Протокол допроса виконта Монтегю

Протокол допроса виконта Монтегю (шесть страниц, заполненных размашистым почерком [так называемый «секретарский почерк», которым обычно писались все документы эпохи], изобилующие зачеркиваниями и вставками — как маргинальными, так и межстрочными) хранится в собрании рукописей Британской библиотеки (Лондон). Он был ранее опубликован Г. Уиллаертом (Willaert Н. History of an Old Catholic Mission: Cowdray — Easebourne — Midhurst London, 1928. P. 71-73), однако эта публикация не соответствует современным стандартам, так как в ней не сохранена орфография оригинала. Кроме того, в ней есть ошибки, а в некоторых местах пропущены слова или даже целые строки. [29]

Допрос Милорда виконта Монтегю ⁵³, состоявшийся 22 мая 1594 г. в присутствии Милорда архиепископа Кентерберийского ⁵⁴ и Лорда — хранителя печати ⁵⁵

Виконта спросили, окрестил ли он свою новорожденную дочь ⁵⁶, и он признал, что сделал это.

Его спросили, что побудило его так поступить, и была ли у него для этого диспенсация из Рима (или от любого лица, имеющего полномочия из Рима) ⁵⁷. Виконт спросил у нас, задаем ли мы ему простой вопрос или требуем ответа от имени Ее Величества или по ее приказу. Ибо, сказал он, если мы требуем это или что-либо еще от ее имени или по ее приказу, он ответит честно на все, о чем мы его спросим ⁵⁸.

Мы напомнили виконту, что уже сказали ему — это приказ Ее Величества, и он ответил, что объявляет о своей верности Ее Величеству, и ручается своим спасением, что никогда не имел диспенсации, разрешающей так поступить или ходить в церковь ⁵⁹, или делать что-либо еще. [30]

Причина же, побудившая его так поступить, состояла в следующем. Виконт согласился на то, чтобы его сына ⁶⁰, рожденного раньше, крестили в соответствии с принятым сейчас обрядом ⁶¹, однако ребенок умер в день, на который была назначена церемония, и был [перед смертью] спешно окрещен женщиной ⁶². Впоследствии это тяготило совесть [отца]. Некий Роберт Барнс ⁶³, джентльмен, живущий по соседству с допрашиваемым, рекузант ⁶⁴, прибыл сообщить ему о смерти его сына, и допрашиваемый сказал Барнсу, что, как он полагает, Господь покарал его, отняв сына, за то, что он согласился крестить его согласно признанному сейчас обряду. Поэтому он сказал, что если Господь пошлет ему еще детей, он поступит иначе. Виконт думает, что при этом разговоре присутствовали его слуги: Роберт Гейдж, его церемониймейстер, Уильям Денби, конюший, Кристофер Уайтью, который собирает ренту и выплачивает жалование, Джон Уэбб, джентльмен его опочивальни, и Николас Ригби, джентльмен, заведующий его гардеробом, все они рекузанты ⁶⁵.

Виконт сказал, что незадолго до рождения дочери он был в Коудрей ⁶⁶, и упомянутый Барнс явился к нему как сосед, но он не советовался с ним о религиозных делах. После этого виконт посылал за Барнсом по-соседски, а когда узнал о рождении дочери, находясь в Коудрей, то сказал об этом Барнсу, но не говорил с ним или кем-либо еще о ее крещении. Когда допрашиваемый приехал к жене ⁶⁷, находившейся в доме милорда Бакхерста ⁶⁸ в Лондоне, милорд Бакхерст побуждал его выбрать крестных отца и мать для ее крестин. Допрашиваемый на это ответил, что обряд крещения тревожит его совесть, и просил Его Светлость согласиться на то, чтобы ребенка крестили в соответствии с тем, что он [отец] считает правильным. Милорду Бакхерсту это очень не понравилось, и он сказал, что воспротивится этому. Допрашиваемый сказал, что это следует сделать так, чтобы он [лорд Бакхерст] не знал об этом, при помощи кого-либо, кого он тайно приведет с собой (чтобы Его Светлость не знал об этом) (виконт предполагал, что это сделает женщина, которую он приведет к своей жене ⁶⁹). На это милорд Бакхерст сказал, что будет тщательно следить за ним и удостоверится, что ничего подобного здесь не произойдет. А если кто-либо придет сюда, чтобы это сделать, сказал он весьма серьезно (поднеся кулак к лицу виконта), он его зубами порвет на куски. Поэтому виконт, обнаружив, что милорд столь [31] серьезно настроен и недоволен, и мучаясь угрызениями совести, придумал, как он может окрестить ребенка сам, будучи по совести убежден, что он или любой другой может сделать это в случае необходимости. Он счел необходимым окрестить дитя самому, так как иначе оно может вообще остаться некрещеным.

