§ 3. Судебный прецедент и решения высших инстанций 127

г ражданину (ст. 46), но о таких же гарантиях прав организаций в ней не указано.

Президиум Верховного Суда РФ 9 ноября 1994 г. принял постановление, которым отменил определе­ние судьи Московского городского суда от 24 августа 1993 г. и определение Судебной коллегии по граж­данским делам Верховного Суда РФ от .3 ноября 1993 г. об отказе компании «Хьюблайн, ИНК» в принятии заявления о признании недействительны­ми решений Апелляционной палаты Комитета РФ по патентам и товарным знакам, вынесенным по мо­тиву его неподведомственности суду, и направил ма­териалы на рассмотрение в суд первой инстанции¹. «Президиум Верховного Суда РФ, — как отмечает В. М. Жуйков, — на основе системного анализа раз­личных положений Конституции РФ пришел к вы­воду о том, что право на судебную защиту, без ка­ких-либо ограничений, принадлежит в равной сте­пени не только каждому человеку и гражданину, о чем прямо указано в ст. 46 Конституции РФ, но и любой организации (объединению граждан). Данный вопрос в Конституции РФ или ином законодатель­стве не решен, поэтому постановление Президиума Верховного Суда РФ восполнило существенный про­бел в регулировании права на судебную защиту, имеет большое значение и вполне может рассматри­ваться в качестве источника права»².

Но с таким выводом трудно согласиться. Данное решение суда нельзя расценивать как содержащее норму права. Отказывая в принятии заявления, су­дья ссылался на то, что, согласно ч. 3 ст. 28 Закона РФ от 23 сентября 1992 г. «О товарных знаках, зна­ках обслуживания и наименованиях мест происхож­дения товаров», решения Апелляционной палаты

¹ См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 1. С. 11—12.

² Жуйков В. М. Судебная защита прав граждан и юриди­ ческих лиц. С. 170.

128

Глава П. Судебная практика российских судов § 3. Судебный прецедент и решения высших инстанций 129

могут быть обжалованы в Высшую патентную пала­ту, решение которой является окончательным, т. е. Закон не предусматривает возможности судебного обжалования решений Апелляционной палаты. На момент рассмотрения дела такая палата создана не была. В данном случае при вынесении определения об отмене постановлений нижестоящих инстанций Президиум Верховного Суда РФ исходил из положе­ний ст. 6 ГК РФ, предусматривающей, что защита гражданских прав осуществляется судом, арбитраж­ным судом, третейским судом и в административном порядке, а также из положений ст. 46 Конституции РФ, в соответствии с которой каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод; решения и дей­ствия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжа­лованы в суд. На наш взгляд, в данном случае суд применил действующие нормы права: ГК РФ и Кон­ституцию РФ, которая имеет прямое действие. И то, что, по мнению В. М. Жуйкова, составляет норму права, таковой, в сущности, не является. Президиум Верховного Суда РФ конкретизировал действие уже существующей нормы — ст. 46 Конституции, но при этом он не сформулировал нового правила. В связи с этим данное определение не может быть рассмотре­но в качестве судебного прецедента.

Большинство авторов, выступающих за существо­вание судебного прецедента в российском праве, предпосылки для этого видят в признании за судеб­ной практикой правотворческих функций. На наш взгляд, судебная практика, к которой относятся и ре­шения высших судебных инстанций, решения облас­тных (краевых) республиканских судов, — это ре­зультат правоприменения. Правоприменение окан­чивается вынесением судебного решения, которое является актом индивидуального регулирования щественных отношений.

В регулировании общественных отношений, как отмечает В. Б. Исаков, судебное решение выполняет по меньшей мере три функции: акт применения права, акт конкретизации, юридического факта — элемента состава¹. Как акт применения права судеб­ное решение содержит в сеёе результат умственной деятельности судьи по разрешению конкретного дела, в котором фиксируются юридические послед­ствия для конкретных лиц.

Если сопоставить судебное решение и норму пра­ва, то можно отметить некоторые схожие черты. Как судебное решение, так и норма права выражают волю государства, носят официальный характер, яв­ляются юридически обязательными (другое дело, что круг субъектов, для которых они являются обя­зательными, у них различен). Но их нельзя расце­нивать как связь общего и отдельного. Как справед­ливо указывает Н. И. Масленникова, «если понимать связь между нормой права и судебным решением как связь общего и отдельного, то в конечном счете действительно можно прийти к выводу, что решение становится законом для конкретного случая. Чтобы рассматривать норму права и судебное решение как общее и отдельное, нужно считать их понятиями од-ноплоскостными. Однако норма права существует и действует независимо от судебного решения — пра­воприменительного акта, обеспечивающего лишь в необходимых случаях принудительное претворение в жиань лишь закрепленных в законе правил пове­дения... Норма права и судебное решение взаимо­связаны, но связь между этими разноплоскостными правовыми явлениями нельзя представлять как от­ношение общего и отдельного»². Даже когда суд при рассмотрении конкретных дел применяет аналогию

¹ См.: Исаков В. Б. Фактический состав в механизме пра­ вового регулирования. Саратов, 1980. С. 76.

² Масленникова Я. Я. Указ. соч. С. 90—91.

