Часть VI. Межличностное взаимодействие в малой группе. Понятие и исторические особенности формирования проблематики малых групп. Понятие малой группы
Рассмотрение любой проблемной области предполагает определение базового понятия. По отношению к малой группе это сделать весьма не просто в виду, во-первых, относительно длительной истории ее исследований и, во-вторых, весьма многообразных подходов и трактовок к ее определению. Как отмечают одни из наиболее информированных в отечественной психологии исследователей по проблематике малых групп Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская,, «в своих попытках соответствующим образом определить малую группу авторы, как правило, шли от собственного ее понимания, диктовавшего акцентирование тех или иных сторон группового процесса, иногда выбираемых априори, чаще же выявляемых чисто эмпирическим путем» (2001, с. 8). Авторы ссылаются на анализ более полутора десятков такого рода определений, проведенный М. Шоу (Shaw, 1981), и расклассифицировавшего их по следующим шести категориям: 1) с точки зрения восприятия членами группы отдельных партнеров и группы в целом; 2) с точки зрения мотивации членов группы; 3) с точки зрения групповых целей; 4) с точки зрения организационных (структурных) характеристик группы; 5) с точки зрения взаимозависимости и 6) взаимодействия членов группы. На основе проведенного анализа Шоу приходит к следующему определению малой группы – двое или более лиц, которые взаимодействуют друг с другом таким образом, что каждое лицо влияет и подвергает влиянию каждого другого лица (приводится по: Кричевский. Дубовская, 2001, с. 8).
Один из крупнейших современных специалистов по проблематике малых групп М. Хогг также отмечает отсутствие согласия в определении малой группы к сегодняшнему дню (Manstead, Hewstone, 1999, c. 269). Он отмечает, что единственное согласие существует в том, что группа это не просто объединение людей, находящихся во взаимодействии друг с другом, а объединение, обретающее новое качество, связанное именно с принадлежностью к данной группе. Эта перспектива в рассмотрении малой группы, основания которой заложены в работах Вильяма Макдауголла, Музафера Шерифа и Генри Тэджфела, была продолжена в рамках теорий социальной идентичности и самокатегоризации. В них утверждается, что анализ групп только в понятиях межличностных процессов является редукционистским – он не дает адекватного представления именно о групповых процессах, концентрируясь на процессах межличностных взаимоотношений.
С учетом вышеизложенного можно предложить собственное определение малой группы как объединения людей, имеющего пространственную и временную локализованность, непосредственно взаимодействующих друг с другом, идентифицирующих и категоризирующих себя как членов группы, межличностные взаимоотношения в котором обретают новое качество, не сводимое к простой сумме индивидуальных качеств.
Малые группы являются предметом исследования не только социальной психологии, но и общей психологии, социологии, организационной психологии и др. Как отмечает В.П. Позняков, специфику социально-психологического изучения малых групп составляет акцентирование на взаимосвязи и взаимоотношениях, составляющих группу индивидов, между ними и группой и самой малой группе как целом (Социальная психология, 2002, с. 194). К этому определению предмета социальной психологии малых групп, с нашей точки зрения, следует добавить качественный аспект. Социальная психология изучает то, как членство в группе отражается на самоидентичности и самокатегоризации ее членов, с одной стороны, и социально-психологических качествах самой группы, регулирующих самоотношение и мироотношение.
Выделение малой группы как объединения людей, обладающего специфическим качеством неизбежно ставит вопрос о его границах. Причем, как и в случае определения малой группы, единства позиций не наблюдается и здесь. В качестве возможного компромиссного решения можно согласиться с предложением того же В.П. Познякова о том, что нижние и верхние границы малой группы определяются ее качественными признаками, основными из которых являются: «контактность – возможность каждого члена группы регулярно общаться друг с другом, воспринимать и оценивать друг друга, обмениваться информацией, взаимными оценками и воздействиями и целостность – социальная и психологическая общность индивидов, входящих в группу, позволяющая воспринимать их как единое целое» (там же, с. 194). Эти признаки, с нашей точки зрения, целесообразно дополнить признаком «гештальтность» в контексте содержания самого понятия «гештальт» – новое качество, обретаемое целым, не сводимое к простой сумме составляющих его частей.
