2.Вероисповедание Халкидоского Собора. Образ соединения двух естеств.

Итак, самая главная часть ороса, из-за которой на пятой сессии проходили самые жаркие споры, звучит так:

“Итак, следуя за божественными отцами, мы все единогласно учим исповедывать Одного и Того же Сына, Господа нашего Иисуса Христа, Совершенным по Божеству и Его же Самого Совершенным по человечеству; подлинно Бога и Его же Самого подлинно человека: из разумной души и тела. Единосущным Отцу по Божеству и Его же Самого единосущным нам по человечеству. Подобным нам во всем кроме греха.

Прежде веков рожденным из Отца по Божеству, а в последние дни Его же Самого для нас и для нашего спасения (рожденного) по человечеству из Марии Девы Богородицы.

Одного и Того же Христа. Сына, Господа Единороднаго, познаваемым в двух природах неслитно, непревращенно, неразделимо, неразлучимо.

(При этом) разница природ не исчезает через соединение, а еще тем более сохраняется особенность каждой природы, сходящейся в одно Лицо (προσωπον) и в одну Ипостась.

(Учим исповедывать) не разсекаемым или различаемым на два лица, но Одним и Тем же Сыном и Единородным, Богом-Словом, Господом Иисусом Христом:

Как изначала о Нем (изрекли) пророки и наставил нас Сам Господь Иисус Христос и как предал нам символ отцов наших”.

Ядром этого определения являются 4 апофатических наречия: неслитно, непревращенно — против монофизитства; неразделимо, неразлучимо — против несторианства. Слова все отрицательные: что может сказать человеческий язык о тайне Личности Христовой? Но это отрицательное определение имеет неисчерпаемый религиозный смысл: оно навеки ограждает, описывает, выражает то, что составляет саму сущность христианства, саму радостную тайну Евангелия. Бог соединился с человеком, но в этом соединении человек сохраняется во всей своей полноте: он ни в чем не умален. И вот — в нем полностью Бог: одна личность, одно сознание, одно устремление… Халкидонский догмат дал человечеству новое измерение; его подлинная мера — Богочеловечество. Бог приходит к человеку не для того, чтобы умалить его, но чтобы Божественную Личность сделать личностью человеческой.

Во всяком случае, были вновь анафематствованы и Несторий, и Евтих.

3.Тринитарное богословие IV века.

Богословские споры вокруг единосущия не затихали. Крайнее арианство вроде Евномия, утверждавшие, что Сын, "не подобен" Отцу. Более благочестивые ариане предпочитали говорить, что Сын "подобосущен" Отцу, добавляя лишь одну маленькую иоту к слову "единосущный". Таких умеренных ариан было очень много, и в 70-е годы IV века они были вполне готовы принять православную формулировку, предложенную отцами-каппадокийцами — свв. Василием Великим и Григорием Назианзеном.

 Среди сторонников православия и то время также существовали разногласия. Приверженцы так называемой "староникейской" веры вслед за св. Афанасием хотели принятия единосущия без каких бы то ни было добавлений или разъяснений. Отцы-каппадокийцы или "ново-никейцы” настаивали на необходимости принятия как единосущия, так и учения о трех ипостасях. Для того, чтобы правильно объяснить смысл этой идеи, чтобы истолковать в терминах греческой философии, каким образом "один равняется трем", они предложили новое понимание Аристотелевых категорий сущности и ипостаси. Согласно Аристотелю, имеется два рода сущностей - первая сущность, называемая также ипостасью, и вторая сущность. Аристотель верил в существование только конкретных, реальных объектов, поэтому в его понимании реальное существование имеют только ипостаси, или первосущности. Вторая сущность - не более чем абстракция; мы можем представить ее себе, но реального конкретного бытия она не имеет. В новоникейском учении свв. Василия и Григория вторая сущность также имеет реальное, хотя и трансцендентное существование. Нововведение состояло в том, что понятие ипостаси, т.е. Аристотелева конкретного бытия, было связано с понятием личности - категории чуждой и даже просто незнакомой греческой философии, но основной для христианской библейской веры. 

Согласно каппадокийскому богословию, в св. Троице, Отец, Сын и Дух Святой - три божественных ипостаси, три первосущности, каждая из которых имеет отдельное, личное бытие, Их вторая сушносгь, единая для всех трех, также носит реальный характep, и и этом смысле к ней применимо понятие единого Бога. Источник различия между Лицами св. Троицы не в сущности - сущность у них одна, а в их ипостасном взаимоотношении. Таким обраюм каппадокийская мысль избавляла учение о Троице как от арианского субординационизма по сущности (т.е. неравенства, соподчинения Лиц), так и от релятивистского модализма (при котором Лица Троицы рассматриваются как различные выражения одной и той же сущности).

 Введя личностный подход к пониманию св. Троицы, каппадокийцы значительно углубили понимание проблемы по сравнению со староникейской формулировкой. Они старались объяснить христианскую веру своим современникам и утихомирить раздоры внутри Церкви. Однако св. Василия немедленно обвинили в проповеди троебожия. Не понимая всей глубины учения о трех ипостасях и одной сущности, некоторые считали, что новоникейская вера проповедует существование трех богов и одной абстракции. В западном богословии учение каппадокийских отцов не было воспринято с полным пониманием, и западные представления о Троице до сих пор страдают некоторым модализмом (с этим связано западное учение о Filioque).

 Но на Востоке дело каппадокийских отцов увенчалось успехом. Их богословие было утверждено Вторым Вселенским собором (381 года), дo которого св. Василию не удалось дожить, и стало основополагающим в православном учении о св. Троице. Именно поэтому каппадокийцы стали почитаться истинно “вселенскими учителями и святителями”.