§ 3. Судебный прецедент и решения высших инстанций 135

л ибо дала толкование закона, отличное от того, ка­кое содержалось в определении суда вышестоящей инстанции. Если суд вышестоящей инстанции вновь будет рассматривать дело и посчитает, что суд ниже­стоящей инстанции при вынесении решения по делу не учел толкование закона или другое указание, ко­торое было дано этой инстанцией в своем определе­нии, то вышестоящая инстанция отменяет решение не потому, что не учтены ее указания, а потому, что оно является незаконным либо необоснованным. В принципе, суд нижестоящей инстанции может во­обще не выполнить указания вышестоящей инстан­ции (например, о привлечении к участию в деле тре­тьего лица), но тем не менее решение может быть законным и обоснованным. Суд может вынести за­конное и обоснованное решение без учета указаний вышестоящей инстанции.

В связи с этим непонятно, почему в проекте Гражданского процессуального кодекса содержатся нормы, обязывающие нижестоящие суды исполнять указания вышестоящих инстанций о толковании за­конов (ст. 344, 370 проекта ГПК)¹. Это своего рода покушение на независимость судей и подчинение их только закону.

В соответствии со ст. 120 Конституции РФ судьи в своей работе подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Независимость судей озна­чает, что они независимы и в выборе правовой нор­мы, подлежащей применению при рассмотрении конкретного гражданского дела. Если суды выше­стоящих инстанций, в том числе и Судебная колле­гия по гражданским делам Верховного Суда РФ, Президиум Верховного Суда РФ в своих актах будут давать указания нижестоящим судам о том, как сле­дует рассматривать то или иное дело, какую норму

¹ См.: Проект Гражданского процессуального кодекса Рос­сийской Федерации. М., 1997.

136

Глава II. Судебная практика российских судОв § 3. Судебный прецедент и решения высших инстанций 137

права следует применить, какие доказательства не­обходимо собрать, то такая деятельность будет не осуществлением правосудия, а обычным бюрократи­ческим произволом, где нижестоящие суды будут целиком зависеть от решений вышестоящих судов. Но нельзя рассмотрение конкретного дела ставить в зависимость от усмотрения того лица, которое не имеет ни малейшего представления об этом деле, ко­торое непосредственно не занимается разбиратель­ством данного дела, не исследует доказательства. Вышестоящие суды не могут давать обязательных указаний, какие существуют в англосаксонской сис­теме права и о наличии которых предполагают неко­торые ученые-процессуалисты, поскольку они не знают всей фактической стороны дела.

Нижестоящие инстанции используют указания вышестоящих инстанций, а также решения высших судебных инстанций по конкретным гражданским делам в своей деятельности как акты наиболее авто­ритетных судебных органов, а не в силу того, что они являются обязательными. Высшие судебные ин­станции своим решением как бы показывают ос­тальным судам, что «данную ситуацию они разре­шили таким образом, использовали такую-то норму права». И когда судья первой инстанции столкнется в своей работе с аналогичным делом, то он, в первую очередь, смотрит не на то, к какому решению при­шел вышестоящий суд, а какие нормы права он ис­пользовал в своем решении, поскольку с учетом фактических обстоятельств рассматриваемого им дела, он может прийти к совсем противоположному выводу. Но это нельзя рассматривать как прецедент, поскольку вышестоящий суд в странах общего права формулирует норму, руководствуясь которой ниже­стоящий суд выносит решение. В нашей же системе вышестоящий суд не формулирует новой нормы, он занимается правоприменением, совершает логичес­кую операцию, распространяя действие конкретных

норм на фактические обстоятельства рассматривае­мого дела. Аналогичный процесс осуществляется и в нижестоящих судебных инстанциях. Так у нас дос­тигается единообразие судебной практики.

В заключение хотелось бы сказать, что деятель­ность суда, правоприменительная по своей природе, никогда не становится нормотворческой. Решая кон­кретные дела, судьи толкуют общие правила приме­нительно к определенным фактам и правоотношени­ям, конкретизируют действие нормативных предпи­саний. Раскрытие содержания закона в связи с конкретным частным случаем составляет элемент судебного творчества, но это творчество иного рода, не имеющее никакого отношения к процессу созда­ния норм права. Поэтому решения вышестоящих су­дебных инстанций по конкретным делам нельзя рас­ценивать как судебный прецедент, существующий в англосаксонской системе права.