брак и семья? Здесь действуют по крайней мере два фактора. Во-первых, фактор биологический: ясно, что семья и брак были бы невозможны без инстинктов и секса. Во-вторых, фактор социокультурный: ясно также, что семья и брак бесконечно далеки от той или иной регламентации сексуального и воспроизводительного поведения даже высших животных.

Первобытные люди на начальной стадии развития первобытнооб­щинного строя вообще не знали семьи в собственном смысле слова. Все исследователи отмечают период промискуитета, т. е. неупорядо­ченных половых отношений. Сплоченность человеческого коллектива, обусловленная слабостью физической организации человека и прими­тивностью орудий труда, в условиях неразвитых социальных отно­шений приводила к неограниченным половым связям. Более высокой формой архаического брака был групповой брак, где все мужчины од­ной фратрии, рода или определенной внутриродовой группы имели брачные связи со всеми женщинами другой такой же группы. Здесь характерна дислокальная (т.е. раздельная) форма брачного поселе­ния.

Запрет половых отношений внутри рода на период охоты (агамия) приводит постепенно к экзогамии. Экзогамия запрещает браки между людьми, принадлежащими к одной родственной группе. Каждый из супругов жил и воспитывал детей в своем родовом коллективе³⁶.

С разложением архаического общества (мотыжное земледелие, до­машние животные: этот период иногда — в противоположность преды-

249

дущему периоду дикости — именуют варварством,) формируется пар­ный брак, характеризуемый сравнительно легкой расторжимостью, непрочностью. Семья в парном браке не составляет экономической ячейки, не имеет своего имущества (в отличие от последующей монога­мии). Муж и жена принадлежат в силу обычая экзогамии к разным ро­дам. Поселение супругов первоначально дислокалъно (каждый живет в своем родовом коллективе), а позднее матрилокально. Это означа­ет, что дети связаны с родовой общиной матери. Происхождение здесь фиксируется матрилинейно, т. е. счет происхождения и родства ве­дется по женской линии. Экономическая основа семьи, основанной на парном браке, —домашнее хозяйство, в котором весьма значительную роль играет женщина. Это дало основание некоторым исследователям говорить даже о существовании матриархата. Впрочем, идея матри­архата сегодня разделяется очень малым числом исследователей³⁷.

На смену парному браку приходят патриархальный брак и патри­архальная семья. Они складываются в условиях перехода от варвар­ства к цивилизации. Пример патриархальных семей — в той или иной форме досуществовавшие до XX в. южнославянские задруги, семей­ные общины в России. В социальном порядке патриархальной семьи преобладающую роль играет мужчина. Счет родства ведется по от­цовской линии (патрилинейностъ). Род, взорванный патриархальной семьей, теряет хозяйственное и организационное единство. Жена те­перь селится в общине мужа (патрилокалъностъ). Парный брак через патриархальные обычаи постепенно перерастает в моногамию.

Моногамия представляет собой одновременное брачное сожитель­ство одного мужчины с одной женщиной. Таким образом, многовеко­вая история ограничения половых связей достигает своего предела. На основе патриархата формируется и частная собственность, хо­зяйственная основа моногамной семьи. При этом женщина занимает подчиненное положение не только в семье, но и в обществе, не толь­ко в сфере приватного, но и в сфере публичного. Ф. Энгельс называл возникновение моногамии, основанной на патриархате, всемирно-исто­рическим поражением женского пола.

Чем прочнее были половые и имущественные связи супружеской пары, тем все более биологическое родство совпадало с социальным положением родителей по отношению к своим детям. Родителями ста­ли называться лишь кровные родители. Социальный институт моно­гамной семьи возникает как разрешение противоречия между необхо­димостью индивидуальной ответственности в процессе производства вещей (частная собственность) и необходимостью коллективной (пар­ной) формы производства новой жизни — т.е. между социальной и природной сторонами жизни общества в сфере приватного³⁸.

