Устойчивость к социально-психологическому воздействию и ее механизмы Психологическая защита как механизм социально психологической устойчивости к воздействию

Как уже отмечалось ранее, объекту социально-психологического воздей­ствия присущ также и механизм психологической защиты от нежелательных и вредных воздействий. Конкретные механизмы социально-психологической защиты, постановка проблемы уже рассматривались нами в разделе самости личности, поэтому здесь я остановлюсь лишь на аспекте ее роли по отношению к социально-психологическому воздействию.

Применительно к социально-психологическому воздействию роль механизмов психологической защиты выражается, прежде всего, в выполнении эго-защитной функции. В этой связи Дж. Клэппер говорит о «самоотборе», «выборочном восприятии», «выборочном запоминании». Г. Келман и А. Игли указывают на роль ценностей, вкусов, традиций, усвоенных личностью в формировании своего рода устойчивости по отношению к изменениям и т.п.

Исследования отечественных ученых показывают, что психологическая защита является механизмом, присущим каждой взрослой и нормальной личности, а также сложившейся группе. Она предотвращает нарушение внутренней устойчивости личности и группы, нарушение нормального течения психической жизни людей под влиянием нежелательных и социально вредных воздействий, что делает человека невосприимчивым к вредным влиянием, дурным примерам поведения и т. п.

Психологическая защита подразумевает критическое отношение объекта воздействия к субъекту и к содержанию воздействия. Применительно к воспитанию, например, это будет выглядеть как критическое отношение воспитанника к воспитателю и к тому, о чем последний ведет речь. В одних случаях психологическая защита может выражать критическое отношение личности или группы к тому, кто на них воздействует, а в других – критическое отношение к содержанию воздействия. Вместе с этим нередко наблюдается «перенос» защитных отношений с одного компонента психологического воздействия на другой. Так, критическое отношение ученика к воспитателю может «переноситься» на то, о чем он говорит.

Психологической защите свойственны определенные закономерности, знание которых сделает все функциональные формы психологического воздействия более эффективными. Выяснение этих закономерностей – задача будущих прикладных исследований. Пилотажные исследования Н.В. Андриенко позволили ей сформулировать ряд продуктивных предположений. Во-первых, результаты экспериментов указывают на избирательный характер психологической защиты. Даже один и тот же воспитанник может обнаружить разную степень противодействия разным воспитателям, а также разному содержанию, исходящему от одного и того же воспитателя. Во-вторых, обнаружен динамизм психологической защиты, колебание ее силы как в сторону повышения, так и в сторону понижения (2000).

Пределом психологической защиты является такое повышение ее силы, когда личность или группа перестают принимать и выполнять воздействия, идущие от конкретного воспитателя или имеющие определенное содержание. Но в это же время, воспитательные воздействия другого (других) воспитателей или имеющие другое содержание могут приниматься. Так, подросток может перестать воспринимать воспитательные воздействия родителей, но может принимать воздействия учителей или своих товарищей.

Дэвид Майерс (1997) предлагает в качестве дополнения к механизмам психологической устойчивости ряд тенденций самоудовлетворенности, проявляющихся в избирательном отношении к социально-психологическому воздействию. Эта возможность переинтерпретации в целях сохранения позитивного самоотношения, а в конечном итоге устойчивости Я-концепции часто ассоциируется с так называемыми самоудовлетворяющими предубеждениями или тенденциями (Майерс, 1997). Майерс выделяет следующие из них:

• объяснение причинности, направленное на поддержание самоудовлетворенности (человек отбирает причины, устраивающие его, и игнорирует – не устраивающие);

• сравнения в собственную пользу (избирается устраивающая система координат или эталонов и провозглашается единственно верной);

• склонность к самообольщению;

• переоценка желательности именно совершенных действий в данной ситуации (я не мог поступить иначе);

• переоценка точности сформировавшихся представлений и принятых решений (у меня верная информация и принятое решение является наиболее оптимальным в данной ситуации)

• забывание прошлого в выгодном для себя свете;

• стремление к нахождению дополнительных возможностей самооправдания при невозможности избавиться от воспоминаний о совершенных негативных действиях;

• склонность выдвигать в качестве критериев оценки других людей собственных сильных сторон;

• преувеличение объективности результатов проверки собственных действий в случае их позитивности;

• склонность к эгоцентризму, проявляющаяся в преувеличении собственной ответственности за действия других людей при объективно весьма незначительной роли для них (стремление дать совет при отсутствии просьбы о нем);

• склонность к рассмотрению собственных поведенческих мотивов как более позитивных, а мотивов других людей – как менее позитивных (я помог по причине собственной альтруистичности, он – из-за корысти);

• нереалистический оптимизм в отношении будущего развития событий;

• курьезная тенденция улучшать собственный имидж путем недооценки согласованности действий других людей.

Общая направленность перечисленных самоудовлетворяющих предубеждений очевидна – сохранение позитивного самоотношения. Не преувеличивая универсальности описанных Майерсом эмпирически подтвержденных фактов, отмечу их соответствие общей логике обеспечения устойчивости позитивных самопредставлений. Описанным тенденциям самоудовлетворяющих предубеждений существует и рациональное обоснование. Излишний динамизм представлений способствует дезориентации в развитии, т.к. многие изменения не отражают устойчивых тенденций. В силу данного обстоятельства становится обоснованным разумный консерватизм, оберегающий человека от импульсивных решений. Выступая в роли своеобразных консервативных фильтров, механизмы психологической защиты и самоудовлетворяющие тенденции являются своего рода «жертвой» во имя стабильности и устойчивости. Как мы видели такого рода «жертва» присутствует и в случае реализующегося в социальном познании процесса категоризации. Когда категория, приобретая статус дискретного и статичного образования, нивелирующего динамику и многообразие проявлений категоризируемого объекта, обеспечивает необходимую стабильность отношения к объектам окружающего мира по аналогии со свойством константности восприятия.

Проанализированные явления представляют сформировавшуюся в опыте индивида и транслируемую ему культурой предзащищенность к социально-психологическим воздействиям. Однако эта предзащита может быть сформирована и посредством самого воздействия или предварительной подготовки к нему, что будет показано на примере психологического прививания.