Определение содержания понятия «малая группа» традиционно связано с выяснением вопроса о ее верхней и нижней границах. По данному вопросу также не существует согласованности позиций. Одни исследователи придерживаются позиции диады как нижнего предела малой группы, утверждая, что этого мнения придерживается большинство ученых (Кричевский, Дубовская, 2001, с. 10). Другие авторы (В.П. Позняков и др.), не менее резонно, утверждают о том, что малая группа начинается с трех участников, «поскольку в группе из двух человек – диаде – групповые социально-психологические процессы протекают особым образом» (Социальная психология, 2002, с. 194). Мы придерживаемся сходной позиции в том числе и по причине того, что лишь в присутствии третьего человека возникает ситуация необходимости выхода за пределы диадической замкнутости с учетом возможной реакции третьей стороны, не обязательно совпадающей с согласованным в диаде мнением. Более того, именно присутствие третьего лица интенсифицирует рефлексивные процессы в силу необходимости учета того, как оно, возможно, отреагирует на происходящее. В этом случае мы как раз и получаем новое качество, которое и выдвигается как группообразующее.
Еще более пестрая картина подходов сложилась в отношении определения верхней границы малой группы. Тем не менее, большинство исследователей соглашаются с мнением о том, что верхняя граница определяется ее качественными признаками и обычно не превышает 20 – 30 человек (там же). Этот вопрос соседствует с вопросом об оптимальном составе группы, который определяется в пределах 5 – 12 человек, т.к. в меньших по размеру группах более вероятно проявление феномена социального пресыщения, а группы большего размера обладают и большей неустойчивостью, проявляющейся в их распадении на микрогруппы или группировки, контакты в которых носят более тесный характер. Правда следует отметить, что обсуждение этого вопроса должно связываться и с учетом специфики совместной деятельности и ситуативного контекста, в котором она реализуется. В одних обстоятельствах объединение людей будет соответствовать качественным признакам малой группы и в большем составе, в других – в меньшем. Вопрос о жестком определении границ малой группы является скорее данью универсалистской или модернистской традиции, которая, как это было показано ранее, становится все менее и менее популярной у исследователей. Компромиссные же решения в виде дифференциации первичных и вторичных групп вряд ли являются продуктивными, т.к. снова создают основания для не продуктивной полемики.
Тем не менее, вопрос о классификации малых групп имеет свою историю и решения, обобщая которые, можно согласиться с классификацией схематически представленной тем же В.П. Позняковым, которая отражена на приводимой ниже схеме.
Рис. Х.Х. Виды малых групп
Приводится по: Социальная психология: учебное пособие / Отв. Ред. А.Л. Журавлев. – М: ПЕРСЭ, 2002, с. 195.
Как явствует из приведенной схемы, наиболее общая дифференциация малых групп производится по критерию искусственности – естественности. В рамках этой оппозиции представлена и еще одна важная для социальной психологии проблема, неоднократно обсуждавшаяся в учебнике ранее – проблема соотношения экспериментальной реальности с реальностью «естественной», с которой мы и сталкиваемся в свой непосредственной житейской практике. Искусственные группы, наиболее часто ассоциируемые с лабораторными специально создаются для научных исследований, направленных на экспериментальное выявление общих закономерностей и тенденций, характерных для изучаемого феномена. Понимая сегодня, что экспериментальный метод имеет весьма ограниченные возможности по сравнению с реальной практикой, отметим все же, что именно он позволяет отделить случайное от не случайного, существенное от несущественного. Ничего иного в арсенале психолога просто нет. Другое дело вопрос о степени генерализуемости выявленных закономерностей. В контексте выявления универсальных законов природы сущего утверждение об их «соответствии» весьма спорно, в контексте же «улавливания» общих тенденций, освобождения от возможной субъективности и зашоренности потенциал лабораторного эксперимента (с известными оговорками) весьма высок.
