1 К. П. Патканов. История монголов по армянским источникам, стр. 79.

 

Особенно много подробных сведений о чинимых при откупной системе притеснениях земледельцев можно найти у не раз упоминавшегося Рашид-ад-дина. Последний в части, посвященной истории Газан-хана, красочно рисует картину вопиющих, даже в условиях монгольской власти, злоупотреблений откупщиков и связанных с ними государственных чиновников в Ирак-и Аджеме и Азербайджане в конце XIII в. В этих областях хулагидские ханы собирали налоги и подати в виде копчура и тамги, которые и сдавались на откуп. Откупщиком выступил сам правитель области — хаким. Он имел своих сборщиков и писцов, держал контакт н сговор со всем чиновным аппаратом, иногда вплоть до наиба и даже везира. Сборщики насильно собирали до 10 копчуров в год, а иногда и больше, отчего население совершенно разорялось. До казны эти налоги и подати или доходили в ничтожном количестве, или совсем на доходили, так как они шли в карман откупщика и чиновника, а также на подкуп и взятки, дабы отписаться, что такая-де сумма пошла на содержание гонцов,1 такая-то на фураж и продовольствие разным официальным лицам и военным отрядам.

Описывая все это, Рашид-ад-дин, хорошо знавший в качестве везира Газан-хана все эти порядки, писал: «Хакимы областей, основываясь на сговоре, который у них был с вези-ром, и на уважении его достоинства, чувствовали за собой опору, были наглы и чинили всяческие притеснения и обиды».2

Подобная система привела в течение нескольких десятилетий большую часть областей Ирана под монгольской властью к полному обнищанию. Массы райатов (крестьяне) покидали насиженные места, искали лучшей жизни на чужбине. Многие дереипи и города опустели настолько, что бывший в них прежде челоиок едва узнавал знакомые места. Газан-хан, чтобы спасти положение и прежде всего монгольскую власть в Иране, должен был круто изменить порядки и провести ряд реформ, что он и выполнил в известной мере. Мы привели эти факты как пример обычной для Ирана при Хулагидах административной практики в условиях откупной системы. Источники не сохранили сведений об откупной системе и ее злоупотреблениях в Золотой Орде. Однако сделать вывод, что ее не было, нельзя. Едва ли Золотая Орда в этом отношении была исключением.

Вопросам организации суда в Золотой Орде не посвящено ни одной специальной работы. Да и сведения источников по этому поводу очень отрывочны. Первое время, до принятия ислама верхами общества и до мусульманизации монгольской власти, судебные порядки покоились целиком на ясе (неписанном монгольском праве) в делах, касающихся самих монголов. Яса не переставала действовать в определенных случаях гражданской жизни и в период исламизации, когда часть дел отошла к представителям шариата. Ибн-Батута, посетив в 30-х годах XIV в. Ургенч, столицу Хорезма, культурнейшей области Золотоордынского государства, побывал у наместника ее, упомянутого выше Кутлуг-Тимура.

   Описывая подробно самый прием и обстановку   его   дома, Ибн-Батута коснулся и  вопроса  о суде.  «Одна из   привычек этого   эмира   (Кутлуг-Тимура, — А.   Я.), — пишет   он, — та, что каждый день кади приходит в его приемную и садится на отведенное ему сиденье;  вместе с  ним  [являются]  правоведы и писцы.  Насупротив его садится один из старших   эмиров, при котором восемь [других] старших эмиров и шейхов тюркских,   называемых   аргуджи [яргучи]; к ним люди  приходят судиться. Что относится к делам религиозным, то решает кади, другие же [дела] решают эти эмиры».3 В этих словах мы видим явное указание на то, что и при Узбек-хане в XIV в., когда ислам стал уже господствующей идеологией феодальной  верхушки  золотоордынского  общества,   часть  дел  все еще была в,  руках яргучи,  т.  е.  судей,  выносящих решения   на  основе ясы   Чингис-хана — монгольского   обычного   права.    Однако и при  наличности последнего  влияние шариата  и  его  носителей — кади — было велико.

В «Дастур ал-Катиб» Мухаммед ибн-Хиндушах Нахичевани приводит три образца ярлыков о назначении определенных лиц на должность эмира яргу, т. е. главного судьи, который производит судебные решения на основе ясы и вообще обычного права. Обыкновенно такая должность поручалась знатному и влиятельному монголу. В ярлыке указывалось, что он достоин быть яргучи (судьей) на основе ясы, что решение он должен выносить в споре между двумя лицами справедливо, без причинения зла, обид и насилий. Решение должно быть оформлено в особой грамоте, которую в хулагидском государстве именовали яргу-намэ. В хула-гидском государстве был специальный диван яргу. Мы имеем все основания считать, что   подобный диван был и в Золотой Орде.

