§ 1. Отцы католической церкви ♦

и драма

Средние века создали свою богатую культуру, коренным образом отличавшуюся от культуры античного мира. Хотя значительные элементы античной традиции сохранялись в эпоху феодализма, однако они были совершенно преобразованы в соответствии с об­щим характером средневекового мировоззрения.

Касаясь интересующего нас вопроса, следует прежде всего отметить, что с падением античного мира почти полностью исчезают и формы театрального искусства, существовавшие в древнем Риме. Отсюда — важнейшая особенность отношения к памятникам антич­ной драмы, сохранившимся в рукописях. Их стали рассматривать исключительно как литературные произведения, предназначенные для чтения.

Основными источниками для суждений об античной драме в средние века были, по-видимому, сочинения грамматиков и рито-риков, в первую очередь Доната и Диомеда. Как правило, в средние-века в изучение риторики входило знакомство с поэзией и в том числе с памятниками римской драмы. Именно это перенесение центра тяжести с поэтики в собственном смысле на риторику представляло собой главное выражение разрыва с античной традицией ^5в. Пони­мание риторики как суммы приемов речи привело к утверждению чисто формального взгляда на поэтическоетворчество и драматургию. Вот почему, несмотря на обилие средневековых трактатов, мы на­ходим в них очень мало суждений о драме.

Главная причина отсутствия теории драмы в средние века за­ключалась в том, что господствующая идеологическая сила фео­дального общества — католическая церковь — с самого своего воз­никновения относилась враждебно к театральному искусству. Еще в античную эпоху, когда христианство впервые оформилось в цер­ковную организацию со своим вероучением, один из первых отцов церкви Тертулиан в сочинении «О зрелищах» (ок. 200 года) высту­пил с решительным осуждением театра. Поэтическое творчество отвергается им, ибо «в глазах бога оно есть глупость» ⁵⁷. По-види­мому, прав Джоэл Спингарн, когда находит в аргументации Терту-лиана отголоски критики искусства у Платона. Древний мыслитель, как известно, отвергал искусство потому, что с его точки зрения оно было далеко от истины, ибо поэзия была отражением отражения высшей реальности, заключенной в идее. Переосмыслив Платона в духе христианства, Тертулиан пишет: «Творцу истины ненавистна ложь. Он считает грехом все ненастоящее... Он никогда не одобрит подражание любви, гневу, стонам и слезам» ⁵⁸. Не удовлетворяло Платона и нравственное содержание произведений искусства. Точ­но так же и Тертулиан осуждает его с точки зрения морали. Ему было известно, что римские гуманисты оправдывали драму как сред­ство морального воспитания. Однако, по его мнению, «добро, при­носимое ею,— это только капля меда, смешанная с жабьей отравой»⁶⁹ Наконец, была и психологическая причина, побуждавшая Пла­тона отвергать искусство драмы: оно вызывало нежелательное воз­буждение зрителей. Следуя за Платоном, Тертулиан также считает, что вместо покоя, необходимого для слияния со святым духом, драма вызывает нездоровое душевное возбуждение ^в0.

Это положение получило свое развитие в учении Августина (354—430), одного из виднейших отцов церкви. В своей «Испореди» он коснулся вопроса о театральных зрелищах и высказался против них. В частности, он находил противоестественным и вредным ис­кусство трагедии.

«Какой смысл человеку желать, чтобы им овладела печаль от зрелища трагических страданий, которые он сам лично не в состоя­нии был бы вынести? — вопрошает Августин.— И, однако же, зри­тель хочет почувствовать скорбь, и чувство скорби доставляет ему удовольствие. Разве это не безумие? Ибо чем больше способен че­ловек сам чувствовать страдание, тем большее впечатление произ­водит на него зрелище их на сцене. Когда человек страдает, это называется несчастьем, когда он страдает из-за того, что страдание испытывает другой, это называется состраданием. Но как возможно, чтобы ненастоящие страдания на сцене возбуждали сочувствие? Зритель не получает побуждения помочь страждущему, но только испытывает к нему жалость. И тем не менее, чем больше сочинитель подобных выдумок заставляет зрителей скорбеть, тем больше он им нравится» ⁶¹, Отрицание трагического связано у Августина со всей его систе­мой христианской философии, согласно которой зла вообще не су­ществует и есть только неполное добро. В целом же мир, как тво­рение бога, совершенен и гармоничен. Понятно поэтому, что Авгу­стин отвергает трагическое, как противоречащее его взгляду на сущность жизни.

Все это оставалось не только теорией, но определяло отношение церкви к зрелищам. На протяжении средних веков духовные власти неоднократно издавали постановления, запрещавшие исполнение, устройство и посещение представлений. «Священнослужители дол­жны воздерживаться от всех увеселений слуха и зрения»,—- гласило постановление 2-го Шалонского собора в 813 году. Оно предписы­вало священникам «не только далеко отталкивать от себя, но также убеждать верующих изгонять непристойные и срамные и?"ры гист-рионов и йокуляторов»⁶².