130

Глава П. Судебная практика российских су_ДОв I § 3. Судебный прецедент и решения высших инстанции 131

права, аналогию закона или используется судебное усмотрение при вынесении решения по делу, эта творческая деятельность суда всегда ограничивается гипотезой применяемой нормы. Но решение в дан­ных случаях не становится ни правовой нормой, ни законом для конкретного случая. Решение даже не может рассматриваться как часть нормы, потому что не способно существовать без нее в том смысле, что обязательно должно опираться на примененный закон¹. Решение суда по конкретному делу, в отли­чие от норм права, не носит такого общего характе­ра, не создает типовых правил поведения, а разре­шает конкретный спор и имеет обязательную силу лишь в отношении конкретного дела.

Судебное решение, как указывал О. А. Красавчи­ков, «является санкционированием на основе и во исполнение закона, конкретного отношения, абст­рактное выражение которого дано в норме права. Не прибавляя ничего с фактической стороны к рассмат­риваемому явлению, но, давая ему оценку с точки зрения государства, судебное решение аккумулирует все юридически значимое в этом явлении»².

Не отрицая творческого подхода судей при рас­смотрении гражданских дел, необходимо отметить, что он должен осуществляться в соответствии с нор­мами материального и процессуального права, без каких-либо отступлений от закона, суд не может ос­новывать свое решение только на своем усмотрении, не вытекающем из правовых предписаний. Таким образом, на наш взгляд, нельзя рассматривать су­дебную практику вышестоящих судебных инстан­ций в качестве судебного прецедента, поскольку в

¹ См.: Чечина Н. А Норма права и судебное решение. Л., 1961. С. 22—23.

² Красавчиков О. А. Теория юридических фактов в советс­ ком гражданском праве: Автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1950. С. 13.

решениях данных судебных инстанций не создается новой нормы права, а суд применяет действующие правовые предписания, принятые в установленном законом порядке.

А. В. Цихоцкий, признавая за судебной практи­кой правотворческие функции, считает, что «для развития прецедентного права важное значение име­ют акты толкования норм права, даваемые судами по конкретным делам (казуальное толкование). По­добные действия судов не так уж редки в судебной практике и могут выступать в двух основных фор­мах; а) в качестве судебных решений по конкрет­ным делам; б) в форме определений судебных колле­гий кассационной инстанции, постановлений прези­диумов и пленумов судов, которыми в порядке надзора проверяются законность и обоснованность актов нижестоящих судов»¹.

Судебный прецедент как источник права имеет признак обязательности, т. е. он обязателен к при­менению всеми судами, рассматривающими анало­гичное дело. Если говорить о существовании преце­дента в нашей стране, то необходимо поставить воп­рос об обязательности для нижестоящих судов указаний вышестоящих судов, даваемых по конк­ретным делам, а также рассмотреть, насколько обя­зательными для нижестоящих судов являются ре­шения по конкретным делам Верховного Суда РФ.

Подобный вопрос рассматривался еще учеными дореволюционной России. Так, Е. В. Васьковский отмечает, что в соответствии со ст. 815 Устава Граж­данского судопроизводства «все решения и опреде­ления кассационных департаментов сената, которыми разъясняется точный смысл законов, публикуются во всеобщее сведение, для руководства к единообраз­ному истолкованию и применению оных*. Сенат же

¹ Цихоцкий А. £. Указ. соч. С. 356.

132 Глава П. Судебная практика российских судов

и столковал данное правило в том смысле, что его ре­шения и определения имеют, безусловно, обязатель­ную силу не только для суда, на рассмотрение кото­рого передается кассированное дело, вызвавшее разъяснение сената, но и для всех остальных судов при разрешении ими однородных дел¹. Действитель­ный смысл ст. 815 Устава Гражданского судопроиз­водства, по мнению Е. В. Васьковского, не таков. Данная статья предписывает публиковать решения Сената для всеобщего сведения «с целью водворить однообразие в судебной практике, но не постановля­ет, что отступление суда от разъяснения сената, дан­ного по однородному делу, служит поводом к отмене судебного решения, то это значит, что все суды обя­заны: во-первых, знакомиться с опубликованными решениями сената и, во-вторых, примечать их в со­ображение при разрешении однородных дел. Но от­сюда еще не следует, что суды безусловно обязаны подчиняться разъяснениям сената; нет, они вправе отступать от них, но должны мотивировать свои от­ступления. Таким образом, приведенные статьи не имеют в виду парализовать самодеятельность низших судов и заставить их рабски следовать мнениям се­ната»². Аналогичную позицию занимал и Д. И. Мей-ер. В своем учебнике «Русское гражданское право» он отмечал, что «существует мнение, будто бы реше­ния кассационного департамента Сената имеют обя­зательное значение для всех судов империи. Мнение это неправильно потому, что кассационному депар­таменту Сената принадлежит лишь власть судебная, а не законодательная: ст. 69 Основных законов пря­мо говорит, что судебные решения не могут быть признаваемы законом общим, для всех обязатель-

¹ См.: Васъковский Е. В. Руководство к толкованию и прн­ менению законов (практическое пособие). С. 34.

² Васъковский Е. Б. Курс гражданского процесса. М. 1913. Т. 1. С. 212.