Вопрос о классификации естественных групп столь же не прост. Тем не менее, вполне можно согласиться с мнением того же В.П. Познякова о том, что наиболее очевидными из них являются представленные на схеме. Выделение же всех других разновидностей, представленных в многочисленных работах по проблематике малых групп (Г.М. Андреева, Э. Аронсон, А.И. Донцов, Я.Л. Коломинский, Д. Майерс, А.В. Петровский, Л.И. Уманский и др), менее очевидно и вряд ли заслуживает специального внимания, т.к. оно вполне может быть удовлетворено при обращении к соответствующим публикациям.
Предложенная классификация малых групп предполагает более развернутое описание выделенных в ее рамках разновидностей к которому мы и приступаем. Под формальной группой понимаются «группы, членство и взаимоотношения в которых носят преимущественно формальный характер, т.е. определяются формальными предписаниями и договоренностями» (там же). с формальными группами мы сталкиваемся наиболее часто – это и школьный класс и студенческая группа, это и первичные структурные единицы различных социальных организаций и институтов и многое многое другое. Ведущей сферой активности этих групп и основным психологическим механизмом объединения индивидов является совместная деятельность, направленная на удовлетворение различного рода потребностей Эти группы представляют собой элементы социальной структуры общества и характер их активности, как и особенности взаимоотношений, во многом передают его специфику или имический аспект.
Под неформальными группами понимаются «объединения людей, возникающие на основе внутренних, присущих индивидам потребностей в общении, принадлежности, понимании, симпатии и любви» (там же, с. 195-196). Примерами неформальных групп являются дружеские компании, неформальные объединения людей, связанных общими интересами, увлечениями, потребностями и т.п. Отличительные особенности неформальных групп от формальных групп коренятся в механизмах объединения и характере межличностных взаимоотношений. В их создании, как правило, ведущая роль принадлежит самостоятельному выбору членов группы. Хотя деление групп на формальные и неформальные все же обладает и определенной долей условности. В рамках формальных групп могут формироваться группы неформальные и, наоборот, из неформальных – формальные. Примеров такого рода стало особенно много в нашей социальной реальности, когда из членов неформальных групп начали образовываться соотвествующие фирмы. Этот последний пример особенно интересен для изучения, т.к. иллюстрирует процесс формализации «взаимоотношений», предполагающий регулирование взаимоотношений не только неформальными, но и формальными правилами и нормами, что порой приводит к изменению характера межличностных взаимоотношений членов группы.
Отражая специфику такого рода неформальных групп В.П. Позняков вводит использует понятие психологической общности для которой характерно превращение взаимоотношений в ведущую сферу активности, определяющую и характер совместной деятельности. Осознание членами группы сходства, общности друг друга, своих отличий от других способствует идентификации и категоризации себя как членов группы и формирования чувства «мы». Одним из проявлений этой позитивной идентификации себя с группой является внутригрупповая приверженность – «тенденция к более позитивному эмоциональному отношению индивида к своей группе и более позитивной оценке ее членов» (там же, с. 197). Психологическая общность проявляется и в ряде социально-психологических характеристик – совместимость, сработанность, сплоченность, социально-психологический климат и т.п.
