Книга – колхозам

Очень интересны бывают конференции учащихся школ крестьянской молодежи. Это – своеобразный барометр настроений деревни. Съезжаются ребята тринадцати-восемнадцати лет. Они не только отлично знают, что делается в деревне, они активные, сознательные участники происходящей борьбы.

Недавно состоялась такая конференция. Съехалось на этот раз 130 парней и девушек с различных концов РСФСР. Если сравнить эту конференцию с той, которая происходила несколько месяцев назад – осенью 1929 г., видишь, как изменилось лицо деревни за эти месяцы. Ребята – из тех же школ, того же возраста, но говорят уже иначе, о другом. Изменился прежде всего язык, он перестал быть прежним деревенским языком, это – язык газетный, и им говорят не только парни, но и девушки. «Кадры», «дифференциация», «рационализация» – такие слова вошли у них в обиход.

Слушая ребят, особенно живо чувствуешь, что классовая борьба не только закаляет, но и повышает культурный уровень. Усиленно работает мысль. Если на прошлой конференции ребят интересовали по преимуществу культурные и чисто практические вопросы, то сейчас все ребята, и девушки в том числе, превратились в политиков. Сейчас чувствуется у них убежденность, революционная заряженность.

Попутно ребята рассказали о громадном спросе, существующем в колхозах на книгу вообще, на книгу политическую в частности. Везде, за исключением самых мелких колхозов и колхозов с национальным составом, есть библиотеки, которые стали работать культпоходными методами, везде организуются читки, сборы книг, книгоношество.

Более года назад был объявлен библиотечный поход, но можно было руки себе искусать, наблюдая, во что превращается сплошь и рядом этот поход на местах: он превращается подчас в поход против библиотек и библиотекарей, книги выбрасываются из помещений, библиотекарей травят, «чистят» библиотеки от Ленина, Бебеля и пр. И потому рассказы о том, что бибпоход докатился до деревни и там сказываются уже его плоды, радовали, показывали, что наблюдается тот сдвиг, без которого нельзя было бы поручиться, что книги, посланные в колхозы, не будут свалены куда-либо в сарай или не будут моментально растащены по рукам. Но все ребята в один голос взывали: в колхозах нет книг; спрос колоссально возрос, а книг нет; особенно остро чувствуется отсутствие новой книги, книги, нужной деревне.

Недавно состоявшееся в массовом секторе Наркомпроса совещание на тему «Книга – колхозам» с участием представителей с мест подтвердило картину, выявленную мимоходом конференцией ШКМ. Бибпоход проник на село, проник в колхозы.

Ленинградские представители (на библиотечном фронте Ленинградская область всегда дает много ценного опыта) рассказывали очень много интересного о новых формах бибпохода, о широких кадрах культармейцев-книгонош, о библиотечных «самоходах» – организованном самодеятельном обмене читателей между собой новыми актуальными книгами, что значительно повышает роль передвижек. Сейчас пошли в ход те массовые читки особо важных книг, каких добивался в свое время Ильич и которые никак не удавалось наладить.

Совещание «Книга – колхозам» выявило также меняющееся под влиянием классовой борьбы лицо деревни. Все отмечали возросшую активность женщин. «Чертовы бабы, – сказал один член бригады, ездивший по колхозам, – мы подсчитали, что на четыре выступления мужиков приходится семнадцать выступлений женских». «Чертовы бабы» стоят сейчас в библиотечных очередях. «Чертовы бабы» раньше брали книжки о женских болезнях, о яслях, беллетристику, сейчас требуют книги по политике и колхозному строительству. Ясно, книга стала уже орудием классовой борьбы, орудием строительства, и массы стремятся к тому, чтобы бороться не голыми руками, а быть вооруженными этим новым, острым орудием борьбы.