Однажды ночью виконт, сидя один рядом с женой в комнате (выжидая возможности), где больше никого не было, кроме женщины, качавшей ребенка, воспользовался случаем, когда миледи что-то понадобилось, и послал женщину за этим, сказав, что сам укачает ребенка, если потребуется, пока она не вернется. И когда эта женщина ушла, он, взяв маленькую серебряную коробочку своей жены, в которую обычно клали сахар, высыпал его оттуда, налил в нее воды и принес ее под шляпой. Положив шляпу на колыбель, он зачерпнул побольше воды ладонью и вылил ее на лицо ребенка, сделав знак креста, и произнес: «Я крещу тебя, Мэри, во имя Отца, и Сына, и Святого духа» ⁷⁰.

Виконт заявил, что никто не советовал ему так поступить, никто не знал, что он это сделает. Позднее, сказал он, когда милорд Бакхерст опять заговорил с допрашиваемым о крестинах и сказал, что позаботится о них, допрашиваемый сказал милорду Бакхерсту, что ребенок был крещен, а при других возможностях во время беседы дал ему понять, как он сделал это при помощи воды и сахарницы, и что он считает, что поступил правильно. Милорд Бакхерст сказал: «Это невозможно», а допрашиваемый ответил: «Проверьте, милорд, это правда».

После того как допрашиваемый вернулся в Коудрей, он рассказал упомянутому Барнсу, что он сделал. Барнс ответил, что он сделал великое дело и что Бог послал допрашиваемого непосредственно для этого.

Виконт сказал, что в его доме нет часовни и не бывает церковных служб. Но он сам читает свои молитвы [Часы Богородицы и Римский Бревиарий] на латыни, и обычно с ним бывает Барнс, но никто больше, если только случайно не зайдет кто-то из джентльменов его опочивальни. Он отрицает, что в его доме творятся другие молитвы или совершаются службы.

Виконт сказал, что его никто никогда не учил и не наставлял в вопросе о крещении и он никогда не советовался об этом ни с чем, если не считать того, что он слышал, как его бабка ⁷¹ рассказывала доктору Лэнгдейлу ⁷², что ребенок, незадолго до этого рожденный в ее доме, умер и что она окрестила его перед смертью, и спросила доктора Лэнгдейла, правильно ли она поступила. Доктор сказал, что это было сделано правильно. Благодаря этому, а также книгам, которые допрашиваемый читал — Наваррца ⁷³, [32] сочинения Беллармино ⁷⁴, и некоторые труды по моральной теологии, касающиеся брака и крещения ⁷⁵, — и разговорам с другими людьми, он был по совести убежден, что поступил правильно, окрестив так свою дочь.

Виконта спросили, кто его когда-либо наставлял в вере, и он ответил — только доктор Лэнгдейл в доме его деда ⁷⁶ (хотя там было еще 3 священника, а именно, Гарнет ⁷⁷, Грей ⁷⁸ и Фрэнсис Райтер ⁷⁹, — двое из них в одно время, и двое — в другое), но никто из них не наставлял его, хотя в отсутствие Лэнгдейла он иногда советовался с мистером Греем.

Допрашиваемый затем вспомнил еще о 3-х рекузантах в своем доме, а именно о Генри Уотсоне и его жене ⁸⁰ (бывшей няне допрашиваемого), и Джоне Ардерне, смотрителе парка, который теперь ходит в церковь ⁸¹, насколько ему известно. Всех упомянутых рекузантов он на службу не брал; все они служили его деду, и к ним благоволил как он, так и отец ⁸² допрашиваемого.

Допрашиваемый искренне сожалеет о том, что этими действиями оскорбил Ее Величество, и готов претерпеть любое наказание, чтобы вернуть ее благорасположение. Он поступит так, как Ее Величество прикажет ему относительно этого дела, как велит ему его несомненная верность Ее Величеству.

Harleian MS. 6889