2. От социальной активности к социальной ответственности

В развитии социальной ответственности бизнеса в Соединенных Штатах Америки и Западной Европе в ХХ в. выделяют три этапа:

• первый (1960-е - середина 1970-х гг.) характеризовался расцветом традиционной филантропии или благотворительности. Помощь наиболее незащищенным категориям населения, учреждениям культуры выделялась в виде натуральных или денежных пожертвований на основе личных симпатий руководителя. Деловая и социальная активность были максимально разграничены;

• второй (середина 1970-х - начало 1980-х гг.) - становление стратегической филантропии, отличается готовностью получить оптимальную прибыль вместо максимальной и нацеленностью на решение социальной проблемы, а не борьбу с ее результатами. Бизнес демонстрирует желание увязать решение социальных проблем со стратегическими целями самой корпорации;

• третий (с конца 1980-х гг.) - развитие концепции социальных инвестиций. За счет совместной работы коммерческого, некоммерческого и государственного секторов решаются актуальные социально значимые проблемы местных сообществ. Учитываются интересы всех партнеров при главенстве бизнес-выгоды.

Но во многих случаях социальная активность бизнеса носит типичный ситуационный характер: в ней отсутствует системность и планирование. Благотворительные проекты возникают стихийно, как правило, не оцениваются, благотворители не имеют обратной связи с благополучателями. Основной мотивацией к участию в решении местных проблем остаются запросы местной администрации и отдельных некоммерческих организаций (НКО). Получателями благотворительных средств являются также государственные и муниципальные учреждения, которые расходуют эти ресурсы либо на свои программы, либо передают их своим клиентам как материальную помощь.

Так, например, новгородский бизнес все чаще задумывается о результатах своего участия в решении проблем местного сообщества. Среди респондентов – представителей местного бизнеса – 25% отметили, что социальная активность предприятия носит маркетинговую выгоду, а 52% указали на то, что социальная ответственность является частью бизнес-стратегий их компаний. Более 50% опрошенных бизнесменов считают, что социальная ответственность и участие в решении социальных проблем способствуют укреплению отношений с клиентами. Почти 55% уверены, что социальная активность ведет к улучшению взаимоотношений с органами власти и в дальнейшем может благотворно повлиять на развитие бизнеса. И более 80% уверены, что социальная вовлеченность в решение проблем местного сообщества способствует улучшению их репутации и имиджа в глазах общественности.

Большинство опрошенных бизнесменов признали, что социальная активность и благотворительная деятельность их компаний приносит больше пользы, чем приверженность принципу максимизации прибыли. Несмотря на снижение капитализации компаний и сокращение налоговых послаблений, ни один из опрошенных не считает, что следует сократить или свернуть благотворительную активность. Напротив, многие находят в реализации социальных программ новые технологии достижения конкурентных преимуществ (30,7%). Население Великого Новгорода также считает, что участие бизнеса в решении общественно значимых проблем скорее обязательное условие для завоевания местного рынка, чем правило хорошего тона (75,1%).

«Самым неожиданным результатом опроса населения оказалось то, что 72,5% респондентов возлагает ответственность на решение местных проблем на местный бизнес, а не на государство и местные органы власти (11,1%), как можно было бы предположить», - написал генеральный директор АНО «Северо-Западный Центр общественного развития» Роман Золин, анализируя результаты исследования.

Выжидательная и ситуативная позиция бизнеса в социальных вопросах может дорого стоить. Так, американский опыт показывает, что в некоторых случаях инициатором социальных программ выступает федеральная власть. В 1977 г. Конгресс США принял документ, по которому американским банкам предписывалось делать инвестиции в те территории, на которых они оперируют. Правительство поступило просто, выделив каждому банку «подшефную территорию» и прикрепив к местному правительственному агентству, наблюдающему за ходом программы «коммунального инвестирования».

Несколько лет назад в кулуарах Государственной Думы России уже ходил документ, напоминающий по своему смыслу американский, с той разницей, что российское правительство намеревалось установить процент «социального инвестирования» более жестко. Тогда документ не дошел до стадии первого чтения. Сегодня, в условиях провозглашенного курса на социально ориентированную экономику, никто не может гарантировать, что идея подобного стимулирования «социальной ответственности» бизнеса при жестком контроле со стороны государства не возникнет вновь.