2.5. Процедура типологизации

Процедура классификации (типологизации) — один из важнейших методологических приемов в социальной философии⁶³. Ведь в форме типологии выражаются порядки основной онтологической данности социальной философии: многое. Представляя себе Другого как тип, мы видим его тем самым обобщенно, подводим его под некоторую об­щую категорию. В соответствии с каким-то типом мы даем, например,

64

человеку имя .

Очевидно, что типология теснейшим образом связана с фундамен­тальной социально-онтологической процедурой идентификации. Ведь типология как социумов, так и отдельных социальных индивидов все­гда предполагает, что мы (либо как исследователи, либо как непосред­ственные участники рефлектируемых социальных процессов) иденти­фицируем некий элемент с определенным классом элементов, и, глав­ное, поскольку данный элемент либо сам обладает свободой воли, либо персонифицирован теми, кто ей обладает, постольку сам этот элемент так или иначе самоидентифицируется с определенным классом.

Сама процедура типологии, где бы она ни использовалась, социо-морфна, биоморфна, техноморфна. Разделение труда в методологиче­ском плане развертывается как типология, а типология строится по тем же законам, что и разделение труда. С этой точки зрения «эпоха сходств», по М. Фуко, относящаяся к XVI-XVII вв., вовсе не прошла и никогда не пройдет, оставаясь в основе познания вообще и социального познания в частности. И синергетика с таким же энтузиазмом, как в свое время кибернетика, констатирует, что «существует поразительное сходство между совершенно различными явлениями» .

2.5.1. Идеальный тип

Особую роль в методологии типизации играет учение об идеаль­ном (конструированном) типе, разработанное Максом Вебером. Иде­альный тип в основе своей имеет процедуру рационализации. Учение об идеальном типе стремится синтезировать идиографический и номо-тетический подходы. В нем содержится заявка на соединение теорети­ческой социальной науки и исторической науки. Идеальный тип при­зван выработать понятийную, теоретическую конструкцию, которая, с одной стороны, выражала бы многообразный исторический матери­ал, а с другой — без насильственного «втискивания» «примеряла» бы к нему теоретическую модель. Идеальный тип — это «интерес эпохи», представленный как теоретическая конструкция.

Очевидно, что идеальный тип соотносится с художественным но­воевропейским приемом типизации⁶⁶.

46

С точки зрения М. Вебера как ученика неокантианской школы, ра­циональное и реальное радикально противопоставлены. Мы не можем обнаружить рациональность самого реального мира. Другое дело — наши формы мышления. Они действительно рациональны. Наклады­вая их на мир, мы и получаем идеальные типы. Человек с помощью идеальных типов рационализирует отношения, представленные ему как организованные системы. Он контролирует эти отношения, уста­навливает сферу их действия. Но за пределами этой узкой и искус­ственной сферы —обрыв в хаос, дезорганизованность, иррациональ­ность. Сама действительность, эта вещь в себе, остается хаосом, чем-то принципиально дезорганизованным и принципиально фрагментар­ным.

Конструирование типов в известном смысле представляет собой «умножение сущностей сверх необходимости» (У. Оккам)⁶⁷. В этой знаменитой формуле, по существу, подчеркнута несвязанность с ре­альностью тех самых «сущностей», которые «умножаются». Принцип Оккама называют «принципом бережливости», но фактически в ново­европейских интеллектуальных практиках действует «принцип расто­чительности». Идеальные типы создаются чрезмерно: в любой теории налицо избыток понятий, избыток теорий, избыток теоретиков.

Идеальный тип, по Веберу, не подлежит эмпирической проверке, не извлекается из эмпирической действительности. Поэтому он не есть гипотеза. Как выражался сам Вебер, идеальный тип — это своеобраз­ная утопия. Смысл идеального типа —чисто эвристический. «Чем рез­че и однозначнее сконструированы идеальные типы, чем они, следо­вательно, в этом смысле более чужды миру, тем лучше они выполня­ют свое назначение — как в терминологическом и классификационном, так и в эвристическом отношении»⁶⁸. Вебер, таким образом, сознатель­но идет на тотализацию вместо генерализации и открыто признается в этом. Природа идеального типа нормативна, но не закономерна — в том смысле, что идеальный тип не отражает то, что есть, а предпи­сывает то, что в теории должно быть.

Это весьма существенно также и потому, что раскрывает еще один план нормативности самой социальной философии. Подобно логике, этике, эстетике, социальная философия предписывает нормы не толь­ко практического действия, но и самого познания.

Интерпретаторы учения М. Вебера⁶⁹ разделяют в идеальном типе Два момента:

1) идеальнотипическую тенденцию всех понятий вообще. Скажем, ^в понятиях религии, бюрократии, господства, пророчества и т. д. при­сутствует идеальнотипическая тенденция.

Социальное смутно и неясно, именно поэтому к нему нужно обра­щаться с ясными мыслями. Профессия социального философа оправ-

47

дывается, в частности, тем, что она позволяет подать аморфный мате­риал социальности более осмысленным, чем он есть в опыте реальной жизни;

2) собственно идеальные типы, более или менее четко выраженные. Они не соответствуют определениям аристотелевской логики. Истори­ческое понятие не содержит в себе всех характеристик, свойственных всем индивидуальностям, а выделяет нечто типичное.

Скажем, «финнам присущи фатализм и трудолюбие»⁷⁰. Это утвер­ждение схватывает нечто, относящееся к неповторимо индивидуаль­ной физиономии всякого финна, но это вовсе не значит, что абсолютно все финны — трудолюбивые фаталисты. Мы лишь конструируем исто­рическую индивидуальность финна.

Самое любопытное, что эта сконструированная реальность может оказывать нормативирующее воздействие на реального финна. Он стремится соответствовать образу, скажем, не позволяет себе быть ленивым и в то же время сквозь пальцы смотрит на проявление фата­лизма у себя и окружающих его соотечественников.