§ 3. Византия. Суждения Иоанна Цеца

Византийская культура оставила среди прочего ценный документ, свидетельствующий о развитии послеаристотелевской традиции в области теории комического. Это краткая характеристика комедии, данная византийским автором XII века Иоанном Цецом.

Иоанн Цец, не будучи оригинальным писателем, вызывает ин­терес как эрудит. В его сочинениях немало сведений об античной культуре, которые пропали бы для нас, не запиши он их. Свои комментарии к Аристофану Цец предваряет введением ⁵⁰. Он изла­гает в нем основные принципы комедии. Совершенно очевидно, что Цец опирается на источники, сходные с теми, каЛе были в руках у автора только что рассмотренного трактата Де Куалена. Текст сохранился неполностью, но пробелы в нем незначительны.

Общее определение комедии у Цеца таково: «Комедия есть подра­жание действию...⁵¹, которое очищает аффекты, утверждает жизнь, сопровождается смехом и удовольствием». Далее Цец отмечает, что комедия имеет дело с явлениями повседневной жизни и ее цель •— вызвать смех .

Хотя комический поэт изображает дурных людей — грабителей, злодеев, негодяев,— он подчиняет все остальное декоруму. По определению Цеца, трагедия изображает «распад жизни», комедия — ее «укрепление»⁵². Это утверждение связано с определением харак­тера действия в каждом из видов драмы. Цец имеет в виду, что трагедия имеет несчастливый конец, тогда как комедия изоб­ражает, как герой или герои достигают благополучия.

Цецу также известна эволюция аттической комедии. Старая ко­медия, пишет он, достигла своего расцвета во время Пелопонесской войны, а новая — в царствование Александра Македонского. Они различаются по языку и стилю. Старая комедия отличается большей силой и возвышенностью выражения, тогда как новую характери­зует ясность и использование новоаттической речи. Цец отмечает, что есть различие в содержании между ними, но не рассказывает, в чем оно состоит. Отличаются они и стихотворными размерами. Старая комедия требовала большого разнообразия поэтических метров, тогда как новая пользуется преимущественно ямбом. На­конец, в старой комедии большое значение имел хор, а в новой его попросту нет ^ъз.

Старая комедия, пишет далее Цец, не единообразна. «Сначала у первых авторов комедий (Сузариона и других) не было никакого порядка в том, как они выводили действующих лиц на сцену, так как главная забота была насмешить. Когда появился Кратин, он установил, что в комедии должно быть три действующих лица, чем он положил конец беспорядку в пьесах. Он сделал так, что комедия не только доставляла удовольствие, но также приносила пользу, и-достиг этого тем, что нападал на злодеев и посредством комедии публично бичевал их. Однако он еще тоже примыкал к старым об-, разцам и ему немного недоставало порядка. Порядок в комедии создал Аристофан, у которого было больше мастерства, чем у его современников, и он блистал, возвышаясь над ними» ⁵⁴.

Переходя к определению средств, при помощи которых комедия возбуждает смех, Цец пользуется теми же выражениями, что и автор трактата Де Куалена. Смех вызывают речи и вещи. Словесный комизм у него тоже подразделяется на семь групп, и это те же группы, что и в трактате: омонимы, синонимы, болтливость, паро­нимы, уменьшительные, искажения слов, нарушения грамматики и синтаксиса. Внешние причины смеха Цец называет две: обман и превращения. Превращения могут быть в лучшую или в худшую сторону» ⁵⁵.

Совпадение между трактатом и комментариями Цеца свидетель­ствуют о наличии общего источника — какого-то древнего сочине­ния, посвященного теории комедии. Без боязни совершить ошибку можно сказать, что какие-то элементы этой теории комедии восхо­дят к Аристотелю и основаны на художественном опыте староатти­ческой комедии, а другие положения учитывают последующий твор­ческий опыт, возникший в период развития новой комедии.

Завершая этот раздел истории учений о драме, подчеркнем еще раз важное и во многих отношениях непреходящее значение теоре­тических достижений античной мысли. Мы еще не раз будем возвра­щаться к этим истокам, ибо если искусство и теоретическая мысль сделали в эпоху Возрождения большой прогресс, то в немалой сте­пени это объяснялось влиянием теоретической мысли и, конечно, художественных образцов античной трагедии и комедии.