 

 1 Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. III, стр. 250.

 2 Рашид-ад-дин, ук. соч., стр. 251.

 3 В. Г. Тизенгаузен, ук. соч., т. I, стр. 311—312.

 

Указанные образцы документов выясняют и главный источник доходов этих яргучи. Ведущие тяжбу должны были платить определенный сбор в пользу яргучи и его писца (би-тикчи). Нечего и говорить, что вся система суда в Золотой Орде, как и во всяком другом феодальном обществе, была в руках феодалов и связанных с ними чиновников. Кади и яргучи, т. е. судьи на основе шариата и судьи, руководствовавшиеся ясой Чингис-хана, были или крупными земельными собственниками (владели землей, стадами или земельной собственностью в городах и т. д.), или жили за счет доходов от суда, включая в последние не только то, что им полагалось по закону, но и всякие незаконные поборы (взятки, вымогательства и т. п.). G кади были связаны факихи (правоведы) и разного рода шейхи, о которых нам еще придется говорить ниже. Суд в Золотой Орде был так тесно переплетен с администрацией (правители, даруги), что о независимости его не могло быть никакой речи. Кади и яргучи действовали всегда в полном согласии с высшей администрацией в интересах господствовавших слоев деревни, города и степи.

Положение полукочевых феодалов, имеющих крупные земли в оседлых районах и огромные стада скота в степи, лучше всего выражается в той системе суюргалов (ленных владений), которые к концу XIV в. в Средней Азии становятся уже господствующей формой крупного феодального землевладения. Под суюргалом подразумевали в конце XIV и в XV в. «лэн». Лицо, получившее всуюргал какой-нибудь район или область, имело право взимать в свою пользу все налоги, подати и повинности, шедшие до сего времени в казну хана или султана. Характерной чертой суюргала является то, что земля эта считалась в наследственном владении. Раздача суюргалов в указанном смысле широко практиковалась в Средней Азии во второй половине XIV в. Во всяком случае Низам-ад-дин Шами уже под 780 г. х. (= 1378/79) отмечает пожалование суюргала Урус-ханом в Белой Орде.1 Начиная с 80-х годов XIV в. суюргалы широко раздавал Тимур.2

   При монголах, в частности в Золотой Орде, ханской властью раздавалось огромное количество земель с сидевшими на них крестьянами, причем в ряде случаев дарственные ярлыки сопровождались ярлыками тарханными, т. е. грамотами, освобождавшими население данной земли от всех или большинства повинностей в пользу государства и, тем самым, предоставлявшими большую часть прибавочного продукта непосредственного производителя в пользу феодального владельца. От Золотой Орды до нас дошли только ярлыки второго рода.3

   В административной и политической жизни Золотой Орды издавалось много правительственных повелений — указов общегосударственного и частного характера. Указы эти в монгольское время именовались на территории всех монгольских государств ярлыками. Наиболее разработано было оформление и регистрация ярлыков в государстве Хулагидов при Разан-хане. Ярлыки были разные, одни выдавались на управление «знатным султанам, эмирам и меликам и по делам иладений» — для них установлена была большая тамга из яшмы. Ярлыки «по делам средней важности» получали большую тамгу из золота, но меньше тех, которые были из яшмы. Ярлыки по военным делам получали также большую тамгу из золота, только с тем отличием, что на ней изображали — «лук, булаву и саблю» по окружности тамги.4

 

 1 См.: Hизам-ад-дин Шами. Zafarnama. Изд. Tauer, 1937, стр. 77.

 2 Низам-ад-дин Шами, ук. соч., стр. 95, 97, 107 и др.

 3 Термин «суюргал» в вышеуказанном смысле встречается впервые в Золотой Орде в тарханном ярлыке Менгли-Гирея 857 г. х. (= 1453). Там говорится: «этим ярлыком обладающему Хекиму Яхье, сыну Махмуда из Анкары в качестве суюргаля, мы сказали :„ пусть он тарханом будет"» (Akdes Nimet Kuгat, ук. соч., стр. 64, строчки 34—36. Перев. А. Н. Кононова).

 4 Рашид-ад-дин. Сборник летописей, т. III, стр. 276.

   

   К сожалению, каково были тамги в Золотой Орде, чем они отличались от тамг в хулагидском государстве, — сказать трудно. Известно, что тамги были и там.

