5. Допрос подсудимого шавыкина

По существу предъявленного обвинения подсудимый ШАВЫКИН показал и на вопросы суда ответил:

«Я являюсь сыном изменника Родине ШАВЫКИНА, работавшего начальником штаба бригады РОНА. Мой отец был убит вместе с КАМИНСКИМ. Оказавшись проживать на временно оккупированной немецкими войсками территории, я в начале 1943 г. по приказанию своего отца ШАВЫКИНА стал работать адъютантом начальника военно–следственного отдела бригады РОНА капитана ПРАЦЮК. В мои обязанности входило: охранять ПРАЦЮК, чистить ему сапоги, приносил ему водку. Никакой платы за свою работу я не получал, но был одет в немецкую форму и имел на вооружении пистолет. Какой марки, я точно не знаю.

На протяжении 1943–1944 гг. я присутствовал вместе с капитаном ПРАЦЮК при арестах, обысках и допросах арестованных. Принимал участие в избиениях арестованных советских граждан. Лично мною были избито резиновой дубинкой 5–6 советских граждан, в том числе ЖЕРЮСЕКО Мария Дмитриевна, фамилию ее не помню и других.

В качестве зрителя я вместе с ПРАЦЮК присутствовал при расстреле 15 советских партизан. Расстрел партизан производил немецкий ставленник ПИЧУГИН».

6. Допрос подсудимой холодковой

По существу предъявленного обвинения подсудимая ХОЛОДКОВА показала и на вопросы суда ответила:

«До прихода немцев в пос. Локоть я работала в тепло техникуме заведующей библиотекой. Не эвакуировалась я потому, что мне никто и не предлагал эвакуироваться, а средств лично выехать у меня не было. Так я оказалась на территории, временно оккупированной немцами.

Будучи озлобленной против советской власти за арест в 1938 г. моего мужа, умершего в тюрьме, я поступила на службу в качестве секретаря лесного отдела Локотского самоуправления. В этой должности я работала по март 1943 г. Одновременно в этот же период времени я привлекалась заседателем Локотского окружного и мирового суда, рассматривающих, главным образом, гражданские дела. Политических дел я не рассматривала.

В марте 1943 г. я стала работать пианисткой театра, обслуживающего части РОНА. В 1944 г. руководитель организации "НСТПР" при театре ЛАРИОНОВ вызвал меня в театр. Вначале я думала, что вызывают на репетицию, однако потом узнала, что всем вызванным было предложено вступить в антисоветскую организацию "НСТПР". Я дала свое согласие и тогда же подписала присягу на верность партии. Только лишь дома, придя с этого собрания, я поняла, что меня просто втянули в эту партию. До этого ЛАРИОНОВ неоднократно предлагал мне вступить в партию, но я под всякими предлогами отказывалась.

В 1944 г. в связи с наступлением частей Красной армии, я в составе бригады РОНА выехала на территорию Германии, где после слияния РОНА с РОА стала работать машинистской в запасном батальоне. Затем Германия была разгромлена и я как репатриантка возвратилась в СССР. О своем участии в "НСТПР" я не скрывала. 2 Августа с.г. я была арестована.

Вот все, что я хотела сказать по существу своих преступлений» .

7. Допрос подсудимого васюкова

По существу предъявленного обвинения подсудимый ВАСЮКОВ показал и на вопросы суда ответил:

«В пос. Локоть я работал с 1933 г. Там же я был принят в партию. Меня обвиняют в том, что я в октябре 1941 г. дезертировал из партизанского отряда и перешел на сторону немцев. Это не совсем так.

Кратко я хочу изложить суду, при каких обстоятельствах я оказался на службе у немцев. В начале Великой Отечественной войны решением бюро РК ВКП(б) я был назначен членом комиссии по призыву в Красную армию, одновременно в комиссию по эвакуации района в глубокий тыл страны. В июле 1941 г. был издан приказ РК ВКП(б) о включении в партизанский отряд всего актива района, членов партии города, в том числе и меня.