Цивилизованное общество сформировало несколько типов семьи и

250

брака. В Античности, поскольку там утвердилось рабство, моногам­ная семья была возможна только для свободных³⁹. Рабы чаще всего не могли накоплять и наследовать. Бессемейственность рабов — усло­вие существования семей рабовладельцев. Раб — всего лишь говорящее орудие, которое не может передать себя и результаты своего труда де­тям; он воспроизводит себя в труде, но не в детях. Воспроизводство рабов происходит усилиями государства, а не через семью. Рабовла­дельческий брак предстает как купля раба и не нуждается в регистра­ции, так как глава семьи сам представитель закона. Его воля — воля государства.

Переход к другому идеальному (или конструированному) типу се­мьи — феодальному (мы ограничиваемся западноевропейским приме­ром, не касаясь семейных структур в Азии и Африке) — означает прежде всего обращение к эксплуатации воспроизводительной функ­ции раба. Рабство было уничтожено тем, что рабовладельцы стали не только разрешать, но и содействовать обзаведению рабов семья­ми. В условиях, когда рост производства достигается ростом количе­ства рабочих рук, необходимы были нераздельные семьи, состоящие из нескольких супружеских пар и их детей при коллективном воспитании детей и коллективном ведении хозяйства.

Развитие феодального производства привело к росту барского хо­зяйства и к отработочной ренте. Это требовало увеличения числа ра­бочих рук. Но рост господского хозяйства шел за счет сокращения крестьянских участков. Это подрывало основы воспроизводства рабо­чей силы. В этом основы экономического кризиса средневековой семьи в Европе.

У господствующих классов в традиционном обществе, например феодальном, семейные интересы и функции поднимаются до уровня государственных, а государственные низводятся до уровня семейных. В связи с этим происходит инверсия приватного и публичного: при­ватные семейные отношения в семьях феодалов приобретают публич­ный, государственный смысл. В Средневековье санкция государства на отношения полов приобретает религиозную форму. Поэтому кри­зис средневековой семьи выразился, в частности, в таких явлениях, как уже упомянутое ведьмовство. По существу это была своеобразная форма эмансипации женщины, а инквизиция, направленная главным образом против ведьм, стремилась своими средствами стабилизиро­вать семью, вернув женщину на ее место.

В условиях машинного производства семья буржуазного общества сохраняет лишь остаточные моменты своей материально-хозяйствен­ной функции. Натуральное хозяйство распадается. Воспитательная Функция семьи также относительно ослабевает. Производство нуж­дается в квалифицированных специалистах, которые в семье не могут

251

быть подготовлены. Для этого формируется институт всеобщего пуб­личного образования.

И здесь, в рамках индустриальной цивилизации, буржуазного строя, возникает противоречие, похожее на то, которое мы наблюда­ли в феодальном обществе. Чтобы снизить цену рабочей силы, необ­ходимы, с одной стороны, многодетные семьи, но, с другой стороны, женские руки необходимы общественному производству, что уменьша­ет количество детей в семье. Это противоречие решается частично за счет третьего мира и так называемого внешнего пролетариата (тер­мин А.Тойнби).

Что касается самих правящих классов, то буржуазный брак — это договор, правовая сделка, носящая имущественный характер. Са­кральная санкция сохраняется, но отходит на второй план. Брак-сдел­ка подлежит регистрации не столько церковью, сколько государством, гарантирующим имущественные права детей и супругов.

Семья в современном мире весьма различна⁴⁰. Трудно сопоставить семью, скажем, где-нибудь в глубинке Мали, с одной стороны, и сту­денческую семью в США, с другой. Однако все они выполняют по крайней мере четыре социальных функции, которые мы так или ина­че описывали выше: 1) воспроизводства людей; 2) материально-хозяй­ственную; 3) воспитательную; 4) духовно-компенсаторную. Семьи в современном «третьем мире» главным образом сосредоточены на пер­вых трех функциях. Семья здесь — условие простого выживания⁴¹. В развитых странах на первый план выходят третья и четвертая функ­ции, что по существу возвращает эту моногамную, по идее, семью к формам, близким парному браку.

