Языковой барьер

Ученицы москов­ских школ говорят по-английски так, будто нигде и никогда этот язык не учили

На каникулах в Объединенных Арабских Эмиратах выяснилось: Карина и Маша, ученицы седьмого и соответственно десятого класса московских школ, говорят по-английски так, будто они нигде и никогда этот язык не учили.

На самом деле за годы школьной учебы они, несомненно, приобрели кое-какие знания. Например, могли бы рассказать пару английских стихотворений или даже поэму, текст о Шекспире и о туннеле через Ла-Манш. Пожалуй, они могли бы выполнить упражнение на глаголы в каком-нибудь виртуозном прошедшем времени, придумать десяток вопросов к предложению или провернуть хитрый маневр «перевод прямой речи в косвенную».

Ничего из этого в Эмиратах не пригодилось. Когда детям надо было что-нибудь сказать или понять, перед ними вырастал не просто языковой барьер — кирпичная стена.

Впрочем, еще научатся, думала я. Ничего нет невозможного для человека с интеллектом, как говорила героиня Лии Ахеджаковой в «Служебном романе». Обходились моим словарным запасом, приобретенным за годы учебы в многонациональном Университете дружбы народов. Свозили детей в соседнее государство Оман. Покатались по барханам на джипе. Съездили в «деревню бедуинов». Погуляли по улицам Дубая. Дети были довольны.

В последний день перед отъездом Маша уговорила всю компанию пойти на рынок специй. Поглядеть на горы коричных палочек и связки стручков ванили, на мешки черного перца и мускатных орехов. Подышать пряными ароматами и побродить по рядам восточного базара.

Меркантильный замысел этого плана обнаружился на обратном пути: дорога от рынка специй до отеля проходила через золотой рынок — «Голд сук». Эта пешеходная улочка пользуется популярностью как у арабских женщин, уважающих ювелирные украшения, так и у туристов, привлеченных низкими ценами безналоговой зоны, изобилием товара и честной торговлей.

В витринах на бархатных подставках были разложены кольца, сережки, подвески, браслеты и пояса. Массивные и тонкие, строгие и замысловато переплетенные, с вкраплениями бриллиантов. Не впасть в покупательскую панику было сложно.

Я не знаю, что говорила Маша своей маме, но ее мама сказала:

— Я решила купить Маше кольцо. Нужна твоя помощь. Можешь поговорить с продавцом, поторговаться и сбить цену вполовину? Или хотя бы на треть?

Торг здесь — обычный ритуал, сопровождающий покупку. Спектакль, в котором участвуют продавец и покупатель. Обычное дело, но не для меня. Я стеснительный человек и слабо представляю себе, о чем можно говорить с незнакомцем, чтобы он сбавил цену наполовину. Впрочем, ничего нет невозможного для человека с интеллектом, вздохнув, сказала я себе.

Тонкое колечко с крохотными камушками смотрелось на Машиной руке изящно. Продавец-индус просил за него триста долларов.

— Красивое кольцо, — сказала я, не зная, с чего начать.

Молодой человек не мог со мной не согласиться.

— И девочке подходит. Мы бы, наверное, могли его купить, но разве что по специальной цене.

Продавец понимающе закивал, пощелкал на калькуляторе и гордо объявил: со всеми возможными скидками — двести девяносто.

За следующие полчаса я как заправская гадалка обещала ему удачу в торговле и желала процветания, он пять раз снижал последнюю цену, клялся, что продает в убыток заведению и делает это исключительно из симпатии ко мне и к моей молчаливо кивающей компании. Разговор получался веселый, не по обязанности, а в удовольст­вие. Мы сошлись где-то на середине. Довольны были все: продавец, я, Машина мама. А Маша сияла не хуже бриллиа­нтов в своем новом кольце.

Карина с завистью вздохнула:

— Тоже буду копить на кольцо…

• Ты лучше английский учи, — сказала я ей.

UNIT 2