2.Хорто-Гарнаковская теория происхождения Константинопольского символа.

Никео-Цареградский символ веры вытеснил все предшествовавшие ему крещальные символы и стал официальным исповеданием у всех христиан. Со времени IV Вселенского Собора этот символ получает всеобщую известность и обязательность. Открытие, которое было сделано знаменитым собирателем исторических материалов Тильмоном, поставило под сомнение авторство этого символа Константинопольскому собору. Дело в том, что в «Якоре веры» («Анкорат») Епифания Кипрского помещёны два символа веры, один из которых является аналогией символу константинопольского собора. Это привело к появлению различных гипотез относительно его происхождения.

Первое мнение заключается в том, что никее-цареградский символ представляет собой новую редакцию никейского вероисповедания, которая была произведена Григорием Нисским по поручению собора. Гарнак опровергает эту точку зрения, считая,

1. что этот собор не был Вселенским, и его определения не могли быть признанными всей Церковью.

2. В древнейших кодексах правила Константинопольского собора не встречаются.

3. В Константинопольском символе 178 слов, из которых всего лишь 33 являются общими для этих двух исповеданий.

4. В сравнении с никейским в новом символе сделано четыре опущения, пять стилистических изменений и десять прибавок.

5. Этот символ имеет сходства с символом Иерусалимской Церкви, а так же символом, который был произнесён Епифанием в качестве рекомендации пресвитерам в Памфиле.

Второе мнение, на основании заключений сделанных Хортом, состоит в следующем:

1. Константинопольский собор ничего нового не издавал, а всего лишь подтвердил никейский символ веры;

2. Этот символ веры с некоторыми изменениями представляет собой иерусалимское крещальное исповедание, которое и приводит Епифаний; оно было прочитано Кириллом Иерусалимским на соборе в знак подтверждения его православия и с 440 года, как изъятый из актов Собора начинает называться «верой 150 отцов».

Профессор Болотов предлагает в этом вопросе держаться среднего положения. Он говорит: Главная цель собора – утвердить никейскую веру, но это желание не предполагает точного повторения никейского символа. Никейский символ был составлен против еретиков, поэтому его употребление при крещении было не совсем удобным, потому что многие вопросы христианской догматики в нём не затрагивались (учение о церкви, о будущей жизни и т.д.) Но по требованию обстоятельств необходимо было заниматься просвещением язычников относительно христианских истин веры в духе, конечно же, Никейского символа веры. В таком случае нужно было или дополнить никейское вероизложение недостающими вероопределениями, или взять символ, употреблявшийся ранее и дополнить его элементами никейского символа. Весьма естественно, что Епифаний Кипрский передал крещальный символ Иерусалимской Церкви, вставив элементы Никейского, поэтому он стал известен под именем никейских отцов. Но в нём отразилось так же и влияние Александрийского собора 362 года, в связи с вопросом о Лице Святого Духа, направленного против еретиков пневматомахов.