Все члены партии явились и ушли в лес. Я же по приказанию РК ВКП(б) до последнего момента занимался эвакуацией скота, зерна и других ценностей. 3 октября я отправил последний эшелон. Немцы уже вплотную подошли к пос. Локоть. 4 октября они заняли город, а я 3–го числа прорвался в лес на условленную базу партизан. Там я застал во главе со вторым секретарем РК ВКП(б) РАЗУМОВЫМ 8 человек. Собралось нас около 20 человек. Пробраться в главный штаб партизанского отряда всей группой нам не удалось, а поэтому послали разведку. Это было уже примерно 18 октября. Разведка соединилась с главным штабом и там ей приказали передать нам немедленно выходить из окружения и соединяться с главным штабом. Во главе со вторым секретарем РК ВКП(б) РАЗУМОВЫМ мы прибыли в лес, где находился главный партизанский наш штаб. Штаба не оказалось на месте. Так как у нас не было ни оружия, ни питания, а поэтому РАЗУМОВ отдал приказ, до первого сигнала, разойтись кто куда может. 22 октября часть товарищей разошлось. Я прожил еще два дня, а потом вынужден был возвратиться в Локоть, по месту жительства своей семьи. Меня арестовали, но затем отпустили домой.

Обер–бургомистр Локотского уездного самоуправления ВОСКОБОЙНИК издал приказ о явке на учет всех членов партии. За неявку на регистрацию — расстрел. Я пошел в бургомистрат и зарегистрировался как член партии.

21 декабря 1941 г. я вторично был арестован. Посадили в тюрьму. К трем часам ночи на моих глазах в камере было расстреляно 3 человека. После расстрела этих граждан я был вызван к обер–бургомистру ВОСКОБОЙНИК, который мне сказал: "Видели? Или работайте с нами, или мы Вас сейчас же расстреляем". По своей трусости я сказал ему, что я готов работать прорабом. На это ВОСКОБОЙНИК ответил мне, что сейчас не время заниматься строительством, а нужно брать оружие и вместе с немцами принимать участие в вооруженной борьбе против советской власти и, в частности, против советских партизан. Так я был зачислен в полицейский отряд, в составе которого дважды принимал участие в карательных экспедициях против советских партизан. В должности полицейского я работал по 15 февраля 1942 г. В этот период времени партизанами был убит ВОСКОБОЙНИК, его место занял КАМИНСКИЙ, помощником последнего работал МОСИН.

Однажды, неожиданно для меня, я был вызван МОСИНЫМ, который спросил у меня, с какого года я был членом ВКП(б), где работал до прихода немцев. Я рассказал ему, после этого МОСИН мне сказал: "Вы назначаетесь пропагандистом редакции газеты "Голос народа". Так я стал принимать участие в редактировании этой антисоветской газеты".

Подсудимый МОСИН — Юридически редактором этой газеты был я, фактически же эту должность исполнял подсудимый ВАСЮКОВ.

Подсудимый ВАСЮКОВ — «Я не отрицаю показаний МОСИНА. Я принимал активное участие в редактировании антисоветской газеты "Голос народа". На страницах этой газеты выступал с антисоветскими статьями и призывал население на борьбу против советской власти, партизан и Красной армии. Сколько всего было написано подобных статей — я не помню. В этой должности я работал до августа 1942 г.

В августе 1942 г. я был назначен начальником планово–экономического отдела Локотского окружного самоуправления. В мои обязанности входило: учет животноводства, населения, посевов, мельниц и т.д. В сентябре 1942 г. я вместе с МОСИНЫМ и другими лицами был командирован на экскурсию в Германию. Мы были в Берлине, Штутгарте, Нюрнберге, Лейпциге, Мюнхене и в Вене. Из Вены мы возвратились в Берлин и через Варшаву — в пос. Локоть. Экскурсия продолжалась 16 дней. Всего ездило на экскурсию в Германию 25 человек.