Ликвидация безграмотности, охватившая миллионы женщин, имеет своим естественным следствием повысившийся спрос На книгу. Но надо отметить следующее. Подобно тому как какое-либо новое изобретение в области техники очень часто обесценивает новое, дорогостоящее оборудование фабрики и новенькие машины приходится подчас сдавать в архив, мы на культурном фронте также имеем это «моральное изнашивание», тяжело отражающееся на нашем книжном фонде. Груды книг выбывают из строя, идут ведомственные споры, что с ними делать, уничтожить ли их на местах или пересылать в центральные библиотеки.

В начале бибпохода мы дали лозунг подомового сбора книг в целях увеличения библиотечных фондов. Нет денег – волей-неволей пойдешь побираться. Книги нужны до зарезу, а помощи нет. Если на чем экономят, то на библиотечном деле, даже в контрольных цифрах «сам Наркомпрос» чуть не забыл вставить суммы, нужные на библиотечное дело. В Иванове собрали таким путем 150 тысяч книг. Ивановцы считают, что 50 тысяч из этих книг можно отдать в библиотеки, 100 тысяч пойдет на утильсырье. Надо принять, однако, во внимание, что разбор книг, отбор лучших требуют большой квалификации, иначе в утильсырье попадут нужнейшие книги, а в оборот пойдет макулатура. Если в Иванове есть силы для правильной сортировки книг, то на местах именно по этой линии мы видим бездну головотяпства. Отбор требует также и времени, а пока идет этот отбор, некоторые книжки успевают уже устареть.

Надо переходить к другим способам снабжения деревни вообще и колхозов в частности. Надо посылать в колхозы библиотеки, формируемые из новых книг. Актуальная, нужная литература должна немедленно пересылаться в колхозы. Сборы книг целесообразно практиковать лишь в крупных центрах или же собирать не «книжки вообще», а учебники, книжки о колхозах, книги определенно намеченного автора.

Вообще же с делом снабжения деревни нужной книгой надо торопиться. Редакции газет, Секретариаты тт. Калинина, Ворошилова могут рассказать о грудах горячих страстных просьб о книгах. Чтобы получить пару книжек, человек всю свою биографию напишет, приложит удостоверение сельсовета, что он самый достоподлинный бедняк, и т. д. Колхозники, приезжая в город, атакуют учреждения, имеющие хоть какое-либо отношение к снабжению книгами. Ходят из одной комнаты в другую, стараются «настрелять» побольше книг для колхоза. Конечно, мы должны заботиться, чтобы у нас ни одна веревочка в нашем культурном хозяйстве не пропадала, была правильно использована, но «веревочек»-то этих больно уж мало в сравнении с тем колоссальным спросом на книгу, который пробудили в деревне коллективизация и классовая борьба.

Совещание «Книга – колхозам» дало немедленные результаты: Госиздат на это дело уделил 25 тысяч, да Главполитпросвет, или, как теперь он называется, массовый сектор, – 20 тысяч, да еще какая-то организация – 2 тысячи. Целых 47 тысяч. С миру по нитке. Все хоть что-нибудь. Но это лишь временная затычка. Нужен совсем другой размах этого дела. Не поможет и та партизанщина, которая все более и более неизбежно будет развиваться в этом деле. Будут при партизанщине разнобой, параллелизм, «принудительный ассортимент» – будут сбывать устаревшие книжки с обломанным и заржавевшим острием. Борьба в деревне углубляется с каждым днем, одних газет недостаточно, нужна книжка.

Состоявшееся партсовещание по вопросам народного образования поставило со всей остротой вопрос о необходимости единого планомерного наступления на культурном фронте. Новые методы работы, методы культпохода тогда только дадут наибольшие результаты, когда работа будет вестись по единому плану, не мертвому, бюрократическому, а живому, гибкому, организующему существующую тягу масс к книге.

XVI партсъезд – мы, просвещенцы, культармейцы, крепко надеемся на это – уделит вопросам культурной революции должное внимание, вникнет в конкретные формы развертывания этой революции и придет ей на помощь всем своим авторитетом.

1930 г.