В источниках наряду с ярлыками говорится и о пайцзах золотых, которые не только были знаком очень высокого почета, но и давали ряд существенных привилегий. Пайцзы представляют собой дощечки — золотые, серебряные, чугунные, бронзовые и даже деревянные — с определенной надписью, выдаваемые как своеобразные пропуска и мандаты, по которым обладателям их предоставляли все необходимое при передвижении (в пути) — лошадей, повозки, помещения, пропитание и т. д. В зависимости от положения лица пайцзы выдавались то золотые, серебряные и чугунные, а то и просто деревянные. Марко Поло в своих знаменитых воспоминаниях рассказыпает о золотой пайцзе, которая была вручена его отцу, дяде и ему самому, следующее: «Было на ней написано, чтобы во всех странах, куда придут три посла, давалось им все необходимое, и лошади, и провожатые от места к месту».1 В другом мосте Марко Поло как бы дополняет рассказ о пайцзах следующими интересными данными: «Ахату [ильхан Гаихату],2 знайте, дал трем послам великого хана Николаю, Матфею и Марку четыре золотых дщицы (пайцзы, — А. Я.) с приказами. На двух было по кречету, на одной лев, а одна была простая, написано там было их письмом, чтобы всюду трех послов почитали и служили им как самому владетелю, давали бы лошадей, продовольствие и провожатых. Так и делалось; повсюду в его земле давали им лошадей, продовольствие, выдавалось все, что им нужно было. По правде сказать, иной раз давали им провожатых от места к месту до двухсот человек; и это было нужно».3 К сожалению, не известно случая, чтобы где-нибудь сохранились золотые пайцзы. Зато в Государственном Эрмитаже есть три прекрасных экземпляра серебряных пайцз и один — чугунной пайцзы с инкрустированной надписью. Одна серебряная пайцза — с монгольской надписью уйгурского письма. Найдена она в селе Грушевке, близ Днепропетровска, в 1845 г. На ней написано: «Силою вечного неба.

 

 1 И. П. Минаев. Путешествие Марко Поло. Под ред. В. В. Бартольда, стр. 9.

 2 Ильхан Гайхату (1291—1295) — один из хулагидских ханов в Иране.

 3 И. П. Минаев, ук. соч., стр. 20.

 

   Покровительством великого могущества. Если кто не будет относиться с благоговением к указу Абдулла-хана, тот подвергнется [материальному] ущербу и умрет».1 Аналогичные надписи даны и на двух других серебряных пайцзах с надписью квадратным алфавитом (алфавит Пакба-Ламы), а также на чугунной пайцзе.

У Марко Поло в одном месте есть очень интересное указание, как распределялись пайцзы между разными чинами и общественными положениями. «Сотников, — рассказывает М. Поло, — кто отличился, он [великий хан Найду] сделал тысячниками, одарил их серебряной посудою, роздал им господские дщицы. У сотников дщица серебряная, а у тысячника она золотая или серебряная вызолоченная, а у того, что над десятью тысячами поставлен, она золотая с львиной головой, а вес у них вот какой: у сотников и тысячников они весят сто двадцать saies,2 а то, что с львиной головой, весит двести двадцать; на всех них написан приказ: по воле великого бога, и по великой его милости к нашему государю, да будет благословенно имя хана, и да помрут и исчезнут все ослушники».3

 

 1 Хранится в Эрмитаже, издана в «Восточном Серебре» Я. И. Смирновым. Абдуллахан — один из соперничавших в Золотой Орде ханов в 60-х годах XIV в.

 2 Saygio — венецианская мера веса, равная 1/6 унции (примеч. В. В. Бартольда к    стр. 115 «Путешествия Марко Поло»).

 3 И. П. Mинаев. Путешествие Марко Поло. Под ред. В. В. Бартольда, стр. 114—115.

