7.5. Развитие внутреннего диалога в контексте процессов идентификации с родительскими фигурами

Подведем итоги, сфокусировавшись на задаче уточнения первоначально обрисованной модели развития внутреннего диалога в связи с процессами зависимости/ эмансипации и процессами идентификации с родительскими фигурами, применительно к российской выборке.

Возраст от 3 до 4 лет характеризуется, по нашим данным, склонностью детей (вне зависимости от пола) объединять себя с матерью, и в этом союзе противопоставляться отцу. По всей видимости, это связано с выраженно-конфликтной ситуацией, изображенной на картинке, которая вызывает проявление преимущественно другой стороны внутреннего диалога — не чувства бесконечного могущества, но, напротив, зависимости и неполноценности. Те данные, которые были зафиксированы нами, в этой связи являются отражением известного стремления ребенка в стрессовой для него ситуации обращаться к матери за помощью, поддержкой и защитой, процессы же эмансипации обусловлены предшествующей привязанностью и зиждутся на систематической поддержке матери (Mahler М.).

В следующем возрасте от 4 до 5 лет более активно проявляется тенденция к отождествлению с образом Другого, что мы н мадии в проективных материалах. Вне зависимости от пола дети склонны располагать себя рядом с отцом и рассматривать как оппозиционно стоящую мать. Данный факт свидетельствует с одной стороны, о достаточно устойчивой способности к разотождествлению с матерью, о появлении образа себя в противоположность матери, а с другой стороны, это также указывает на способность отождествления также и с отцом, что подтверждается близостью расположения с ним в рамках воспринимаемого стимула. С процессов разотождествления с матерью и идентификации с отцом начинается разрешение эдипова комплекса, подробно описанного в психоаналитической литературе. В этом возрасте намечается тенденция, в которой папа чаще оказывается рядом с ребенком (особенно у мальчиков, но также и у девочек), что подтверждает тот факт, что, во-первых, через процесс идентификации с отцом проходят как мальчики, так и девочки, и это необходимо, в частности, для того, чтобы появилась большая независимость от матери, и, во-вторых, указывает на то, что у девочек этот процесс более сложен. Таким образом, как это подчеркивалось нами ранее, появляется структура внутреннего диалога, в котором укрепляется значимость образа Другого, с которым теперь ребенок способен идентифицироваться, чего не было в предыдущем возрасте, где ребенок осознавал свою зависимость от матери лишь незначительно. В этом же возрасте проявляется способность противопоставлять себя матери (равно, как и отцу), средством чего служит идентификация с противоположной родительской фигурой.

В 5-6 лет, после того как ранее произошло заимствование отцовской позиции, происходит возвращение к себе и формируется идентификация "Я как Я", что помогает заново отождествиться на более глубокой основе с матерью. Поскольку в этом возрасте в норме формируется феномен обратимости во внутреннем диалоге, то ребенок в этой связи в норме не должен ригидно противостоять матери, и если это случается, то такой факт будет говорить о сложностях в отношениях с матерью, и здесь возможны два варианта. Первый вариант связан с тем, что сам феномен обратимости у ребенка не сформировался, следствием чего выступает недостаток эмпатии и понимания Другого. Второй вариант обусловлен выражение негативными отношениями с матерью, что не позволяет ребенку идентифицироваться со столь отрицательно окрашенным ее образом. Выход за пределы семейной структуры, актуализирующийся впервые в этом возрасте, также указывает на устойчивость идентификаций, большую эмансипацию и уменьшение зависимости от родительских фигур.

В 6-7 лет, где выраженной становится способность заместить конфликтную ситуацию рационально опосредованными звеньями, внутренний диалог в большей мере характеризуется равновесием между полюсами Я и Другого, что достигается за счет рациональных средств нормативности деятельности (к примеру, это выражается в появлении объяснений поступкам героев, в рациональной структуре описываемых взаимоотношений), т.е. появляется феномен содеятельности или совместной деятельности. В этой связи интересным является все большее подчеркивание детьми того факта, что в ситуации противостояния "никто не победит", что указывает на ценность для ребенка любви как во стороны матери, так и со стороны отца, и на нежелание потерять ее. Усиление тревоги в этом возрасте у девочек по отношению с более "тревожным" возрастом 4-5 лет у мальчиков, в частности, может свидетельствовать о более позднем массивном включении процессов вытеснения.

Итак, наши данные подтверждают представление о том, что отношения привязанности и независимости (эмансипации) не противоположны друг другу, а напротив, связаны друг с другом, эмансипация существует на основе привязанности, на основе контекста и качества привязанности, предполагая проработанность привязанности, существующую внутри ребенка. Таким образом, эти процессы дополнительны, и важно точно говорить о характере привязанности и эмансипации в зависимости от возраста. До тех пор, пока ребенок не чувствует, что он может потерять объект, привязанности к нему не возникает (Фрейд 3. (1989, 1991); Winnicott D.(1971)) и тогда, отношение привязанности формируется на основе ощущения определенной фрустрации по отношению к ребенку или же в его отношении к кому-то. В этом контексте развиваются и различные формы внутреннего диалога.