В целом тенденция развития семьи в новоевропейской цивилизации такова, что материально-хозяйственная функция ослабевает и переда­ется из сферы приватного в сферу публичного. В первую очередь это касается городской семьи. Крестьянская семья здесь отстает. Разви­тие новоевропейской цивилизации ведет также к уравнению прав и обязанностей мужчины и женщины. Главная новация состоит в том, что освобожденная от сферы приватного (в частности —от домашнего труда) женщина активно включается в сферу публичного, например в сферу общественного производства. Это неумолимо ведет к снижению рождаемости⁴². И опять же: деревня здесь отстает от города. Сельская женщина трудится в домашнем хозяйстве гораздо больше, чем муж­чина, ориентированный преимущественно на сферу публичного, сфе­ру общественного производства. В современном российском обществе женщина (даже в условиях ослабления брачно-семейных уз) нацелена прежде всего на семью .

Что касается воспитательной функции, т. е. целеустремленного и систематического воздействия родителей на сознание детей, то тут

252

противоборствуют две тенденции. С одной стороны, семья в отры­ве от общества не может успешно выполнить свою воспитательную функцию. Но, с другой стороны, еще в античной цивилизации по­нимали, что публичное образование в общественных школах легко профанируется⁴⁴.

Если учитывать воспитательную функцию семьи по отношению к самим супругам, то налицо динамичное изменение облика женщи­ны, осуществляемое главным образом через семью. Мы уже отмечали включение женщины в общественное производство, что обусловливает рост женского самосознания. Но в то же время это влечет за собой жен­ский алкоголизм⁴⁵, рост опасного для потомства курения, употребле­ния наркотиков, увеличение производственного травматизма женщин, включение их в преступные группировки, в экстремистские движения.

В современных условиях налицо дезинтеграция и дезорганизация семьи. Мы сказали, что по существу перед нами в развитых странах уже не моногамия, а некая форма парного брака. Это выражается в гигантском росте разводов, росте процента детей, рожденных вне за­регистрированного брака, подъеме проституции и сексуальной распу­щенности. Огромную отрицательную роль играет здесь и порнобизнес. Если в индустриальном обществе классического капитализма отчуж­дение захватывало по преимуществу сферу материального производ­ства, то теперь отчуждение распространяется и на сферу приватного, в частности — на сексуальные отношения.

Дезорганизация современной семьи предстает как источник небла­гополучия молодого поколения. Родители становятся жертвами обще­ства, а дети — жертвами своих родителей. Растут детское и юношеское пьянство и наркомания⁴⁶. Дезорганизованная семья порождает откло­няющееся поведение детей и их психические расстройства. Исследова­телями выявлено несколько типичных ситуаций, которые ведут к дет­ским психическим расстройствам. Скажем, если родители поглощены заботами о работе, то ребенок рассматривается (сознательно или под­сознательно) как нежелательный, лишается общения и может стать немым. Или другая ситуация: родители чувствуют себя униженными, ребенок переживает унижение родителей, что может повлечь за собой его «немотивированную агрессивность». Жестокие наказания детей, скрытые конфликты между родителями также могут повлечь за со­бой агрессивность ребенка. Если один из родителей (чаще всего — же­на), лишенный общения со своим супругом (супругой), требует, чтобы ребенок становился его (ее) придатком, то это ведет к серьезным труд­ностям в общении такого ребенка со сверстниками. Часто у последнего разрушение и смерть становятся навязчивой идеей.

Весьма любопытны обнаружения «регенерации» традиционной се­мьи в рамках современного общества. Они ярко продемонстрировали

253

себя в США, где итальянские иммигранты с Сицилии «ввезли с со­бой» и семейные нравы традиционной Южной Италии. Такого рода семья стала основой мафии, где сохранялись нормы традиционного общества (кровная месть, равнодушное отношение к новоевропейским установлениям права, приоритет семейных ценностей, традиционная половая мораль и т. п.)⁴⁷. Аналогичные образования можно наблюдать и в постсоветской России. Они в известной мере раскрывают «анато­мию» криминальности в современном мире, которая зачастую возни­кает как столкновение новоевропейских норм с нормами традицион­ных культур⁴⁸.

В целом современная семья находится в серьезном кризисе, выра­жающем трудное положение всей новоевропейской цивилизации, всего нынешнего социального порядка. Этот последний формируется в зна­чительной мере сам по себе, стихийно. Мы отправляемся в неведомый нам путь, к новой цивилизации, к новому социальному порядку. С одной стороны, у него открываются захватывающие перспективы, с другой — столь же громадные опасности.