По прибытии в пос. Локоть, по приказанию КАМИНСКОГО, в присутствии МОСИНА я в театре при конезаводе № 17 перед жителями пос. Локоть выступил с докладом, в котором восторженно отзывался о жизненных условиях в фашистской Германии. Всего присутствовало около 80 человек.

В 1943 г. по приказанию КАМИНСКОГО я был назначен председателем окружной эвакуационной комиссии личного состава бригады РОНА и самоуправления. Как председатель этой комиссии я составил план эвакуации и количество необходимых эшелонов для эвакуации.

Как я оказался участником антисоветской организации "НСТПР"? Еще в ноябре 1941 г. бургомистр Брасовского района ВОСКОБОЙНИК выпустил манифест, в котором сообщил о существовании партии "Викинг", что значило "Русские богатыри". В манифесте подробно были изложены цели и задачи этой партии. После убийства ВОСКОБОЙНИКА я был вызван МОСИНЫМ, который предложил мне работать пропагандистом фашистской газеты "Голос народа" и тогда же предложил мне вступить в члены антисоветской организации "НСТПР". В 1943 г. я был введен в состав центрального оргкомитета "НСТПР" и являлся освобожденным членом этого комитета.

В обвинительном заключении указано, что под непосредственным моим руководством были разработаны программа, устав и манифест "НСТПР". Это не совсем так, но я не отрицаю своего участия в составлении этих антисоветских документов. Хотя я и не выезжал в Минск, Полоцк и в районы по созданию областных комитетов "НСТПР", но как член оргкомитете принимал участие в создании областных комитетов "НСТПР" городах Минске, Полоцке, районных и низовых организаций, принимал участие в создании школы для подготовки кадров, а также антисоветской молодежной организации, именуемой "Союз Российской молодежи". За все это я ответственен.

С наступлением войск Красной армии я вместе с другими членами самоуправления и бригадой РОНА выехал в Германию. Там, после слияния РОНА с РОА я был назначен на должность заведующего бюро пропусков отдела госбезопасности при штабе РОА, однако никакой практической работы не проводил, ибо все это находилось в стадии формирования.

Затем я попал к англичанам. Последние предлагали мне выехать вместе с семьей в Канаду, но я отказался. Выехал в Локоть по месту совершения преступления и там лично явился в органы МВД. Так я оказался предателем своей Родины. Прошу поверить мне, что я не дезертировал из партизанского отряда. Получилось так, как я говорил суду. Я пожалел свою семью. После регистрации меня предупредили, что если я уйду в партизаны — вся моя семья будет расстреляна немцами. Я пожалел ее. Свою семью я эвакуировал и эвакуацией руководили два ответственных работника РК ВКП(б), но накануне прихода немцев они привезли мою семью в Локоть и так она оказалась вместе со мной в пос. Локоть, временно занятом немцами. Семья моя состоит из следующих лиц: жена, которая умерла в период, когда я находился в тюрьме по данному делу, 2 дочери, одна из них ныне подсудимая ВАСЮКОВА, вторая работает в Москве, мать старушка и сын.

Честно скажу, что мною лично было предложено моей дочери ВАСЮКОВОЙ Нине вступить в антисоветскую молодежную организацию. Ее вербовали в школе, но она не хотела. Мне неоднократно делали замечания о том, что мои дети не вступили в эту организацию. Когда дочь обратилась ко мне за советом, как ей быть, я ответил ей: «Нина, вступи в эту организацию, ибо мне стыдно перед МОСИНЫМ, КОРНЮШИНЫМ и другими, что мои дети не записаны в антисоветскую молодежную организацию, когда других руководителей Локотского самоуправления дети записаны». После этого она вступила в антисоветскую молодежную организацию.

В обвинительном заключении указано, что я за активную пособническую работу в пользу немцев был награжден двумя медалями. Не с целью смягчения наказания, но честно скажу, что я был награжден лишь одной медалью».