Особой характеристикой малой группы является ее референтность под которой понимается значимость групповых ценностей, норм, оценок для индивида. Само понятие референтности возникает из констатации того, что определенные группы (реальные или виртуальные) начинают выступать для человека в качестве своего рода эталонов или идеалов, относительно которых он оценивает самого себя, которым стремится подражать и у которых берет ориентиры для самого себя. Безусловно референтность весьма динамична и то, что было референтным в подростничестве вряд ли сохранится у взрослого человека, но именно эти группы формируют своеобразные эталонные модели, определяющие перспективу развития, т.е. своеобразные зоны ближайшего и отдаленного развития. Поэтому знание такого рода референтов помогает определиться в перспективе и возможных направлениях активности человека. В качестве основных функций референтных групп выделяются ориентировочная, сравнительная и нормативная. Человек нуждается в ориентирах, за которыми обращается к референтной группе. Он же сравнивает себя с эталонами, которые представляет референтная группа. Наконец оно нуждается в определенных нормативах поведения, которые, опять-таки, берет у эталонной группы. В частности именно эту референтность используют в пропагандистском, рекламном и прочих воздействиях. Если референтная группа придерживается определенного рода нормативов, то есть вполне высокая вероятность того, что их будут придерживаться и поклонники или последователи. В этой связи особый интерес вызывает соотношение формальных и неформальных референтных групп. У государства, особенно тоталитарно-авторитарного, всегда возникает стремление «навязать» подходящую референтную группу, но, к счастью, выбор все-таки остается за самим индивидом и он старается сохранить свою самостоятельность, демонстрируя конформность. Правда политическая элита часто «покупает» конформную демонстрацию лояльности «формальной референтной группе» за «чистую монету». Примерами такого рода демонстраций лояльности навязываемым референтным группам в не столь далеком прошлом была активность по занятию «ответственных постов» и демонстрации следования указаниям партии в пионерских и комсомольских организациях. Престарелые партийные бонзы умилялись от прилюдных демонстраций приверженности коммунистическим идеалам. Нечто подобное имело место и уж в совсем недалеком прошлом в лице «идущих вместе».
В этой связи особое место принадлежит двум взаимосвязанным понятиям «малая группа» и «коллектив». Этот вопрос имеет принципиальное значение в том числе и по причине того, что понятие коллектива долгое время являлось одним из центральных для советской традиции в социально-психологическом изучении малых групп, а такое качество личности, как коллективизм рассматривалось в качестве своеобразного эталона или своеобразной референтной группы, поддерживаемой официальными идеологическими структурами. Для понимания сути этого своеобразного феномена полезно обратиться к его «классическому определению: «Коллектив – наиболее характерная для системы социалистических общественных отношений группа высокого уровня развития, где межличностные отношения опосредованы общественно ценным и личностно значимым содержанием совместной деятельности» (Краткий психологический словарь, 1985, с. 144). И далее, «формирование коллектива связано с включением его членов в совместную социально значимую деятельность, особым образом организованную и управляемую, цели которой подчинены целям социалистического общества, а ценности являются ценностями социалистического образа жизни» (там же). большой вклад в разработку данного понятия внесли такие авторы, как Г.М. Андреева, А.И. Донцов, А.В. Петровский, Л.И. Уманский, Е.В. Шорохова и многие другие. А.В. Петровским была разработаны концепция деятельностного опосредствования межличностных взаимоотношений и психологическая теория коллектива, на «фундаменте» которых были экспериментально выявлены такие специфические параметры коллектива, как ценностно-ориентационное единство, коллективистское самоопределение, коллективистская идентификация, социально-ценный характер мотивации межличностных выборов, высокая референтность коллектива для его членов, объективность возложения и принятия ответственности за результаты совместной деятельности. В этих исследованиях было показано, «что выявленные направления групповой динамики и другими течениями буржуазной социальной психологии закономерности межличностных взаимоотношений в малых группах не могут быть распространены на коллектив» (там же, с. 145). Однако подрыв «закономерностей буржуазной социальной психологии» оказался, к счастью, недолгим, а наивысший уровень социально-психологической зрелости в реальности оказался признаком стагнации. Рьяное доказательство референтности коллектива сопровождалось любопытными трюизмами: всякий коллектив представляет собой малую группу, но не всякая группа может быть признана коллективом (Коломинский, 1976).
Разработка психологической теории коллектива во многом иллюстративна в отношении идеологизированности отечественной социальной психологии тех лет, а так же демонстрации влияния исследовательских установок на изучение и интерпретацию эмпирических фактов. Тем не менее, понятие коллектизма получило широкое распространение в кросс-культурной психологи в аспекте сравнения различных культур. Особой популярностью в этой связи пользуется измерение коллективизм – индивидуализм, введенное Г. Хофстидом (G. Hofstede, 1980). Измерение индивидуализма относится к особенности западной культуры, проявляющейся в рассмотрении человека как обособленного, самодостаточного, самостоятельного индивида, обладающего правом независимого выбора. В коллективистских же обществах личность рассматривается преимущественно по отношению к другим членам общества ограничиваясь чувством долга и принятых обязательств. Если в первом случае в качестве первоосновы общества выступает отдельный индивид, то во втором случае таковым является само общество в котором индивидуальные интересы подчиняются коллективным. В качестве представителя полюса индивидуализма выступают североамериканцы, а в качестве полюса коллективизма – японцы. В определенном смысле эта особенность коллективизма является более характерной для нашей культурной традиции православной соборности.