 

   Интересны сведения о пайцзах у Мэн-хуна. Он говорит о золотых пайцзах с изображением дерущихся тигров, о золотых пайцзах без тигров и о серебряных пайцзах. На всех них существует надпись, которая от имени ниспосланного небом предписывает исполнение приказания предъявившего пайцзу.1 Имеются подробные сведения о пайцзах и у  Рашид-ад-дина в его истории Газан-хана.2

Марко Поло по памяти точно передал содержание типичной надписи на пайцзах. О пайцзах говорится и в ярлыках, например в золотоордынских ярлыках Тохтавдыша и Тимур-Кутлуга.3 Здесь рядом со словом «ярлык» употребляется и «найцза». В русских источниках пайцза известна в форме «байса». Существует мнение, что иногда пайцзу передавали словом «басма». Таковы взгляды К. А. Иностранцева 4 и А. А. Спицыыа,5 доказывавших тождество слов «басма» и «байса». Речь идет о басме золотоордынских послов хана Ахмета, брошенной и истоптанной московским, великим князем Иваном III, как бы в знак объявления независимости Руси от татарского ига. О пайцзах и ярлыках, сопровождаемых разного рода тамгами (печатями), много говорится у Рашид-ад-дина в его истории Газан-хана (1295—1304), хулагидского хана в Иране.6

 

 1 Mэн-хун, ук. соч., стр. 229. В настоящее время автором сочинения считается не Мэн-хун, Джао-хун.

 2 Pашид-ад-дин. Сборы, летоп., т. III, стр. 277 след.

 3 См. указанный ярлык в перев. В.   Радлова.

 4 К. А. Иностранцев. К вопросу о басме. ЗВО, т. XVIII. стр. 172.

 5 А. А. Спицын. Татарские байсы.  Изв.  Археограф,  комисс., вып. 29, 1909.

 6 D'Ohsson, т. IV, стр. 409—416.

 

 

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГОРОДСКАЯ ЖИЗНЬ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ

 

В Золотой Орде была очень развита городская жизнь. Думается, что один список ремесленных и торговых городов в Крыму, на Кавказе, в Булгаре, Нижнем Поволжье и Хорезме мог бы произвести сильное впечатление. Подавляющее число городов существовало, конечно, задолго до образования Золотоордынского государства. Такие города, как Кафа (Феодосия), Судак, Керчь в Крыму, Азак (Азов) на Азовском море, Ургенч в Хорезме, Булгар, Биляр, при монголах значительно выросли; другие, как Крым (ныне Старый Крым), Сарай Бату и Сарай Берке в Поволжье, Маджар на Северном Кавказе и др., были выстроены заново. В восточных источниках, у арабских, персидских, армянских авторов XIII—XV вв., находится много сведений, относящихся к городам и торговле в Золотой Орде. Выше уже подчеркивалось, что торговля в золотоордынских городах в силу географических особенностей и старых налаженных торговых связей с соседними странами развивалась u исключительно благоприятных условиях. Наиболее изученным из золотоордынских городов является Сарай Берке, т. е. тот Сарай, который был основан при Берке (1255—1266) и куда при Узбек-хане (1312—1341) была перенесена из Сарая Бату столица государства. О первом у нас имеются не только известия современников-путешественников и рассказы географов или историков со слов бывших там купцов, главным образом мусульманских, но и богатейшие материалы археологического порядка, добытые еще раскопками Терещенко в 40-х годах XIX в. на территории огромного городища, часть которого занята небольшим городом Ленинском. Ныне, благодаря самому городищу и памятникам материальной культуры, найденным там, можно уяснить, наконец, что представлял собой в монгольский период (XIII—XV вв.) этот большой торгово-ремесленный город. Обилие вещественного материала из Сарая Берке, которым обладает Отдел Востока Эрмитажа, дает возможность конкретно расшифровать те общие и краткие описания, которые сохранились в письменных источниках, главным образом у арабских авторов.

Описания эти хорошо известны востоковедческой литературе и ко раз проявлялись в переводе в различных работах, касающихся Золотой Орды. «Рассказывал мне доблестнейший Шуджаэддии Абдеррахман Эльхарезми, толмач, — пишет ал-Омари, - что город Сарай построен Берке-ханом на берегу Тура некой реки [Итиля]. Он [лежит] на солончаковой земле, без всяких стен. Место пребывания там большой дворец, на верхушке которого [находится] золотое новолуние [весом] в дин кантыря египетских. Дворец окружают стены, башни да дома, в которых живут эмиры его. В этом дворце их зимние помещения. Эта река [И тиль], говорит он, размером в Нил, [взятыи[ три раза и [даже] больше; по ней плавают большие суда и гадят к Русским и Славянам. Начало этой реки в земле Славян. Он, т. е. Сарай, город великий, заключающий в себе рынки, бани и заведения благочестия[?], место, куда направляются товары. По середине его [находится] пруд, вода которого [проведена] из этой реки. Вода его употребляется только на работы, а для питья их [вода берется] из реки; ее черпают для них [жителей] глиняными кувшинами, которые ставятся рядом на телеги, отвозятся в город и там продаются».1