Государство, гражданское общество и коррупция

С. Кордонский, социолог, профессор ГУ-ВШЭ.

В трудах Гегеля термин «гражданское общество» звучал в значении пространства согласования более или менее частных интересов, потому что не было никаких общественных институтов. Но, по крайне мере, в левой традиции «гражданское общество» имеет еще и философско-идеологический смысл. Антонио Грамши вводит понятие, которое на язык Гегеля можно было бы перевести как согласование именно общественных, а не частных интересов. У Грамши есть много рассуждений о России, о том, возможно ли гражданское общество здесь. Он говорит о Первой мировой войне: в Западной Европе шли позиционные бои и все стороны могли продвинуться лишь на 100 метров вперед или назад, и на этом военные успехи заканчивались, в России была обратная ситуация – Буденный, кавалерийская атака, можно проскакать пол-России, где белые, где красные – непонятно. Власть в стране захватил тот, кто успел, и ни с кем это согласовывать не надо, можно навязывать обществу свою повестку дня, какой бы радикальной она ни была.

В Европе ситуация иная, и это хорошо видно по последним событиям в Италии. Какие бы политические силы ни находились у власти, к каким бы партиям они ни принадлежали, они не в силах изменить траекторию развития страны, гегемония общественных взглядов сильнее. В России же от фигур, приходящих к власти, зависит все – может быть очень резкий поворот.

Следует различать общества гражданское и политическое. В России есть хороший пример – Комитет солдатских матерей. Ситуация с комитетами солдатских матерей в том, что в регионах они совершенно не заинтересованы в политических действиях, остаются внутри гражданской сферы.

Гражданское общество по определению не должно превращаться в политическую партию. Оно должно координироваться с правительством, что-то согласовывать, но не бороться с ним. При этом, конечно, правительство часто вынуждено согласовывать свои решения с обществами. Но так происходит потому, что это государству приходится считаться с тем, что существует система отношений, а не сами люди переводят свой протест на политический уровень.

Исторически сложились две яркие традиции понимания гражданского общества, идущие от Локка и от Монтескье и обозначаемые в политологии соответственно «Л» и «М». Английская концепция – что гражданское общество совершенно независимо от государства, им все равно, что там делает правительство, парламент для того и создан, чтобы все решать, но это не мешает обществу жить своей самостоятельной жизнью. Другая концепция идет из Франции: гражданское общество – это система самоорганизованных людей, существующая для того, чтобы транслировать интересы государству. Первая традиция относится к Англии – то есть к стране, где свободы отвоевали еще во времена Хартии вольностей (XIII век) и до такой степени, что государство живет своей жизнью, а общество – своей; во Франции же государство гораздо сильнее.

Что касается Германии, где гражданское бюргерское общество быстро принялось, то там государство довольно быстро провело границу между политикой и обществом, был «подписан» общественный договор, окончательно оформившийся при подавлении революции 1848 года: люди могут заниматься любыми своими проблемами, но не должны вмешиваться в государственную политику.

Проведение такой границы может способствовать развитию гражданского общества.

Наше современное понимание гражданского общества, пришедшее с Запада, связано с тем коротким историческим периодом, когда европейские, а затем американское правительства решили: чем выполнять социальные обязательства самим, организуя некие службы, проще отдать выполнение некоторых функций самоорганизованным сообществам. Так появилось финансирование гражданского общества. Эта передача функций обеспечила появление того гражданского общества, которое мы видим сейчас в Америке, Германии и т.д.

Американские исследователи сейчас пишут о том, что в США произошло полное огосударствление гражданского общества, потому что все его институты финансируются федеральным или региональными бюджетами.