Близким понятием, приобретшим популярность в последние годы является понятие «команда». Дж. Катценбах (G. Katzenbach) Д. Смит (D. Smith) определяют команду как небольшое количество людей (возможный объем – от 2 до 35, но обычно не более 10 человек) с взаимодополняющими умениями, связанных единым замыслом, стремящихся к общим целям и разделяющих ответственность за их достижение (1993). Понятие команды во многом обязано своим появлениям исследованиям в области управленческой психологии в связи с констатацией факта существенного влияния командного духа, атмосферы взаимоподдержки на успешность решения управленческих задач. В частности командный дух противопоставлялся по эффективности североамериканскому индивидуализму. Такого рода жертвование индивидуальными интересами во имя командных является существенным элементом корпоративной культуры, формированию которого уделяется достаточно большое внимание как в процессе подготовки менеджеров, так и в работе с персоналом на производстве. В контексте изложенного следует отметить, что команда это не растворение отдельного члена группы в ней (как в случае коллективизма), а скорее обретение дополнительных ресурсов за счет объединения взаимных ресурсов и обретения групповой идентичности как доминантной в решении производственных задач.
Как отмечают Р.Л. Кричевский и Е.М. Дубовская, в трактовке команды много общего с описанием коллектива в работах отечественных психологов 1970-80-х годов. «В то же время трактовка команды как группы высокого уровня развития, сравнительно с понимание коллектива, более реалистична, прагматична, лишена идеологических ярлыков, увы, столь частых для коллективной проблематики советского времени» (2001, с. 13).
Этими же авторами отмечается ряд важных прикладных умений, присущих членам команды:
технические или функциональные умения (чем шире диапазон таких умений у людей, тем успешнее действует команда);
умения принимать решения и решать проблемы (причем на начальных этапах этими умениями может обладать лишь часть членов команды, у остальных же они развиваются в процессе совместной работы);
интерперсональные умения (умения строить отношения с другими людьми, эффективно используя различные коммуникативные средства) (там же).
На наш взгляд и в данном случае речь идет скорее об идеальной конструкции того же свойства, что и перечень характеристик коллектива (ценностно-ориентанционное единство, действенная групповая эмоциональная идентификация, коллективистское самоопределение и пр.) номотетического свойства. Реальной же отличительной особенностью команды являются именно взаимоподдержка и взаимозаинтересованность, обусловленные формирование общей групповой идентичности. Такая групповая идентичность и способствует формированию некой единой ауры или общего Я, приводящего к тому что проблемы каждого члена команды становятся общими, как общими становятся и достижения.
Хотя исследование социально-психологических особенностей команд только начинается и в них присутствует больше вопросов, чем ответов хотелось бы высказать предостережения связанные с формирующимся стремлением к нахождению неких эталонных характеристик универсалистского свойства. Эта опасность хорошо проиллюстрирована историей исследований по проблематике лидерства, которая будет более подробно представлена выше. Сетования на то, что серьезные проблемы связаны с операционализацией основных признаков команды, переводом их на язык значений, позволяющих использовать специальные измерительные средства (Кричевский, Дубовская, 2001, с. 14), на самом деле обусловлены ограниченными возможностями позитивистской методологии и универсалистского подхода. Если же исследования проводятся на базе интегративной методологии, сочетая возможности количественных и качественных методов, номотетику и идиографию, то и проблем вышеобозначенного свойства будет существенно меньше.
Тем не менее, следует отметить, что изучение команды придало новый импульс развитию исследований по проблематике малых групп, исчерпавшим свой творческий потенциал к 1980-м годам. Однако продвижение вперед невозможно без знания исторических особенностей становления и развития представлений о малых группах, к рассмотрению которых мы и приступим.